... Этим утром Кулёмин вернулся с прогулки задумчивым и тихим. Сковырнул в прихожей ботинки, пошаркал, пристраивая на натруженных ступнях, тапочки и внёс себя в комнату.
Гоша оторвал все глаза от очередного импорта Чижова и строго посмотрел на друга :
-- Ну-сссс, а сегодня что? Пионэрка под трамваем или голуби-людоеды, съевшие твою любимую киоскёршу Валентину? Скорбь откуда?
Кулёмин исподлобья оглядел комнату.
-- Гоша, а живу ли я?
-- Вопрос, как я понимаю, риторический -- неживой его бы просто не задал. Кстати, что ты сегодня слушал во время променада? Вчера в плеере был Робби Вильямс и ты пришёл весёлый и слегка хмельной... А сегодня?
-- ZZ-Top...
-- Интересная закономерность... необъяснимая даже....
-- Это выводы, друг мой, неутешительные для меня выводы, следствие наблюдений и анализа...
Гоша сполз с монитора и пристроился на правой кнопке мышки :
-- Я весь внимание.
Кулёмин побродил по комнате. потом метнул себя на диван и раскинулся, как Тони Сопрано на надувном матрасе в собственном мафиозном бассейне :
-- Итак -- плоды холодных наблюдений и сердца горестных замет... кстати - неплохая фраза, надо запомнить, Но -- суть!
Ты знаешь наш район, хотя плинтусы тебе знакомы гораздо лучше -- широкие улицы, пешеходные дорожки, а между ними и домами -- густые заросли...
Но вот они-то, эти заросли -- вот они-то и выдают жильцов! Люди отчаянно ставят сейфовые ворота, отгораживающие их от соседей, но безрассудно обнажают свои тылы! Эти беззащитные деревья несут на своих ветвях не груши и яблоки, а информацию, наблюдательным человеком с аналитическим складом безумия легко читаемую...
Вот иду я, и вижу -- на вишнёвом дереве висит растрёпаная тетрадка, под деревом валяется расщепленная книжная полка, и размокший томик Чехова... Всё понятно -- в очередной раз разводились интеллигенты, у них есть дети - школьники... А вот рядом с этим каштаном я наблюдаю просто истерику для любого Шлимана -- использованные презервативы, придавленные пустой бутылкой "Beefeater Dry Gin", рядом пачка их же, но не распакованая, а на ветке над ними -- качается кондом опять же использованный, да на двести процентов, не меньше...
Не надо быть Эркюлем Холмсом, чтобы сообразить : мужчина, успешен, любил, перебрал, поэтому сразу опять не смог, расстроился, но взял себя в руки. Мужик! ...
Дальше -- кроссовка , ком ваты, ложка-копчёнка и два "баяна"... Без комментов... Хотя, может тоже любовь....
А дальше было вообще забавно -- почти полная бутыль "Немирофф з пэрцем". Ну, бывает такое у нервных подкаблучников -- заслышав шарканье шлёпанцев благоверной они в панике путают дверцу серванта с оконной рамой... Сейчас сидит, поди, с искусанными локтями и норовит "за газеткой" спуститься... Несчастный....
Гоша! Брат мой Георгий! А вот под моим окном ничего не лежит и не висит! Повезло с вышеживущими, а сам я ничего не выбрасываю. Лишнего у меня нет, а то, что кто-то и счёл бы барахлом -- для меня экспонаты личного музея. И черновиков, в гневе несостоятельности выметенных прочь -- тоже нет. Давно всё сохраняю на какаШКАХ -- сидиШКАХ, дивидиШКАХ, флеШКАХ... а что делать -- обострилась аллергия на бумажную пыль.... Пусто под моими окнами, трава, листья и пыль безвременья..... И любой проходящий мимо подумает, скользнув равнодушным взглядом по этой целине - нет здесь никого, пусть этот дом, мёртв его хозяин...
А ведь это не так!
...Гоша молчал долго, многозначительно, явно генерируя ответ. Наконец он сполз с мышки, сел на край стол и поскрёб лапой затылок :
-- Видишь ли, Кулёмин... некоторые твои выводы поспешны, а некоторые в принципе неверны.
Просто в трезвом состоянии ты крайне аккуратен и никогда не выкинешь сор из избы (хе-хе) прямо себе под окна. А в состоянии горячечном, опьянённом -- ты мечешь пустую посуду аж через улицу, под окна противоположенного дома, где и заинтересованный лицам и следует искать следы твоей жизнедеятельности.
Так что хватит грузиться, давай-ка мы лучше что-нибудь сообразим на завтрак!
Соображения хватило на бутылочку "Кедровки", деревенскую колбаску, ещё одну "Кедровку" (или две) и просмотр концерта Карлоса Сантаны в формате DVD три раза подряд.
А там и ночь пришла.