2.
Я несмело направился в ту сторону, откуда пришел, не надеясь, впрочем, выйти к родной автобусной остановке. Так и оказалось. Невиданные деревья не желали уступать место ни распаханному под картошку полю, ни железным повозкам с двигателями внутреннего сгорания в чреве.
Все те же холмы, та же флора и фауна, экзотическая, но несколько однообразная. Четырех – пятиметровые деревья поражали прямыми, как свечи, стволами и отсутствием боковых ветвей. Голубые листья росли пучками прямо из ствола сначала несколько вверх, а потом под собственной тяжестью изгибались вниз. Длина листьев достигала полутора – двух метров, но ширина не превышала пятнадцати сантиметров. Травяной покров создавал впечатление ухоженного газона; почти небесная голубизна как будто только что подстриженной травы разнообразилась иногда ярко-красными, похожими на маргаритки, цветами. Вот и вся растительность. Небогато, но красиво. О животных, напоминающих оленей, я уже говорил. Мелькали еще между деревьями почти земные кролики, и больше ничего. Ни птиц, ни насекомых, ни змей, надеюсь, тоже.
Что же мне это напоминает? Какая-то смутная аналогия так и вертится в голове, хотя, вроде бы и неоткуда ей взяться. А, впрочем, почему? Вселенная бесконечна в своем объеме, но не в строении материи. Количество химических элементов ограничено таблицей Менделеева. Есть различные их сочетания и производные, но не существует вещества, химический спектр которого нельзя было бы разложить по базовым составляющим.
Так какие же ассоциации вызывает во мне этот совершенно незнакомый мир? Парк Культуры и Отдыха? Заповедник? Библейский Рай?
– Вольер! – раздался чей-то голос у меня за спиной.
Я резко повернулся и увидел за своей спиной маленького старичка с седой бородой до пояса. От него веяло чем-то сказочным, хотя, по сравнению с окружающим пейзажем, он выглядел более чем реально.
– Да, вольер, – повторил старичок, присаживаясь на невесть откуда взявшийся пенек, – и на Земле в хороших зоопарках вольеры бывают.
– Вы что, мысли читаете? – удивился я.
– Балуюсь иногда. – улыбнулся мой странный собеседник.
Я помолчал немного, обдумывая ситуацию, а затем позволил себе заметить, что здешние олени с кроликами не такие уж экзотические животные, чтобы ради них подобные вольеры создавать.
– Да при чем здесь олени? – махнул рукой старичок. – Это ты для них экзотическое животное.
– Для кого, для них? – резко спросил я. – И сам то ты кто такой, черт возьми!?
– Ай-яй-яй, молодой человек! – покачал головой старичок. – Разве можно так со старшими разговаривать? Сейчас вот уйду, и сам во всем разбирайся.
– Ну, извините! – испугался я. – Это все нервы проклятые. Помогите мне…
– Помочь? Чем же я могу тебе помочь, да и от чего? Ты же ведь не тонешь и не провалился никуда.
– Как раз провалился. С Земли в этот ваш чертов вольер.
– Фи! – сморщился старичок. – Разве здесь хуже, чем на твоей загаженной планете?
– Там моя Родина! – в отчаянии крикнул я.
– Да, это так, – согласился старичок, – Родину ничто не заменит. Я тоже иногда вспоминаю, что был землянином. Но…Впрочем, это неважно.
– Так Вы мне поможете?
– Господи, да чем же? Ты сам себе способен помочь, ибо больше других в этом заинтересован. Я же тебе лишь направление покажу, куда идти, чтобы сразу в Дикое Поле не попал. Собственно, для этого я тебя и встретил. Иди вон туда, на север. – старичок указал рукой за мою спину. – Попадешь на озеро, где все новенькие живут. А там обо всем остальном узнаешь.
И старичок исчез вместе с пеньком, на котором сидел – взял, да и растаял в воздухе.
Выругавшись про себя, я направился к озеру и через пару километров вышел из леса на поляну., что представляла из себя гладкое, как стол, пространство, поросшее все той же голубой травой. Разве что цветов на ней было побольше. И еще здесь находилось два футбольных поля с настоящими воротами и с настоящей сеткой на них. И даже лавочки для зрителей стояли по бокам. На одном из полей самозабвенно гоняли мяч около двух десятков мужиков, одетых в самые экзотические спортивные костюмы, которые я когда-либо видел.
– Давай к нам! Присоединяйся! – хором закричали все эти чудаки, завидев меня.
– В следующий раз. – махнул я рукой и направился дальше.
Я быстро миновал эту компанию, хотя они еще продолжали что-то кричать вслед, и через полкилометра местность вновь изменилась, вновь появились деревья, и дорога пошла под уклон. Затем я вышел на вторую поляну, где находился целый спортивный городок: волейбольные и баскетбольные площадки, самые различные снаряды и тренажеры. Народа здесь было побольше раза в полтора, зато никто не надоедал. Миновав и эту поляну и, еще раз спустившись вниз, я, наконец, вышел к озеру. На берегу его размещался целый город из двух – трехэтажных коттеджей и иных сооружений. Только качество построек было на порядок выше, чем в любом земном городе. Колонны, навесы, скульптуры в нишах цен, совершенно немыслимые и до неправдоподобия красивые крыши и целая гамма красок, не вызывающая раздражения, а, наоборот, гармонично вписывающаяся в архитектуру каждого строения в отдельности и города в целом.
Улицы были вымощены мраморными плитами, гладко полированными и составляющими собой незатейливую, но очень приятную мозаику. Вдоль домов прямыми рядами стояли некие сооружения, выполняющими функцию фонарных столбов. Но только фонарными столбами назвать их – рука не поднималась. Это было настоящее произведение искусства И еще – деревья возле каждого дома. Не такие, как в лесу, а вполне земные кедры, лиственницы, ели, пихты и так далее. За изгородями же из ажурных чугунных решеток, росли плодовые деревья самых разных пород, усыпанные фруктами с кроны до самой земли.
Я стоял, разинув рот и не в силах отвести взгляд от всего этого великолепия, пока в поле моего зрения не появился странный человек во фраке и с тросточкой в руках. Он с важным видом шествовал по улице, высоко закидывая носки ботинок.
– Добрый день! – вежливо сказал я, когда незнакомец поравнялся со мной.
– Кому?
– Что кому? – не понял я.
– Добрый день кому?
– Вам. – уже неуверенно произнес я.
– Да это оскорбление, сударь! – возмутился странный незнакомец. – Откуда Вы знаете, что день для меня добрый? Может день выдался хуже некуда, а?
– Но я просто пожелал Вам доброго дня.
- Когда день не может быть добрым, такие пожелания неуместны, сударь!
– Но я же не знал, что Вы так воспримете мое приветствие!
– Так Вы просто поздоровались со мной?
– Конечно! – обрадовался я, считая, что инцидент исчерпан.
– То есть, пожелали мне здоровья?
– Ну, да.
– А, если я смертельно болен? Не находите ли Вы, что Ваше пожелание в таком случае не более, чем издевательство над обреченным человеком?
– А Вы на самом деле больны?
– Нет, конечно! Вот еще придумали!
– Тогда зачем вы все это говорите? – спросил я, начиная злиться.
– Нет, это вы к чему говорите?
– Что я говорю?
– Ваш дурацкий «добрый день» и прочие неуместные пожелания. Да я Вас знать не знаю, сударь! А вы пристаете ко мне на улице, наносите оскорбление, да еще и удивляетесь чему-то! Вы наглец, сударь! Вы это понимаете? А, если еще хоть раз попробуете открыть рот в моем присутствии, получите трепку!
С этими словами незнакомец помахал тросточкой перед моим носом и зашагал дальше. А я так и застыл с раскрытым ртом, оплеванный и совершенно обалдевший. А тут еще, откуда ни возьмись, ко мне женщина подскочила лет тридцати, в невообразимом платье с разноцветными обертками и с кружкой в руке.
– На, выпей! – сунула она мне эту кружку под нос.
– Что это? – спросил я и, не дожидаясь ответа, немного отхлебнул. Потом залпом допил остальное, ибо напиток оказался божественным.
– Спасибо. – сказал я и поперхнулся, вспомнив о реакции человека во фраке на мою попытку быть вежливым.
– Пожалуйста! – ответила женщина. – Ты новенький, да? Меня Катькой зовут. Я тут уже так давно, что и не помню, когда появилась. А ты из какого города? Я из Саратова. Он на Волге недалеко от Астрахани. А Астрахань у самого моря. Знаешь о Волге, что в Каспийское море впадает? Песня еще такая есть, что Волга, мол, не в Каспийское море впадает, а в сердце того, кто это поет. Но это враки. Волга именно в Каспийское море впадает, а ни в какое не сердце. А тебе как зовут? Я вон в том доме живу, где калитка открыта. У меня бассейн есть и апельсины с лимонами…
– Катька! – раздался чей-то повелительный голос. – не приставай к человеку!
И Катька сразу сникла. Она забрала кружку из моих рук и отправилась домой.
– Ненормальная она. – пояснила мне дама моего примерно возраста в джинсах и белой футболке. – Не обращай внимания.
– А я и не обращаю.
– Хорошо, пойдем! – с этими словами дама схватила меня за рукав и потащила за собой.
Вконец одуревший от происходящего, я засеменил вслед за тащившей меня особой. Так мы и вошли в одну из ажурных калиток, а затем в дверь роскошного коттеджа. Далее, миновав коридор, мы оказались в огромной комнате с высокими до неправдоподобия потолками, очевидно гостиной.
Дамочка подтолкнула меня к играющим на ковре детям – двум мальчикам-близнецам лет семи и маленькой девочке, не более трех лет от роду.
– Вот! – отдышавшись, сказала она.
– Что вот? – опешил я.
– Посиди с ними, я сейчас! – и женщина исчезла за дверью.
Я в бешенстве бросился следом, но дверь оказалась запертой. Что за идиотизм? Я подбежал к окну, но оно представляло собой цельный кусок стекла без намека на ручки и задвижки. Я уже поднял кулак, решив разнести стекло вдребезги, но услышал голос девочки у себя за спиной:
– Папа, ты уже уходишь?
Я резко повернулся и уставился на детей, разинув рот. Они тоже смотрели на меня с непонятным недоумением в глазах.
– Как ты сказала? – выдавил я из себя.
Но девочка вдруг сморщилась и заплакала.
У меня сразу вся злость прошла. Не могу спокойно на плачущих детей смотреть, особенно таких маленьких. Я подошел к девочке, взял ее на руки и спросил. Когда она немного успокоилась:
– Почему ты меня папой назвала, малышка?
Но она ничего не ответила, только сильнее прижалась ко мне и вновь стала всхлипывать.
– Ты отказываешься от нас? – серьезно, совсем по взрослому, спросил один из мальчиков.
Тут мне сделалось дурно. Поэтому я опустил девочку на пол и присел на стоящее у окна кресло.
– ну почему вы решили, что я ваш отец? – спросил я уставшим голосом.
Мальчики повернулись ко мне спиной и вышли из комнаты.
– Обиделись! – недоуменно подумал я.
Через минуту мальчики вернулись. Один из них нес в руках конверт из толстой, желтой бумаги, величиной с развернутый тетрадный лист. Он положил этот конверт мне на колени и отошел в сторону.
Я недоуменно пожал плечами.
– Посмотри внутри.
Я послушно раскрыл конверт и достал оттуда объемную, цветную фотографию, на которой увидел…себя. Я стоял на крыльце своего дома на Земле в моих любимых потертых джинсах и в клетчатой зеленой рубашке без рукавов. На обратной стороне фотографии корявым детским почерком было написано два слова: «Наш папа».
Тут уж мысли мои совсем остановились. Я почувствовал себя полным идиотом с одной извилиной в голове, да и то прямой, как мы говорили в детстве. Не знаю, сколько времени я просидел болваном, но довольно долго. Меня смогли привести в чувство только звук открывающейся двери и появление матери якобы моих детей. Я подскочил к ней коршуном и заорал не своим голосом:
– Я не позволю из себя дурака делать, черт побери!
Тут уж заревела не только девочка, но и оба мальчика. А дамочка уставилась на меня с немым укором в широко раскрытых глазах.
Я понял, что из меня все же сделали дурака, и вернулся в покинутое минутой раньше кресло.
Никто ничего не говорил, и я тоже решил помолчать, тем более, что мой словарный запас полностью иссяк. Да и какими словами можно привести в чувство эту компанию? Так мы и молчали, пока дети не прекратили реветь. Тогда дамочка подошла ко мне и села на подлокотник кресла.
– Ты помнишь свои сны? – спросила она ни с того, ни с сего.
–???
– Дачу на берегу Керженца и девушку в голубом платье с каштановыми волосами?
– Действительно, – удивился я, – было. Причем дважды. Но откуда тебе это известно?
– А я не похожа на твою ночную гостью?
– Может быть! – разинул я рот. – Так значит….
– Да, это был не сон. После первого нашего свидания родились Николай с Сашей, – она указала на двойняшек, – а после второго Маринка.
– Фантастика! – пробормотал я, совершенно уничтоженный.
– Для Земли, подчиняющейся лишь законам механики, да, фантастика. А здесь свои законы. Здесь чудеса в порядке вещей. Да разве лес, откуда ты пришел, или город этот – не чудо?
– Да, конечно, – кивнул я головой, – лес, город…Но тут совсем другое. Обалдеешь, если на голову куча детей свалится, о которых и слыхом не слыхивал.
– Да мы ведь к тебе не навязываемся. Поставили в известность, и все. – сказала…Как мне теперь эту дамочку называть? Женой? Хозяйкой? По имени, наверное, лучше. Но имени ее я и не знал до сих пор.
– Нет, нет, – замахал я руками, – я ни от чего не отказываюсь. Просто все так неожиданно…Как тебя звать-то?
– Татьяна.
– Татьяна…Ну, давай дружить, Татьяна.
– Хорошо! – Татьяна осталась довольна переменой в моем настроении. – Иди сходи к старосте, а я пока обед приготовлю.
– А где он живет, этот староста? И зачем мне к нему? – спросил я.
– Затем, что положено всем новоприбывшим, да и интересно это тебе будет. А дорогу мальчики покажут.