Стою, ругаю себя... А колонна всё идёт, идёт, идёт. Медленно. Оно понятно, за ночь опять снега намело, намело. Первые, которые идут впереди, им же трудно, по колено снега, а где и больше. Зато последнему хорошо, хоть на каньках катайся. Нет, чёрт меня понёс в эту рань, ругаю себя... Уж еслиб надо было, другое дело. А колонна идёт, идёт, идёт. Конвоирам особо трудно, они же идут сбоку, а ружьё на изготовку - руки ж задубели, а тут ещё собака к поясу привязана. Ей же тоже трудно - то вперёд забежит, то отстанет - дёргает конвоира туда-сюда за пояс. Бедные солдатики, а в Тащкенте ж тепло, а их куда загнали. Бывали случаи на выщке замерзали намертво. Ага, мороз под сорок да веиер восточный, а где спрячешься на вышке хотя бы от ветра? Сам уже начал дубеть, а они всё идут, идут. Нет, другие колонны бывают меньше, а эту ведут в общую зону на строительство ГЭС. Там их из разных лагерей столько наводят, столько, говорят, сам-то не видел. А по остальным объектам небольшие колонны, но туда-сюда, отсюда-туда ведут, ведут, ведут. Нет, позже уже не водят, но тоже плохо, если не сидишь дома. Допустим надо тебе туда и пошёл, раньше было так, а теперь... Пошёл прямо - раз, наткнулся на объект: "Куда прешь!", затвором гыр-гыр, собака срывается с места, готова вцепиться в тебя. Ну, злая! Начинаешь обходить, а там другой объект. Колесишь, колесишь, пока до места дойдёшь. Тьфу. Наконец-то хвост показался. Потопать надо - ноги замёрзли, а руки...
Раньше я работал, а теперь опять безработный, вот чёрт и носит туда-сюда. Да что я всё по краям да около, что заставило взять карандаш и бумагу - сердечные дела! Они, они. Пока мамы дома нет, пожалуюсь бумаге. а увидит - скандал, всё в печке сожжёт, теперь прячу, не скажу куда...
Раньше-то я работал, в самодеятельности участвовал в клубе Четвёртого стройрайона, ну и как-то встретились, как-то познакомились, проводил домой раз-другой и... Да что "и"...
Втюрился! Семнадцать... И как на беду - взаимно, не вру. Провожу её в общежитие, в коридорчике на бочке нацелуемся и она в дверь, а мне три километра до хутора домой. Ну, к этому расстоянию я привык, четыре года сюда в школу бегал. Теперь здесь школы нет, станицы нет и даже церьковь плотина спрятала, а на ней там гидроэлектростанцию строят. Зона, такая громадная! Опять от темы ухожу... Интересная девчёнка была. Была? Считай - да... Она закончила строительный техникум и сюда направили на работу на бетонный завод технологом. Что это такое - технолог, я не знаю, но... начальство! Не то, что я. Ой, даже соперник был, так хотел разбить нашу пару. Пожарник, лейтенант, золотые погоны и крутится. и крутится возле нас, только чуть где-то разойдёмся, он уже возле неё. Интересно, но неприятно, а домой только со мной пойдёт! И рад был своей победе и нет... Она начальство, а я - никто. Жила она в комнатушке общежития с четырьмя другими женщинами, две были в возрасте, а одна такая модница, не подойди и встречалась с одним таким интересным человеком, потом мы с ним познакомились, но... Он был намного старше меня, но поскольку я длинный был, то всегда на вид давали мне больше моих лет. Он уже отслужил в армии, чем занимался на стройке - не знаю. Он мне рассказывал, что во время службы был во Франции, поскольку знал французский язык, занимался агитацией среди советских людей о возвращении их на родину, соблазнял враньём, разными хитрыцми уловками и... Я спросил как-то: "А в этих лагерях есть знакомые?" Он глянут так на меня, что я испугался и стал сторониться его.
Так мы встречались месяца два-три, но бетонный завод на левом берегу Дона, то её перевели из этого общежития в хутор Солёнй, где распологалось всё Управление стройкой, а это километров за пятнадцать от моего дома. Она иногда приезжала по выходным. ночевала с подругой в прошлом общежитии, но встречи... Не от неё зависело. У меня ещё всё в жизне неизвестно, а хотелось многого.
Сейчас сижу пишу, а сердце ноет, а может потому и пишу, что ноет. Вспоминаю, она плохо выговаривала одну букву, как-то она у неё каталось во рту и слово интересно вертелось и, не дожидаясь когда оно оттуда велетит, я её целовал...
Снег заскрипел, это мама идёт! Срочно спрятать писанину.
1951 г.
P.S.
Разбирая свой архив с 1998 года, я в основном пытался разобраться со стихами. Бесполезных бумажек было много и те, что не разбирались сходу от выцветших чернил, я выкидывал, а прозу отлаживал отдельно, чтобы выкинуть её скопом. По мере убывания кучи "мусора", я стал внимательней относится и к тому и к этому. То, что можно было ещё как-то прочесть или додумать пропущенное, стал откладывать в отдельную стопу, а в 2005 году занялся и прозой. Первый рассказ был восстанолен "Саботаж.", за ним "Федька." и другие. Так попали и эти три листика неоконченного рассказа, а зачем печатаю - не знаю.
Наверно потому, что это были мои первые поцелуи. Я увлекался в своё время своей однокласницей, но с ней ничего подобного не было и всоре она вышла замуж за моего двоёродного брата. А это была первая любовь!
Спустя полтора года, я учился в вечерней средней школе в десятом классе, где встретил подругу Томары. Она собиралась поступать в ВУЗ после отработки трёх лет после окончания техникума и необходимо было восстановить свои знания. Увидев меня за партой, она написала мне записку: "Ты помнишь Тамару?" У меня так ёкнуло сердце, но подумав, я ответил отрицательно, написав в ответ какую-то чушь. И вот однажды я встречаю Тому - как повеяло чем-то родным, сердце забилось и эта милая улыбка... Мы остановились. Ненадолго. Она была замужем и в положении. Почти не говорили - глядели друг на друга. Потом я её вустретил с мужем, когда я его увидел и обомлел, он был так на меня похож! Имею ввиду внешне. Она сказала, что они уезжают в Ленинград к родителям мужа. Положение её было по виду уже критическим, я пожелал им счастья и кучу детей, но ночь после не спал.
Концлагерей уже не было, ГЭС давала ток, а на месте ЛО-4 устраивалась ковровая фабрика.
Старый стал, уже не помню облика Томы, но помню ту нежность в таком суровом мире.
Фото из Интернета.