Пришло письмо: «Зимой в Коминтерновском районе Одесской области голодные собаки загрызли ребенка. Вопрос о бездомных псах надо рассматривать наиболее серьезно и заблаговременно, чтобы не было поздно.
Рязанов Антон»
Беспокойство нашего читателя вполне оправдано. Не вызывает сомнения и его гуманное стремление оградить окружающих его людей и себя от возможных последствий бесконтрольного роста популяции бездомных собак в его родном поселке. Вот только что вкладывает уважаемый Антон Рязанов в понятие «рассматривать вопрос наиболее серьезно и заблаговременно»? К сожалению, в нашем обществе сегодня совершенно официально могут сосуществовать два пути решения этой проблемы: цивилизованно-человеческий и бесчеловечно – дикарский.
Без права на обжалование
Эта кровавая драма до сих пор отзывается невыносимой болью. Как такое могло случиться сегодня, сейчас, в двадцать первом веке третьего тысячелетия? Не поддающийся разумению и логике законов цивилизованного общества случай, когда стая голодных собак растерзала беззащитного ребенка, является настолько чудовищным происшествием, что сознание все еще отказывается поверить в него.
Кто виноват? С кого спросить за так страшно прервавшуюся маленькую жизнь? Кому предъявить счет, компенсации которого просто не может быть ввиду несоизмеримости трагедии с любой предполагаемой сатисфакцией?
Следствие длилось недолго. Суда не было. Виновными однозначно признали озверевших собак и приговорили их к высшей мере. Приговор был приведен в исполнение незамедлительно: бригада стрелков выехала на место происшествия и методично, четко, не дрогнувшей рукой отстреляла всю собачью популяцию без разбора. Щадя нервы читателей и допуская возможность прочтения данного материала детьми, опустим подробности этой безумной акции. Принцип: кровь за кровь – смерть за смерть – сработал здесь безотказно. Смерть носилась по полям Коминтерновского района, рвала в кровавые клочья собачью плоть и взлетала к небесам в леденящих душу визге, вое, захлебывающихся кровью хрипах.
Те же, кто привез в свое время одну и еще одну, и еще много собак себе на дачи, а потом бросил их выживать, плодиться и дичать в холоде и голоде, возмущенно судачили о том, что нет житья от размножившихся стай. А их соседи, не покидавшие дачные латифундии и зимой, гоняли отощавших псов камнями и палками, жалея для них корку хлеба, которая и могла бы стать спасением несчастному ребенку в том адском кошмаре. И те, кто по долгу службы в своем районе обязан был ранее озаботиться решением собачьей проблемы цивилизованным способом, ушли от нее под предлогом неуправляемости процесса.
А более высокопоставленные, те, от кого зависит принятие судьбоносных решений для города, области и населяющих их людей и зверей, поспешили заявить после трагедии, что отстрел, уничтожение, ликвидация, зачистка (какие есть еще синонимы у слова убийство?) являются единственно возможным способом обуздания инстинктов бездомных псов.
В громком возмущенном и негодующем хоре, естественно, не было голосов «второй стороны». Она оставалась привычно безгласной. Согласившись много тысячелетий тому назад на приручение человеком, животные своей покорностью и беззаветным служением «венцу природы» должны были бы навсегда получить от него обет справедливого отношения к себе. Не получилось. Люди взяли на себя право быть нечестными и жестокими по отношению к малому и большому зверью, обрекать его на муки и прозябание, терзать, мучить, истязать по своему усмотрению, а взамен требовать исключительной кротости, смирения и послушания.
Великий натуралист и писатель Джеральд Даррелл сказал как-то: «Помните, у растений и животных нет депутатов, им некому писать и жаловаться, за них некому заступиться, кроме нас, людей, которые вместе с ними заселяют эту планету». А ведь и ответственности за них, кроме нас, нести также некому. Поэтому каждый людской поступок, провоцирующий зверей на проявление их звериного начала, всей огромной тяжестью вины ложится исключительно на нас. Жестокость откликается жестокостью, равно как и доброта порождает добро.
Быть человеком
Доброта, по определению толкового словаря Ожегова, - это стремление творить добро другим. Понятие вневременное и вненациональное. Категория духовная и психологическая. Явление социальное и глубоко личностное. Всегда, на протяжении всех эпох развития человеческого социума, доброте противостояло и продолжает противостоять зло. Жизнь изобилует поразительными примерами доброты, поднимающей личность человека на недосягаемую высоту, и отвратительными фактами зла, низвергающего его до ничтожного уровня.
… В 1934 году советские летчики осуществляли беспримерную операцию по эвакуации с дрейфующей льдины челюскинцев – членов полярной экспедиции с затертого арктическими льдами теплохода «Челюскин». Сложность экстренного задания, за выполнение которого позднее все авиаторы были удостоены первого в стране звания Героя Советского Союза, состояла в необычайной опасности посадки на ломкий и постоянно меняющий конфигурацию лед. Посадочная полоса готовилась полярниками для каждого самолета заново – и рейс за рейсом люди покидали льдину.
Последних челюскинцев на борт взял молодой летчик Василий Молоков. Набирая высоту, Василий сделал прощальный круг над брошенным лагерем и… увидел, что на льдине остались экспедиционные собаки. Полсотни ездовых псов, верно служивших людям, переносивших с ними все испытания полярной службы, были обречены. Подняв головы, они провожали удаляющийся самолет тоскливым воем.
На большой земле Василий Молоков немедленно отправился к командиру полка с просьбой разрешить ему сделать еще один рейс на льдину за собаками. И не получил разрешения: риск посадки без специально подготовленной полосы был слишком велик. Но он уже не мог остановиться - и вылетел, нарушая приказ.
Когда самолет сел на льдину, собаки с радостным лаем окружили летчика. Они лизали ему лицо, руки, терлись заснеженными мордами об унты и сами прыгали в открытый бортовой люк, понимая, что пришло спасение. Подвиг Василия Молокова был отмечен Большой Золотой медалью Международного союза защиты животных.
…Вскоре после второй мировой войны командование американского военно-морского флота озаботилось проблемой дальнейшего использования военных ездовых лаек, несших наряду с людьми во время боевых действий службу в Антарктике. Знаменитый адмирал-полярник Ричард Берд приказал «решить их проблему».
И капитан судна, которому по человеческой логике полагалось бы отвезти собак на материк, посадил ничего не подозревающих псов на плавучую льдину, установил бомбу замедленного действия и отчалил, уничтожив таким образом большую часть мирового генофонда породы аляскинских лаек - маламутов. Фамилии негодяя история до нас не донесла. Американские кинологи сумели полностью восстановить породу этих редких собак только к семидесятым годам прошлого века.
…Осенью 1941 года в тыловой Ташкент эвакуировалась Одесская киностудия. Руководящий отправкой оборудования главный инженер предприятия Михаил Сегал вместе с «конвасами», монтажными столами, звукозаписывающей аппаратурой грузил в эшелон двух студийных беспородных собак. Правдами и неправдами он сумел убедить контролировавших стратегические грузы офицеров НКВД, что собаки эти нужны для охраны бесценной техники.
На самом же деле одесские кинематографисты постановили: четвероногих друзей на милость врагу не оставлять. Барбосы благополучно добрались до Ташкента, позже, деля с людьми голод и холод эвакуации, перекочевали в Алма-Ату, а в 1944 вернулись в освобожденную Одессу и первыми вошли на территорию родной киностудии.
…Весной 2005 года новое руководство Одесской киностудии, готовя уже наделавшую много шума незаконную приватизацию, в угоду будущим хозяевам этого старейшего в Европе предприятия культуры, на протяжении восьми десятков лет исповедавшего гуманизм и благородство в повседневности и своих фильмах, избавилось от «беспородных шавок».
Двенадцать студийных собак, считавшихся полноправными членами семьи одесских кинематографистов, были попросту отравлены мышьяком и умерли в страшных мучениях.
…Посол Германии в Украине, Эберхард Хайкен, исполнявший дипломатическую миссию в нашей стране в середине девяностых годов, пришел в ужас, увидев состояние киевских бездомных собак. Рассказывают, что он (а по примеру посла и все сотрудники посольства Германии) стал «усыновлять» наших хвостатых бродяжек. Сначала в апартаментах господина Хайкена поселилась одна подобранная собака, потом еще одна и еще. Так посол и его супруга стали хозяевами трех ободранных киевских «двортерьеров».
Осложнения вышли в 2000 году при возвращении Германию. По закону, в целях сохранения чистоты имеющихся пород, ввоз на территорию страны беспородных собак облагается большой пошлиной. Семье Хайкен пришлось выложить за трех своих приемышей огромную сумму с тремя нулями – и они официально получили немецкое гражданство. Сегодня, к сожалению, одного из них, самого старенького, уже нет на свете. А оставшиеся его братья, превратившиеся в холеных домашних любимцев, проживают в центре Бонна, и господин Хайкен любит часто прогуливаться с ними вдоль набережной Рейна, что абсолютно никого из его земляков не удивляет и не раздражает.
…Одесситка Алена (свою фамилию она попросила не называть) все свободное время посвящает заботе о попавших в беду животных. Через ее маленькие, натруженные постоянным уходом за зверьем руки прошло уже около тридцати собак, больных, задавленных автомобилями, погибавших от голода и холода, обиженных, брошенных, никому не нужных.
Свято помня, что есть поверье, будто в собак вселяются души умерших младенцев, Алена относится к ним как к малым детям. Лечит, откармливает, убирает за ними, согревая теплом своего сердца и дома, а потом пристраивает к хорошим людям (благо, в нашем городе таких немало). Семь собак, самых больных и инвалидов, Алена навсегда оставила у себя в квартире.
Когда об этом узнал наш бывший городской голова Руслан Боделан, он дал свою оценку поступку одесситки. «Это преступление – держать семь собак», - прозвучал приговор мэра.
Пожалуй, хватит. Сложилось так, что исключительно благодаря нам, людям, мера доброты и мера зла во все времена почти уравновешены. И только от нас самих сегодня зависит, что будет окружать наших детей в этом мире: человечность или звериный оскал, жизнь или смерть.
Остров милосердия
И все-таки уровень цивилизованности и нравственного здоровья любого общества измеряется не тем, насколько гуманными и действенными в своем милосердии бывают отдельные его члены.
Цивилизация включает в себя колоссальный комплекс экономических, культурных, социальных, технических, организационных составляющих, формирующих высший тип общественного сознания, качество которого определяется подходом к решению проблем социума абсолютно всеми его членами - от простых граждан до первых лиц государства. И если общество созрело до того уровня, чтобы брать на себя не самый легкий, дешевый и простой способ их решения, а самый гуманный, - можно говорить о его истинной цивилизованности.
Чего стоили технические достижения, процветание, расцвет искусств и благоденствие граждан Германии третьего рейха, если физически и психически неполноценных детей в ней лишали права на жизнь при рождении, душевно больных убивали, а людей делили на «высшие» и «низшие» расы? Проблемы там не решались, а уничтожались.
Не побоимся быть некорректными в сравнении: подобный подход – уничтожить проблему, а не решить ее по-человечески - все еще мил сердцу многим нашим руководителям, от которых зависит и судьба «собачьего» вопроса.
Десятки лет в Одессе работала страшная фабрика смерти – будка. Вот уж воистину мировое достижение нашего отечества: слово «будка» вошло во все европейские языки вместе со словами «спутник», «калинка» и «перестройка». Ежегодно здесь самым страшным и мучительным способом умерщвляли более 8000 животных. У властей не было средств, а, главное, желания заняться собачьими проблемами – их и у людей было предостаточно.
Одесскими собаками занялись в Германии, уровень цивилизованности которой на сегодняшний день позволяет по-людски решать не только свои, но и чужие проблемы. Уже знакомый читателю посол Германии в Украине Эберхард Хайкен и председатель Немецкого союза защиты животных доктор Вольфганг Апель инициировали создание в Одессе самого крупного европейского приюта для животных.
На борьбу с пуленепробиваемостью нашего бывшего городского головы и соответствующей ему горсоветовской команды у них ушло долгих пять лет. Немецкая сторона брала на себя все: разработку проекта, оплату строительства, закупку оборудования, внедрение прогрессивных технологий содержания и стерилизации животных, обучение персонала и наконец финансирование этого уникального учреждения.
А Одесские власти изыскивали причины, препятствующие выделению участка под застройку. И неизвестно, чем окончились бы титанические усилия этих двух замечательных друзей Одессы и проживающих в ней братьев наших меньших, если бы на смену городскому голове, считающему спасение собак «преступлением», не пришел человек, искренне любящий животных.
Мэр Гурвиц очень быстро решил все местные проблемы, связанные с открытием приюта.
И вот на шестом километре Овидиопольской дороги уже четыре года существует благотворительное учреждение «Приют для защиты и помощи бездомным животным».
На шести с половиной гектарах расположились 14 вольеров с 70-ю внутренними и наружными отделениями для собак, «кошкин дом» - единственный в своем роде в Восточной Европе специализированный вольер для мурок, а также 4 карантинных вольера для вновь поступающих питомцев. Есть здесь и отделение для хвостатых инвалидов. Одновременно приют может принять 400 собак и 200 кошек.
Много это или мало? Если учесть, что в Одессе по самым скромным подсчетам существует от 50 до 80 тысяч бездомных собак (на самом деле никто их количества официально не определял), то это капля в море. Для сравнения: в маленькой Германии, где вообще нет проблемы беспризорных животных, функционирует около пятидесяти подобных учреждений.
Выход один – добиться сокращения количества нашего бродячего зверья за счет стерилизации и постепенного сведения на нет их популяций гуманным способом. Вот почему немецкий приют вынужден действовать у нас не как учреждение постоянного содержания животных, а как пункт их стерилизации, где собакам и кошкам делают соответствующие операции, передерживают в течение семи дней, а затем возвращают в привычную среду обитания. Иного гуманного решения «собачьей» проблемы в нашем городе никто пока не предложил.
В течение года через приют проходит около 4000 животных, стерилизации подвергаются 2500.
Излишне говорить, что и ветеринарное вмешательство, и содержание собак и кошек организованы здесь с наивысшим качеством под контролем немецкой стороны. В месяц финансирование одесского приюта обходится Немецкому союзу защиты животных в 10000 евро.
Но какие бы деньги ни вкладывались немцами в развитие приюта, окончательно решить проблему бездомных животных он будет в состоянии только с помощью местного населения и активном содействии властей. Не будем говорить сегодня о горожанах. Многие одесситы, особенно любящие животных, берут на себя опеку над четвероногими сиротами, прошедшими стерилизацию. Эти собаки и кошки, пережившие стресс и порой оказывающиеся не на своей территории из-за халатности, а чаще откровенного нежелания честно исполнять свои обязанности работников горисполкомовской службы отлова животных, находят друзей и покровителей во дворах и на улицах Одессы.
Немного корма, добрая рука, пригладившая шерсть, миска воды в жаркий день – и вот уже жизнь не кажется такой «собачьей».
Удивительно, что наименее осведомленными о направлениях и результатах деятельности приюта являются как раз не жители города, а ответственные чиновники. Иначе не отдали бы они зимой скоропалительного приказа уничтожить всех бездомных собак после трагедии на коминтерновских дачных участках, а еще ранее, до ужасной смерти безвинного ребенка, обратились бы к специалистам приюта.
Оголодавших собак попросту отловили бы, наиболее агрессивных – усыпили гуманным способом, а остальных, стерилизовав, превратили в обычных дворовых шариков. Есть в приюте и такая возможность. Но куда уж важным начальникам до проблем собачьих, если их обременяют дела поважнее. Проще уничтожить все одним махом. Нет собак – и нет их проблем. Вот это по-нашему!
Благословим детей и зверей
Вольфганг Апель сказал как-то, что «любовь к животным должна быть заложена в генах человечества. Научить этой любви невозможно, если человек не живет в атмосфере любви, так же, как невозможно научить ребенка быть добрым, если он не живет в атмосфере добра».
На недавней пресс-конференции доктор Апель рассказал журналистам о новом замечательном проекте, поддержку которому наши немецкие друзья уже нашли в Бундестаге. На оставшейся после строительства приюта для бездомных животных территории они планируют открыть семейный детский дом для детей-инвалидов. Больные ребятишки, по их замыслу, будут не только жить и развиваться в нормальных человеческих условиях, но и оздоравливаться, общаясь с соседскими мурками и жучками. Прекрасная, светлая, благородная идея, за которую надо еще и еще раз низко поклониться этим людям, бескорыстно творящим добро на нашей земле.
Позже, во время экскурсии по приюту, нас познакомили с белым догом, которого бросили хозяева, определив, что их собака глуха. Огромный добряк – альбинос с голубыми глазами постоянно стоял на задних лапах в вольере и тянулся своей растерянной мордой с мокрым розовым носом ко всем, кто проходил мимо. Он не понимал, что происходит, почему его предали, почему он никому не нужен. Он хотел хозяина.
Через некоторое время мы связались с директором Немецкого приюта Ириной Наумовой, поинтересовавшись, как себя чувствует сегодня эта несчастная собака.
- А нашего дога мы отдали, - сообщила Ирина Ивановна. - Взял этого глухого пса один добрый человек для своей незрячей дочки. Очень трогательная история. Мы уверены, что собака у них будет счастлива.
Возьмем на себя смелость утверждать, что и девочка будет неизмеримо счастливее рядом с таким четвероногим другом.
Люди, благословим детей и зверей…