Про Штирлица
Совершенно не секретно!
Макс Отто фон Штирлиц
(нем. Max Otto von Stierlitz);
он же Максим Максимович Исаев,
настоящее имя Всеволод Владимирович Владимиров) — литературный персонаж, герой многих произведений русского советского писателя Юлиана Семёнова, штандартенфюрер СС, советский разведчик, работавший в интересах СССР в нацистской Германии и некоторых других странах.
Всесоюзную славу образу Штирлица принёс многосерийный телефильм «Семнадцать мгновений весны» по одноимённому роману, где его роль сыграл Вячеслав Тихонов. Этот персонаж стал самым знаменитым образом разведчика в советской и постсоветской культуре, сопоставимым с Джеймсом Бондом в западной культуре.
И совершенно естественно этот герой вызвал появление массы анекдотов и пародий, в основном добрых. Ниже вы можете прочесть одну из таких пародий.
*****************************************************
ПРО ШТИРЛИЦА
Штирлиц сидел за столом и писал докладную записку (донос на своего шефа Вальтера Шеленберга) на имя главы СС – Генриха Гимлера:
"Рейхсфюрер!
Как преданный Вам человек, хочу довести до вашего сведения..."
Он писал это по-русски, аккуратным школьным почерком.
* * *
Гимлер звонит Шеленбергу:
– Слушайте, Вальтер, почему этот ваш... как его там?.. Штирлир, кажется...
– Штирлиц, рейхсфюрер, – поправляет шеф СД.
– Ну да... Почему он пишет по-русски в официальных документах? Он что, не знает закона "О языке"? Объявите ему выговор.
* * *
– Господин Бользен, по-моему, вы черствый, бездушный эгоист, вам шах.
– Помилуйте, фрау Заурих, за что ж вы меня так?.. Рокировка.
– Вы совершенно не обращаете внимания на Габи? Она, бедняжка, так по вам страдает...
– Понимаете, фрау Заурих, у меня совершенно нет времени на девушек. Оч-ч-чень много работы.
– Ну, да, вы ж на двух работах…
– А где она, кстати?
– А вон там, в уголку сидит. Печатает свои гениальные статьи для газеты.
– Фашистской?
– Ну, разумеется фашистской. У нас ведь нет других… Только заметьте, я вам этого не говорила.
– А я и не слышал.
* * *
– Штандартенфюрер, слыхали новость? Геббельс-то наш как гауляйтер Берлина запретил гей-парад. Вы как к этому относитесь?
Штирлиц понял, что Холтоф хитро выясняет его сексуальную ориентацию, и ответил:
– Не время сейчас вертеть голыми задницами…
– Кое-кто распускает про вас гадкие сплетни, будто вы абсолютно равнодушны к женскому полу. Вот я и пришёл к вам в гости…
– Холтоф, вы какое вино предпочитаете?
– Из сухих – французские: красное «Шато д'Иссан Гран Крю», если белое, то «Карбаньё Блан»… Хотите угостить?
– Да, – сказал Штирлиц и хватил Холтофа бутылкой по голове.
* * *
– Все свободны. Штирлиц, а вы останьтесь…
– Да, бригаденфюрер…
– Слушайте, дружище, что это вы себе позволяете? Выводите из строя наших сотрудников. Этак людей не напасёшься… Этот болван Холтоф к вам со всей душой, а вы его – бутылкой по башке!..
– Вы хотите сказать, со всей задницей?
– Ладно, ладно, Штирлиц! Не учите нас работать. Лучше бы нашли пропавшую «Фау-2». Русские её называют «Булава». Вы представляете, что будет, если они её найдут?
Мюллер не знал, что Штирлиц уже давно нашел не только «фау-2», но и «фау-1» и спрятал их в широкие галифе.
* * *
Штирлиц в темных очках сел в машину Бормана.
– Где-то я вас видел… – сказал Борман. – Снимите очки.
– Может, мне еще трусы снять? ответил Штирлиц. – Я вам не из этих, гессовских педиков… Извините за резкость, партайгеноссе… сорвался.
– Ничего… Сейчас все начали хамить. Война кончается. Армия разгромлена. Фюрер невменяем. Куда рейх катится?
* * *
– Послушайте, Штирлиц, – сказал Шеленберг, – я давно вас хотел спросить: вы какие сигареты курите?
– "Астру", а что? – ответил Штирлиц.
– Я тоже предпочитаю иностранные...
Штирлиц знал, что его шеф, Вальтер Шеленберг, курил только американские сигареты "Кэмэл".
– Мы с вами плохие патриоты, – усмехнулся шеф. – У нас сами знаете как: куришь вражеские сигареты, скажут, что продал родину.
– Ко мне это не относится, – ответил Исаев-Штирлиц. – Лично я родину никогда не предавал.
– Ну вот вы и попались, Штирлиц, – сказал Мюллер, вылезая из–под стола. – Благодарю вас, Вальтер, за тонкую игру.
* * *
– Нет, серьезно, Штирлиц, – сказал Мюллер, открывая бутылку, – мне нравится, как вы держитесь. Берлинская стена давно рухнула, а вы все стоите на своем... Молодец. Водки хотите?
– Боюсь, что вы знаете мой любимый коньяк...
– Не зарывайтесь, не зарывайтесь, Штирлиц!.. Или как вас там?.. Всем известно, что ваши соотечественники пьют именно водку.
– Они еще и "нитхинол" пьют. Что ж, и мне прикажите жрать эту гадость?
– Ну и черт с вами, не хотите – не надо, а я выпью.
– А как там дела с этой вашей русской "пианисткой"? – нарочито скучным голосом спросил Штирлиц, с преувеличенным вниманием рассматривая бутерброд с икрой, прежде чем его выбросить.
– С ВАШЕЙ, Штирлиц, с ВАШЕЙ "пианисткой", – саркастически ответил Мюллер и заржал здоровым немецким смехом. – Передает вам привет. Сынишка у нее. Я видел. Замечательный карапуз... Вылитый отец. Так и шпарит на рязанском диалекте.
– Грубо работаете, господин генерал.
Штирлиц знал, что Эрвин – прибалт.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
P. S.
Каждый год, где-то примерно в конце марта, как только сойдет снег, киноактер Вячеслав Тихонов приезжает к себе на дачу. Достает из самой дальней глубины гардероба старый эсэсовский мундир штандартенфюрера, стряхивает с него пыль и, стоя перед зеркалом, надевает черную форму, застегивается на все пуговицы и затягивается на все ремни.
К этому времени уже успевают поджариться баварские сосиски. Тихонов-Фон Штирлиц садится у камина, распечатывает бутылку немецкого шнапса, купленную в Елисеевском, и, весь перепачкавшись каминной сажей, пока вытягивал сосиски из огня, тихо, глубоко внутри себя, напевает какой-нибудь немецкий марш. Иногда он сбивается и начинает снова.
Так он вспоминает славные годы съемок фильма «Семнадцать мгновений весны».
КВ 1999, 2009