Здравствуйте! Давайте знакомиться! Меня зовут Сеня. Так меня назвали еще когда я был у мамы внутри…
У меня был очень уютный и теплый домик, в котором я беззаботно кувыркался, отталкиваясь от стенки к стенке.
Родители, узнав, что я – мальчик, твердо решили назвать меня Арсением. К своему имени я привык с 14 недель. Моя мама часто беседовала со мной, читала сказки, пела песенки, а я отвечал ей нежными постукиваниями, которые со временем превращались в шишки и бугорки на ее животике.
Иногда мне даже удавалось поздороваться и поиграть с папой, когда он клал руку на мой домик. Разговаривал папа со мной не охотно, потому, что не понимал, как можно разговаривать с животом. Мама расстраивалась и много читала об общении пап с такими, как я. От нее я узнал, что не все папы сразу понимают, какое мы, то есть будущие дети – счастье.
Так я, Сенька-счастье, рос и развивался в своем теплом домике до 39 недель. Места мне становилось все меньше, и шевелился я уже реже. За несколько дней до рождения я зачем-то приснился маме. Во сне я ей сказал, что очень сильно ее люблю.
- Сенька сказал, чтобы мы уже готовились к встрече с ним - сказала мама папе, когда он пришел навестить ее в дом, где такие, как я рождаются. Я, в свою очередь, пнул маму ножкой в бок, и папа увидел мое приветствие.
- Смотри-ка, сынок согласен с тобой, – улыбнулся он.
В ночь перед моим рождением мама не могла долго уснуть. Ей было неудобно лежать. Она ходила по палате туда-сюда. Утром пришел врач и спросил у нее, не болит ли животик. Мама прислушалась, а я затаился и ждал своего часа.
- Как ни странно, доктор, ничего не беспокоит – сказала она – Хотя сегодня ночью, было ощущение, что живот вот-вот разорвется. Будто малыш распирал его изнутри.
Доктор ушел. Вдруг я услышал мамин крик и даже вздрогнул от неожиданности.
- Воды отошли! Рожаю! – кричала она. Это лопнул… какой-то пузырь. Я почувствовал, что жидкость, которой я все время питался, стала уходить.
Мне становилось страшно, потому, что я не понимал, как себя вести. Вдруг домик стал выталкивать меня. Я слышал, как мама сказала папе, что у нее начались … слово такое хватательное… А! Схватки! Мама то учащенно, то спокойно дышала и ходила. Я чувствовал, что ей было очень больно, но она не показывала вида. Ведь рядом был папа. Мама пригласила его рожать меня вместе с ней. Через какое-то время я почувствовал, что все стихло. Мама успокоилась. Она заснула, и мне тоже хотелось спать. Вдруг я услышал какое-то шуршание и чьи-то огромные ручищи вытащили меня из маминого животика. Я закричал. Только не мог понять, зачем меня вытащили из живота, если я должен был пройти совсем другим путем. Моей маме сделали какое-то там сечение, потому, что так было надо.
Тетя в белом халате, обмыв мое тело и обрезав веревку, которая связывала нас с мамой, отдала меня папе.
Папа долго мне рассказывал, какой я желанный и долгожданный, что я самый любимый, самый дорогой и самый родной малыш на свете. Я беспомощно барахтался на чем-то большом и теплом и не слышал его слов. Мы, новорожденные, глухие первые дни жизни. Забавляло и то, что я все видел вверх ногами.
Наконец привезли маму. Тетя в белом халате поднесла меня к чему-то мягкому и приятному. Я почувствовал нежный запах маминой груди и жадно впился губами в сосок. Чуть полакомившись новой, пока еще не изведанной, но родной пищей, заснул до следующего кормления. (продолжение следует...)