Предупреждение: слэш, насилие, секс с несовершеннолетним.
Недописано...
1
Он проснулся от холода и, не сразу сообразив, где находится, огляделся по сторонам. Вокруг было темно, в большом окне где-то над головой, только начало светать. Кирилл приподнялся и сел, облокотившись о холодную шершавую стену, плотнее кутаясь в куртку. Тело отозвалось тупой болью, и он стиснул зубы, чтобы не застонать. В памяти тут же всплыл прошлый вечер. Кирилл как обычно пришел из школы. Дома на ободранном диване валялся отец, уже в отключке. Кирилл прошел в кухню и открыл холодильник. Свет в нем по-прежнему не горел, на полках было пусто. Обшарив все шкафы с поломанными не закрывающимися дверцами и кучей пустых банок в них, он нашел лишь небольшую корку хлеба, заплесневевшую с одной стороны. Тяжело вздохнул, глядя на зеленый налет, но есть хотелось еще со вчерашнего дня. Срезав тонкий слой плесени, он медленно стал жевать корку, вновь вернувшись в комнату к отцу. Тот все также лежал на диване, громко храпел и сопел во сне.
«Интересно, где мама? – подумал Кирилл. – Неужели еще не приходила? И вчера ее весь день не было… Хоть бы еды какой купили… Чем они только питаются?»
Он долго смотрел на разбросанные по всему полу пустые бутылки, и ему в голову, как бы сама собой пришла мысль. Он еще немного подумал, взвешивая все за и против. Но хлеб он уже доел, а есть все еще хотелось, поэтому он, покопавшись в шкафу, вытащил оттуда большую клетчатую сумку и осторожно, чтобы не разбудить отца, стал собирать в нее пустые бутылки.
Денег от сданных бутылок хватило лишь на булку хлеба. Кирилл тут же съел сразу половину и теперь радостный и вполне сытый возвращался домой. Открыв ключом дверь, он испуганно застыл на месте. Перед ним стоял отец, слегка протрезвевший, с перекошенным от злости красным лицом. Он грубо захлопнул за Кириллом дверь.
- Ах ты, гаденыш! Обкрадывать собственного отца вздумал?! Куда ты дел деньги?
Кирилл дрожащими руками протянул ему половину оставшейся булки. Отец грубо вырвал ее из рук сына и бросил в свою комнату, а Кирилла сильно толкнул в стену. Он ударился об нее головой и беспомощно сполз вниз.
- Прости, папа! Прости меня! Пожалуйся, только не бей меня! – с полными слез и ужаса глазами пролепетал Кирилл, но было уже поздно. В руках отца он увидел деревянную палку от сломанной швабры, которая тут же со свистом опустилась ему на плечо, обжигая болью. Кирилл сжался в комочек в углу, закрывая голову руками. Даже куртка, которую он так и не успел снять, не могла защитить от боли.
- Пожалуйста, папа! Я больше не буду! – умолял он сквозь слезы, но удары градом сыпались на него.
- Я покажу тебе, как обкрадывать отца! – злобно приговаривал отец между ударами. – Тварь неблагодарная!
Когда отец наконец запыхался и устал махать шваброй, он посмотрел на сына, свернувшегося калачиком на полу и тихонько всхлипывающего, холодным равнодушным взглядом.
- Убирайся! Не хочу тебя видеть! – сказал отец и скрылся в комнате.
Еще некоторое время Кирилл все также лежал на полу, из глаз на грязный, стертый почти до дыр линолеум стекали слезы, смешиваясь с кровью из разбитой губы – все-таки один удар попал по лицу. Ему было больно и обидно. Он ненавидел отца, такого, каким он стал пару лет назад, когда его уволили с работы, и он целыми днями только пил. Ненавидел свою мать, которая вечно шлялась непонятно где и иногда тоже бухала с отцом. Ненавидел свою жизнь в этом клоповнике, провонявшем водкой и грязным протухшим тряпьем.
Кирилл с трудом поднялся, взял свою старую потрепанную сумку, с которой ходил в школу, и, пошатываясь, вышел за дверь, с силой ее захлопнув.
- Ненавижу! – сквозь зубы процедил он и ударил в дверь ногой.
До позднего вечера он бродил по улицам, утопающим в рыхлом талом снегу. Когда стало темно, и Кирилл совсем продрог в своей тонкой куртке и рваных ботинках, он вернулся в подъезд. Заходить домой он не рискнул, все еще ощущая ноющие отметины по всему телу. Внизу, между первым и вторым этажами, он увидел большую картонку, которую выбросил кто-то из жильцов, не потрудившись отнести на помойку. Он отнес ее на последний, девятый этаж, и, положив на пол, чтобы было чище и теплее, устроился на ночлег, подложив под голову свою сумку с парой учебников и тетрадями…
От пронизывающего утреннего холода не спасала даже осенняя куртка. Зубы отбивали частую дробь, пальцы онемели от холода.
«Эх! Надо было взять перчатки, - подумал Кирилл, засовывая руки в рукава. – И куртку зимнюю одеть».
Не дожидаясь, когда совсем рассветет, он с трудом, превозмогая боль во всем теле, поднялся, отряхнул куртку и джинсы и, чтобы хоть как-то согреться, два раза пробежал по ступенькам до первого этажа и обратно. Действительно стало теплее.
В школу он пришел за час до начала занятий, умылся в туалете над раковиной и критически осмотрел себя в зеркало: растрепанные, торчащие в разные стороны давно не стриженные светлые волосы, темно-серые глаза, кажущиеся огромными на бледном худом лице, запекшаяся кровь на почти бесцветных губах, старый растянутый, кое-где протертый почти до дыр, свитер – наследство старшего брата.
- Хреново выглядишь, - сказал он своему отражению, грустно улыбаясь.
Снова хотелось есть, но денег у него не было и никакой надежды раздобыть что-нибудь съедобное, если только украсть или пойти просить милостыню, но его воротило при одной мысли как об одном, так и о другом.
«Интересно, - подумал он, - сколько времени человек может прожить без еды?»
Уроки тянулись утомительно долго. Живот сводило от голода болезненной судорогой, и Кирилл, как ни старался, никак не мог сосредоточиться на том, о чем рассказывает учитель. Да еще и на истории его вызвали к доске. Кирилл стоял, разглядывая узоры на полу, и изо всех сил пытался выудить из памяти хоть что-нибудь из того, что рассказывала учительница на прошлом занятии три дня назад, т.к. учебники ему уже давно не удавалось почитать, да к тому же учебник по истории остался дома, как и тетрадь.
Одноклассники уже начали перешептываться, кое-где послышались тихие смешки, и учительница наконец тоже не выдержала.
- Ну и долго будем молчать, Матвеев? Вы опять не готовы? – строго спросила она.
Кирилл еще больше опустил голову, уткнувшись глазами в свои рваные ботинки.
- О чем Вы только думаете, молодой человек? Уже третья двойка подряд! Вы хотите остаться на второй год? Посмотрите, до чего Вы докатились! – она окинула его критическим взглядом поверх очков в тонкой оправе. – И разве можно в таком виде ходить в школу! Вы же не во двор вышли погулять!
- Раиса Михайловна, Вы разве не знаете? Это же сейчас последний писк моды. Новая коллекция от Матвеева: называется бомж, сын алкашей, - весело подколол мальчишка с темными коротко стриженными волосами с третьей парты и весь класс дружно засмеялся, а Кирилл покраснел.
- А Вас, Назаренко, никто не спрашивал. Или хотите к доске?
- Нет, что Вы, обойдусь как-нибудь.
- Садитесь, Матвеев, два. И подумайте над своим поведением. Я конечно, понимаю, что у вас переходный возраст и сейчас совсем не до учебы…
- Ни черта Вы не понимаете! – выкрикнул Кирилл, подняв на Раису Михайловну свои большие, полные боли глаза. Весь класс тут же затих, а учительница, никак не ожидавшая такого ответа, часто заморгала глазами, пытаясь подобрать нужные слова. Кирилл тем временем забрал свои вещи с последней парты, и вышел из класса, захлопнув дверь.
На большой перемене по всей школе распространялся невыносимо приятный запах свежей выпечки. Кирилл сидел за последней партой в пустом классе, тупо глядя на учебник по геометрии и пытаясь перестать думать о еде. Дверь открылась, и в класс вошли Слава Назаренко, а с ним его вечные друзья: Андрей Смирнов и Дима Зайцев. Слава был негласным лидером класса, вечным заводилой, и дружить с ним считалось очень престижно. Ко всему прочему он был достаточно симпатичным и самоуверенным, чтобы все девчонки вздыхали по нему. Одевался он всегда в дорогих бутиках, у него был самый навороченный телефон, иногда в школу он приходил с ноутбуком, и машина у него уже была, только ждала его совершеннолетия, когда он получит права. Ему нравилось, когда ему все подчинялись, и даже учителя по какой-то причине, лояльно относились ко всем его выходкам и проделкам. Конечно, большей частью из-за того, что богатые родители Славы, щедро помогали школе денежными средствами. Кирилл поднял на них глаза, но увидел лишь гамбургер в руке у Славы. Назаренко откусил большой кусок и, медленно пережевывая, уставился на Кирилла.
- Смотрите-ка! Задохлик на диете, - сказал он своим друзьям и опустился на стул рядом с Кириллом.
- Эй, Кирюха, тебя что, дома совсем не кормят?
Кирилл ничего не ответил, вновь уткнувшись носом в учебник, косясь из-под длинных ресниц на булочку в руках Назаренко.
- Я не жадный, могу поделиться. Хочешь? – Слава протянул ему гамбургер. Кирилл поднял на него неверящий в происходящее взгляд. Где-то глубоко внутри он смутно понимал, что это какая-то очередная уловка, но надежда заслоняла разум. Его измученному голодному организму было плевать на все эти тонкости человеческого взаимоотношения, и его рука сама потянулась к заветной булочке.
- Не так быстро! – Назаренко быстро отдернул руку с гамбургером, не дав Кириллу его схватить. – Ты так ее хочешь? А на что ты готов ради нее?
Кирилл снова опустил голову, уже понимая, что навряд ли ему что-нибудь достанется.
- Ну же, давай! Может спляшешь? Или выпрыгнешь из окна?
Увидев, что Кирилл никак не реагирует, Назаренко стало не интересно, но вдруг его глаза блеснули радостной злобой, и он подмигнул приятелям.
- Ну и черт с тобой! Я все равно ее больше не хочу! – и Слава смачно харкнул на гамбургер прямо в кетчуп. То же самое сделали его дружки. Назаренко снова протянул ему гамбургер, но Кирилл лишь вздохнул и отвернулся.
- Что, уже и просто так не хочешь? Жаль, конечно, он очень вкусный. Но как знаешь, - сказал Назаренко и выбросил недоеденный гамбургер в мусорное ведро у доски. Все трое тут же вышли, закрыв дверь.
Некоторое время Кирилл, как загипнотизированный не отрываясь смотрел на ведро, потом, убив в себе остатки гордости и отвращения, подошел, вытащил гамбургер из ведра, стряхнул с него налипший мусор и заплеванный кетчуп и жадно впился зубами. Тут дверь в класс распахнулась, послышался громкий смех и щелчки телефонных фотокамер, и Кирилл увидел торжествующе злорадные лица всей троицы, а за ними и остальных одноклассников. Кирилл на мгновение застыл, чувствуя, как покрывается краской, затем выбежал из класса, расталкивая толпу.
Доедая гамбургер в закрытой кабинке туалета, в которую ломились, смеясь и издеваясь, несколько его одноклассников, Кирилл больше всего на свете хотел провалиться сквозь землю или умереть, чтобы никогда больше не видеть этих наглых гогочущих во все горло рож. Он пожалел, что у него с собой нет ничего острого, чтобы вскрыть себе вены.
Наконец, прозвенел долгожданный звонок, и все ушли, оставив Кирилла в одиночестве. Просидев в кабинке еще несколько минут для надежности, он тоже поплелся на урок.
- Почему опаздываем? Звонок был уже давно! – встретила его в дверях класса математичка.
- Извините, - бросил Кирилл, подходя к своей парте и складывая в сумку вещи под оживленный шепот и тихие смешки одноклассников.
- Матвеев! Ты куда собрался? Я тебя не отпускала!
- А ему некогда! Его помойки ждут, - встрял опять Назаренко, и все засмеялись. Кирилл, не поднимая глаз, молча вышел из класса.
2
Кирилл долго бродил по улицам, идти домой нельзя, в подъезд еще рано, люди возвращаются домой с работы и могут заметить. А завтра будет новый день, еще один чертов день, и снова надо будет идти в школу и смотреть в глаза этим ублюдкам… Нет! Мне не нужна такая жизнь! Или это я ей не нужен? Когда на улице начало темнеть, твердо решив что-то про себя, он целенаправленно пошел к мосту. Остановившись посредине, он долго всматривался в темную бурлящую воду внизу.
Артур, изрядно вымотавшийся и душевно опустошенный, возвращался домой после работы. Он уже почти жалел, что согласился на эту общественную нагрузку. Да уж, Петр Аркадьевич умеет уговаривать. Школьным психологом на пол дня, пока не найдут другого. Как будто ему в Центре работы мало. А тут, дети, школьники, у них столько проблем, да и проверка скоро, а сейчас в школе обязательно должен быть свой психолог. Ну все, сейчас переехать через мост, еще пять минут по дворам, и он дома. Он уже ехал по мосту, как вдруг прямо под колеса его машины бросилась какая-то безродная дворняга. Артур, громко сматерившись, резко вывернул руль, одновременно вжав в пол педаль тормоза. До смерти напуганная дворняга, прижав уши, посмотрела на него с какой-то благодарностью и скрылась в неизвестном направлении. Артур же двумя колесами стоял на тротуаре посреди моста, пытаясь прийти в себя. Вдруг его взгляд упал на стоявшего у парапета человека. Приглядевшись получше, он увидел, что человек стоит за парапетом.
- Черт! Этого еще не хватало! – выругался Артур, вылезая из машины. Усталость тут же как рукой сняло.
Он подошел ближе и оперся локтями о парапет. Так и есть. Стоит на самом краю, придерживаясь сзади руками о железное ограждение.
- Привет, - просто сказал Артур. Человек резко обернулся на него. В свете фонарей, Артур рассмотрел бледное совсем юное лицо с огромными блестящими глазами, выглянувшее из-под наброшенного капюшона.
- Меня зовут Артур. А тебя?
- Какая тебе разница?
- Я же должен к тебе как-то обращаться. Ну если это такой секрет…
- Кирилл.
- Тебе не холодно, Кирилл? – продолжал Артур.
- Что?
- Сегодня ветер просто ледяной. Я уже начинаю замерзать. А ты? Долго тут стоишь?
- Не знаю. Мне все равно.
- Не хочешь подождать?
- Чего?
- Скоро лето. Станет теплее. Может, я тоже захочу к тебе присоединиться.
- Ты что, псих? – Кирилл удивленно посмотрел на него.
- Ну вообще-то это не я стою по ту сторону парапета.
- Что тебе надо? Оставь меня!
- Мне интересно узнать, что тебя сюда привело, - просто ответил Артур. Кирилл снова посмотрел в его ясные голубые глаза, полные неподдельного участия и доброты. Кирилл колебался. Артур внутренне улыбнулся себе. Теперь точно не прыгнет.
- Может, сначала расскажешь мне все? Только не здесь, а где-нибудь, где потеплее. А потом, если захочешь, можешь сюда вернуться.
Артур протянул ему руку.
- Ну же, давай. Может, я смогу тебе чем-то помочь.
Кирилл неуверенно взял его руку, но, когда он стал разворачиваться, нога в драном ботинке соскользнула, и Кирилл, вскрикнув от неожиданности и страха, повис над темной водной гладью.
- Тихо, тихо, я тебя держу. Вот так, - Артур перетащил его через парапет и прижал к себе. – Тихо. Уже все кончилось.
Кирилл все еще тяжело дышал, уткнувшись носом в холодную кожаную куртку Артура, сердце бешено колотилось где-то в горле.
- Пойдем, - сказал Артур и повел его к машине. Кирилл послушно сел в машину, ноги все еще дрожали.
- Ну что, остановимся у какой-нибудь кафешке? Тебе просто необходимо съесть что-нибудь вкусненькое, - сказал Артур, подмигнув мальчишке. Они уже съехали с моста и свернули влево. Кирилл с любопытством рассматривал Артура. Темные волосы, аккуратная не слишком короткая стрижка, загорелое чисто выбритое лицо, выразительные серо-голубые глаза, стильная кожаная куртка. На вид Кирилл дал бы ему лет тридцать.
- Ты чего так смотришь? – спросил Артур, поймав его пристальный взгляд. Кирилл тут же потупился.
- Прости…те.
- А я думал, мы уже на «ты», - улыбнулся Артур.
- Я… я просто… - смутившись и заикаясь пробормотал Кирилл. Было в этом мальчишке с девчачьи нежным личиком и длинной растрепанной челкой, спадающей на большие с длинными ресницами серые глаза, что-то трогательно притягательное.
- Идем, - сказал Артур, припарковав машину у кафе.
- Нет, не надо. Я лучше пойду.
- Никаких нет. Идем, - категорично сказал Артур.
- Я… у меня нет денег, - еле слышно сказал Кирилл, опуская глаза.
- Ну, разве это проблема? – сказал Артур, вытаскивая его из машины. – Я угощаю.
Они сидели за столиком, в руках у каждого было меню, но Кирилл видел лишь нереально дорогие для него цены напротив каждого блюда, и голодными глазами смотрел на людей, занятых трапезой, за соседними столиками.
- Ну, выбрал что-нибудь? – спросил Артур.
- Спасибо, я ничего не хочу.
«Маленький упрямец,» - подумал Артур, перехватив его голодный взгляд, и заказал ему большую порцию салата, жареную курицу с рисом и большой кусок шоколадного торта, себе взял тоже салат и кофе.
- Зачем столько? – спросил Кирилл смущенно, но Артур видел, как радостно загорелись его глаза.
- Ну, обратно это уже не возьмут, так что тебе придется постараться.
Кирилл никогда не ел ничего вкуснее. В свете последних дней он уже и не мечтал о таком ужине. По мере того, как с тарелок исчезала еда, мир вокруг Кирилла расцветал радужными красками, а темный омут воды, который так манил к себе совсем недавно, бледным пятном оставался где-то на задворках сознания.
- Надо же, такой маленький, а сколько влезает, - усмехнулся Артур, который все это время с легкой улыбкой наблюдал за Кириллом. В кафе было достаточно светло, чтобы Артур мог внимательно рассмотреть мальчика. Сейчас он показался ему несколько старше, чем сначала. Перед ним сидел уже вполне оформившийся парень, с тонкими, почти нежными чертами лица, белым пушком над верхней губой, серыми пронзительными глазами, обрамленными длинными пушистыми ресницами и с растрепанными светлыми волосами то и дело спадающими на глаза. Тем не менее в нем оставалась какая-то совсем еще детская наивность и беспомощность, от которой начинало щемить сердце.
- Извини, я… - Кирилл снова почувствовал неловкость и инстинктивно отодвинул почти пустую тарелку.
- Да ты ешь, ешь, - Артур снова придвинул ему тарелку. – Я еще могу заказать.
Артур обратил внимание на его поношенную одежду, почти дырявый на локтях свитер и порванный ботинок и тяжело вздохнул.
Когда Кирилл уже приступил к десерту, Артур сказал:
- Ну а теперь ты мне расскажешь, что у тебя произошло?
Кирилл тут же погрустнел.
«Удивительно, как все эмоции отражаются на его лице, - подумал Артур. – Ладно, начнем с чего-нибудь попроще».
- Где ты живешь?
- Здесь, недалеко.
- С родителями?
Он кивнул.
- В каком классе учишься?
- В десятом.
- А школа?
- 39.
- Вот это совпадение! – поразился Артур. – Я с сегодняшнего дня там работаю. Школьным психологом.
- А… - протянул Кирилл без большого энтузиазма. – Значит спасать таких психов, как я, это твоя работа?
- Нет. Моя работа помогать людям разобраться в себе и понять окружающих.
- Я не верю во всю эту чушь! – фыркнул Кирилл.
- А во что ты веришь?
- Верю, что когда-нибудь эта жизнь закончится.
- А чем плоха эта жизнь?
Кирилл серьезно посмотрел ему в глаза. Слишком серьезно. В этом взгляде не осталось ничего детского, лишь бесконечная тоска, боль и пустота. Да, пустота. Артуру стало больно и искренне захотелось помочь этому мальчику, только начинающему жизнь и уже так разочарованному в ней.
- Знаешь, иногда, если человек расскажет о своих проблемах, он может сам найти выход.
- Это все фигня! Ты ничего не знаешь обо мне!
- Конечно, я же не умею читать мысли! Расскажи мне.
В кафе было тепло и сухо, желудок был заполнен до отказа, и Кириллу так не хотелось назад, в холодный, темный и грязный подъезд, но еще больше ему не хотелось рассказывать о своей жизни, тем более этому человеку, который сегодня сделал для него больше, чем родной отец за последний год. Кирилл был твердо уверен, что это лишь его проблемы, и он не должен взваливать их тяжесть ни на кого. Ну и что, что он психолог! Ведь он же сейчас не на работе.
- Не хочешь рассказывать? Ну хорошо. Можешь рассказать как-нибудь в другой раз. Я теперь каждый день до обеда буду в вашей школе. Заходи на перемене.
- Я больше не пойду в школу.
- Вот как? Почему?
Кирилл замолчал.
- Проблемы не решить, если от них все время убегать. Ты должен быть сильным. У тебя же есть друзья в школе?
Кирилл отрицательно мотнул головой.
- Ну, теперь уже есть. Если хочешь, я буду твоим другом.
- Ты? – неуверенно спросил Кирилл.
- Ну да. Разве не круто, что твой друг из пед.состава?
- Но ты ведь ничего не преподаешь?
- Ну и что? Зато мне придется общаться с учителями.
- Наверно, круто, - вздохнул Кирилл.
- Так что, завтра пойдешь в школу?
Кирилл кивнул и снова грустно вздохнул.
- Уже поздно. Я лучше пойду, - сказал Кирилл, поднимаясь, но Артур взял его за руку, усаживая снова.
- Да куда ты пойдешь! Сейчас я расплачусь и подвезу тебя.
Кирилл попросил остановить не доезжая до дома. Он не хотел, чтобы кто-нибудь его увидел, особенно отец. Артур остановил машину. В ней было темно и уютно. Кириллу захотелось, чтобы Артур вновь обнял его, как там, на мосту, чтобы почувствовать себя в безопасности и хоть кому-то нужным, но обнять его Кирилл конечно не решился. А только наклонился к нему и совсем по-девчоночьи быстро и нерешительно коснулся губами его щеки.
- Спасибо, - шепнул он и выскользнул из машины.
Артур смотрел, как он удаляется, скрываясь в темном дворе, улыбнулся, вспоминая его лицо, развернул машину и поехал домой.
Кирилл на одном дыхании преодолел все девять этажей, даже не взглянув на дверь своей квартиры. Сердце радостно билось в груди, и хотелось петь. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел свою картонку, которую утром заботливо поставил к стенке, чтобы она никому не мешалась, положил ее в угол и растянулся на ней во весь рост, довольно улыбаясь.
3
Утром, лишь рассвело, Кирилл уже вскочил, и снова сделав пробежку по лестнице, поплелся в школу, морально готовясь к новым унижениям и насмешкам. Уроки снова были не сделаны, книжки и тетрадки все также дома, а сегодня еще и физкультура, а у него даже сменной обуви нет, не говоря уже о спортивной форме.
В школе еще было совсем пусто. Проходя по коридору, он остановился, увидев новую табличку на двери, напротив мед.кабинета. «Психолог» - отливала золотом табличка. Кирилл тут же вспомнил Артура, и ему захотелось снова его увидеть.
Кирилл умылся и, увидев кусок мыла на раковине, помыл им голову, затем, устроившись на подоконнике, начал листать учебник по химии, который все также валялся у него в сумке, пока не стали собираться его одноклассники. Они проходили мимо него, не здороваясь, лишь окинув его презрительным взглядом. Некоторые пытались его подколоть, подбирая выразительные эпитеты, и стараясь перещеголять друг друга. Кирилл им не отвечал, о нем забывали, и он снова стоял в одиночестве, с грустью наблюдая за небольшими группками своих одноклассников, парней и девушек, весело что-то обсуждающих, смеющихся, хвастающихся своими телефонами и плеерами.
На уроке его снова вызвали к доске, но он даже не стал выходить, сказав, что не готов. У него не было с собой даже тетрадки. И снова очередная двойка. Но какое значение имеет какая-то оценка, когда голод снова заставляет думать только о еде, когда родители отказались от тебя и выгнали из дома, когда некуда идти и незачем жить.
После звонка с урока, Кирилл вышел из кабинета последним и медленно побрел по коридору. Вдруг на него со всего размаху налетел Назаренко и разъяренно набросился на него:
- Ты, бомжара! Тебе жить надоело!? Какого х… ты тут шатаешься! Вали обратно к себе на помойку!
- Извини, - сказал Кирилл, но его было уже не остановить. Откуда-то тут же появились его дружки и тоже накинулись на Кирилла, толкая его со всех сторон и наделяя все новыми оскорбительными прозвищами. Один из них вырвал у него из рук сумку и, открыв ее, вывалил все содержимое на пол, запнув сумку в другой конец коридора. Затем все по очереди потоптались грязными ботинками по его тетрадям и учебникам, несколько раз пнули его самого, оставляя грязные следы на его джинсах и свитере, и ушли. Кирилл изо всех сил сжав зубы, чтобы не разреветься, опустился на колени, собирая разбросанные по всему коридору вещи. Он слышал, как прозвенел звонок на урок, и все разошлись, оставив его в одиночестве. Он всхлипнул, вытерев рукавом, подступившие слезы и сел прямо на пол, оперевшись о стену. Он вздрогнул, когда возле него на пол опустилась его же сумка, и поднял полные обиды и боли глаза. Перед ним стоял Артур.
- Это твое? – спросил он, все еще придерживая его старую, кое-где порвавшуюся сумку за длинную лямку.
Кирилл кивнул.
- Что произошло? – спросил Артур, хотя сразу все понял. Сегодня утром он первым делом навел справки о Кирилле и уже знал, что одноклассники его не любят и устраивают разные пакости.
- Ничего, - сказал Кирилл, сосредоточенно складывая все обратно в сумку.
- Давай помогу, - Артур собрал откатившиеся ручки, карандаш, линейку и протянул Кириллу. Тот бросил их туда же, куда и все остальное.
- Идем ко мне в кабинет, - сказал Артур.
- Зачем?
- Поговорим.
- Я не хочу об этом говорить.
- Ну тогда просто попьем чай.
- У меня урок.
- Ничего. Я все улажу. Что у тебя сейчас?
- География.
- Ты собираешься в кругосветное путешествие?
Кирилл удивленно уставился на Артура.
- Нет.
- Ну тогда ничего страшного, если ты пропустишь географию. Пойдем, - Артур встал и, взяв Кирилла за руку, поднял его.
В кабинете было тихо, слышалось лишь ритмичное тиканье настенных часов. Электрический чайник закипел и отключился.
- Ты какой чай пьешь: зеленый или черный? Есть с жасмином, с лимоном…
- Мне все равно.
Артур налил в чашки чай и положил на стол перед Кириллом печенье и вафли. Кирилл неуверенно отхлебнул из чашки.
- Бери, не стесняйся, - Артур придвинул печенье ближе к нему.
- Спасибо, - сказал Кирилл и взял печенье.
- Чего это они на тебя взъелись? – спросил Артур, как бы между прочим.
- Не знаю.
- Ты давно учишься в этой школе?
- С первого класса.
- И с первого класса к тебе так относятся?
- Нет. Раньше меня старший брат защищал. Его все боялись.
- А где он сейчас?
- Он в прошлом году закончил школу. Этой осенью его забрали в армию.
Кирилл допил чай, взяв еще одно печенье, и отставил кружку. Снова он чувствовал себя очень обязанным Артуру.
- Спасибо. Я лучше пойду…
- Кирилл, почему ты не хочешь рассказать о себе? Я ведь хочу помочь. Я же вижу, что у тебя что-то случилось?
- Это моя жизнь. И мои проблемы никого не касаются. Если мне сейчас так хреново, значит так и должно быть. В этом никто не виноват.
- Да, ты сам в ответе за свою жизнь, но иногда всем бывает нужна помощь.
- Навряд ли Вы сможете мне помочь. Поэтому лучше оставьте меня в покое! – Кирилл вскочил с места, намереваясь уйти, но Артур схватил его за руку.
- Я не могу, - сказал он. – Однажды я уже не дал тебе совершить глупость, и теперь я отвечаю за тебя.
Кирилл застыл на месте, даже не пытаясь вырваться, и широко раскрытыми глазами смотрел в искрящиеся добротой и заботой глаза Артура. Почему-то так хотелось верить, что он кому-то нужен.
- Спасибо… за все.
- Нет. Подожди, - Артур взял его за худые плечи, развернул его к себе лицом и заглянул в глаза. – Я хочу быть уверенным, что ты больше не попытаешься спрыгнуть с моста. Пообещай мне, что ты не сдашься.
В голосе Артура чувствовалась искренняя тревога за него, а его дыхание обжигало лицо, и от всего этого Кириллу стало так хорошо и тепло, что хотелось плакать от счастья.
- Слышишь, Кирилл! – Артур слегка встряхнул его за плечи, возвращая в реальность.
- Да… обещаю…
- Молодец, - сказал Артур и крепко прижал его к себе. – В мире нет проблем, которых нельзя было бы решить, - сказал он тихо ему на ухо, от чего у Кирилла по спине побежали мурашки. – Я помогу тебе. Верь мне.
- Я верю, - чуть слышно прошептал Кирилл.
4
На следующий день Кирилл летел в школу, как на крыльях. Не обращая внимания на издевки одноклассников, на что-то рассказывающих учителей, он с нетерпением ждал большой перемены, чтобы снова увидеть Артура, заглянуть ему в глаза и выпить чашку чая в его маленьком уютном кабинете.
На химии его вызвали к доске, перед уроками он успел прочитать заданный параграф и еще три следующих. Он вышел к доске и, взяв мел, написал первую реакцию, но вдруг голова закружилась, и Кирилл, потеряв сознание рухнул на пол.
Когда он открыл глаза, вокруг него толпились одноклассники и обеспокоенная учительница.
- Кирилл, как ты? Что с тобой? – щебетала она. – Как ты себя чувствуешь?
- Уже лучше, - сказал Кирилл, медленно поднимаясь.
- Сам до мед.пункта дойдешь?
- Да…
- Соловьева, проводи его.
Девочка с длинными распущенными волосами недовольно скривилась и брезгливо взяла его под руку.
- Не надо, - сказал Кирилл, как только за ними закрылась дверь, вырывая свою руку. – Я сам.
Девочка пренебрежительно хмыкнула, но дошла вместе с ним до мед.пункта, сообщила медсестре, что он посреди урока упал в обморок, и ушла.
- Что случилось? – спросила медсестра.
- Голова закружилась.
- Такое уже случалось?
- Нет.
- Снимай свитер, померяем давление.
Кирилл послушно стянул с себя свитер, оставшись в мятой, пропахшей потом футболке.
Медсестра, одевая ему рукав, обратила внимание на большой серый синяк у него на плече.
- Что это? – спросила она.
- Ударился, - соврал Кирилл.
- Давление немного пониженное. Как ты сейчас себя чувствуешь? Голова не болит? Не кружится?
- Нет.
Медсестра нацепила фонендоскоп.
- Подними футболку.
Кирилл послушно подчинился, и медсестра увидела на худом бледном теле мальчика несколько больших разноцветных синяков.
- А это что? Тоже упал?
Кирилл виновато улыбнулся. Медсестра покачала головой, прежде чем прослушать его сердце. Затем выписала несколько направлений на обследования.
- Кирилл, я хотела бы поговорить с твоими родителями, - напоследок сказала она.
- Зачем? – настороженно спросил Кирилл, натягивая свитер.
- Пожалуйста, попроси их прийти. Я каждый день здесь до трех. Или мне самой им позвонить?
- Нет. Не надо. Я скажу им. Не знаю только, когда они смогут прийти.
- Ну хорошо. А где они работают?
- Папа водитель автобуса, мама продавец, - соврал Кирилл заученным текстом, опустив глаза в пол, забывая, что когда-то это была правда.
- Ну может, кто-нибудь их них сможет отпроситься на часок?
- Я передам, - сказал Кирилл, взяв со стола направления и сунув их в карман джинсов, и направился к двери.
- Кирилл, подожди. Присядь, - медсестра показала на кушетку. – Подожди меня здесь. Я сейчас приду, - и она вышла.
Кирилл скучающим взглядом смотрел по сторонам и думал, как сделать, чтобы не нужно было приводить в школу родителей. Наконец, дверь открылась, и в кабинет вошел Артур. Он выглядел взволнованно, сразу опустился на кушетку рядом с Кириллом и взглянул ему в глаза.
- Как ты? Что случилось?
- Все нормально, - грустно улыбнулся Кирилл.
- Послушай, давай я сегодня подвезу тебя домой и заодно поговорю с твоими родителями?
- Она тебе рассказала? Ты что, думаешь, меня избивает родной отец?! – выкрикнул Кирилл и словно только сейчас осознал сказанное вслух. Слезы потекли из глаз. И больше не было сил притворяться сильным. Он уткнулся лицом в плечо Артура в поисках утешения и защиты. Артур обнял его и почувствовал горячее дыхание мальчика и его слезы на своей шее. Он гладил его по растрепанным волосам и по вздрагивающей от рыданий спине, и шептал на ухо слова утешения, пока наконец мальчик совсем не успокоился и не притих в его объятиях.
- Ну так что? – прервал молчание Артур. – Познакомишь меня с родителями?
Кирилл тут же высвободился и отвернулся.
- Нет. Лучше не надо.
- Кирилл, послушай. Они твои родители, и, чтобы не случилось, они любят тебя. Иногда для взаимопонимания необходимо просто откровенно поговорить.
- Тогда я сам с ними поговорю.
Артур вздохнул, пригладив ему волосы.
Кирилл шел домой полный решимости поговорить с отцом, как взрослые люди. Хватит уже дрожать от страха в его присутствии, решил он. Ведь раньше он не был таким. Но обмануть себя у него не получилось. В памяти всплывали разрозненные эпизоды его детства. Да, тогда отец еще не пил так, как сейчас, у него была работа, и у мамы тоже, и деньги у них были. Но сколько раз они с братом, прижавшись друг к другу, как два осиротевших птенца, сидели в темной комнате, с замиранием сердца вслушиваясь в ругань родителей, вздрагивая от каждого звона бьющейся посуды, глухих тяжелых ударов и приглушенных всхлипываний матери. Сколько раз он попадал под горячую руку разгневанного чем-то отца или матери. Он хорошо помнил, как до позднего вечера боялся идти домой, когда порвал брюки. И как мать обнаружила это утром и долго лупила его отцовским ремнем, он два дня потом не мог сидеть. И как отец тем же ремнем, но намного сильнее, хлестал до крови его брата за то, что он сломал магнитофон. И как он ревел и вис на руке отца, пытаясь сказать, что это сделал он, а брат просто взял вину на себя. И как он отлетел, ударившись головой об угол кровати, когда отец стряхнул его с себя, как пушинку, и несколько обжигающих ударов досталось и ему. Да, они всегда боялись отца и лишний раз старались его не злить. Но Кирилл никогда не задумывался, что может быть все иначе. До недавнего времени.
Кирилл дрожащей рукой нажал на кнопку звонка. За дверью послышался шум, и она открылась. Кирилл увидел красное опухшее лицо отца и его бегающие глазки.
«Опять пил,» - подумал он.
- Папа…
- Явился? И где это ты шлялся все это время? – гневно спросил отец, не впуская его в квартиру.
- А где мама?
- Я почем знаю, где твоя мать шлюха!?
Видно было, что настроение у отца как всегда плохое. Кирилл уже пожалел, что пришел.
- Мне надо… забрать вещи… - пролепетал Кирилл.
- Какие вещи!? – вскипел отец. – Здесь все куплено на мои деньги! Твоего здесь ничего нет! – он схватил Кирилла за воротник и прижал к стенке и прошипел ему в лицо, дыша перегаром:
- А может, это твоя мамаша прислала тебя обокрасть меня?
«Он совсем свихнулся, » - с какой-то жалостью подумал Кирилл.
- Отпусти меня, - тихо сказал он, чем по-видимому еще сильнее разозлил отца, и тот, размахнувшись, ударил его по лицу своим огромным тяжелым кулаком. Кирилл повернул голову, пытаясь отвернуться, и удар попал сбоку, чуть ниже левого глаза. Боль сверкнула яркой вспышкой, рассыпавшись салютом разноцветных звездочек перед глазами.
- Пошел на х…, - прошипел Кирилл, глядя отцу прямо в глаза, спрятав страх в глубину своего сознания.
- Что? Как ты разговариваешь с отцом! Щенок! – вскричал он и принялся колотить Кирилла головой о стену. На лестнице послышались шаги, и отец тут же остановился, обернувшись на лестницу. Этой передышки хватило, чтобы Кирилл сполз по стене вниз, оставляя следы крови на белой облупившейся известке, и ускользнуть от отца.
- Дурак! Дурак! Какой же я дурак! – Кирилл стоял, прижимаясь подбитой щекой к холодной железке турника, чтобы не было синяка. Голова все еще раскалывалась от боли. И теперь Кирилл точно знал, что домой он больше не вернется.
5
Артур припарковал машину у школы и, радостно улыбаясь, почти в припрыжку, взбежал на крыльцо. На душе было легко и радостно, а перед глазами стояло бледное лицо мальчишки с растрепанными пшеничными волосами.
Сидя в своем кабинете, он то и дело смотрел на часы и вздрагивал при каждом звуке звонка. Наконец, большая перемена. Чайник уже закипел. Сейчас откроется дверь, и он робко заглянет в кабинет, смешно мотнет головой, откидывая с глаз челку, и посмотрит на него своими большими серыми глазами, полными грусти и какой-то детской необоснованной благодарности. Артур все еще смотрел на дверь, когда прозвенел звонок на урок. Он не пришел. Артур сходил в учительскую, посмотрел расписание 10в. Еще два урока. На следующей перемене Артур направлялся к кабинету, где должен быть следующий урок у 10в, и чуть не столкнулся с Кириллом.
- Привет! – обрадовался он. – Я думал, ты зайдешь на перемене…
- Я… я просто… мне надо было к уроку подготовиться… - запинаясь врал Кирилл, стараясь не смотреть на Артура и пряча от него левую щеку, прикрытую волосами.
- Что с тобой? Что-то случилось? – Артур убрал с его лица волосы и увидел большой бордовый синяк у него под глазом. Его сердце дрогнуло.
- Кирилл! Кто это сделал?
- Никто!
- Скажи мне.
- Я… мне надо идти, - сказал Кирилл и скрылся в открытом кабинете.
- Черт! – выругался Артур, когда захлопнул дверь своего кабинета. Затем глубоко вздохнул и опустился в кресло.
Этим же вечером, после работы, Артур поехал по адресу, указанному в личном деле Кирилла. Он должен во всем разобраться. Поговорить с его родителями. О худшем думать не хотелось. Было бы просто замечательно, если бы все это оказалось каким-нибудь нелепым недоразумением. Артур нажал на кнопку звонка. Дверь открыл уже пожилой мужчина с недовольным выражением на красном оплывшем лице, заросшем густой щетиной, от которого тут же пахнуло перегаром.
- Чего надо? – грубо бросил он.
- Здравствуйте, - начал Артур, стараясь подавить свою неприязнь к этому человеку. – Я из 39 школы.
Мужик непонимающе уставился на Артура.
- Там учится Ваш сын, - пояснил он.
- У меня нет сына, - буркнул мужик. – Убирайтесь!
- В его деле записан этот адрес. Кирилл Матвеев. Разве он здесь не живет?
- Убирайся! Не хочу ничего знать об этом засранце!
- Но, послушайте…
- Ты что не понял? Я сказал, пошел вон, - и он со всей силы въехал Артуру в челюсть. Артур покачнулся, пытаясь удержать равновесие, и тут же получил еще один удар в живот, от чего, застонав, сложился пополам. Дверь захлопнулась у него перед носом.
«Ну ни фига себе поговорили, - думал Артур, опираясь о стену все еще в полусогнутом положении и двигая онемевшей от боли челюстью. – Хоть зубы не выбил, и на том спасибо».
На улице уже стемнело, Кирилл поднимался по лестнице на ночлег, как вдруг в темноте лестничной площадке, он увидел копошащийся у стены силуэт. Этаж он безошибочно узнал и в темноте. Но кто это может быть? Когда он уже проходил мимо, ему показалось что-то знакомое в этом человеке. Он остановился.
- Артур?
- Кирилл!
- Ты что здесь делаешь? – Кирилл подошел ближе.
- Да как тебе сказать. Пришел вот, поговорить с твоими родителями… Но говорил в основном твой отец, как я понял, - все еще держась одной рукой за живот, сказал Артур.
- Черт! Я же говорил, что не надо. Как ты? – Кирилл подошел ближе, но в темноте лица Артура он не мог разглядеть. – Давай я помогу…
- Да ничего, все в порядке. Сейчас немного посижу, и все пройдет, - сказал Артур, опускаясь на пол. Боль действительно уже стала утихать. Кирилл сел рядом с ним.
- Постой! А ты куда шел?
- Я?
Смысла скрывать свое положение дальше Кирилл не видел, все равно Артур обо всем сам догадается. Тем более теперь, после такого знакомства с его отцом.
- Подожди, ты все это время жил в подъезде? На картонке? – Артур не поверил своим ушам, но разглядел в темноте, как Кирилл кивнул.
- А почему по лестнице поднимался?
- Лифт часто застревает.
- Черт! Почему ты сразу ничего не сказал?
Кирилл пожал плечами. Артур почувствовал себя последним дураком. Взрослый дядя, который был так уверен, что знает о жизни все! Дипломированный психолог, который думал, что знает, как помочь подросткам с их надуманными проблемами. А тем временем мальчик ночевал в подъезде! Господи, да за каким хреном ему были нужны все его идиотские советы, когда он просто хотел есть! Осел! Просто квалифицированный осел!
- Ладно, хватит сидеть! Пойдем! – сказал Артур, запретив себя заниматься самокритикой.
- Куда? – не понял Кирилл, но поднялся вслед за Артуром.
- Ты ведь не думаешь, что я оставлю тебя в подъезде?
- Я…
- Всё! Идем и без разговоров!
Они сели в машину, и Артур включил свет, чтобы вставить ключ зажигания. Кирилл посмотрел на него.
- У тебя кровь.
Артур повернулся к нему. Кирилл коснулся холодными пальцами его разбитой губы. Артур вздрогнул, посмотрел ему в глаза, и понял, что теряется где-то в их теплой бездонной глубине, теряя контроль над своими мыслями и желаниями.
«Что со мной,» - пронеслось у него в голове, и он снова вернулся в «здесь и сейчас», перехватил его руку, отодвигая от своего лица и, вытащив платок, глядя в зеркало, стер кровь.
- Извини, - сказал Кирилл. – Это все из-за меня!
- Это из-за твоего отца. Ты здесь ни при чем, - сказал Артур, улыбнувшись мальчику, и завел машину.
6
Артур открыл дверь, пропуская Кирилла вперед.
- Проходи.
Кирилл неуверенно перешагнул через порог, оглядываясь по сторонам. Небольшая прихожая, переходящая через арку в просторную гостиную.
- Ну, так и будешь стоять? – спросил Артур, уже сняв ботинки и вешая свою куртку в шкаф.
- Мне как-то неудобно…
Кириллу почему-то только сейчас пришло в голову, что Артур может жить не один, и от этого он почувствовал себя еще более неловко.
- Что здесь неудобного? Я ведь тебя пригласил, - сказал Артур, снимая с его плеча сумку. Кирилл поднял на него глаза.
- А ты… ну.. здесь…один…живешь? – запинаясь, попытался спросить он.
- Уже один, - улыбнувшись, сказал Артур. – Давай, проходи. А я пока приготовлю чего-нибудь поесть.
Кирилл стянул ботинки, аккуратно поставил их к стене и положил на них свою куртку, не рискнув повесить ее в шкаф, чтобы не запачкать одежду Артура.
Первым делом Артур накормил мальчика наспех сварганенной яичницей с колбасой. Сам он не ужинал так поздно, а просто сидел рядом с ним и улыбался, глядя, как Кирилл уплетает его нехитрую стряпню. Затем отправил его в душ, снабдив чистым полотенцем и своей старой пижамой. Тем временем он помыл посуду и постелил для Кирилла свежее белье на диване.
«Да уж, Артур, во что ты ввязался? – подумал он про себя. – Мальчишку ему жалко стало! Но что ты можешь для него сделать? Ведь он не может жить у тебя, пока не закончит школу! И что делать с его родителями? Сообщить в социальную службу, чтоб их лишили родительских прав? Но что тогда будет с мальчиком? Ему два года придется жить в детдоме. И еще неизвестно, что с ним будет там… Черт! Ну зачем я только вмешался! Ведь в нашей стране полно детей, с искалеченными судьбами! Почему мне должно быть какое-то дело до отдельно взятого оборванца?»
- Извини… я хотел спросить, куда положить мою одежду, - голос Кирилла отвлек его от размышлений. Артур повернулся на голос, и увидел «своего оборванца», утонувшего в его пижаме, с мокрыми, торчащими во все стороны волосами, с кучей грязного тряпья в руках, и большими серыми глазами, глядящими на него прямо и немного растерянно. Артур невольно улыбнулся.
- Брось в стиральную машину. Завтра постираем, - сказал Артур.
- А в чем я завтра пойду в школу?
«И правда, Артур, в чем пацану идти в школу? Твоя одежда ведь будет висеть на нем, как на вешалке!» - подумал Артур, но сегодня заморачиваться на эту тему не хотелось.
- Ну, значит, завтра у тебя будет выходной, все равно пятница. А за выходные я думаю что-нибудь придумаем, - сказал он, показав, где у него стоит стиральная машинка и как она открывается.
Кирилл возражать не стал. Еще бы! Кому не хочется прогулять школу, да еще и по такой уважительной причине!
Артур принес мазь от синяков и попросил Кирилла раздеться.
- Может, не надо? Итак все пройдет… - Кириллу не хотелось, чтобы Артур видел его таким.
- Не спорь!
Кирилл нехотя стянул с себя пижамную рубаху, обнажив бледное худое тело, покрытое разноцветными синяками.
«Черт! Каким же извергом надо быть, чтобы так обращаться с мальчиком!» - негодовал про себя Артур, когда подошел сзади к Кириллу и прикоснулся к синяку на его спине, осторожно втирая мазь. Его тонкая кожа под пальцами Артура была гладкой, шелковистой и приятно теплой. Он подошел ближе, вдыхая аромат его все еще мокрых волос и противостоять соблазну прижать его к себе, становилось все сложнее.
Кирилл стоял, боясь пошевелиться, ощущая горячее дыхание Артура на своей шее и обнаженных плечах, нежные прикосновения рук на своей все еще отзывающейся болью спине, и по телу разливалось приятное, томящее тепло. Когда Артур встал перед ним, Кирилл посмотрел в его успокоительные голубые глаза и заметил в них какое-то новое, манящее выражение, отчего тут же смутился и опустил взгляд, случайно скользнув им по заметному бугорку на его брюках, от чего смутился еще больше. Когда пальцы Артура коснулись его груди, Кирилл вздрогнул, мурашки побежали по спине, он закрыл глаза, наслаждаясь каждым прикосновением, и открыл их только когда Артур убрал руки. Артур все также стоял перед ним, и их глаза снова встретились. Вдруг Кирилл, поддавшись минутному порыву, прижался губами к губам Артура. Артур замер, но лишь на мгновение, прежде чем захватить в свой сладостный плен его губы. Кирилл прижался к нему всем телом, окунаясь в зовущее тепло, приоткрывая рот, впуская в себя его язык. Руки Артура вновь заскользили по его обнаженной спине, уверенно и нежно лаская его кожу. Но вдруг Артур, взяв его за плечи, резко оторвал от себя.
- Подожди, - сбивающимся голосом сказал Артур, посмотрев ему в глаза. – Ты не должен делать этого, чтобы отблагодарить меня. Я привел тебя сюда не для этого…
Кирилл смущенно отвернулся и, молча натянув рубаху, стал застегивать пуговицы. Губы все еще горели, а близость Артура все также возбуждала.
«Какой идиот! – ругал он себя мысленно. – Как я мог подумать, что могу его заинтересовать!? Ну зачем я все испортил? Как теперь я смогу посмотреть ему в глаза?»
- Ложись спать, - сказал Артур и скрылся в ванной.
«Черт! Что со мной происходит? – подумал Артур, стоя под холодным душем. – Никогда не замечал за собой ничего подобного! Но этот мальчик… Черт! О чем я только думаю! Мало того, что это чистой воды голубятина, так еще и педофилией попахивает! Сколько ему лет? Шестнадцать? Семнадцать? Да… так и совсем скатиться недолго. Нет, надо срочно завести себе подружку… Уже пол года прошло, как мы расстались с Леной…»
Артур попытался оживить в памяти плавные округлые линии ее тела, нежную, золотистого цвета кожу, всегда ароматно благоухающую какими-то экзотическими запахами; длинные, блестящие, медного оттенка темные волосы, струящиеся по обнаженным узким плечам, высокую грудь с темными ореолами сосков, широкие бедра и стройные гладкие, без единого волоска ноги. Он все еще помнил, как ласкал это мягкое, теплое, податливое тело, которое открывалось ему на встречу, как целовал ее нежные сладко-пахнущие губы, как она тихо стонала, когда он играл языком с ее сосками, которые постепенно превращались в твердые бусинки, как он проникал в ее горячую влажную глубину, так жадно принимающую его. Она стонала и извивалась под ним, когда его движения становились все резче и сильнее, пока мышцы где-то внутри нее не сжимались в сладостном спазме, еще сильнее охватывая его плоть, и он тоже со стоном кончал…
Странно, но почему-то даже такие воспоминания теперь его совсем не возбуждали. Толи холодный душ помог, толи он уже стал забывать ее прекрасное тело, которое всегда действовало на него лучше всякой виагры. Сколько раз уже после разрыва с ней он вот так, стоя у себя в ванной, мастурбировал, рисуя в воображении ее обнаженное зовущее тело. А сейчас…
Артур вылез из душа и, вытираясь полотенцем, опять подумал о Кирилле. Его смешная лохматая шевелюра, большие доверчиво грустные глаза, худое угловатое, чуть нескладное тело затмили собой образ прекрасной и утонченной женщины. И его запах, естественный запах его тела, от которого сносило крышу… Артур почувствовал, как на него с новой силой накатывает возбуждение. Его обветренные, пухлые губы, но такие теплые и мягкие на ощупь… И даже то, как он по-детски наивно и неумело прижался к его губам было что-то трогательное и притягательное. Артур не заметил, как, предаваясь мечтам, уже стоял обнаженный с закрытыми глазами, лаская себя рукой… Образ мальчика уже вытеснил из его головы все запреты и сомнения, оставив лишь все усиливающееся наслаждение, пока ему в руку не ударила теплая молочно-белая струя. Он до боли закусил губу, чтобы не застонать в голос, когда по телу прокатилась волна оргазма. Еще некоторое время он стоял с закрытыми глазами, все еще удерживая в руке опадающий член, а в голове образ мальчика. Когда сознание вновь полностью подчинило себе его тело, кольнув совестью его распаленный разум, он, стараясь вообще ни о чем не думать, быстро помылся, оделся и вышел из ванной.
В комнате по-прежнему горел торшер. Кирилл уже спал. Артур, проходя мимо дивана, не удержался и посмотрел на мальчика. Сквозь упавшие ему на лицо волосы, он увидел, что Кирилл улыбается во сне такой искренней и беззаботной улыбкой, что Артур сам невольно улыбнулся и подумал «Как это мальчик, у которого все тело в страшных синяках от побоев отца, которого выгнали из дома и он столько времени, как бездомная дворняга, ночевал в подъезде, мучаясь от холода и голода, после всего, что он перенес, может так улыбаться, совсем по-детски?»
Артур осторожно, чтобы его не разбудить, убрал с его лица волосы и прикоснулся губами к его лбу.
«Маленький ангел», - пронеслось у него в голове.
7
На следующий день, когда Кирилл открыл глаза, он не сразу понял, где находится. Он приподнялся и огляделся по сторонам, вспоминая события вчерашнего вечера, и его бледное лицо залило краской…
«Какой же я идиот! Артур просто хотел помочь, а я… Что он теперь будет обо мне думать? Нет, надо уходить!» Но не успел он подняться с дивана, как в замке щелкнул ключ, дверь открылась, и в комнату заглянул Артур.
- С добрым утром, соня! – улыбнулся ему Артур, как ни в чем не бывало. Кирилл даже растерялся… Неужели он все забыл? Может, мне тоже стоит попытаться забыть?
- А сколько времени? – спросил Кирилл.
- Уже почти двенадцать.
- А тебе разве не надо на работу?
- Считай, что я сегодня взял отгул.
- Это из-за меня? – спросил Кирилл, снова чувствуя себя неловко из-за причиненных неудобств. – Не стоило…
- Так, - прервал его Артур. – Я уже взрослый дяденька и сам решаю, когда мне брать отгулы.
Он снова нырнул в прихожую и занес в комнату большой пакет.
- я тут принес тебе кое-что из одежды, - сказал он, доставая из пакета джинсы, футболку, две рубашки, свитер, пару носков и трусов, ботинки и куртку. Все это он разложил на столе, как в магазине.
- Надеюсь, сойдет на первое время.
Кирилл тут же подскочил к столу, не веря своим глазам, брал в руки то одну вещь, то другую.
- Это все мне? – все еще боясь поверить, спросил Кирилл.
- Ну конечно.
Все абсолютно новое, с этикетками… «Сколько же денег он потратил на все это?» - пронеслось в голове у Кирилла.
- Ну, ладно, это все потом, - снова улыбнулся Артур. – Ты давай сначала умывайся, а я пойду завтрак разогрею. Не думал, что ты так долго дрыхнуть будешь, - сказал Артур и скрылся на кухне.
Уже через пол часа Кирилл стоял перед большим, во весь рост зеркалом в прихожей и во все глаза смотрел на свое отражение. Артур стоял немного позади и тоже не сводил с него глаз. Темно-синие классические джинсы, черные ботинки, строгий темно-серый свитер, из-под которого выглядывал воротничок бледно-голубой рубашки… Только волосы по-прежнему в беспорядке торчат в разные стороны.
- Слушай, кажется я угадал с размером, - довольно сказал Артур. – Ботинки не жмут?
- Нет. В самый раз. Спасибо, - сказал Кирилл, поворачиваясь к Артуру. – Я даже не знаю… как тебя… благодарить… - смущенно проговорил он.
Артур коснулся пальцами его губ, заставляя замолчать. Кирилл снова уловил в глазах Артура странный притягательный огонек.
- Я уже говорил, ты мне ничего не должен, - мягко сказал он. – Люди ведь должны помогать друг другу?
Кирилл слегка кивнул и опустил взгляд.
- Так. Осталось еще одно, - сказал Артур и взял расческу. Но как Артур не старался, волосы все не хотели лежать аккуратно, а продолжали упрямо торчать в разные стороны и спадать на лицо.
- Подожди, - сказал Артур и исчез в ванной комнате. Вернулся он с тюбиком геля для волос. – Сейчас все сделаем.
Он выдавил немного прозрачного желе себе на руку.
- Ты этим пользуешься? – удивился Кирилл.
- Нет. Это осталось от… бывшей подружки.
Наконец, Артуру удалось уложить волосы ему на бок, чтобы челка не спадала на глаза.
- Ну, вот. Совсем другое дело, - сказал Артур, отмечая про себя, что мальчик еще больше стал похож на ангела. – А вообще, тебе надо постричься.
- Зачем? Я уже и так привык, - пожал плечами Кирилл.
- Ну, как знаешь… Итак, чем собираешься заниматься весь день?
- Не знаю, я как-то не думал…
- Можем сходить куда-нибудь… Только сначала я хочу съездить к твоим родителям.
- Что? Зачем?
- Попробую поговорить еще раз.
- Нет! Не надо! – внутри у Кирилла сразу все похолодело. Неужели Артур хочет, чтобы он вернулся назад?
- Но если ты не собираешься там больше жить, нужно забрать твои вещи.
Кирилл смущенно потупился. Ведь и правда, ему понадобятся учебники и тетради, которые остались дома.
- Слушай, твоего отца я уже знаю. А где твоя мама?
- Не знаю. Больше месяца ее не видел.
- Она тоже пьет?
Кирилл кивнул.
- А есть у тебя еще родственники?
- Только брат. Он сейчас в армии.
- Может, бабушки, дедушки, дяди, тети?
- Нет. Есть папин старший брат, но он тоже уже давно спился.
Артур вздохнул.
- Понятно. Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
- Нет! Я поеду с тобой!
- Может, тебе лучше остаться…
- Нет, - решительно сказал Кирилл. – Я не хочу, чтобы ты ехал туда один. Что если он опять…?
- Ну, хорошо, поехали. Будешь меня защищать, - усмехнулся Артур.
Артур остановил машину у подъезда, и под любопытные взгляды старушек на лавочке, они вошли в дом. Артур позвонил в дверь. Долго никто не открывал. Наконец, на пороге показался все тот же мужик с такими же мешками под глазами и еще более заросшим щетиной лицом. Не смотря на то, что он уже еле стоял на ногах, Артура он узнал сразу.
- Опять ты? – грубо проревел он, сжимая кулаки.
- Здравствуй, папа, - сказал Кирилл, вынырнув из-за спины Артура, невинно улыбаясь, словно не было этих побоев, и отец никогда не выгонял его из дома.
Мужик долго всматривался в Кирилла, прежде чем узнал его.
- А… Приполз наконец-то, гаденыш, - прохрипел мужик, протягивая к мальчику свою огромную грязную ручищу. Но Артур тут же встал между ними.
- Мы пришли за его вещами, - спокойно сказал Артур и увидел, как свирепеет мужик. – У вас наверное с деньгами проблемы? Я могу помочь… - тут же добавил Артур. Мужик, услышав заветное слово «деньги», тут же изменился в лице и натянул противную раболепную улыбку. Артур вытащил из бумажника пятьсот рублей и помахал красной бумажкой у мужика перед носом.
- Так мы заберем вещи? – спросил Артур.
Мужик облизнулся, не сводя красных опухших глаз с бумажки, и распахнул перед ними дверь. Артур сунул деньги мужику в руку, и они прошли в комнату Кирилла. Мальчик стал быстро собирать свои книжки, тетради, кое-что из одежды в полиэтиленовый пакет без ручек. Все эти вещи лежали почти аккуратными стопками на столе, единственном стуле и прямо на полу. Никакой мебели кроме простой железной кровати, покосившегося стола и простого деревянного стула в комнате не было. Артур брезгливо осматривал комнату, а мужик все бегал вокруг него и расхваливал своего сына, как товар на базаре. Артуру было мерзко и тошно от этого пропитого мужика, от которого нестерпимо разило перегаром и который за бутылку был готов продать своего сына, от этой грязной ободранной хрущовки, почти без мебели, заваленной грудами мусора, тряпья и пустых бутылок, и было невыносимо жаль светлого и чистого мальчика, копающегося в этой грязи в поисках своих дешевых, заношенных до дыр вещей…
- Кирилл, идем, - не в силах выносить более эту обстановку, сказал Артур.
- Подожди, я еще не все собрал.
- Идем. Остальное я тебе куплю.
- Сынок, слушайся дядю, - льстиво сказал отец. Кирилл поднял на него глаза, и Артур к своему изумлению не увидел в его взгляде ни ненависти, ни даже презрения к этому человеку, принесшему ему столько страданий, унижения и боли, а лишь жалость, грусть, словно он только что похоронил его, собственными руками заколотил гроб и опустил в могилу, навсегда попрощавшись с отцом и простив ему все, как прощают покойникам.
Артур машинально сунул мужику еще одну бумажку, не сводя глаз с Кирилла. Мальчик прошел мимо отца и вышел на лестничную площадку, больше ни разу не взглянув на него. Артур последовал за ним, захлопнув за собой дверь.
Кирилл вышел из подъезда, прижимая к груди пакет со своими старыми жалкими вещами. Весеннее солнце встретило его теплой, радостной улыбкой. Он зажмурился от яркого света, улыбаясь ему в ответ. Кирилл смотрел на грязный двор, на маленькую детскую площадку со сломанными качелями, тремя турниками и железной «радугой», на разбитый асфальт у подъезда, и в ярких лучах солнца все эти с детства знакомые вещи сегодня выглядели как-то необычно и сказочно, словно он попал в очень похожий, но другой мир, полный радости и счастья, оставив позади темное и страшное прошлое. Бабульки на скамейке тихо перешептывались, глядя на Кирилла. Даже они теперь выглядели не старыми сплетницами, которых он знал с детства, а милыми сердобольными старушками. Кирилл подарил им одну из своих заразительных улыбок, и они как-то сразу умолкли.
- Кирилл, ты идешь? – услышал он голос Артура, который уже стоял у машины, открыв дверцу. Мальчик еще раз улыбнулся всему так внезапно изменившемуся миру и сел в машину, положив пакет на заднее сиденье.
- Как ты? – спросил Артур, когда они уже выехали со двора.
- Нормально. Спасибо.
- Когда ты уже перестанешь меня благодарить? – улыбнулся Артур. – Ну, куда бы ты хотел отправиться теперь?
- Не знаю. Может, у тебя есть какие-нибудь дела? Я не хочу мешать…
- У нас сегодня выходной, помнишь? Какие могут быть дела?
«Интересно, - подумал Артур, - а что я обычно делаю в свои выходные? Когда мы были вместе с Леной, ходили в рестораны или клубы, или она тащила меня по магазинам, или весь день валялись в пастели… А что я делал в выходные эти пол года, когда был один? Смотрел телек? Гулял в одиночку? Встречался с друзьями? Наверное, пару раз. В основном работал. В выходные клиентов больше, ведь в обычные дни большинство работает…»
- Может, в кино хочешь? – сказал Артур первое, что пришло ему в голову.
- Я никогда не ходил в кино.
- Ты шутишь?
Кирилл отрицательно покачал головой.
- Тогда решено!
Когда они вошли в фойе кинотеатра, у Кирилла разбежались глаза от огромных вывесок с рекламами фильмов. Он целых полчаса внимательно изучал анонсы, пока, наконец, не выбрал фильм. Артур взял билеты, в кафетерии купил большое ведро поп-корна и колу, и они уселись в мягкие кресла перед большим экраном. Кирилл выбрал фантастический боевик и теперь увлеченно смотрел на экран. Артура не слишком интересовал сюжет, он уже давно вырос из этого жанра и большую часть фильма смотрел на Кирилла. Но тот, казалось, не замечает ничего вокруг, увлеченный погонями и схватками. К середине фильма он уже забыл даже о поп-корне, лишь один раз Кирилл взглянул на Артура, поймал его взгляд и тут же смущенно отвернулся обратно к экрану, но тут же, ничего не говоря, взял его за руку. Артур удивленно посмотрел на него. Кирилл улыбнулся ему извиняющейся улыбкой и снова погрузился в сюжет фильма. Артур, чувствуя, как потеют ладони, хотя в зале было прохладно, переплел с ним пальцы, на что Кирилл вновь улыбнулся, чуть дрогнувшими губами. Артуру нестерпимо захотелось его поцеловать. Как он ни пытался смотреть на экран или в другую сторону, взгляд его снова и снова возвращался к его лицу, к его губам…
Фильм закончился, и Артур с сожалением выпустил руку Кирилла.
- Кино – просто супер! Ты видел, какие спецэффекты! – восторженно восклицал Кирилл, когда они выходили на улицу. Артур улыбался, видя, как радостно горят глаза мальчика.
- Слушай, а мы ведь еще не отпраздновали твоего новоселья! – сказал Артур, садясь в машину.
- У меня никогда не было новоселья…
- Тем более! Сейчас закупим все необходимое и устроим настоящий банкет.
Они заехали в супермаркет, где Артур разрешил Кириллу выбрать все, что тот пожелает. В итоге они набрали полную тележку разных вкусностей, Артур расплатился и, загрузив все в багажник, они поехали домой.
Вечером они сидели на диване, смотрели кино по телевизору и ели мороженое прямо из банки.
- Я не верю, что это все на самом деле, - сказал Кирилл, когда кино закончилось, как и мороженое.
- Почему?
- Ну не знаю… Я как-то не привык к такому…
- Твой отец… он всегда был… такой…? – пытаясь подобрать нужные слова, спросил Артур.
- Нет. Раньше он не пил. И мама тоже. Но у нас никогда не было денег, поэтому в кино мы не ходили… И мороженое ели только по праздникам… Жаль, что Артем сейчас в армии…
- Твой брат?
- Да. Ему бы тоже понравилось в кино…
- Он пишет тебе?
- Нет. Может, и писал, только у нас письма не доходят или из ящика кто-то вытаскивает…
- Скучаешь по нему?
- Иногда, - Кирилл пожал плечами. – Он бы не позволил отцу так со мной… Он всегда меня защищал…
- Теперь я буду тебя защищать.
Кирилл смущенно улыбнулся. Рядом с Артуром он действительно чувствовал себя в безопасности, почти как с Артемом. А еще его с непреодолимой силой тянуло к нему, хотелось быть рядом с ним, прикасаться к нему, ощущать его тепло… Он невольно вспомнил тот свой неловкий поцелуй, и на щеках выступил румянец. Наверняка Артура не интересуют мальчики. Ведь у него была девушка! И что только он себе вообразил? Может человек просто бескорыстно хотел помочь бедному несчастному ребенку… От этой мысли Кириллу сделалось грустно.
- Уже поздно. Пора спать, - сказал Артур и встал с дивана. – Сам расстелешь?
Кирилл кивнул.
Когда Артур убрал остатки банкета в холодильник и вымыл посуду, Кирилл уже лежал в постели. Но когда Артур проходил мимо в свою комнату, он вскочил и схватил его за руку.
- Подожди, - сказал Кирилл, и Артур присел рядом с ним на диван.
- Я… я хотел… - запинаясь, начал Кирилл, - хотел сказать, что ты… ты такой… такой… классный… и…
Большие серые глаза Кирилла горели в тусклом свете ночника, он лихорадочно пытался подобрать нужные слова, чтобы Артур все понял…
Артур улыбнулся, убрал рукой упавшую на лоб длинную челку Кирилла и медленно и нежно стал целовать его губы. Кирилл, закрыв глаза, прижался к нему, отвечая на поцелуй, чувствуя, как тонет в его крепких, сильных, но нежных объятиях. Голова кружилась от возбуждения и накрывших собой приятных ощущений, ему хотелось чувствовать его руки, его губы на своей обнаженной коже, хотелось отдаться полностью, без остатка… Рука Кирилла легко прошлась по внутренней стороне бедра Артура и остановилась на изрядно набухшем бугорке его брюк. Но вдруг Артур резко отстранился и убрал его руку.
- Что? – не понял Кирилл.
- Мы не должны… я не должен… это не правильно, - сбивчиво проговорил Артур, пытаясь восстановить дыхание.
- Но почему?
- Я не хочу, чтобы ты думал, что я пригласил тебя к себе за этим, - сказал Артур и, легко коснувшись губами его губ, встал с дивана. – Спокойной ночи, - добавил он растерянно сидящему Кириллу и скрылся в своей комнате.
Кирилл долго еще не мог уснуть, прислушиваясь к каждому шороху, доносившемуся из спальни Артура. Он никак не мог понять, почему Артур отвергает его, борясь со своим желанием. Как объяснить ему, что Кирилл хочет его не из благодарности, не только из благодарности… А может, именно поэтому? Мысли плавно сменяли одна другую, и вскоре Кирилл уже не мог понять, чего же он хочет на самом деле. Он решил вообще об этом не думать, оставив все, как есть, и вскоре уснул.
8
Артур допивал свой утренний кофе, когда, подняв глаза, в дверях увидел Кирилла. Артур невольно улыбнулся, глядя на его заспанное лицо и взъерошенные волосы.
- Ты куда? – спросил мальчик хриплым со сна голосом.
- На работу. Иди спи. Еще рано.
- Но в школе ведь пятидневка…
- В школе да, но я ведь не только там работаю.
Кириллу вдруг стало стыдно, что он даже не разу не поинтересовался, где работает Артур. Ведь на самом деле, неужели он думал, что за пол дня в школе ему платят столько денег, чтобы он смог накупить ему столько одежды, да и машина с квартирой навряд ли были взяты в кредит…
- Извини, я даже не спросил, где ты работаешь.
Кирилл опустился на стул рядом с ним.
- Может, налить тебе кофе?
- Нет, не надо.
- Я работаю в психологическом центре, веду разные тренинги, личные консультации. А школа – это так, общественная нагрузка, - улыбнулся Артур, вставая из-за стола.
- А… - протянул Кирилл. – А когда ты вернешься?
- Часов в шесть. Не скучай, - Артур легко потрепал его по волосам.
- Если захочешь куда-нибудь пойти, ключи в прихожей на тумбочке, - продолжил Артур, убирая со стола. – Там же я оставил тебе немного денег на карманные расходы. В холодильнике осталось кое-что из еды. В общем найдешь, или сам чего-нибудь сообразишь… - Артур уже обувал ботинки в прихожей, а Кирилл стоял, подпирая дверной косяк напротив него.
- Ну все, я пошел, - сказал Артур, открывая дверь. Вдруг Кирилл метнулся к нему и на мгновение прижался губами к его губам, затем шепнул в ухо: «Удачного дня» и скрылся в комнате.
Артур от неожиданности застыл на месте, пытаясь прогнать нахлынувшее вновь желание. Впервые за долгое время ему не хотелось идти на работу. Он хотел только этого мальчика, хотел остаться дома с ним, целовать его, ласкать… Опомнившись, он встряхнул головой, чтобы избавиться от этого наваждения, и вышел, закрыв за собой дверь.
Весь день выслушивая чужие проблемы и помогая найти решение, Артур не переставал думать о нем. Этот мальчик заполнил собой все его мысли. Он просто сводил Артура с ума. Он понимал, что нужно что-то делать, пока он еще может себя контролировать. Но что? Позвонить в социальную службу? Подать в суд на его отца? Но что тогда будет с ним? Оставят ли ему квартиру или заберут в детдом? Чувство справедливости подсказывало, что нельзя так просто оставлять эту ситуацию, нужно что-то делать. Этот мужик, который называется его отцом, должен ответить за все! Приняв решение, Артур в перерыве позвонил своей давней приятельнице Оксане. У нее всегда было много связей в разных областях. Она как всегда с радостью согласилась помочь, и они договорились встретиться вечером в кафе.
Когда дверь за Артуром захлопнулась, Кирилл еще некоторое время стоял, опираясь спиной о стену в комнате. Сердце все еще бешено колотилось, а на губах остался горьковатый вкус кофе.
Спать больше не хотелось, и Кирилл убрал постель, умылся, позавтракал, и понял, что уже скучает без Артура. Он бесцельно побродил по квартире, решая чем же ему заняться. В прихожей на тумбочке, как и сказал Артур, он увидел ключи, прижимающие зеленые бумажки. Кирилл дрожащими руками взял деньги. Две тысячи! «Ничего себе карманные расходы,» - подумал он. Кирилл никогда в жизни даже в руках не держал столько денег. На них же столько всего можно купить! И в нем с новой силой разлилось чувство благодарности Артуру. Ему так захотелось хоть что-нибудь для него сделать. Он задумался. Вдруг ему в голову пришла идея, и его глаза радостно загорелись. Он тут же быстро оделся и, закрыв двери на все замки, выбежал из дома. Почти всю сумму Кирилл оставил в ближайшем супермаркеме и вернулся домой с тремя огромными пакетами. Когда Кирилл открывал дверь, из квартиры напротив вышла пожилая женщина в осеннем пальто и с хозяйственной сумкой в руках. Увидев Кирилла, капающегося с замками, она настороженно остановилась и подозрительно посмотрела на него.
- Кто ты такой, мальчик? Я раньше тебя здесь не видела.
Кирилл испуганно обернулся на нее, как будто и правда собирался грабить квартиру.
- Я… я… - заикаясь начал Кирилл, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать. – Я племянник Артура, - наконец пришло ему в голову. – Приехал к нему в гости, - уже увереннее добавил он. Соседка еще раз смерила его подозрительным взглядом и стала спускаться вниз.
Кирилл облегченно вздохнули и, открыв дверь, вошел в квартиру. Оставшиеся пол дня он провел на кухне, вспоминая давно забытые премудрости кулинарного дела. К половине шестого стол уже был накрыт, в духовке дожаривалась курица с картошкой, в холодильнике охлаждались два салата, сок и огромный шоколадный торт, а на столе на большом блюде красовались разнообразные фрукты.
В начале седьмого Артур по привычке открыл дверь своими ключами. В нос тут же ударил приятный аромат жареной курицы. В первую минуту Артуру показалось, что он ошибся квартирой. Он не любил готовить, и обычно покупал уже готовую еду или полуфабрикаты, которые достаточно было разогреть в микроволновке.
- Кирилл! – позвал Артур.
- Привет! Я не слышал, как ты вошел, - сказал Кирилл, радостно сияя, когда вышел из кухни.
- Чем это пахнет? – спросил Артур, снимая ботинки.
- Я приготовил ужин… для тебя… - сказал Кирилл и, смутившись, скрылся на кухне.
- Где ты научился готовить? – спросил Артур, накладывая себе еще кусок курицы.
- Я смотрел, как готовила мама… раньше, когда… - он замолчал, опустив глаза.
- Расскажи, как вы жили раньше.
- Как все, наверное, - пожал плечами Кирилл. – Родители работали, иногда ругались, мы с братом играли, бегали во дворе…
- Раньше отец вас бил?
- Ну… - Кирилл замялся. – Когда мы не слушались…
- А маму?
Кириллу сразу вспомнился случай, когда он один сидел в их с братом комнате, и через закрытую дверь слышал отчаянные крики матери и грубую ругань отца. А еще звук ударов. Брата тогда дома не было. Кирилл сжимал руками холодную железную спинку кровати, оцепенев от страха и беспомощности, не замечая, как побелели костяшки пальцев, как слезы льются по щекам. В ушах стояли лишь ее крики, а затем рыдания и мольбы: «Пожалуйста… не надо…»… А потом отец ушел, яростно хлопнув дверью. Стало тихо. Только слышны были тихие всхлипы матери, но Кирилл все продолжал сидеть, холодея от ужаса. Он хотел пойти к матери, успокоить ее, обнять, но боялся снова увидеть кровь на ее разбитом, опухшем от слез, лице, поэтому просидел так до вечера, пока не вернулся брат…
- И маму бил… иногда… - еле слышно сказал Кирилл, возвращаясь в настоящее. – А потом… он начал пить, его выгнали с работы, и он все время на всех злился, забирал у мамы все деньги. Они стали ссориться почти каждый день, и бить нас стал чаще не за что, а просто потому что подвернулись под руку. Мама стала часто уходить из дома непонятно куда… И возвращаться стала тоже пьяная или под кайфом... А теперь я даже не знаю, где она…
Кирилл замолчал и, опустив голову, стал наливать чай.
Артур глубоко вздохнул и начал:
- Послушай, я тут весь день думал… Знаешь, он должен ответить за все. Я сегодня разговаривал с хорошей знакомой, и она сказала, что знает человека, который как раз занимается подобными делами в суде…
Кирилл непонимающе смотрел на Артура.
- Он адвокат, понимаешь? И он уже выигрывал подобные дела, когда дети подавали в суд на родителей за жестокое обращение…
- Что? Ты хочешь, чтобы я подал на него в суд? Но ведь он мой отец!
- Разве стал бы настоящий отец так обращаться с ребенком? – спокойно глядя ему в глаза, сказал Артур.
- Если его посадят, что будет со мной? Моя мать неизвестно где, тоже пьет… Меня отдадут в детдом? Я не хочу в детдом! – Кирилл вскочил со стула.
- Ну, ты ведь уже не такой маленький… Может, тебе разрешат жить в своей квартире. Только назначат опекуна…
- Да? И кто будет моим опекуном? Может, ты?
Артур задумался. А может и правда стать его опекуном? Только как объяснить суду, кем он является этому мальчику? И возможно ли это? Надо будет обязательно спросить у этого адвоката… Как там его? Валерий Андреевич Гусев…
Кирилл заметил, как заметно погрустнел Артур, и ему стало стыдно за свои слова.
«Ну зачем я это сказал? – подумал он. – С чего бы ему брать на себя такую ответственность? Я ведь ему никто! Он итак сделал для меня слишком много! А теперь он подумает, что я жду от него, что он решит все мои проблемы…»
- Нет, не надо ничего… Я лучше вернусь… - сказал он и отвернулся.
- Куда? В подъезд? Или чтобы отец забил тебя до смерти?
Кирилл молчал, опустив голову.
- Эй, иди сюда, - мягко сказал Артур и, взяв его за руку, притянул к себе. Сердце в груди у Кирилла затрепетало, он послушно подошел и остановился перед Артуром, глядя сверху вниз в его бездонные голубые глаза.
Артур, послав к черту остатки здравого смысла, повинуясь лишь своим желаниям, усадил мальчика на колени, убрал спадающие на глаза золотистые пряди.
- Неужели ты думаешь, что я отпущу тебя обратно? – тихо спросил Артур, глядя, как в его огромных серых глазах вспыхнули радостные искорки, а губы тронула слабая улыбка. Кирилл ничего не ответил, а лишь зарылся пальцами в густые темные волосы Артура и медленно коснулся его губ. Это стало последней каплей. Больше Артур сопротивляться не мог. Он прижал Кирилла к себе, жадно врываясь в его рот. Тонкие пальцы Кирилла проворно расстегнули несколько пуговиц на его рубашке. Артур застонал, когда его руки коснулись обнаженной кожи.
«Что ты со мной делаешь?» - пронеслось у Артура в голове, когда Кирилл неожиданно поднялся с его колен и, взяв его за руку, повел в комнату. Уже стоя перед диваном, Кирилл, не спуская с Артура горящих глаз, успел стянуть с себя футболку, прежде чем оказался в жарких объятиях Артура. Не отрываясь от его губ, Артур повалил его на диван, накрывая своим телом, даже через джинсы чувствуя, как возбужден Кирилл, который дрожащими пальцами расстегивал ремень на его брюках. Больше не осталось никаких запретов и предрассудков. Весь мир вокруг затопило одно лишь желание…
Артур стянул с Кирилла джинсы, одновременно избавляясь от своей одежды. Он целовал его шею, грудь, живот, опускаясь все ниже. Кирилл лежал, закрыв глаза, полностью отдаваясь своим ощущениям. Он застонал и выгнулся, вцепившись руками в покрывало, когда Артур кончиком языка коснулся его возбужденной трепещущей плоти, и кончил почти сразу, как только Артур взял его в рот, излившись ему в горло. Кирилл, тяжело дыша, притянул Артура к себе и стал вновь целовать его губы, обвив рукой его отвердевший член. Артур вновь навалился на него, сильно сжав в своих объятиях, практически трахая языком его рот, издавая приглушенные стоны, пока Кирилл ритмично водил рукой по его члену, то сдавливая, то ослабляя хватку, пока Артур не кончил, забрызгав их обоих спермой…
Мокрые, с взъерошенными волосами, они лежали, плотно прижавшись друг к другу, тяжело дыша и целуясь медленно и нежно.
- Это безумие, - наконец сказал Артур, приглаживая растрепанные волосы Кирилла.
- Почему? – удивился тот. – Разве ты не хотел этого?
- Все слишком сложно… Не всегда можно делать то, что хочется…
- Но… мне было хорошо, - сказал, заливаясь румянцем, Кирилл.
- Мне тоже… но… Сколько тебе лет? – неожиданно Артур задал вопрос, который все это время его мучил.
- Через неделю будет шестнадцать. А это имеет значение?
- Черт! Я так и думал, - сказал Артур. – Ты знаешь, что это не законно? Меня могут посадить…
- Но никто ведь не узнает… и мы никому не скажем, - улыбнулся Кирилл.
Артур поцеловал его в губы и снова прижал к себе. Глупо было теперь делать вид, что ничего не было.
- Так когда у тебя день рождения? – спросил Артур.
- Девятого апреля.
- Как бы ты хотел его отпраздновать?
- Не знаю. Обычно мы никак не отмечали дни рождения.
- Ну уж нет! Теперь у тебя будет настоящий день рождения! Только ты подумай, куда бы ты хотел пойти.
- Хорошо, - Кирилл засиял от счастья.
Этой ночью Кирилл не захотел расставаться с Артуром, и они спали вместе, обнявшись, на большой кровати в спальне Артура.