«Простите, я могу присесть?» - обратился ко мне полноватый господин, которого я днем видел в английском клубе. Я кивнул и, отложив в сторону «Биржевые ведомости», позвал официанта. Мой сосед сделал заказ и в ожидании закурил сигару. Спустя несколько мгновений он вновь обратился ко мне:
«Не хочу показаться бестактным, но я сегодня слышал ваш спор с Андреем Николаевичем. Вы, помнится, говорили, что не верите в роковые случайности. А видите вон ту старуху?» - я проследил за его взглядом. На другой стороне улицы, что-то бормоча, в каких-то грязных узлах копошилась нищенка. Ее голова дергалась от тика, длинные крючковатые пальцы поправляли выбивавшиеся из-под платка седые клокатые волосы. Полноватый господин продолжил: «А ведь ей тридцать два года!» Я искренне удивился и попросил рассказать ее историю. Мой собеседник, поощренный моей реакцией, подсел поближе: «Раньше она вместе с мужем ; служащим почтового ведомства, двумя очаровательными дочками-близнецами семи лет и шестилетним сыном жила вон в том доходном доме. Надо вам сказать, что там каждый съемщик имеет в подвале свою кладовку. Так вот, семья была славная, без «скелетов в шкафу».
Однажды женщина спустилась в свой погреб и разложила по углам отравленную ядом еду — яблоки-паданцы, обрезки сыра, остатки вчерашнего сладкого пирога, чтобы потравить крыс. Вернувшись, она занялась другими делами, но спустя полчаса вспомнила, что дверь туда оставила незапертой, и поспешила исправить оплошность. Вечером, когда муж вернулся с работы, жена спустилась во двор позвать малышей ужинать, но их там не оказалось. Это ее весьма насторожило: ведь они всегда играли под окнами дома с соседскими ребятишками.
Отец и мать заметались по дому, обежали ближайшие улицы и лишь спустя час она ужаснулась: подвал! Спустились туда. Все трое детей лежали, скрючившись, на лестнице, углы погреба были пусты. Губы бедняжек посинели, тела их были холодны. Если бы не запертая дверь, у них был бы шанс выжить. Несчастная женщина, увидев эту картину, на глазах у всех поседела и, как тряпичная кукла, осела на пол. Потом неделю не могла произнести ни слова, даже не плакала. За эти дни муж уехал, обвинив жену в смерти детей. Когда же она полностью осознала трагедию, то, проплакав несколько дней, начала пить. Постепенно продала все из дома, а потом лишилась и крова. В какой-то пьяной склоке она получила сильный удар по голове и попала в больницу. Выйдя оттуда, больше не пила, но теперь не помнила, кто она такая. А ведь еще два года назад она сидела здесь, чуть ли не этим столиком, в окружении трех чудесных ребятишек. Супруг нежно держал ее за руку, и они вместе строили планы на будущее!»