Как о воде протекшей будешь вспоминать киносценари

КАК О ВОДЕ ПРОТЕКШЕЙ БУДЕШЬ ВСПОМИНАТЬ

Лев Савицкий

По мотивам рассказов  Ивана Бунина «Тёмные аллеи»







НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Дом. Крыша поднимется вверх. Двора нет. Стены тонкие. Перед домом столб. На нём огромными буквами написана вывеска –
«Театр слепого кукольника».
Вдали за домом видно несколько деревьев, обрыв. Внизу несётся с огромной скоростью вода в мелкой речушке. Дом стоит одиноко. Вдали с противоположной стороны от реки домики. Шаткий мостик. По нему наблюдается движение людей. Они направляются к дому кукольника. Все одеты в праздничные нелепые наряды. Женщины идут в сапогах. На каждой вечернее платье. Волосы длинные. Некоторые женщины идут в толстых чулках и тапочках на высоком каблуке. Выделяются три подруги, у которых прозрачные платья, сквозь которые видно нижнее бельё - жёлтые панталоны. Грудь обнажена. На неё спадают чёрные банты огромного размера. У кого – то платье из мешковины и грудь прикрыта мехом и перьями домашних животных. Мужчины двигаются причёсанные, волосы длинные до пояса. Они идут босиком. На руках перчатки. Одеты в разноцветные рубашки и штаны из бортовки. Каждый, проходя перед вывеской, хлопает по ней и входит в дом.

ИНТ. ДОМ СТАРИКА –КУКОЛЬНИКА

На возвышенности в доме стоит мужчина. Все занимают места на ящиках, приспособлениях для удобства, чтобы присесть – это срубленные стволы деревьев, доски.
Мужчина -КУКОЛЬНИК наклоняет голову и дёргает за колокольчик Сверху к зрителям спускаются много разных игрушек. Раздаются дружные аплодисменты.

КУКОЛЬНИК
Ну, как я рад! Как я рад! Давненько ко мне вы не жаловали! Милости прошу, милости прошу!

Он волнуется.
 
КУКОЛЬНИК
Вы всегда приходите смотреть мои представления. Но мы находимся сейчас в особой ситуации. Мы являемся свидетелями рождения нового мира.

Лица в зале замерли. Глаза уставлены в одну точку. Это глаза слепых людей. Все зрители слепые.

КУКОЛЬНИК
Мы перенесём наше представление на высокий берег реки. Берите игрушки, маски. Всё, что у вас теперь в руках и следуйте за мной.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Кукольник становится впереди этой странного шествия.
Они идут. Машут руками и игрушками. Поют песню

Между небом и землёй
Без сознанья
Вдоль заброшенных садов
Мирозданья
Таракан ползёт ища
Оправданья
На усах тяжёлый груз
Покаянья.

Проходят мимо чуть покривившегося столба, на котором написано «Осторожно слепые».
Кукольник кланяется табличке. Вслед за ним взволнованно кланяется публика –шествие.

НАТ ПОЛЯНА У ОВРАГА

Подходят к деревьям. Деревья опускаются в каменистый овраг.
КУКОЛЬНИК
кричит
Ауууууууууууууууу

Слепые прислушиваются к звуку, который отражается в реке и двигаются на звук. Кукольник поворачивается

КУКОЛЬНИК
Присели.

Слепые приседают в своих нарядах на траву. Именно приседают, ибо их тела готовы в любую секунду исполнить команду кукольника.

КУКОЛЬНИК
Сказано: каждый час учись, каждый час мысли. Гляди кругом - то – на все беды и убожества наши.

ПЕРВЫЙ СЛЕПОЙ
Про нас бы надо, про народ. Вы же сами говорите: Россия, Россия.

КУКОЛЬНИК
А мы что не народ, не Россия? Да она вся – деревня, на носу заруби себе это! Сегодня мы можем заглянуть сами во все уголки, и от нашего взгляда не скроется другая жизнь, которую мы никогда не видели.

ВТОРОЙ СЛЕПОЙ
Это как? Мы же с рождения слепые.

КУКОЛЬНИК
Вы увидите, что не только мы слепы, но и все люди. Любовь и смерть – две величайшие загадки, и я вам предоставлю возможность это увидеть и даже сыграть.

ТРЕТИЙ СЛЕПОЙ
Каким это образом?

КУКОЛЬНИК
Я буду отправлять вас по России. Проводниками будут у вас куклы. Не все вернутся. Но тот, кто вновь окажется среди зрителей представления, может прозреть. Я вам предлагаю выбор. Быть слепыми или попытаться прозреть. Нельзя жить здесь, не увидев России, не увидев любви, не увидев смерти от любви.

Слепые тихо поют
Погост, часовенка над склепом,
Венки, лампада, образа,
И в раме, перевитой крепом,
Большие, ясные глаза.
Сквозь пыль на стеклах, жарким светом
Внутри часовенка горит.
“Зачем я в склепе, в полдень, летом?”-
Незримый кто-то говорит.
Кокетливо-проста прическа,
И пелеринка на плечах.
А тут повсюду капли воска
И банты крепа на свечах.
Венки, лампадки, пахнет тленьем.
И только этот милый взор
Глядит с веселым изумленьем
На этот погребальный вздор.

КУКОЛЬНИК
Любовь и смерть – две величайшие загадки

Кукольник ставит на край обрыва тульский самовар, который по-стариковски пыхтит и скалится извилистыми струями – тропками, которые неотвратимо обращаются во что-то разливанное. Море? Реку? Болото? В отражении самовара сидят старик –кукольник и много лиц отражающихся в нём. Они прихлёбывают из ярких блюдец свой тусклый чай. Помешивают и мешают, то ли чай, то ли друг друга.
Перебирают руками, но не разбирают пути. Идут на звон колокольчика кукольника, замирающего в тишине.
Какая-то кукла. Деревянными глазами смотрящая внутрь.

ПЕРВАЯ КУКЛА
В холодное осеннее ненастье, на одной из тульских дорог

Трое слепых бросают куклу в реку и окунаются за ней

ИНТ. ТАРАНТАС.

Кукла увеличивается в размере. Превращается в закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом огромного размера. В нём находится один из слепых, который ощупывает новое местонахождение. Его бросает в разные стороны. Он лихорадочно работает руками и ногами. Внезапно он всем телом касается дверцы и

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Выпадает из тарантаса, где его поддерживает старик – кукольник. Бережно приподнимает и ставит на землю.

КУКОЛЬНИК
Страшно?

ПЕРВЫЙ СЛЕПОЙ
Страшно, батюшка.

ВТОРОЙ СЛЕПОЙ
А как мне страшно! Меня чем -то по физиономии бьют, как плётками. Держаться не за что. Вот –вот упаду.

Кукольник поворачивается к слепой женщине, находящейся в доме.

КУКОЛЬНИК
А тебе как?

ИНТ. ДОМ.

СЛЕПАЯ бродит по какой- то комнате. Спотыкается, переворачивает столы, падают лавки.

СЛЕПАЯ
Я старею. У меня живот стал не такой. Он выдаётся вперёд. Не понимаю, что это, обо что я ударяюсь. Всё падает на меня. Заберите меня. Мне тут душно. Я хочу к себе в поле, в свой дом.

Кукольник разрушает постройку и вытаскивает слепую на воздух.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ.

КУКОЛЬНИК
Вы трое только что побывали в мире, где правят зрячие. Там свои законы, у нас свои. Чтобы прозреть и изменить свою жизнь, повторяю, я и затеял эту интересную, полную интриг, неизведанную вами жизнь. Сейчас я переодену вас. Сменю ваш облик. Маска на вашем обличье даст вам возможность стать чужим для нашего мира и приблизить вас к миру новому. У вас откроются глаза, вы обретёте новую память. Новые навыки разговора и осязания предметов и людей будут постепенно приобретаться и станут вашими. Только ничего не бойтесь. Я с вами быть не смогу. С вами будет музыка любви.

КУКОЛЬНИК
Куклы! Музыку любви.

Оркестр кукол играет на кукольных инструментах. Начинает лить дождь, поднимается ветер. Над куклами появляются разноцветные зонтики. Учитывая, что куклы сидят на разных приспособлениях, зонтики изгибаются и становятся радугой. Забили копытами лошади с тарантасом, на козлах которого сидит крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника.

ИНТ. ТАРАНТАС

В тарантасе стройный старик- НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ - военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами.

НАТ. ДОРОГА.

Слепые хлопают в ладоши в такт оркестру. В такт с ними взмахивает кнутом мужик на козлах. Пританцовывают лошади. Они бьют сидящего на козлах мужика хвостом, и он подвязывает их хвосты прямо на ходу. Тарантас совершает круг. Движется по одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями.
Впереди стоит здание, на котором с одной стороны висит вывеска «Казенная почтовая станция», а с другой «Частная горница».
Лошади, как по команде, останавливаются. Мужик на козлах (КЛИМ) на ощупь определяет хвост лошади стоящей посередине и ловко подпрыгнув, вскакивает на неё. Лошадь стоит как вкопанная. Клим гладит ей гриву, что – то шепчет ей на ухо. Лошадь в ответ утвердительно трясёт головой. Перед тарантасом проходят куклы, играющие на скрипке. Они всходят на крыльцо избы. Одна отворяет дверь почтовой станции, куда, соскочив с лошади и извалявшись в грязи, рвётся Клим. ОН задерживается по дороге, наткнувшись на окошко горницы. Начинает водить по ней грязными руками и вырисовывается женщина, вернее не женщина, а брови чёрного цвета, верхняя губа, щёки покрытые тёмным пушком. Рисунок смотрит вдаль, глаз у него нет, но взгляд ощущается, ибо стёкла в горнице выдаются вперёд.
Старик, (Николай Алексеевич) выбрасывает из тарантаса военные сапоги с ровным голенищем, которые качаются и вот, вот упадут в грязь. Рядом возникает другая кукла, которая смычком выравнивает сапоги и даёт опереться о них Николай Алексеевичу. Он вставляет в них свои длинные ноги. Придерживает руками в замшевых перчатках полы шинели. Стоит. Прислушивается к звуку скрипок и всходит на крыльцо.

КЛИМ
Налево, ваше превосходительство!

Николай Алексеевич ощупывает двери руками. Не находит дверную ручку, но обнаруживает отверстие. Слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, входит в горницу налево.

ИНТ. ДОМ

Он останавливается. Вдыхает носом и выбрасывает руки вперёд. Идёт в левый угол горницы. Наталкивается на предмет. Отшатывается, как от острого предмета. Падает на колени и печально смотрит на свет резко ударивший ему в лицо. Николай Алексеевич, протягивает руки вперёд и касается какой - то ткани. Дёргает её. На него падает предмет, который он ловит инстинктивно. Проводит руками по нему. Чувствует что это чьё - то выпуклое лицо. Пальцы его проваливаются в две дыры. Предмет вертится у него в руках, как горячий чайник. Николай Алексеевичу становится жарко. Сбрасывает с пальцев выпуклость. Поднимает огромную тряпку и вытирает лицо. Поднимается. Поворачивается. Идёт в противоположную сторону. На ходу снимает шинель и бросает её на пол. Шинель не долетает до пола. Её подхватывают куклы и кладут на чистую лавку. Поднимают тряпку, оказавшуюся чистой суровой скатертью и покрывают ею стол. Сверху ставят новый золотистый образ, в котором между глаз находятся отверстия. Николай Алексеевич поворачивает лицо и втягивает носом воздух. Двигается в сторону запаха. Кукла выскакивает впереди его. Достаёт чистую ложку. Из-за печной заслонки зачёрпывает борщ и подносит ко рту Николая Алексеевича, который раскрывает рот и с удовольствием глотает предложенное блюдо. Отходит в сторону. Неловко поворачивается и падает во что–то мягкое. Пробует руками и вытаскивает из – под себя пегую попону. Резко поднимается. Ищет шинель, которую ему услужливо подают куклы. Застёгивается. Вытаскивает из кармана перчатки. Надевает их, поправляет картуз и поворачивается к отверстию. Останавливается. Проходит по всей горнице. Только увереннее. Сбрасывает с себя шинель, снимает перчатки и картуз. Всё это подхватывают куклы и держат смиренно. Николай Алексеевич поворачивается и долго смотрит в одну точку и оказывается еще стройнее в одном мундире и в сапогах. С усталым видом проводит бледной худой рукой по голове - седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавятся, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранит кое-где мелкие следы оспы. Движение глаз нет. Они смотрят в одну точку.
Рисунок Клима оживает и превращается в женщину, которая проходит с тряпкой и протирает всё, к чему прикасаются её руки. Руки, помимо лавки, прикоснулись к шинели. Ощупывают её и несут в сторону, ища, куда её можно повесить. Наталкивается на предмет и вешает на него шинель. У предмета оказываются руки, и они охватывают женщину (НАДЕЖДУ), и начинают бродить по её телу, бесцеремонно ощупывая её полные большие груди под красной кофточкой, треугольный, как у гусыни, живот под черной шерстяной юбкой.
Надежда прижимается к предмету. Проводит руками по мундиру, по его лицу. Пальцы останавливаются на бровях и описывают круговые движение вокруг места, где должны быть глаза. Движения у обоих нежные.
Николай Алексеевич произносит шёпотом, пытаясь сглотнуть слюну, которая останавливается в его горле и вместо шёпота вырывается звук похожий на оборванную струну скрипки

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Эй, кто там!

Надежда делает шаг назад. Они оба качаются и падают на тахту. Николай Алексеевич прижимает к себе Надежду, которая издаёт блаженный писк

НАДЕЖДА
Добро пожаловать, ваше превосходительство.

Николай Алексеевич продолжает гладить её круглые плечи

НАДЕЖДА
Покушать изволите или самовар прикажете?

Николай Алексеевич поглаживает её ноги. Сбрасывает с них поношенные туфли. Отрывисто выкрикивает

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Самовар. Хозяйка тут или служишь?

Надежда, переворачивается на спину

НАДЕЖДА
Хозяйка, ваше превосходительство

Николай Алексеевич расстёгивает мундир, начинает ёрзать на тахте. Хочет подняться, но рука попадает на грудь Надежды и задерживается. Параллельно рука Надежды попадает ему между ног. Он поворачивается к ней.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Сама, значит, держишь?

НАДЕЖДА
Так точно. Сама.

Между ними садятся куклы, и смычками растягивают обнимающихся.
Николай Алексеевич берётся руками за смычок. Садится и взмахивает им. Куклы исполняют весёлую польку. Надежда перехватывает у него смычок, взмахивает им, и куклы исполняют вальс. Надежда и Николай Алексеевич обнимают друг друга и начинают танцевать вальс в постели. Странный вальс, где партнёры перекатывается друг через друга, на минуту замирая и следующее Па, и, кажется, так будет вечно. Вальс убыстряется, становится жарко. Надежда снимает мундир с Николай Алексеевича и бросает его. Он медленно летает по комнате. Вслед за ним летит красная кофточка и шерстяная юбка. Теперь они исполняют танец на почтительном расстоянии и мундир спрашивает

МУНДИР НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧА
Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?

Кофточка краснеет ещё больше и перекрывает себя юбкой

КОФТОЧКА НАДЕЖДЫ
Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.

Мундир Николай Алексеевича взмахивает пустыми рукавами, касается потолка, стен, кружится. На рукава садятся две куклы и что – то шепчут мундиру. Мундир поддакивает куклам.

МУНДИР НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧА
Так, так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя

Юбка, с выглядывающим из-под неё кофточкой, замирает.

КОФТОЧКА НАДЕЖДЫ
И чистоту люблю, Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич

Что-то резкое обжигает глаза слепого Николай Алексеевича. От этого ожога он закрывает глаза и прикрывает их дополнительно ладонями. Это длится мгновение. Он убирает руки от глаз Открывает их и, первое что он видит, странное лицо, которое смотрит на него невидящими глазами. Он переводит глаза в противоположную сторону и видит женщину, которая изображена на иконе. Перед ним девушка. Она лежит на кровати и смотрит на него глазами, от которых исходит резкий свет. Он кружит по комнате. Навстречу ему робко проходит девушка, которая изначально также закрывает глаза, а когда открывает, то видит, что свет идёт из глаз этого красивого мужчины. Оба, видя друг друга, проходят мимо как слепые. Они, зрячие, ищут друг друга.
Куклы встают по обе стороны иконы и поют

Небеса подарили надежду
озаряя лучиной глаза,
из камина девченка забрезжит
окунаясь в того кто позвал...

От иконы исходит сиянье,
лики старости пляшут в печи.
не забыто еще то преданье
где начертано "Трепещи!"

Не забыты истошные вопли
неприкаянной плоти в ночи.
одинокий старик - Богом проклят-
словно чётки считает ключи.

Мужчина и женщина подходят к иконе и смотрят друг на друга через бездонные глаза - дыры. Они начинают плакать, и слёзы их перетекают через эти глаза. Истекают по иконе вниз. Слёзы усиливаются. Они уже текут по полу, стучат вместе с крупным дождём за окном. Они стоят по колено в слезах.
Николай Алексеевич раскрывает глаза и краснеет. Шепчет

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Надежда! Ты?

НАДЕЖДА
Я, Николай Алексеевич

Сильный ветер распахивает окно, и потоки дождя врываются в комнату и смешиваются с потоком слёз.
Николай Алексеевич и Надежда не замечают этого. Куклы, окружают образ, прижимаются к нему и по ним стекают слёзы. От чужих слёз и от холода, куклы играют мелодию, но она какая – то ирреальная. Движение смычка замедляется. Так же замедленно по комнате плывут силуэты наших героев. Волны заполняют горницу и в них то появляются, то исчезают лица. Горница, как будто раздвигается.
 
НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Появляется утёс, с которого Николай Алексеевичу и Надежде машут приветливо все слепые, которые остались там. Что они кричат,не слышно Но слышно эхо Аууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу.

ИНТ. ДОМ

Музыка становится тягучая, куклы прижались друг к другу и как будто тянут все вместе одну струну, которая отвечает эху. Под звуки этого переаукивания, молодой Николай и Надежда плывут навстречу друг к другу, а мундир с кофточкой и юбкой накрывают замёрзших кукол и музыкантов, обнимая друг друга.

МУНДИР
Боже мой, боже мой! Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?

КОФТОЧКА
Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?

Мундир пытается выровняться, но раздаётся ржание лошади за окном переходящее в хохот и мундир сжимается и ещё ближе прижимается к кофточке.

МУНДИР
Вроде этого. Боже мой, как странно!

КОФТОЧКА
Что странно, сударь?

МУНДИР
Но все, все. Как ты не понимаешь!

Николай ныряет в волну и выныривает около Надежды. Одежды на них нет. Надежда ложится на спину и волны качают её, а Николай, берёт её за руки. Плывёт. Надежда плывёт за ним. Оба смеются и кричат, перекрикивая шум дождя.

НИКОЛАЙ
Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?

НАДЕЖДА
Мне господа вскоре после вас вольную дали.

НИКОЛАЙ
А где жила потом?

Мундир поднимает рукавами кофточку и медленно качает её, мурлыча колыбельную. Самая большая кукла подскакивает и дирижирует беззвучным оркестром, ибо куклы, прижимаясь друг к другу, спят. Только в такт дирижёрской палочке слышен тихий плеск воды, озвучивающих плывущие тела.

НАДЕЖДА
Долго рассказывать, сударь.

Мундир расстёгивает кофточку и гладит место, где должна быть грудь

МУНДИР
Замужем, говоришь, не была?

Грудь плывущей Надежды вздрогнула

КОФТОЧКА
Нет, не была.

И, не удержав равновесие, падает в воду, хватаясь за рукава мундира, и тот плюхается за ней в воду. Кофточка тянет за собой мундир, который захлёбывается и кричит так, что просыпаются куклы

МУНДИР
Почему? При такой красоте, которую ты имела?

КОФТОЧКА
Не могла я этого сделать.

Мундир и кофточка переворачиваются на спину. Два обнажённых тела плывут по кругу. Мундир и кофточку плывут против течения. У каждой пары свой разговор
 
МУНДИР
Отчего не могла? Что ты хочешь сказать?

Надежда, резко переворачивается в воде и перед ней глаза Николая, которые она начинает целовать.

НАДЕЖДА
Что ж тут объяснять. Небось, помните, как я вас любила.

Мундир краснеет, взмахивает рукавами и тонет. Кофточка держит его, пытается удержать его на плаву, но мундир, наглотавшись слёз, становится ещё тяжелее и уходит ко дну. Вверх выбрасываются пузыри и несутся к куклам, которые окончательно просыпаются и ныряют в поток несущихся слёз и вод и выхватывают мундир. Встряхивают его. Он плачет и сквозь рыдания выдавливается слова.

МУНДИР
Все проходит, мой друг. Любовь, молодость - все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова? "Как о воде протекшей будешь вспоминать".

Кофточка берёт скрипку у одной из плавающих кукол и начинает рвать струны. Оставляет одну. Протягивает скрипку Мундиру

КОФТОЧКА
Что кому бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь - другое дело.

Мундир берёт скрипку и одеревеневшими от холода руками пытается без смычка извлечь мелодию.

МУНДИР
Ведь не могла же ты любить меня весь век!

И бросает скрипку в воду. Скрипка плывёт мимо кукол, мимо Надежды и Николая. Николай берёт смычок, плывущий одиноко и на одной струне играет польку. Надежда выскакивает из воды, вся красивая, обнажённая. С неё стекают капли. И эти капли сопровождают звуком польку. Капля и музыка. Куклы, взявшись за руки, плывут и распевают

Полька с кончика смычка
Ниспадала,
Одинокая струна
оживала
Проплывала над волной
И рыдала
Полька с кончика смычка
Ниспадала

Песня становится тише. Капли падают чаще и громче. Надежда берёт мокрый мундир и забрасывает на печь. Мундир покрывает кастрюлю с борщом и охватывает её рукавами. Лежит человек потерявший туловище, только пуговицами расстёгнутыми вверх. Надежда влюблено смотрит на играющего Николая

НАДЕЖДА
Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот... Поздно теперь укорять, а ведь правда, очень бессердечно вы меня бросили, - сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня - помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие "темные аллеи".

Николай выскакивает из воды. Скрипка с одной струной плывёт. Куклы, подхватывают свои инструменты. Играют очень громко. Окна хлопают. Ветер несётся по комнате, подхватывает кофточку с юбкой и пытается унести на улицу. Мундир поднимается, и тянет руки к кофточке, которая трепещет в открытом окне. Юбка бьётся в рыданиях на образе. Николай обнимает Надежду, и они сливаются другу в друге.

МУНДИР
Ах, как хороша ты была! Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

Раздаётся крик Надежды. Это Николай входит в неё. Она радостно смеётся. По постели медленным ручейком течёт кровь.

КОФТОЧКА
Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.

Кровь сворачивает своё течение и превращается в огромное красное пятно. Стихает ветер. Окно захлопывается. Вода со слезами исчезает. Становится удивительно сухо и чисто. Куклы держат на смычках кофточку с юбкой и мундир. Мундир встрепенулся и поворачивается к кофточке. Кофточка срывается со смычков и падает к ногам мундира.

МУНДИР
А! Все проходит. Все забывается.

Кофточка пытается подняться, но бессильно катится по полу.

КОФТОЧКА
Все проходит, да не все забывается.

Николай подходит к мундиру и куклы его одевают. Стройный старик военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединяются с такими же бакенбардами Николай Алексеевич. Он тянется к Надежде и чувствует в руках пустоту. Двигается к месту, где кровать. Начинает её нащупывать. Его рука попадает в пятно крови, которое брызгает ему в руки и в лицо маленьким фонтанчиком. Николай Алексеевич отшатывается, протирает глаза. Там, где находятся глазницы, появляются красные пятна.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Уходи. Уходи, пожалуйста. Лишь бы бог меня простил. А ты, видно, простила.

Надежда, молодая и обнажённая, берёт красную кофточку и начинает ею протирать ему глаза. Николай Алексеевич стоит ровно, его шатает, и он руками хватается за край кофточки. Так они стоят и раскачивают её в сторону. Куклы отворачиваются и настраивают инструменты.

НАДЕЖДА
Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну, да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.

Надежда тянет кофточку на себя. Не удерживается и припадает к груди Николай Алексеевича. Он обнимает её молодое тело. Куклы начинают играть польку. Надежда и Николай Алексеевич танцуют и поют польку. Нет, они не поют. Они воют в польке. Николай Алексеевич на негнущихся ногах и юная Надежда вся гибкая и нежная

Бредил пьяный музыкант
Нежной полькой
Отрывался от волны
Сочной долькой
Запускал смычок в струю
Сладострастно
Становился для судьбы
Неподвластным.
Бередил потоки слёз
Той струною
Что-то новое привнёс
Нам с тобою
Задушил и распластал
Под водою.
Бредит пьяный музыкант.
Или воет

Музыка резко обрывается. Надежда пытается неловко прикрыть красивую грудь. Замечает, что она красного цвета. Она смотрит на руки Николай Алексеевича, потом на его глаза, протирает свои и видит перед собой красные круги.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей. Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно, - жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня еще оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал, пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести... Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.

Они протягивают руки друг к другу. Но не находят их. И идут по кругу, пока не натыкаются на образ. На сей раз, они ловко нащупывают дыры в глазах образа, и становятся друг против друга. Долго вглядываются друг в друга слепыми глазами. Потом она целует у него руку. Он целует у нее.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Прикажи подавать.

НАТ. ДОРОГА

Наступает тишина. Куклы ведут Николай Алексеевича к тарантасу. Клим касаются своего рисунка и удовлетворённо хмыкает. Он хочет оглянуться, но куклы ускоряют шаг и вот уже лошади несутся. Вслед им смотрит рисунок женщины, вернее не женщины, а брови чёрного цвета, верхняя губа, щёки покрытые тёмным пушком. Рисунок смотрит вдаль, глаз у него нет, но взгляд ощущается, ибо стёкла в горнице выдаются вперёд.

ИНТ. ТАРАНТАС

Николай Алексеевич прижимает к себе куклу и шепчет.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Да, как прелестна была! Волшебно прекрасна!
 
Кукла шепчет ему в ответ

КУКЛА
Не стыдитесь Николай Алексеевич.

Куклы играют нежную музыку. Николай Алексеевич улыбается.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Разве неправда, что она дала мне лучшие минуты жизни?

КЛИМ
А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать ее?

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Давно, Клим.

КЛИМ
Баба - ума палата. И все, говорят, богатеет. Деньги в рост дает.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Это ничего не значит.

КЛИМ
Как не значит! Кому ж не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя - пеняй на себя.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Да, да, пеняй на себя. Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Тарантас проезжает мимо обрыва, где им аплодируют слепые. Клим машет им рукой и подстёгивает лошадей. Куклы спрыгивают и играют вальс. Лошади как по команде поворачиваются и начинают исполнять танец, кружась на месте. Слепые окружают тарантас, стаскивают с козел Клима. Обнимают его. Танцуют с ним.

ИНТ. ТАРАНТАС

Николай Алексеевич один. Он качается в такт музыке.

НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! "Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи" Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?

Кто – то открывает дверцу тарантаса. Николай Алексеевич чувствует на своих коленях чью – то руку. Это кукла взбирается на него и стягивает с его лица маску…..

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

СТАРИК – КУКОЛЬНИК
Все за стол. На первое - суп из пшена.

Стучат ложки. Перестукиваются. Какой - то знак подается друг другу. Каша стоит нетронутая. Лишь Старик - кукольник бесшумно съедает кашу. Его ложка начинает мелькать всё быстрее и быстрее. Общий стук стихает. Лишь слышно, как стучит ложка бывшего Николай Алексеевича. Слепые замерли. Их тела направлены в сторону этого одиночного стука. Внезапно Старик берёт пустую миску и резким взмахом руки отправляет её в направление, откуда приехали Клим с Николай Алексеевичем.


КУКОЛЬНИК
Вы отказываетесь есть пшено, мои дорогие! И напрасно. Потому что вам предстоит новая дорога. К нам не вернулась одна из наших подруг. Она прозрела и ушла к мирским людям. Но она с нами будет продолжать наши игры. Надежда подтвердила правильность моей мысли, что она является нашей надеждой по пути к прозрению, ибо та любовь, которую она пронесла через многие лета, даёт ей право умереть для нас и жить для нас. Похороним её слепоту и вновь в путь.

Он подходит к колокольчику и ударяет по нему ложкой. Звучит погребальный звон. Все слепые несутся на этот звук, но один за одним, одна за одной падают на колени.
Слышен шум, чего – то летящего над ними. Это возвращается миска, которая превращается в горного орла, который кружит над коленопреклонёнными и садится на край обрыва, сложив крылья и замирает.
Куклы берут арфы и играют мелодию, которая переходит в песню – молитву во время которой старик – кукольник из каждой миски вытряхивает нетронутую кашу и она, падая, не достигает земли и превращается в огромную

ИНТ. ЧАСОВНЯ.

Белую часовню, в которой, прижавшись друг к другу, стоят на коленях слепые.Поют.

Стал на ковер, у якорных цепей,
Босой, седой, в коротеньком халате,
В большой чалме. Свежеет на закате,
Ночь впереди — и тело радо ей.

Стал и простер ладони в муть зыбей:
Как раб хранит заветный грош в заплате,
Хранит душа одну мечту — о плате
За труд земной,— и все скупей, скупей.

Орлиный клюв, глаза совы, но кротки
Теперь они: глядят туда, где синь
Святой страны, где слезы звезд — как четки
На смуглой кисти Ангела Пустынь.

Открыто все: и сердце и ладони...
И блещут, блещут слезы в небосклоне.
Нет, мертвые не умерли для нас!
Есть старое шотландское преданье,
Что тени их, незримые для глаз,
В полночный час к нам ходят на свиданье,
Что пыльных арф, висящих на стенах,
Таинственно касаются их руки
И пробуждают в дремлющих струнах
Печальные и сладостные звуки.
Мы сказками предания зовем,
Мы глухи днем, мы дня не понимаем;
Но в сумраке мы сказками живем
И тишине доверчиво внимаем.

Мы в призраки не верим; но и нас
Томит любовь, томит тоска разлуки...
Я им внимал, я слышал их не раз,
Те грустные и сладостные звуки!

НАТ. Деревня слепых

Кукольник поворачивает голову в сторону смиренно сидящего орла, который расправляет крылья, и куклы с инструментами начинают восходить на него, продолжая играть на арфах. Молящиеся выходят из часовенки. Становятся парами и поворачиваются друг к другу лицом.

КУКОЛЬНИК
Дотроньтесь лицами друг друга. Двое из вас окажутся в Москве. Один в незаметных номерах в переулке возле Арбата. А другой. Хотя всему своё время. Дотронулись и застыли. Я подойду к вам и выберу этих двоих счастливцев. Не скрою, что вас ждёт нелёгкое путешествие и кто – то может погибнуть. Посмотрите внутрь себя. Слушайте себя. Отвлекитесь от суеты. Замерли.

Наступает тишина
Внезапно раздаётся клёкот орла. И вместе с ним начинают издавать прерывистые горловые звуки слепые, когда их касается кукольник, который нежно берёт под руки двоих мужчин и сажает их вместе с куклами.

ПЕРВЫЙ СЛЕПОЙ
Почему вы выбрали этих двоих.

КУКОЛЬНИК
Эти двое, глядя в себя, сумели устыжаться так, что могут производить какое – то изменение внутри себя, а не вовне.

Орёл взмахивает крылами. Куклы посередине, и двое мужчин, каждый на крыле, крепко держась за оперенье делают прощальный круг, а слепые громко кричат им вразнобой какие - то слова, которые им шепнул кукольник.
Кукольник взмахивает рукой. Орёл резко поднимается вниз и влетает в часовенку и поднимает её вверх, закрывая ею «пассажиров».

ИНТ. ЧАСОВЕНКА

На часовенке с обеих сторон написано огромными буквами

КАВКАЗ

Это сооружение плавно летит и опускается в переулке. Во время приземления, видна табличка на доме - Арбат. Часовенку куклы превращают в Номер, который плавно раскачивается, как лодка, на спине орла.

НАТ. УЛИЦА АРБАТ.

Из неё выходит часть кукол, которые озираются по сторонам, выводят одного слепого и уводят в темноту.

ИНТ. НОМЕР  ГОСТИНИЦЫ.

Второго слепого оставляют в номере. Надевают маску на лицо.
Лицо есть, а очертания смыты, как в тумане. Раздевают донага. На голову нахлобучивают шляпу и сверху набрасывают пальто. Слепой приседает на единственный предмет. Это широкая кровать. Одна кукла остаётся с ним. Тихо - тихо играет на арфе. Под нежную музыку заходит Она. Сбрасывает с него шляпу и пальто. Нежно целует его тело. Слепой пытается к ней дотронуться

ОНА
Я только на одну минуту.

Исчезает. В руках слепого остаётся вуалька. На улице начинает лить дождь. Капли дождя пробивают номер – часовенку. Падают слепому на волосы. Он надевает шляпу и прикрывает лицо вуалькой. Но Она возвращается. Сбрасывает с него шляпу, отдаёт зонтик кукле. Кукла держит зонтик у них над головой. Она укладывает его в кровать. Повторяет опять одну и ту же фразу

ОНА
Я только на одну минуту.

И опять исчезает. Кукла после её ухода взбегает на слепого как по лесенке. Садится ему на голову и накрывает себя и его арфой, и арфа от капель дождя начинает играть. Орёл поднимает голову и чуть покачивает крыльями. От этого шевеления номер начинает раскачиваться.
Слепой (ОН) сбрасывает куклу к себе на колени и смотрит мимо неё, накрывая куклу вуалькой. Он поднимает куклу. Вуаль ласково трепещет от его вздоха. Он прижимает её к себе и начинает целовать сквозь вуальку. Но кукла спрыгивает с колен и отбрасывает полог номера и входит Она. Нет, Она не входит. Она прилипает к полу. Руки её бессмысленно разлетаются, и она машет ими как крыльями, чтобы долететь к мужчине. Зонтик раскрывается, летит, замирает, переворачивается в воздухе. Слепой слышит, что она входит и хочет встать, но прирастает к кровати. Только вуалька летает по комнате. Попадает на слепого, и, отталкиваясь от его выдоха, летит и покрывает ею лицо женщины.

ОНА
Мне кажется, что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу. Я думаю, что он на все способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: "Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!" Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы!

На лице слепого появляется выражение отчаяния. Он замирает. Нахлобучивает шляпу на лоб, на то место, где находятся его глаза. Трёт полами шляпы глаза и замирает.
Женщина смотрит на него сквозь впившуюся в её глаза вуальку. Наступает тишина. Внезапно зонтик, висевший в воздухе, падает с оглушительным криком «АААААААААААААААААААААА». Этому крику, откуда - то отвечает «УУУУУУУУУУУУУУУ».
Орёл вздрагивает и дрожит комната.
Слепой срывается с кровати и делает скачок.
Ему навстречу несется Она.
Он обнимает её.
Шляпа падает и катится. Вуалька прилипает к глазам слепого. Через вуальку глаза целуют губы. Вуалька отрывается и в этот момент сверкает молния, и глаза слепого начинают двигаться. В них появляется отражение женщины. Глаза его улыбаются. Он смотрит на вуальку, которая опускается на куклу. Странная кукла продолжает играть. От перебирания струн вуалька трепещет, как трепещут руки мужчины и женщины, касающиеся друг друга. От этого трепета губы мужчины звучат горным ручьём, быстро, как будто они что - то боятся забыть. Женщина вторит ему своими прекрасными губами. Отставая от его губ, как будто её голос думает и потом сам говорит то, что хотел сказать мужчина. Отставание на пол –такта. Иногда она опережает мужчину и тогда он отстаёт. Но оба заворожено смотрят в глаза друг друга, откуда передаётся отражение, которое ходит между ними, воровски оглядываясь, не следит ли кто за ним. Отражение увеличивается, у неё отрастают руки, уши. Одно ухо её, второе его. Отражение поднимает вуальку, держит куклу, которой говорит голосами мужчины и женщины.

ОТРАЖЕНИЕ
План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи. Молодой, одинокий, на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн... И она бледнела, когда я говорил: "А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря..."
В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты -слишком великим счастьем казалось нам это.

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА

Орёл машет крыльями, и комната – часовенка начинает медленно лететь.
Лето, но идёт дождь. Грязь, сумрачно, улицы мокро и черно блестят раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток.

ИНТ. ВАГОН.

Комната – часовенка превращается в вагон с раздельными купе. Орёл опускается на землю, и распластывается. Вагон плотно стоит на его крыльях, как на рельсах. Голова орла изредка поднимается и издаёт звук похожий на паровозный гудок.

НАТ. СТАНЦИЯ.

КУКЛА - ПРОВОДНИК проверяет билеты. Он бежит по платформе, с надвинутым на глаза шляпой и лицом, которое утыкается в воротник пальто. Его бег, то замирает и он останавливается и начинает дрожать, то срывается с места.

ИНТ. ВАГОН.

Вбегает в вагон, сшибает куклу с ног и несётся в своё купе. Кукла - проводник бежит за ним. На подносе у куклы чай и лёгкие закуски. Но наш герой захлопывает перед куклой дверь и, она, недоумённо пожав плечами, медленно бредёт по коридору.
В маленьком купе первого класса шумно льёт дождь по крыше. Он немедля опускает оконную занавеску и на замок запирает дверь. Потом чуть приоткрывает занавеску и замирает.

НАТ. СТАНЦИЯ.

Разнообразная толпа. Взад и вперед снуёт с вещами вдоль вагона в темном свете вокзальных фонарей. Среди толпы он замечает много кукол, которые как носильщики несут Её вещи и вносят в вагон второго класса. Затем они спрыгивают и начинают беспокойно хаотично двигаться, смешиваясь с провожающими и пассажирами.

ИНТ. ВАГОН.

Звучит второй звонок - он впивается глазами в окно. Ноги его выплясывают беспорядочную дробь, хотя лицо не выражает никакого беспокойства.

НАТ. СТАНЦИЯ.

Куклы собираются вместе и окружают пару, и слегка подправляют её движение. Он поражен высокой фигурой МУЖА, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он держит Ее под руку.
 
ИНТ. ВАГОН.

Он отшатывается от окна, падает в угол дивана.
Они входят в вагон второго класса, и исчезает из поля зрения. Он всматривается в стену купе и у него начинает темнеть в глазах. Он щупает предметы. В руках у него салфетка из ткани, которую он неимоверным усилием разрывает и разбрасывает по купе, каждый обрывок летит беззвучно, но ему слышится, что они разговаривают. Один обрывок, падая ему в руки, кричит

ПЕРВЫЙ ОБРЫВОК
Муж снял перчатку

ВТОРОЙ ОБРЫВОК ударяется об стекло и стонет

ВТОРОЙ ОБРЫВОК
Муж снял картуз
ТРЕТИЙ ОБРЫВОК вертится, как будто на него дуют со всех сторон, это оказался выдох нашего героя

ТРЕТИЙ ОБРЫВОК
Муж целуется с ней.

Он ищет угол, куда ему спрятаться. Ему слышны тяжёлые шаги по коридору. Обрывки падают на него. Попадают в глаза, вспотевший лоб. Их уже много. Они, как метель, вокруг него Он не видит их, но очень хорошо слышит, как они кричат

ОБРЫВКИ
Муж крестит ее...

Раздаётся оглушительный третий звонок, от которого наш герой обрывками салфетки закрывает уши. Наступает тишина.

НАТ. СТАНЦИЯ.

Поезд расхаживается, мотается, качается, потом несёт ровно, на всех парах.

ИНТ. ВАГОН.

Он качается и мотается в такт поезду. Обрывки салфеток также опускаются и украшают купе. От них идёт мерцающий свет.
Она входит. Не целует Его. Жалостно улыбается. Садится на диван и снимает, отцепляет от волос шляпку.

ОНА
Я совсем не могла обедать. Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану. Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике. Но Бог с ним, лучше смерть, чем эти муки.

Он сидит. Его глаза прямо смотрят на неё. Он не видит Её и не слышит, что она говорит. Только вдыхает всем телом её присутствие.
Она удивлённо поворачивает голову и видит, что его рядом нет, есть какой-то хлам лоскутов и какой – то нереальный цвет в купе.
Она поднимается и смотрит в зеркало, которое висит на противоположной стене. На неё смотрит не привычный её облик, а женщина в белом венке из фиалок, белых роз, в белом хитоне. Сзади появляется Он без пальто, шляпы в лепестках белых и чёрных роз, покрывающих его тело, как домино. И в ушах этого домино торчат куски ткани.
Она резко поворачивается и бросается к нему в объятия. Раздаётся крик, и у неё потемнело в глазах от боли. Они на секунду оторвались друг от друга, и между ними выскочило отражение, у которого глаза наших героев искажены от боли. Отражение имеет кровавый цвет. Оно начинает биться о стены вагона из каши, пробивает отверстие в крыше и улетает.
Он и она срывают друг с друга одежды. Остаются обнажёнными и бросаются в постель, сливаются друг с другом. Они знакомятся с телами друг друга поцелуями, она извивается в страсти и ногами бьёт в двери, где стоит одинокая кукла -проводник с зонтиком, который он держит над влюблёнными, ибо в пробитое отражением отверстие льёт тёплый дождь.
Цветы, упавшие на пол, начинают расти, и розы и фиалки прорастают крышу и разваливается вагон.

ИНТ. ПОЛЁТ НА ОРЛЕ.

Исчезает поезд и летит орёл весь в цветах и страстных стонах влюблённых. Их стоны передаются орлу. Он, не клекочет, он стонет. Цветы закрывают ему глаза. Орёл ныряет резко вниз, пытаясь высвободиться от закрывающих глаз цветов, но, пролетая мимо разрушенного вагона, резко кружится на месте. Так как из оставшейся уборной вагона несётся запах разбросанного мыла, одеколона, которые подскакивают вверх, от урагана, который появляется от пронесшегося над ними орла.
Орёл гордо поднимает голову, и взлетает вверх, и плавно кружит над ровной выжженной степью, пыльными широкими дорогами, по которым ползут арбы, влекомые волами Мелькают железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и алыми мальвами в палисадниках. Дальше идёт безграничный простор нагих равнин с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте.
Этого не замечают Он и Она. Они впиваются друг в друга губами. Её грудь оказывается у него во рту. Он целует её соски, пупок, бёдра. На хвосте орла сидит кукла и играет тихую песенку на арфе, в такт которой орёл не летит, а танцует в вышине. Покрывает своими перьями влюблённых, и мы видим только отдельные части тела, которые, то отрываются, то сливаются друг с другом. Обнимаются и переплетаются фиалки с розами. У них появляются руки, губы, глаза. Они сливаются в экстазе.
Пролетая над Геленджиком и Гаграми, орёл посылает Мужу открытку, что еще не знает, где останется.
Потом орёл опускается вдоль берега к югу.
Открытку ловят куклы и зачитывают мужу.

КУКЛА
Я не знаю где останусь, в Геленджике или Гаграх.

Геленджик.

НАТ. ПЕРРОН

Мужа куклы выводят на перрон и ведут

НАТ. ПАРК

Сажают его на скамейку. Берут духовые инструменты и играют. Звучит мелодия «На сопках Маньчжурии».

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА.

Орёл находит первобытное место, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимаются веерные пальмы, чернеют кипарисы...А сам взлетает вверх и парит, наблюдая за тем, как кукла играет на арфе «На сопках Маньчжурии».

ИНТ. ДОМ В ЛОО.

Под эту мелодию Он просыпается. Она спит.

НАТ. ПРИРОДА ЛОО.

Он идёт по холмам в лесные чащи. Музыка звучит впереди него, и она проводит его по тропинкам. Он ощущает горячее солнце с улыбкой. Он машет руками, пытается опереться на туман, который медленно тает. Начинает журчать горным ручьём, куда Он пытается опустить ноги. Орёл сидит на верхушке снежной горы и лапами сбрасывает снег на молодого человека, который ёжится, выдёргивая ногу из ручья. Смахивает с себя снежинки. Внезапно к музыке примешивается чистый красивый женский голос

Спит гаолян,
Сопки покрыты мглой...
На сопках Маньчжурии воины спят,
И русских не слышно слез...

Страшно вокруг,
Лишь ветер на сопках рыдает
Порой из-за туч выплывает луна,
Могилы солдат освещает.

Это поёт Она

НАТ. БАЗАР.

Её голос несётся по базару деревни, где они поселяются.
Замирает торговля. Замирают верховые лошади и ослики. Замирает множество разноплеменных горцев. Замирают черкешенки в черных длинных до земли одеждах. Пролетает мимо отражения, которое жарит на шкаре рыбу на берегу.

НАТ. ПАРК. ГЕЛЕНДЖИК.

Голос несётся дальше. За ним летит орёл и долетает до
Геленджика, где поднимает голову Муж и пытается встать. Орёл сбрасывает вуальку. Она летит, переворачивается в воздухе. Прилипает к глазам Мужа, который с усилием отрывает её от себя, и ему резко ударяет в лицо солнце. Он инстинктивно закрывает глаза. Делает шаг вперёд и падает на скамью, теряя вуальку. Когда открывает глаза, он видит, что вуалька летит вверх и её уносит орёл в клюве, раскачивая крыльями, а вместо неё летит открытка. Он читает.

МУЖ
Я не знаю где останусь, в Геленджике или Гаграх.

Куклы резко прекращают играть. Обрывается голос. Гудит паровоз.

НАТ. ПЕРРОН.

Муж бросается в поезд. За ним бегут куклы. Но поезд трогается. Куклы бегут за уходящим составом.

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА.

Камнем падает вниз орёл. На него взбираются все куклы, и он несёт их, обгоняя поезд.

НАТ. БАЗАР.

Шевелится базар в селении, где поселились Он и Она. Закипает торговля. Тесно от народа, от верховых лошадей и осликов. Плавно ходят черкешенки в черных длинных до земли одеждах, в красных чувяках, с закутанными во что-то черное головами, с быстрыми птичьими взглядами, мелькавшими порой из этой траурной закутанности.

НАТ. БЕРЕГ МОРЯ.

Кукла сидит на берегу и продолжает играть ту же мелодию. Волны приливают и отливают в такт музыке. Он и Она сидят на берегу обнажённые, загорелые. Их Отражение приносит им завтрак, который состоит из жаренной рыбы, белого вина, орехов и фруктов.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО

Отражение открывают окно. Часть моря, видная из него между кипарисов, стоявших на скате под ними, имеет цвет фиалки и лежит так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте.
Она поёт журчащим голосом
ОНА
Спит гаолян,
Сопки покрыты мглой...
На сопках Маньчжурии воины спят,
И русских не слышно слез...

Страшно вокруг,
Лишь ветер на сопках рыдает
Порой из-за туч выплывает луна,
Могилы солдат освещает.

Белеют кресты
Далеких героев прекрасных.
И прошлого тени кружатся вокруг,
Твердят нам о жертвах напрасных.

Средь будничной тьмы,
Житейской обыденной прозы,
Забыть до сих пор мы не можем войны,
И льются горючие слезы.

Героев тела
Давно уж в могилах истлели,
А мы им последний не отдали долг
И вечную память не спели.


НАТ. ГАГРЫ. ПАРК

Муж приезжает в Гагры и идёт на звук оркестра. В парке сидит оркестр из женщин – кукол, лица которых закрывают вуальки, и сопровождают это пение тихим звучанием духовых инструментов.
Муж останавливается. Внимательно всматривается в играющих женщин. Бросается к ним. Начинает срывать с них вуальки. Ему являются деревянные лица женщин, которые являются копией жены. Вуальки взлетают и кружатся и уносятся вверх. Муж срывает последнюю вуальку и обнимает эту куклу, целует её, ласкает.

НАТ. ПЕРРОН

Затем отрывается от неё и медленным шагом идёт к поезду.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Она ложится на тахту, закрывает лицо газовым шарфом и плачет.

ОНА
Еще две, три недели -и опять Москва!

НАТ. ПЕРРОН СОЧИ.

Муж приезжает в Сочи.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Отражение смотрит в теплую и непроглядную ночь.
 
НАТ. СОЧИ. МОРЕ.

Муж купается утром в море.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Отражение видит, что в черной тьме плывут, мерцают, светят топазовым светом огненные мухи, стеклянными колокольчиками звенят древесные лягушки.

ИНТ. СОЧИ. ГОСТИНИЦА.

Муж бреется.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Он и Она слышат из духана, глухой стук в барабан и горловой, заунывный, безнадежно-счастливый вопль как будто все одной и той же бесконечной песни.

ИНТ. СОЧИ. ГОСТИНИЦА.

Муж надевает чистое белье, белоснежный китель.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Отражение видит, Он и Она слышат, в прибрежном овраге, спускавшемся из лесу к морю, быстро прыгает по каменистому ложу мелкая, прозрачная речка.

ИНТ. СОЧИ. ГОСТИНИЦА.

Муж завтракает в своей гостинице на террасе ресторана, выпивает бутылку шампанского, пьёт кофе с шартрезом, не спеша выкуривает сигару.

НАТ. ЛОО. ПРИРОДА.

Из-за гор пристально смотрит поздняя луна! Отражение обнимает наших героев и исчезает в них. Они видят,что надвигаются с гор страшные тучи, в шумной гробовой черноте лесов то и дело разверзаются волшебные зеленые бездны и раскалываются в небесных высотах удары грома. В лесах просыпаются и мяукают орлята, ревёт барс, тявкают чекалки. К освещенному окну сбегается целая стая их.

ИНТ. ДОМИК В ЛОО.

Он и Она открывают окно и смотрят на них сверху, а они стоят под блестящим ливнем и тявкают, просятся. Она радостно плачет, глядя на них.

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА.

К ним спускается Орёл, и они через окно садятся на него, укрываются в перьях и несутся в ночь.

ИНТ. ИНТ. СОЧИ. ГОСТИНИЦА.

Муж возвращается в свой номер, ложится на диван и стреляет себе в виски из двух револьверов.

В номер вбегают куклы. Покрывают тело вуальками. В окно заглядывает орёл, который клювом бережно берёт его мёртвое тело и кладёт на спину. Следом на орла забираются куклы. Он и Она прижимаются друг к другу и с ужасом смотрят на Мужа. Вуальки взлетают высоко вверх.

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА.

Орёл глубоко вздыхает, взмахивает крылами
 
НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Орёл камнем падает на землю.Смотрит вопросительно своим глазами на Кукольника. Слепые снимают Мужа и укладывают его на землю. Куклы берут музыкальные инструменты. Он и Она хотят сойти со спины орла, но Кукольник резким взмахом одной руки останавливает их, а другой рукой даёт сигнал куклам. Оркестр играет. Слепые поют.

Спит гаолян,
Сопки покрыты мглой...
На сопках Маньчжурии воины спят,
И русских не слышно слез...

Страшно вокруг,
Лишь ветер на сопках рыдает
Порой из-за туч выплывает луна,
Могилы солдат освещает.

Белеют кресты
Далеких героев прекрасных.
И прошлого тени кружатся вокруг,
Твердят нам о жертвах напрасных.

Средь будничной тьмы,
Житейской обыденной прозы,
Забыть до сих пор мы не можем войны,
И льются горючие слезы.

Героев тела
Давно уж в могилах истлели,
А мы им последний не отдали долг
И вечную память не спели.

Так спите ж сыны,
Вы погибли за Русь, за Отчизну.
Но верьте еще мы за вас отомстим
И справим кровавую тризну.

Плачет, плачет мать родная
Плачет молодая жена,
Плачет вся Русь, как один человек
Злой рок и судьбу кляня...

НАТ. ПОЛЁТ ОРЛА.

Орёл взмывает вверх. На его крыльях сидят спинами друг к другу Он и Она. С неба падают вуальки и покрывают тело мужа. По щекам жены катятся слёзы, которые падают вниз, и замерзают в воздухе, превращаясь в снег.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Слепые продолжают петь.
Невзирая на падающий снег, из вуальки начинает расти дерево, которое источает прекрасный запах. Один за другим слепые останавливают пение и начинают переговариваться между собой. Слышны обрывки речи, так как деревьев становится всё больше, и они начинают гнуться, шелестеть листьями и сквозь ветер и шелест доносится

рыдать над миром…

опустошили душу

всякая полевая культура

Старик – кукольник стоит. Его одежда волнами ходит от ветра. Слышится нервный звон колокольчика. Куклы взлетают вверх и как горох сыплются на слепых, куклы женщины попадают в штаны мужчин, куклы - мужчины влетают между грудей женщин. Начинается всеобщий хохот, мужчины и женщины пытаются освободиться от них. Но куклы ловкие. Они вылезают и протягивают друг другу руки и тянут за собой слепых. Слепые начинают срывать друг с друга одежды, помогая искать кукол, и их тела соприкасаются друг с другом. Одежда улетает и висит, как множество флюгеров на верхушках деревьев. А слепые катаются по земле, обнажённые, ища кукол, друг в друге. Куклы смиренно окружают кукольника. кукольник отрешенно держит колокольчик. По его щеке стекает слеза. Он распрямляется. Взмахивает рукой, и куклы начинают хохотать. Хохот усиливается, смешивается с визгом слепых лежащих друг на друге. Внезапно всё перекрывается страшным воем, который издают куклы. Каждый держит в зубах странный инструмент, который издаёт звук волка. Вой нарастает. Слепые поднимаются и отходят назад. Они все обнажённые. Куклы прыгают к ним и своими телами прикрывают их срамные места. Кукольник проходит вглубь между выросшими деревьями. Как только он исчезает, всё стихает. Куклы ловко взбираются по деревьям и сбрасывают с верхушек одежду. Слепые надевают на себя то, что им в руки подбрасывают куклы. Женщины надевают мужскую одежду, мужчины женскую. Но вой, который продолжается, делает их движения замедленными и они голые вползают в одежду.
Раздаётся выстрел, и вой внезапно стихает. Слепые поворачивает головы в сторону, и слышат тяжёлый хруст. Куклы метнулись в сторону звука. Появляется кукольник, который тащит огромную надувную куклу – волка. Интересный волк. Вроде бы кукла, а шерсть настоящая и морда с оскаленными зубами, как будто сейчас укусит. Он отдаёт волка куклам. Они подносят волка к слепым и выпускают из него воздух. И появляется ковёр из волчьей шкуры. Слепые усаживаются на эту шкуру. Вместе с ними садится на шкуру и кукольник. Куклы быстро начинают надувать эту шкуру. Слепые крепко взялись за руки, и шкура - волк поднимается в воздух, но не плавно, а как будто двигается - петляет в воздухе, совершает броски, переворачивается. Слепые, как приклеенные, сидят на шкуре, которая садится на верхушку деревьев и останавливается. Голова волка скалится и покачивается в такт деревьям. Раздаётся сдавленный стон слепых. Он напоминает тихое ржание.
На этом фоне говорит кукольник

КУКОЛЬНИК
Я переоценил свои силы. Совершил огромную ошибку, отправив вас, необученными в мир вам неведомый. Я предупреждал, что не все вернутся, что кто – то прозреет, кто – то останется слепым. Сейчас мы погрузимся в новую историю, но. Всё, что будет происходить, свершится здесь. Вы все будете участвовать в этом. Учиться жить в мире зрячих. И самое главное! Действовать будете осторожно, ибо место, где будут происходить удивительные события, совершится на краю обрыв. Снизу река. Рядом лес с хищными животными. Будьте осторожны. Жизнь создала ни одну балладу, но наша баллада это баллада слепых. Вырвите каждый из головы по волоску и бросьте вниз.

Слепые исполняют приказание и волосы, подхватываемые ветром, спутываются и плавно спускается вниз к куклам, которые садятся вокруг этого клубка, и начинают прясть из них какой – то предмет. Расстилают его на земле, и появляется узкая тропинка из букв

БАЛЛАДА

Шкура волка со слепыми и кукольником опускается на землю. Куклы валят деревья и становятся цепочкой - кукла – слепой – кукла – слепой, которые передают друг другу брёвна и строят деревенскую избу. Кукольник машет руками и возвращается орёл, на котором сидят Он и Она. Орёл видит волка и бросается вниз растерзать его. Резко замедляет падение, так как его останавливает Старик – кукольник.

КУКОЛЬНИК
Вы оба зрячие. Мужчина остаётся здесь, а женщину отпускаю в мир. Ступай туда. К тебе ещё придут наши братья и сёстры.

Орёл медленно начинает подниматься вверх. Женщина стоит ровно. Из её губ падают слова, которые подхватывает мужчина, затем кукольник и слепые. Куклы начинают играть на лире и слова переходят в песню.

Едет стрелок в зеленые луга,
В тех ли лугах осока да куга,
В тех ли лугах все чемер да цветы,
Вешней водою низы налиты.
Белый Олень, 3олотые Рога!
Ты не топчи заливные луга.
Прянул Олень, увидавши стрелка,
Конь богатырский шатнулся слегка,
Плеткой стрелок по Оленю стебнул,
Крепкой рукой самострел натянул,
Да опустилась на гриву рука:
Белый Олень, погубил ты стрелка!
Ты не стебай, не стреляй, молодец,
Примешь ты скоро заветный венец,
В некое время сгожусь я тебе,
С луга к веселой приду я избе:
Тут и забавам стрелецким конец -
Будешь ты дома сидеть, молодец.
Стану, Олень, на дворе я с утра,
Златом рогов освечу полдвора,
Сладким вином поезжан напою,
Всех особливей невесту твою:
Чтоб не мочила слезами лица,
Чтоб не боялась кольца и венца.

КУКОЛЬНИК
Наступают большие зимние праздники. Входим в деревенский дом, построенный нами.

Темно синеет зимняя ночь. Начинается вьюга. Выбегают кукла из дома и весело кричит.

КУКЛА – КОЧЕГАР
Натоплено.

ИНТ. ДОМ.

Слепые начинают осторожно заходить. Процессия движется. Слепые идут один за одним. Пытаются нащупать двери, но их нет. Первая комната низкая. Ведущий всех первый слепой резко натыкается на неё и от удара об косяк падает, и как гармошка падает назад вся процессия. Как по команде берут тряпки и начинают мыть дубовые полы в этой комнате. Застилают их чистыми попонами, которые им услужливо подвигают куклы, которые, пока слепые моют полы, наряжаются как на бал-маскарад. Девушки - куклы наряжаются в чужие сарафаны, чтобы их не узнали по одежде, и закрывают лица платками, а парни - куклы или разрисовывают лица, или надевают разные маски и личины. Процессия движется от прихожей до диванной комнаты, по пути совершая прежнюю процедуру мытья полов. Затем в наилучшем порядке расставляют мебель. В углах каждой комнаты сидят куклы и малюют иконы. Аккуратно вкладывают их в золоченые и серебряные оклады. Зажигают лампады и свечи. На пол в прихожей падают капли воска, и неожиданно из него постепенно появляется фигурка. Куклы, собираются из всех комнат, удивлённо смотрят на растущую фигурку, и начинают макать кисть в краску похожую на негустую сметану и восковая фигурка превращается в странницу МАШЕНЬКУ, седенькую, сухенькую и дробную, как девочка.
К этому часу уже все слепые расходятся по спальным горницам. В доме водворяется полная тишина. Куклы собираются в углу. Перед ними прыгают тени от лампад и свеч, которые похожи на лиру. И на этих тенях куклы играют тихую нежную мелодию. Иконы озаряются скорбным и умилительным светом.
Только странница Машенька одна во всем доме не спит. Она снимает с своих маленьких ног в шерстяных чулках валенки, вытянув руки вперёд, ощупывая предметы, стены, бесшумно обходит по мягким попонам все эти жаркие, таинственно освещенные комнаты, всюду становится на колени. Ощущая огонь от свечей, крестится, кланяется перед иконами, а там опять идёт в прихожую, садится на черный ларь и вполголоса читает молитвы, псалмы или же просто говорит сама с собой.
Наш герой(ОН), которого кукольник вернул, также находится здесь. Ему не спится. Он выходит поздней ночью в зал, чтобы пройти в диванную и взять там что-нибудь почитать из книжных шкапов. Машенька не слышит Его. Она что-то говорит, сидя в темной прихожей. Он приостанавливается, прислушивается. Машенька наизусть читает псалмы.

МАШЕНЬКА
Услышь, господи, молитву мою и внемли воплю моему. Не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у тебя и пришлец на земле, как и все отцы мои.

Он смотрит в окно. На Него из синей ночи смотрят огромные глаза лошадей.

МАШЕНЬКА
Скажите богу: как страшен ты в делах твоих!

НАТ. ОКНО У  ДОМА.

Он смотрит в окно. Лошади обеспокоено заржали, обеспокоено топчутся на месте. Он подходит к другому окну и видит, что всё занесено снегом и только в одном месте шевелится снежная масса.

ИНТ. ДОМ.

МАШЕНЬКА
Живущий под кровом всевышнего под сенью всемогущего покоится На аспида и василиска наступишь, попрешь льва и дракона.

НАТ. ДВОР ДОМА.

Из снега появляется волчья шкура с мордой с оскаленными зубами. Ветер поднимает волка – куклу вверх и волк начинает выть тихо, как будто поёт песню.

ИНТ. ДОМ.

Громче играет музыка тени арфы, на которой играют куклы и Машенька, медленно вздохнув, поёт так, точно хочет перекричать музыку

МАШЕНЬКА
Ибо его все звери в лесу и скот на тысяче гор.

Он заглядывает в прихожую: Машенька сидит на ларе, ровно спустив с него маленькие ноги в шерстяных чулках, и крестом держит руки на груди. Она смотрит перед собой.

МАШЕНЬКА
И ты, божий зверь, господень волк, моли за нас царицу небесную.

ОН
Машенька, не бойся, это я.

Машенька роняет руки, встаёт, низко кланяется.

МАШЕНЬКА
Здравствуйте, сударь. Нет-с, я не боюсь. Чего ж мне бояться теперь? Это в младости глупа была, всего боялась. Темнозрачный бес смущал.

ОН
Сядь, пожалуйста.

МАШЕНЬКА
Никак нет. Я постою-с.

Он кладёт руку на ее костлявое плечико с большой ключицей, и заставляет ее сесть и садится с ней рядом.

ОН
Сиди, а то я уйду. Скажи, кому это ты молилась? Разве есть такой святой -господний волк?

Машенька опять хочет встать. Он опять удерживает ее

ОН
Ах, какая ты! А еще говоришь, что не боишься ничего! Я тебя спрашиваю: правда, что есть такой святой?

Куклы прекращают играть. Волчий вой усиливается. Изба начинает покачиваться. Иконы вздрагивают и незначительно кланяются. Машенька сжимается в комочек.

МАШЕНЬКА
Стало быть, есть, сударь. Есть же зверь Тигр - Ефрат. Раз в церкви написан, стало быть, есть. Я сама его видела-с.

ОН
Как видела? Где? Когда?

МАШЕНЬКА
Давно, сударь, в незапамятный срок. А где - и сказать не умею: помню одно - мы туда трое суток ехали. Было там село Крутые Горы. Я и сама дальняя, - может, изволили слышать: рязанская, - а тот край еще ниже будет, в Задонщине, и уж
какая там местность грубая, тому и слова не найдешь. Там-то и была заглазная деревня наших князей, ихнего дедушки любимая. Целая, может, тысяча глиняных изб по голым буграм - косогорам, а на самой высокой горе, на венце ее, над рекой Каменной, господский дом, тоже голый весь, трехъярусный, и церковь желтая, колонная, а в той церкви этот самый божий волк: посередь, стало быть, плита чугунная над могилой князя, им зарезанного, а на правом столпе.

Тень, на которой играют куклы, начинает принимать причудливые формы. Куклы застывают. Последняя нота, взятая ими, висит в воздухе. По всему дому несётся ветер, и огонь на свечах начинает блекнуть. Перед Ним из тени возник этот волк, во весь свой рост и склад написанный: сидит в серой шубе на густом хвосту и весь тянется вверх, упирается передними лапами в земь - так и зарит в глаза: ожерелок седой, остистый, толстый, голова большая, остроухая, клыками оскаленная, глаза ярые, кровавые, вокруг же головы золотое сияние, как у святых и угодников.
Он вздрагивает, и его дрожь передаётся Машеньке. Задрожал волк. Ветер пропадает. Волк проводит лапами по своей морде. Резко разворачивается и исчезает в тени, зацепив хвостом кукол, которые отмирают и одни продолжают играть свою мелодию, а другие забегают в прихожую и перекрывают Машеньку. Затем берут под руки Его, одевают на него маску Машеньки -странницы.
Машенька спрыгивает с ларя и идёт в сторону играющих кукол. Куклы бросают играть и начинают бегать вокруг неё и становятся снежинками, которые падают на Машеньку, которая идёт, выставив руки вперёд, и её тень то появляется, то исчезает.

НАТ. ДОРОГА.

Он смотрит на Машеньку, которая бежит по дороге. Догоняет её. Снег усиливается. Они оба легко одеты, но не замечают холода. Машенька семенит, вытянув руки вперёд, и указательный палец направляется в темноту. Он смотрит, куда она показывает. Перед ними тысяча глиняных изб по голым буграм - косогорам, которые они пробегают и останавливаются, когда видят на самой высокой горе, на венце ее, над рекой Каменной, господский дом, тоже голый весь, трехъярусный, и церковь желтую.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ.

Он открывает дверь церкви и видит плиту чугунную над могилой князя, над которой золотое сияние, но никакого волка он не видит.

ИНТ. ДОМ.

Сияние разгорается и переходит в сияние в икону в бревенчатой избе, где сидит Машенька. Недалеко от неё куклы зажигают новые свечи. На пол падают капли воска, и неожиданно из него постепенно появляется фигурка. Куклы, собираются из всех комнат, удивлённо смотрят на растущую фигурку, и начинают макать кисть в краску похожую на негустую сметану и восковая фигурка превращается в девочку тринадцати лет.

МАШЕНЬКА
Страшно даже вспомнить такое диво дивное! До того живой сидит, глядит, будто вот-вот на тебя кинется!

НАТ. ДВОР ОКОЛО ИЗБЫ.

Возле избы куклы палками чистят шкуру волка. Каждый удар отзывается звуком похожим на рычание.

НАТ ДОРОГА.

Он прикрывает дверь жёлтой церкви. И подходит к господскому дому. Прислушивается. Слышатся стуки и в такт стуку рычание. Он смотрит вверх и видит, что на него смотрят два жёлтых глаза. Он поворачивается и видит спину Машеньки, которая медленно раскачивается и он бежит к ней.

ОН
Постой, Машенька, я ничего не понимаю, зачем же и кто этого страшного волка в церкви написал? Говоришь - он зарезал князя: так почему ж он святой и зачем ему быть надо княжеской могилой? И как ты попала туда, в это ужасное село? Расскажи все толком.

Но её подхватывают куклы в масках. У каждой на спине икона. Одна кукла берёт икону из прихожей и несёт её впереди. В руках свечи. Они несут Машеньку и освещают её лицо. Её глаза уставлены в одну точку, туда, где кукла несёт икону, перед которой она читала псалмы, но вместо образа на иконе изображён волк.
Он бежит за этой процессией, которая ходит по двору, но боится приблизиться, так как с каждой иконы на него смотрят два жёлтых глаза. Процессия движется по двору и, качнувшись, Машенька падает на шкуру волка, и нащупывает волчью морду и попадает сухонькой рукой в пасть. Вскрикивает. Куклы разбегаются. Свечки падают на шкуру волка, которая воспламеняется. Иконы, из которых смотрят глаза волка, взмывают вверх и улетают.


ИНТ. ДОМ.

Он сбрасывает с лица маску Машеньки -странницы и подбегает и выхватывает из огня Машеньку и несёт в прихожую. Усаживает. Слышит ещё топот и мимо пробегает девочка, которая целует Машеньку и прячется за икону. Икона исчезает. Остаётся оклад, в котором на Него и Машеньку смотрит девочка тринадцати лет.
Проходят куклы в масках аспида, василиска, льва и дракона... Они забирают Машеньку и Его и начинают водить хоровод по избе, к ним присоединяются проснувшиеся слепые и все поют

На гривастых конях на косматых,
На златых стременах на разлатых,
Едут братья, меньшой и старшой,
Едут сутки, и двое, и трое,
Видят в поле корыто простое,
Наезжают - ан гроб, да большой:
Гроб глубокий, из дуба долбленный,
С черной крышей, тяжелой, томленой,
Вот и поднял ее Святогор,
Лег, накрылся и шутит: "А впору!
Помоги-ка, Илья, Святогору
Снова выйти на божий простор!"
Обнял крышу Илья, усмехнулся,
Во всю грузную печень надулся….

Приводят Машеньку и Его в прихожую. Он повторяет вопрос.

ОН
Постой, Машенька, я ничего не понимаю, зачем же и кто этого страшного волка в церкви написал? Говоришь - он зарезал князя: так почему ж он святой и зачем ему быть надо княжеской могилой? И как ты попала туда, в это ужасное
село? Расскажи все толком.

Машенька снимает маску и вместо неё сидит кукла с лицом девочки 13 лет, копия той, что смотрит на Него в окладе. Он берёт маску старенькой Машеньки, вертит её в руке.

ОН
Постой, Машенька.

Ему отвечает девочка.


МАШЕНЬКА - ДЕВОЧКА
Попала я, сударь, туда по той причине, что была тогда крепостной девушкой, при доме наших князей прислуживала. Была я сирота, родитель мой, баяли, какой-то прохожий был, - беглый, скорее всего, - незаконно обольстил мою матушку, да и скрылся бог весть куда, а матушка, родивши меня, вскорости скончалась. Ну и пожалели меня господа, взяли с дворни в дом, как только
сравнялось мне тринадцать лет и приставили на побегушки к молодой барыне, и я так чем-то полюбилась ей, что она меня ни на час не отпускала от своей милости. Вот она-то и взяла меня с собой в войяж, как задумал молодой князь съездить с ней в свое дедовское наследие, в эту самую заглазную деревню, в Крутые Горы. Была та вотчина в давнем запустении, в безлюдии, - так и стоял дом забитый, заброшенный с самой смерти дедушки,- ну и захотели наши молодые господа проведать ее. А какой страшной смертью помер дедушка, о том всем нам было ведомо по преданию.

В зале что-то слегка трескается и потом падает, чуть стукнуло. Кукла выхватила у Него маску старой Машеньки, напяливает на себя, сбрасывает ноги с ларя и бежит в зал: там уже пахнет гарью от упавшей свечи. Он следует за ней. Она мнёт еще чадивший свечной фитиль, топчет затлевший ворс попоны и, вскакивает на стул, опять зажигает свечу от прочих горевших свечей, воткнутых в серебряные лунки под иконами, и прилаживает ее в ту, из которой она выпадает: переворачивает ярким пламенем вниз, капает в лунку потекшим, как горячий мед, воском, потом вставляет, ловко снимает тонкими пальцами нагар с других свечей.Соскакивает на пол.

МАШЕНЬКА - КУКЛА
Ишь как весело затеплилось. И какой дух-то церковный пошел!

Он возвращается в прихожую.

На месте иконы, где была молодая Машенька, другие куклы нарисовали Машеньку странницу. А молоденькая Машенька сидит на ларе.
Огоньки трепещут, лик образа Машеньки древне глядит из-за них в пустом кружке серебряного оклада.

НАТ.  ДВОР.

В верхние, чистые стекла окон, густо обмерзших снизу серым инеем, чернеет ночь, и близко белеют отягощенные снежными пластами лапы ветвей в палисаднике.

ИНТ. ДОМ.

Машенька молодая посмотрела на них, еще раз перекрестилась.
Он поворачивается и смотрит на молодую Машеньку, затем оборачивается. Перед ним Машенька - кукла, которая зевает. Он переводит глаза на икону, с которой Машенька – странница в иконе качает головой, что –то шепчет.
Он походит к иконе ближе и прикладывает к ней ухо.

МАШЕНЬКА - СТРАННИЦА
Почивать вам пора, сударь. Ночь-то уж грозная стала.

ОН
Почему грозная?

МАШЕНЬКА - СТРАННИЦА
А потому, что потаенная, когда лишь алектор, петух, по-нашему, да еще ночной вран, сова, может не спать. Тут сам господь землю слушает, самые главные звезды начинают играть, проруби мерзнут по морям и рекам.

Позади него раздаётся топот. Куклы запрыгивают на ларь и спрыгивают с него. Машенька девочка продолжает креститься на лапы ветвей в палисаднике. Внезапно все куклы поворачиваются к нему, запрыгивают на ларь и болтают ножками, одетыми в шерстяные носки. Перед ним - одна огромная маска Машеньки - странницы и много болтающихся ног.

ОН
А что ж ты сама не спишь по ночам?

МАШЕНЬКА - КУКЛА
И я, сударь, сколько надобно сплю. Старому человеку много ли сна полагается? Как птице на ветке.

И внезапно Машенька - кукла ложится и много ножек её укладываются рядом. Машенька-странница на иконе тоже прикрывает глазки. Только Машенька – девочка смотрит на него огромными глазищами. Он протягивает к ней руки и дотрагивается до лица, потом касается глаз. Они закрываются. В комнате наступает покой. Он идёт в диванную. Ложится. Рядом с ним присела Машенька – девочка.

ОН
Ну, ложись.

Машенька – девочка прилегла рядом. По комнате пронеслись жёлтые глаза. Она прижимается к нему. Крестится. Он обнимает её.

ОН
Только доскажи мне про этого волка.

МАШЕНЬКА – ДЕВОЧКА
Да ведь это дело темное, давнее, сударь, может, баллада одна.

Свечки около образов разгораются, огоньки вырастают, тянутся к потолку, переплетаются и образуют сияние.

ОН
Как ты сказала?

МАШЕНЬКА – ДЕВОЧКА
Баллада, сударь. Так-то все наши господа говорили, любили эти баллады читать. Я, бывало, слушаю - мороз по голове идет:

Воет сыр-бор за горою,
Метет в белом поле,
Стала вьюга-непогода,
Запала дорога...

До чего хорошо, господи!

ОН
Чернобровый, черноглазый
Молодец удалый
Вложил мысли в моё сердце,
Зажег ретивое!
Нельзя солнцу быть холодным,
Светлому погаснуть;
Нельзя сердцу жить на свете
И не жить любовью!
Для того ли солнце греет,
Чтобы травке вянуть?
Для того ли сердце любит,
Чтобы горе мыкать?
Нет, не дам злодейке скуке
Ретивого сердца!
Полечу к любезну другу
Осеннею пташкой.

Внезапно Он стал хватать воздух, как рыба на песке. Рядом сел огромный волк и продолжает

ВОЛК
Покажу ему платочек,
Его же подарок, -
Сосчитай горючи слёзы
На алом платочке,
Иссуши горючи слёзы
На белой ты груди,
Или сладкими их сделай,
Смешав со своими...

Резким прыжком Он бросается на волка, хватает его за морду и в руках у него маска, и перед ним сидит МОЛОДОЙ КНЯЗЬ, очень похожий на него. Входят куклы и среди них высокая Машенька – странница. Каждая кукла несёт по иконе. Машенька – странница зажигает свечки у каждой иконы, которую несут куклы. И свет свечей от икон у образов стоящих в диванной и свет свечей, которые зажигает Машенька – странница, перемешивается и диванная переходит в гостиную Молодых господ. Куклы подхватывают последнюю строку и продолжают

КУКЛЫ
Воет сыр-бор за горою,
Метелица в поле;
Встала вьюга, непогода,
Запала дорога.
Оставайся, бедна птичка,
Запертая в клетке!
Не отворишь ты слезами
Отеческий терем;
Не увидишь дорогого,
Ни прежнего счастья!
Не ходить бы красной девке
Вдоль по лугу-лугу;
Не искать было глазами
Пригожих, удалых!
Не любить бы красной девке
Молодого парня;
Поберечь бы красной девке
Своё нежно сердце!

МАШЕНЬКА – ДЕВОЧКА
До чего хорошо, господи!

Он смотрит, и видит, что рядом никого нет. Метнулся в прихожую. Ему преграждают дорогу куклы с иконами. И он видит икону, где изображена вместо странницы Машенька - девочка. Она находится высоко и он взбегает к ней по куклам,которые стали лесенкой.

ОН
Чем хорошо, Машенька?

Там, где он лежал, сидит Машенька - странница.

МАШЕНЬКА - СТРАННИЦА
Тем и хорошо-с, что сам не знаешь чем. Жутко.

Он берёт свечу и всматривается в Машеньку - странницу.

ОН
В старину, Машенька, все жутко было.

По комнате пролетает надутая кукла - волк, которая
распадается на массу волчьих шкур, под которыми лежат девушки, все похожие на Машеньку – девочку. Их одновременно обнимает какой - то человек. Раздаётся вой, стоны, крики. Рядом стоят куклы, и этот же человек наносит удары бичами по их спинам. На фоне всего этого действа куклы под ударами бича поют песню

Если девушки метрессы,
Бросим мудрости умы;
Если девушки тигрессы,
Будем тигры так и мы.

Как любиться в жизни сладко,
Ревновать толико гадко,
Только крив ревнивых путь,
Их нетрудно обмануть.

У муринов в государстве
Жаркий обладает юг.
Жар любви во всяком царстве,
Любится земной весь круг

Всё стихает. Только видим как девушки извиваются под волчьими шкурами, бичи бьют кукол, но это бесшумно, а над всем этим звучит голос из иконы Машеньки - девочки. Машенька - странница блаженно улыбается.

МАШЕНЬКА – ДЕВОЧКА


Как сказать, сударь? Может, и правда, что жутко, да теперь-то все мило кажется. Ведь когда это было? Уж так-то давно, - все царства-государства прошли, все дубы от древности рассыпались, все могилки сровнялись с землей. Вот и это дело,- на дворне его слово в слово сказывали, а правда ли? Дело это будто еще при великой царице было и будто оттого князь в Крутых Горах сидел, что она на него за что-то разгневалась, заточила его вдаль от себя, и он очень лют сделался -- пуще всего на казнь рабов своих и на любовный блуд. Очень еще в силе был, а касательно наружности отлично красив и будто бы не было ни на дворне у него, ни по деревням его ни одной девушки, какую бы он к себе, в свою сераль, на первую ночь не требовал. Ну вот и впал он в самый страшный грех: польстился даже на новобрачную сына своего родного. Тот в Петербурге в царской военной службе был, а когда нашел себе суженую, получил от родителя разрешение на брак и женился, то, стало быть, приехал с новобрачной к нему на поклон, в эти самые Крутые Горы. А он и прельстись на нее. Про любовь, сударь, недаром поется:
Жар любви во всяком царстве,
Любится земной весь круг...
И какой же может быть грех, если хоть и старый человек мыслит о любимой, вздыхает о ней? Да ведь тут-то дело совсем иное было, тут вроде как родная дочь была, а он на блуд простирал алчные свои намерения.

Все шкуры, под какими лежат девушки, собираются в одну и под ними лежит одна девушка с ореолом вокруг головы. По воздуху летает её подвенечное платье, которое опускается на Машеньку - странницу, которая меряет его на себя. Она улыбается.

ОН
Ну и что же?

Он бросается к ней.

НАТ.  ДВОР У  ДОМА.

Куклы запрягают тройку лошадей, и они уносятся в метель.

ИНТ. ДОМ.

Голова, лежащая на девушке поднимается, оборачивается и оказывается головой волка. Бросает девушку и вместе с надутой шкурой вылетает из комнат. Девушка оказывается куклой в маске. Вскакивает.

НАТ. ДВОР.

Выбегает на улицу. Ёжится. Берёт остатки волчьей шерсти и начинает подбрасывать её вверх. Играется и смеётся.

ИНТ. ДОМ.

Вбегает в диванную. Видит, что иконы брошенные куклами лежат на полу. Ликами вверх. Свечи погасли. Лишь сверху висит икона, из которой грустно смотрит Машенька - девочка, освещённая внутренним светом.

НАТ. ДОРОГА.

Этот свет переходит в кольцо вокруг луны и испускается на снег, по которому несётся погоня. И звучит её холодный голос.

МАШЕНЬКА – ДЕВОЧКА
А то, сударь, что, заметивши такой родительский умысел, решил молодой князь тайком бежать. Подговорил конюхов, задарил их всячески, приказал к полночи запрячь тройку порезвей, вышел, крадучись, как только заснул старый князь, из родного дома, вывел молодую жену - и был таков. Только старый князь и не думал спать: он еще с вечера все узнал от своих наушников и немедля в погоню пошел. Ночь, мороз несказанный, аж кольцо округ месяца лежит, снегов в степи выше роста человеческого, а ему все нипочем: летит, весь увешанный саблями и пистолетами, верхом на коне, рядом со своим любимым доезжачим, и уж видит впереди тройку с сыном. Кричит, как орел: стой, стрелять буду! А там не слушают, гонят тройку во весь дух и пыл. Стал тогда старый князь стрелять в лошадей и убил на скаку сперва одну пристяжную, правую, потом другую, левую, и уж хотел коренника свалить, да глянул вбок и видит: несется на него по снегам, под месяцем, великий, небывалый волк, с глазами, как огонь, красными и с сияньем округ головы! Князь давай палить и в него, а он даже глазом не моргнул: вихрем нанеся на князя, прянул к нему на грудь - и в единый миг пересек ему кадык клыком.

ИНТ. ДОМ.

Он сидит на ларе. Рядом с ним сидит Машенька – странница. Смотрят на икону. Горят свечи.

ОН
Ах, какие страсти, Машенька. Истинно баллада!

МАШЕНЬКА – СТРАННИЦА
Грех, не смейтесь, сударь. У бога всего много.

ОН
Не спорю, Машенька. Только странно все-таки, что написали этого волка как раз возле могилы князя, зарезанного им.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ.

В жёлтой церкви сидят куклы и малюют волка.

ИНТ. ДОМ.

МАШЕНЬКА – СТРАННИЦА
Его написали, сударь, по собственному желанию князя: его домой еще живого привезли, и он успел перед смертью покаяться и причастье принять, а в последний свой миг приказал написать того волка в церкви над своей могилой: в назидание, стало быть, всему потомству княжескому. Кто ж его мог по тем временам ослушаться? Да и церковь-то была его домашняя, им самим строенная.

Тихо – тихо звучит колокольчик. В углах каждой комнаты сидят куклы и смотрят на иконы в золоченых и серебряных окладах. Гасят лампады и свечи. На пол в прихожей падают капли воска. Машенька - странница, вытянув руки вперёд, двигается по комнатам. Её поддерживает под руку Машенька – девочка, уверенно указывая ей путь. За ними двигаются слепые, куклы, сбрасывающие с себя маски василисков, аспидов и прочей чертовщины.

НАТ. СЕЛЕНИЕ  СЛЕПЫХ.

Все выходят на берег обрыва и глубоко вдыхают воздух.
Он выходит последним. Оглядывается на избу и сквозь окно видит

ИНТ. ЦЕРКОВЬ.

Каменной, господский дом, голый весь, трехъярусный, и церковь желтая, колонная, а в той церкви этот самый божий волк: посередь, стало быть, плита чугунная над могилой князя, им зарезанного, а на правом столпе-он сам, этот волк, во весь свой рост и склад написанный: сидит в серой шубе на густом хвосту и весь тянется вверх, упирается передними лапами в земь - так и зарит в глаза:ожерелок седой, остистый, толстый, голова большая, остроухая, клыками оскаленная, глаза ярые, кровавые, округ же головы золотое сияние, как у святых и угодников.

НАТ. СЕЛЕНИЕ  СЛЕПЫХ.

Куклы продолжают петь

Двинул кверху... Да нет, погоди!
"Ты мечом!" - слышен голос из гроба.
Он за меч,- занимается злоба,
Загорается сердце в груди,-
Но и меч не берет: с виду рубит,
Да не делает дела, а губит:
Где ударит - там обруч готов,
Нарастает железная скрепа:
Не подняться из гробного склепа
Святогору во веки веков!
Кинул биться Илья - божья воля.
Едет прочь вдоль широкого поля,
Утирает слезу... Отняла
Русской силы Земля половину:
Выезжай на иную путину.
На иные дела!

Звон колокольчика усиливается. Слепые и куклы поворачиваются и идут на его звук. Старик – кукольник кланяется им. Он и Машенька – девочка подходят к кукольнику и прижимаются к его груди.
Раздаётся грохот. Деревянная изба, выстроенная ими, падает с обрыва.
Колокольчик переходит в колокольный звон церкви построенной князем.
Кукольник и слепые бегут к обрыву. Останавливаются у самого края. Становятся на колени и крестятся.

НАТ. Селение слепых.

Пролетают воробьи. Каждый садится на правое плечо слепым. Руки слепых резко пытаются схватить своего воробья, но он перелетает на левое плечо. Слепые начинают стряхивать их с себя. Только кукольник не обращает на них внимание. Он встаёт и медленно движется к костру, который разжигают куклы. Воробьи слетают с плеч слепых и прыгают вокруг костра. Слепые, поддерживая друг друга, идут в сторону тепла. Они уже подходят к костру, но перед ними вырастает стена из воробьёв, которые громко чирикают и каждого приближающегося слепого клюют. Слепые отходят. Воробьи сразу начинают искать что–то в траве. Кукольник склоняется к костру. Куклы начинают прыгать через костёр. Одна кукла неуклюже подпрыгнула и упала в костёр. Воробьи взмывают вверх и улетают. Куклы мечутся вокруг костра. Костёр резко разгорается, его искры несутся за воробьями. И мчится колесница- впереди воробьи, а за ними костёр.
На месте костра остаётся искорёженная кукла.
Старик - кукольник вытаскивает то, что осталось от попавшей в костёр куклы. Прижимает к себе. Плотным кольцом его окружают слепые.

КУКОЛЬНИК
Возьмите, братья и сестры, это тепло. Приложите к груди. Почувствуйте, как быстро охлаждается то, что горело. Кто первый почувствует холод, дайте нам знать.

Слепые бережно берут останки, прижимают к себе и передают друг другу.
Куклы расходятся по лужайке и тихо - тихо издают звуки. Сначала невнятно, потом слышится чирик - чирик, и с каждым чириканьем они делают шаг назад, и приближается к месту, где погибла их подруга. Становятся спинами друг к другу и чирик несётся вверх. Куклы тянутся руками. Звук уже ими не управляется и висит над ними и куклы в такт чи - рик, чи- рик, начинают танцевать какой-то странный танец. Он заключается в том, что они сгибаются и поднимаются, но когда поднимаются, у них нет лица. Танец – поклон длится монотонно. И тут раздаётся крик слепого

ПЕРВЫЙ СЛЕПОЙ
Похолодела.

Старик кукольник забирает холодное тельце обуглившейся куклы, поднимает её вверх и шепчет.
 
СТАРИК КУКОЛЬНИК
Прости его. Он любил тебя.

Его голос перекрывает танец-поклон. Сверху чириканье усиливается Проносятся воробьи запряженные в колесницу из огня и вырывают и несут остатки бережно передавая из клюва в клюв. Уносятся в неизвестном направлении.
В воздухе остаётся чёрный рисунок

СТЕПА

Куклы замирают в поклоне и резко выпрямляются, надевают на себя цыганские костюмы, берут гитары и выстраивают из них беговые дрожки. Старик кукольник садится в них. Куклы-цыгане ведут целый табун лошадей: и донских, и киргизов, и кровных, породистых, крытых попонами. Разбивают полосатую палатку.
Дрожки из гитар начинают звучать разными звуками. Это не скрип, а гитарные звуки.

ИНТ. ПАЛАТКА.

Слепые перебираются в палатку, так как становится прохладно, начинают падать крупные капли дождя. Туда же не спеша направляется кукольник. На подушках высоко лежит навзничь, как мертвый, спит кукла - мальчик лет пятнадцати, босой, в коротких порточках, необыкновенной красоты. У ног его густо и пахуче дымит самовар и сидит, пристально смотрит молодая кукла - цыганка. На шее сургучные нити кораллов, навешены старые серебряные кресты. Смотрит, курит трубку и сплевывает.
Куклы – цыгане разливают чай. Все теснятся и пьют из кружек. Палатка наполняется паром, дыханием.

КУКОЛЬНИК
Мы за последнее время приобрели бесценный опыт общения со зрячими людьми. Вы почувствовали размах простора России, а сами живем, как цыгане, сбились всей семьей в одной горнице. Наши путешествия продолжаются. Дрожки готовы, лошади запряжены.

Он обнимает молодого и высокого слепого.

СТАРИК –КУКОЛЬНИК
Отправишься в интересный путь, где ты должен найти то, что осталось от нашей куклы. Береги её, не обижай и попытайся её вернуть к жизни. Дабы мы могли сделать так, чтобы она была достойно представлена в нашей семье. Чтобы воробьи и плохие люди тебя не клевали, с тобой отправится наша собака. Она уже готова к пути и ни на минуту не отпускай её от себя. Она будет твоими глазами, когда закончится твой путь на лошадях.

НАТ. СЕЛЕНИЕ  СЛЕПЫХ.

Слепой(КРАСИЛЬЩИОВ) садится в дрожки из гитар, струны которых звучат от запряжённых в них лошадей, гарцующих от непривычной упряжи.Звучит мелодия. Куклы - цыгане облепляют дрожки и запевают.

Плакала ночью вдова.
 Нежно любила ребенка, но умер ребенок.
 Плакал и старец сосед, прижимая к глазам рукава.
 Звезды светили, и плакал в закуте козленок.
 Плакала мать по ночам.
 Плачущий ночью к слезам побуждает другого.
Звезды слезами текут с небосклона ночного,
Плачет господь, рукава прижимая к очам

И едут дрожки. Слепые сгибаются и поднимаются.

ИНТ. КАФЕ.
 
Такая череда поклонов переходит в Москву, где наш герой завтракает в Троицком низке с актерами Малого театра.
За столом сидит АКТЁР Ю., на столе которого находятся ватрушки с творогом, кнель из раков, самовар.

АКТЁР Ю
Пожалуй, к нам явился молодой купец Красильщиков. Какой пёс у вас красивый. Присаживайтесь. У меня мысль созрела, а не кому её передать. Спят все.

Красильщиков подходит к столу, прилепливаясь к каждому предмету, встречающемуся на его пути. Присаживается в кресло. Ему подают пирог – кулебяку по – русски.
Актёр Ю, затягивается сигарой.

АКТЁР Ю
Театр так называемый старый бессилен выдвинуть новые индивидуальности актера, так как драматургия замерла, если не умерла, отрешилась от жизни и реальной и фантастической, от мечты и от быта, - и тем несомненно богатым молодым силам, которые могли бы стать актерами, не на чем вырасти во весь рост. А те, кто через каждое слово твердят о «традициях» и о своей «любви к театру», прежде всего забывают о том, что единственная прочная традиция того же старого Малого театра требовала «творчества, оригинальности и вечного движения вперед», а не повторения задов Щепкиных и Шумских.


Красильщиков медленно попивает чай.

КРАСИЛЬЩИКОВ
У вас очень мудрые мысли, но я собираюсь на Кавказ. Ваши планы не изменились? Сезон в театре ведь окончен? Там мы можем обсудить ваши мысли.

АКТЁР Ю
А актрисочка твоя хорошая, только меланхолична очень.
 
Дремлет
Через трактир проходят куклы – цыгане, неся на себе инструмент. Увидев купца, они сгибаются и поднимаются. Красильщиков одной рукой берёт за поводок пойнтера, а другой рукой шарит по столу. Рука его попадает в пепельницу и находит там дымящийся огарок сигары, мерно задремавшего актёра Ю. Подбрасывает его в руке, обжигается, и бросает его цыганам, которые передают их из рук в руки и возвращают охлаждённую купцу. Он бережно кладёт её в карман и, держась за поводок, выходит.

НАТ. УЛИЦЫ МОСКВЫ.

В Москве июль. Пойнтер бежит высунув язык. За ним пытается спокойно идти, натягивая поводок Красильщиков.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Пёс, милый, я понимаю, что ты страдаешь от этой горячей вони. Я уже не могу видеть этот зеленый дым от пылающего в железных чанах асфальта. Идём аккуратно по этим развороченным улицам. Сейчас посидим в кофейне Трамблэ, а вечером отправим её в Кисловодск.

Подходя к кафе, Красильщиков и его Пойнтер видят. Открываются двери и вываливаются актёры Малого театра. У каждого на плече сидит КУКЛА-ЦЫГАН и ЦЫГАНКА и играют на гитарах. Цыгане поют,а актёры горланят.

Настанет Ночь моя,
Ночь долгая, немая.
Тогда велит Господь,
творящий чудеса,
Светилу новому
взойти на небеса.
– Сияй, сияй, Луна,
всё выше поднимая
Свой, Солнцем данный лик.
Да будет миру весть,
Что День мой догорел,
но след мой в мире –
есть.
Все двигаются к дому Красильщикова.
ИНТ. ДОМ КРАСИЛЬЩИКОВА.
Он заходит в квартиру. В ней с мебелью в чехлах, с люстрами и картинами в кисее на диване лежит во всей своей летней нарядности известная АКТРИСА. Горит огарок свечи. Она открывает глаза. Слышит песни цыган, артистов. Начинает быстро собираться. Шепчет задыхающимся голосом.
АКТРИСА
Прости, пожалуйста, весь день пластом лежала от головной боли, совсем завяла твоя чайная роза, так спешила, что лихача взяла, голодна ужасно.
Целует его и Пойнтера и выбегает. Красильщиков нащупывает огарок свечи, вытаскивает окурок сигары, поджигает его от свечи и медленно ступает вслед за ней, держа его над собой. Пойнтер хочет вырвать его из рук. Он выпускает поводок. Собака бежит вниз по ступенькам. Красильщиков медленно спускается вниз, прижимая горящий окурок. Слышен гудок отходящего поезда. Окурок разгорается и

ИНТ. ТУЛЬСКАЯ УСАДЬБА.

Красильщиков сидит в Тульской усадьбе, похожей на богатую дачу. Пьёт лафит и курит из золотого портсигара. На нём смазные сапоги, косоворотка и поддевка. Красильщиков поднимается, его слегка покачивает. Он берёт кнут и хлопает себя по голенищам сапог.
КРАСИЛЬЩИКОВ
Я, Красильщиков. Помещик-купец, вышедший из мужиков, рос и учился в Москве, кончил там университет.
Падает в кресло. Засыпает.
Куклы-цыгане окружают его кресло. Закуривают из золоток портсигара. Пьют лафит и начинают петь.

Этой краткой жизни
вечным измененьем
Буду неустанно утешаться я, –
Этим ранним солнцем,
дымом над селеньем,
В алом парке листьев
медленным паденьем
И тобой, знакомая, старая скамья.
Будущим поэтам,
для меня безвестным,
Бог оставит тайну – память обо мне:
Стану их мечтами,
стану бестелесным,
Смерти недоступным, –
призраком чудесным
В этом парке алом, в этой тишине.

Они переодевают его в чуйку с поднятым воротом и глубоко надвигают картуз. Надевают высокие сапоги. В руки ему вставляют окурок сигары. Зажигают его. И дым от сигары и папирос заполняют воздух, превращаясь в тучи.
НАТ. ДОРОГА.
Красильников на беговых дрожках, которые куклы –цыгане выстраивают из гитар, шибко едет сидя верхом возле самого щитка, крепко упирается ногами в переднюю ось. По дороге в Чернь его захватывает ливень с грозой. Он дергает мокрыми, застывшими руками мокрые, скользкие ременные вожжи. Торопит и без того резвую лошадь; слева от него, возле переднего колеса, крутившегося в целом фонтане жидкой грязи, ровно бежит, длинно высунув язык, коричневый пойнтер.
Сперва Красильщиков гонит по черноземной колее вдоль шоссе, потом, когда она превращается в сплошной серый поток с пузырями, сворачивает на шоссе, дребезжит по его мелкому щебню. Ни окрестных полей, ни неба уже давно не видно за этим потопом. Перед глазами то и дело, ослепляющим рубиновым огнем извилисто жжёт сверху вниз по великой стене туч резкая, ветвистая молния, а над головой с треском летит шипящий хвост огненной колесницы запряжённой воробьями, который разрывается вслед необыкновенными по своей сокрушающей силе ударами. Лошадь каждый раз вся дергается от них вперед. Прижимает уши собака. Идёт уже скоком.
Куклы- цыгане, облепившие струны дрожки, радостно кричат под аккомпанемент грома.
КУКЛЫ- ЦЫГАНЕ
Э - эх! Как пахнет огуречной свежестью и фосфором! Это знамение конца мира!

Одна кукла кричит голосом актрисы Малого театра

КУКЛА –АКТРИСА МАЛОГО ТЕАТРА
Совсем завяла твоя чайная роза.
Резко ливень и сотрясающиеся перекаты грома стихают, отходят и кругом проясняется.
Куклы –цыгане галдят
КУКЛЫ –ЦЫГАНЕ
Впереди, влево от шоссе знакомый постоялый двор старика-вдовца, мещанина Пронина. До города остаётся еще двадцать верст, надо перегодить.
Лошадь вся в мыле
КУКЛЫ –ЦЫГАНЕ
Еще неизвестно, что будет опять, ишь какая чернота в ту сторону и все еще загорается. Поворачивай, купец!
На переезде к постоялому двору Красильщиков на рысях сворачивает и осаживает возле деревянного крыльца.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Дед! Принимай гостя!
Окна в бревенчатом доме под железной ржавой крышей темны, на крик никто не отзывается. Красильщиков заматывает на щиток вожжи. Берёт за поводок пойнтера. Поднимается на крыльцо вслед за вскочившей туда грязной и мокрой собакой. Вид у нее бешеный, глаза блестят ярко и бессмысленно. Сдвигает с потного лба картуз, снимает отяжелевшую от воды чуйку, бросает ее на перила крыльца. Остаётся в одной поддевке с ременным поясом в серебряном наборе. Вытирает пестрое от грязных брызг лицо и счищает кнутовищем грязь с голенищ. Дверь в сенцы отворена. Куклы быстро разбирают дрожки и бросаются к дому. Толпятся на крыльце. На них летит грязь с сапог Красильщикова.

ПЕРВАЯ КУКЛА
Дом пуст.

ВТОРАЯ КУКЛА
Верно, скотину убирают.

ПЕРВАЯ КУКЛА
Не ехать ли дальше?

Красильщиков вдыхает полной грудью. Берёт у куклы, стоящей рядом гитару, перебирает струны. То ли поёт, то ли говорит речитативом, под тихое перебирание струн. Звук нарастает и несётся в дом, и эхом возвращается обратно.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Вечерний воздух неподвижен и сыр. С разных сторон бодро бьют вдали перепела в отягченных влагой хлебах. Дождь перестал

ПЕРВАЯ КУКЛА
Надвигается ночь. Небо и земля угрюмо темнеют.

ВТОРАЯ КУКЛА
За шоссе, за низкой чернильной грядой леса, еще гуще и мрачней чернеет туча.

КУКЛЫ-ЦЫГАНЕ
Широко и зловеще вспыхивает красное пламя.

ИНТ. ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР.

Куклы начинают выстилать путь в дом гитарами. Красильщиков шагает в сенцы. Каждый шаг отдаётся стоном струны. Нашаривает дверь в горницу. Горница тиха. Только где-то постукивают часы на стене. Красильщиков топчется на месте и происходит перепев часов и гитарных струн. Он хлопает дверью. Гитары взрываются аккордным криком. Поворачивает налево. Нашаривает и отворяет другую, в избу. Перед ним проскакивает первая кукла – цыган.

ПЕРВАЯ КУКЛА
Опять никого.

Замирают гитары. Мухи сонно и недовольно гудят на потолке.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Как подохли!

Достаёт из кармана окурок сигары. Куклы зажигают спичку, и поджигает его. Красильщиков водит окурком по комнате, касается нар и раздаётся резкий крик птиц. В комнату врывается огненная колесница, запряженная воробьями. От их крика Красильщиков роняет на нары окурок, который воробьи подхватывают и начинают носиться перед купцом. Он закрывает лицо и, когда открывает его, комната наполняется светом. Он садится на пол, закрывает глаза, открывает их и качает головой.

НАТ. ПОЛЁТ НА ОГНЕННОЙ КОЛЕСНИЦЕ.

Воробьи сажают его в колесницу. Вывозят из дома. Он видит черноземную колею вдоль шоссе, которая, сплошной серый поток с пузырями, видит шоссе. Его везут сквозь облака и поднимают выше, откуда он наблюдает ливень с грозой. Его колесница садится среди слепых.
НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

СЛЕПЫЕ
Кыш

НАТ. ПОЛЁТ НА ОГНЕННОЙ КОЛЕСНИЦЕ.

Воробьи вновь взлетают и проносят его над Москвой и своей усадьбой и вновь влетают в избу, откуда его забрали.
Пойнтер от радости визжит. Цыгане танцуют и поют во дворе

Ай, тяжела турецкая шарманка!
Бредет худой, согнувшийся хорват
По дачам утром. В юбке обезьянка
Бежит за ним, смешно поднявши зад.

И детское и старческое что-то
В ее глазах печальных. Как цыган,
Сожжен хорват. Пыль, солнце, зной, забота.
Далеко от Одессы на Фонтан!

Ограды дач еще в живом узоре —
В тени акаций. Солнце из-за дач
Глядит в листву. В аллеях блещет море...
День будет долог, светел и горяч.

И будет сонно, сонно. Черепицы
Стеклом светиться будут. Промелькнет
Велосипед бесшумным махом птицы,
Да прогремит в немецкой фуре лед.

ИНТ. ДОМ.

Окурок лежит на нарах, только он какой-то большой и не горит. Красильщиков касается его пальцем, но он соскальзывает с нар. В темноте слышит скорый и певучий, полудетский голос.

СТЕПА
Это вы, Василь Ликсеич? Я, Степа. Тут одна, стряпуха поругалась с папашей и ушла домой, а папаша взяли работника и уехали по делу в город, вряд ли и вернутся нынче. Напугалась грозы до смерти, а тут, слышу, кто - й- то подъехал, еще пуще
испугалась. Здравствуйте, извините меня, пожалуйста.

Она оступилась и наступила на лежащую гитару, струны которой отрываются от деки и певуче звенят. Это звучание передаётся другим гитарам, струны которых окружают Красильщикова и Степу и вырастают между ними. Каждый из них находится в комнате из струн. Куклы –цыгане подхватывают осиротевшие гитары, прячутся за ними, и стыдливо снимают с себя одежды. Развешивают на колках.
Под это перебирание струн, Красильщиков чиркает спичкой, освещает ее черные глаза и смуглое личико.
Она приблизила свои глаза к натянутым струнам и струны запели.
Красильщиков, выбрасывает левую руку вперёд и она по струнам на ощупь касается глаз Степы. Смотрит перед собой, но Степе чудится, что глаза его становятся огромными и она в них плывёт на гитаре.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Здравствуй, дурочка. Я тоже еду в город, да, вишь, что делается, заехал переждать. А ты, значит, думала, разбойники подъехали?

Плывя в его глазах, она видит себя стоящую за струнами, она видит, как спичка в его руке догорает. Видит своё смущенно улыбающееся личико, коралловое ожерелье на шейке, маленькие груди под желтеньким ситцевым платьем. Она чуть не вдвое меньше его ростом и кажется совсем девочкой. Степа пытается руками помочь себе плыть, но гитара стоит на месте, как и его взгляд и она видит, как Степа, стоящая, за струнами освобождает руку и бежит к столу.

СТЕПА
Я сейчас лампу зажгу. Вас сам Бог послал, что бы я тут делала одна.

Поднимается на цыпочки и неловко вытягивает из зубчатой решетки лампочки, из ее жестяного кружка, стекло. Красильщиков зажигает другую спичку.
Степа в гитаре усилием рук подплывает ближе и смотрит на свою вытянувшуюся и изогнувшуюся фигурку.
Куклы - цыгане снимают с колков одежду и начинают её встряхивать. Брызги от одежды попадают на спичку и огонёк гаснет.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Погоди, не надо.
Куклы – цыгане растягивают струны. Он оказывается возле Степы и берёт ее за талию.
Степа выскакивает из гитары. Держит её за изгиб, застывая в волнах его глаза. Коралловое ожерелье слетает с шейки и рассыпается в глазах.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Постой, повернись-ка на минутку ко мне.

Степа со страхом смотрит на него через плечо, роняет руки и поворачивается. Он притягивает ее к себе. Она не вырывается. Дико и удивленно откидывает голову назад.
Степа из глаз смотрит на неё сверху, прямо и твердо. Шарики кораллового ожерелья выскакивают из глаз и как светлячки рассыпаются по полу. Снизу освещают комнату. Куклы - цыгане резко отпускают струны. Раздаётся звук, напоминающий гром. Куклы - цыгане начинают перебрасывать коралловые шарики друг другу с такой быстротой, что они становятся похожи на сверкающую молнию, которая заглядывает сквозь сумрак в её в глаза.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Еще пуще испугалась?

СТЕПА
Василь Ликсеич.

Она пытается потянуться из его рук.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Погоди. Разве я тебе не нравлюсь? Ведь знаю, всегда рада, когда я заезжаю.

Степа в глазах - дрожит. Желтенькое ситцевое платье об влаги в глазах облепляет её тело,маленькие груди начинают укрупняться.

СТЕПА
Лучше вас на свете нету.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Ну вот видишь...

Он длительно целует ее в губы, и руки его скользят ниже..
Степа в глазах обнимает гитару и начинает с ней кружиться. Темп увеличивается. Гитара охватывает её своими колками, и одежда Степы остаётся висеть на них и становится зонтиком. Обнажённая Степа радостно смеётся.

СТЕПА
Василь Ликсеич, за-ради Христа. Вы забыли, ваша лошадь так и осталась под крыльцом. Папаша заедут. Ах, не надо!

Обнажённые куклы - цыгане ведут на задних лапах Пойнтера, который спотыкается о струны и начинает взмахивать лапами как дирижёр. За окном ржут лошади, заглушая плач и стоны восторга Степы и Красильщикова. Степа в глазах вжимается в гитару, и вибрации между ними передаётся куклам - цыганам и они начинают обнимать друг друга, только вместо стонов и всхлипов звучит песня

Ай, хорошо напиться! Есть копейка,
А вон киоск: большой стакан воды
Даст с томною улыбкою еврейка...
Но путь далек... Сады, сады, сады...

Зверок устал,— взор старичка-ребенка
Томит тоской. Хорват от жажды пьян.
Но пьет зверок: лиловая ладонка
Хватает жадно пенистый стакан.

Поднявши брови, тянет обезьяна,
А он жует засохший белый хлеб
И медленно отходит в тень платана...
Ты далеко, Загреб!

НАТ. ДВОР.

Под звуки песни Красильщиков выходит из избы, держась за Пойнтера. Отводит лошадь во двор. Ставит ее под навес. Снимает с нее уздечку. Задаёт ей мокрой накошенной травы из телеги, стоявшей посреди двора.

ИНТ. ДОМ

Возвращается, глядя на спокойные звезды в расчистившемся небе. В жаркую темноту тихой избы все еще заглядывают с разных сторон слабые, далекие зарницы. Степа лежит на нарах, вся сжавшаяся, уткнув голову в грудь. Он идёт по гитарам, держась за струны. Целует ее мокрую, соленую от слез щеку. Ложится навзничь и кладёт ее голову к себе на плечо. Она лежит смирно, молча. Он ласково и рассеянно приглаживает левой рукой ее волосы. Потом она сразу засыпает.
Он лежит. Куклы-цыгане без одежды ложатся в постель. Начинают шёпотом разговаривать, глядя в темноту. Он самодовольно усмехается.

КУКЛА –ЦЫГАН
А папаша в город уехали

КУКЛА -ЦЫГАНКА
Вот тебе и уехали!

КУКЛА –ЦЫГАН
Скверно, он все сразу поймет. Такой сухенький и быстрый старичок в серенькой поддевочке, борода белоснежная, а густые брови еще совсем черные, взгляд необыкновенно живой, говорит, когда пьян, без умолку, а все видит насквозь.

Красильщиков без сна слушает их шёпот.

КУКЛА -ЦЫГАНКА
Темнота избы становится слабо светлеть посередине, между потолком и полом.

Они быстро одеваются, собирают струны и замирают.
Степа из глаза видит зеленовато белеющий за окнами восток. Различает в сумраке угла над столом большой образ угодника в церковном облачении, его поднятую благословляющую руку и непреклонно грозный взгляд.
Степа из глаза смотрит на Степу. Она лежит, все так
же свернувшись, поджав ноги.
Стёпа из глаз начинает плакать, и слеза течёт по щеке Красильщикова.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Милая и жалкая девчонка...

Петух на разные голоса орёт за стеной. Он делает движение подняться. Она вскакивает и, полусидя боком, с расстегнутой грудью, со спутанными волосами, смотрит на него ничего не понимающими глазами.

КРАСИЛЬЩИКОВ
Степа. Мне пора.

СТЁПА
Уж едете?

Степа из глаза вылетает из глаз Красильникова и соединяется с подлинной Степой и крест-накрест ударяет себя в грудь руками.

СТЕПА
Куда ж вы едете? Как же я теперь буду без вас? Что ж мне теперь делать?

Шарики лежат на полу. Каждый резко светит в глаза Красильникова. Красильников видит сидящую перед ним обнажённую Степу её черные глаза и смуглое личико.

КРАСИЛЬНИКОВ
Степа, я опять скоро приеду.

СТЕПА
Да ведь папаша будут дома, как же я вас увижу! Я бы в лес за шоссе пришла, да как же мне отлучиться из дому?

Красильников, стиснув зубы, опрокидывает ее навзничь. Она широко разбрасывает руки.
Струны издают звук, очень похожий на «Ах».
Куклы –цыгане начинают танцевать какой-то странный танец. Он заключается в том, что они сгибаются и поднимаются, но когда поднимаются, у них нет лица.
Красильников стоит перед нарами, уже в поддевке, в картузе, с кнутом в руке, спиной к окнам, к густому блеску только что показавшегося солнца. Степа стоит на нарах на коленях. Рыдает по-детски, и некрасиво раскрывает рот. Между ними, в углу над столом, большой образ угодника в церковном облачении с его поднятой благословляющей рукой.

СТЕПА
Василь Ликсеич, за-ради Христа, за-ради самого царя небесного, возьмите меня замуж! Я вам самой последней рабой буду! У порога вашего буду спать, возьмите! Я бы и так к вам ушла, да кто ж меня так пустит! Василь Ликсеич!

КРАСИЛЬНИКОВ
Замолчи. На днях приеду к твоему отцу и скажу, что женюсь на тебе. Слышала?

Она садится на ноги, сразу обрывает рыдания, тупо раскрывает мокрые лучистые глаза.
Цыгане –куклы начинают выходить на улицу мыча мелодию.

СТЕПА
Правда?

КРАСИЛЬНИКОВ
Конечно, правда.

СТЕПА
Мне на Крещенье уж шестнадцатый пошел.

КРАСИЛЬНИКОВ
Ну вот, значит, через полгода и венчаться можно...

ИНТ. ПЕРРОН

Поезд подходит к станции Кисловодск.

ИНТ. ДОМ СТЕПЫ

Воробьи влетают в дом и бросаются к нарам, где лежит Степа, вместо неё лежит обуглившееся тельце куклы, бережно передают её из клюва в клюв, поднимают её вверх и улетают на колеснице

ИНТ. ПЕРРОН

Красильщиков с пойнтером выходит из вагона в сопровождении кукол –цыган. Его встречают артисты Малого театра.

КУКЛЫ - ЦЫГАНЕ ПОЮТ

Ту звезду, что качалася в темной воде
Под кривою ракитой в заглохшем саду,-
Огонек, до рассвета мерцавшей в пруде,-
Я теперь в небесах никогда не найду.

В то селенье, где шли молодые года,
В старый дом, где я первые песни слагал,
Где я счастья и радости в юности ждал,
Я теперь не вернусь никогда, никогда…

Красильников закуривает сигару. Поднимает голову и видит огненную колесницу. В клюве воробьёв он видит Степу. Окурок падает и катится по перрону.
Песня прерывается. И колесница уносится.
В воздухе остаётся чёрный рисунок

СТЕПА

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ.

Колесница пролетает над слепыми, и роняют тельце куклы, которая переворачивается в воздухе. Падает на пепелище костра. Слепые бережно берут останки, прижимают к себе и передают друг другу.
Старик-кукольник касается куклы рукой и тут же отталкивает её. Кукла падает и превращается в лёд. Слепые начинают ритуальный танец. Замирают в поклоне и резко выпрямляются. Старик – кукольник поднимает голову. Мимо него пролетает окурок сигары, который катится к обледеневшей кукле и гаснет.
Из палатки выходит слепой МАЛЬЧИК – КУКЛА.

СЛЕПОЙ МАЛЬЧИК –КУКЛА
Проходите в палатку. Самовар дымится.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Слепые и куклы двигаются в палатку.

ИНТ. ПАЛАТКА

Пьют чай в молчании.

НАТ. ПОЛЯНА.

Окурок, который лежит возле куклы начинает разгораться. Лёд исчезает, и кукла начинает дышать. Она превращается в девушку, которая лежит без одежды. Глаза её широко открыты. Девушка поднимается и ощупывает землю вокруг себя. Наталкивается на окурок. Берёт его пальцами. Он становится ярким в её руках. Она отбрасывает его в сторону. Окурок падает и по кругу начинает гореть трава. Слепой мальчик выбегает на поляну. Он двигается в сторону ледяной куклы и чувствует изменение. На том месте, где лежит кукла, становится жарко. Мальчик начинает ходить по кругу вокруг этого места. Когда он пытается приблизиться к кукле, его ноги обжигаются. Он бросается в палатку. Выбегают слепые и куклы. Куклы одевают на себя пожарные каски и начинают гасить пожар из самовара. Девушка стоит неподвижно. Пожар стихает. Куклы подносят окурок Старику – кукольнику. Девушка видит, что старик рассматривает его, и бросается к нему в объятия. Он делает знак куклам, и они приносят из палатки большую шкурку с головкой, лапками и хвостом лисицы-сиводушки, которую Старик- кукольник набрасывает на девушку. Она закутывается в неё и медленно идёт в сторону обрыва, где садится на край. Старик – кукольник поворачивается к слепым и ведёт их к месту, где находятся останки сгоревшей травы.

КУКОЛЬНИК
Братья и сестры мы в обмане. Я просил нашего брата, чтобы он нашёл то, что осталось от нашей куклы. Чтобы он берег её, не обижал и попытался её вернуть к жизни. Но он обидел её, сбежал от неё, а нам бросил её обледеневшее тело и окурок, и сбежал с собакой в Кисловодск. Родившаяся у нас девушка стала видеть и обладает другой душой. И мы пошлём её к нему, а его вернём из Кисловодска под другой маской и познаем их новые отношения. Они хоть и стали зрячими, но слепые в чувствах. Братья и сестры, ройте могилу. Куклы, надевайте ризы и стройте гроб.

ПЕРВЫЙ СЛЕПОЙ
Зачем нам рыть могилу. Дайте ответ.

СТАРИК – КУКОЛЬНИК
Жизнь, как могила в поле, молчалива.

Девушка сидит и скучающе смотрит на закат. Щиплет лису, которая висит у неё на шее. Небольшие клочки шерсти резко поднимаются вверх и медленно опускаются на землю. Образуется туман из ворсинок шерсти отгораживающий роющих могилу от неё. Рядом с ней в кусты опускается журавль и стоит на грифельных ногах.
Куклы в ризах выносят окурок, который больше похож на туловище человека, только всё время дымится и в пенсне. И дым смешивается с шерстью лисы. Укладывают его в гроб. Выходит КУКЛА – ПОП, очень толстый и машет кадилом. За ним выходят слепые и куклы плакальщицы. Старик кукольник дёргает за колокольчик и начинается отпевание.

Я содрогаюсь, глядя на твои
Черты немые, полные могучей
И строгой мысли. С древней простотой
Изваян ты, о старец. Бесконечно
Далёки дни, когда ты жил. И мифом
Теперь те дни нам кажутся. Ты страшен
Их древностью. Ты страшен тем, что ты,
Незримый в мире двадцать пять столетий,
Незримо в нём присутствуешь доныне,
И пред твоею славой легендарной
Бессильно Время. – Рок неотвратим,
Всё в мире предначертано Судьбою,
И благо поклоняющимся ей,
Всесильной, осудившей на забвенье
Дела всех дел. Но ты пред Адрастеей
Склонил чело суровое с таким
Величием, с такою мощью духа,
Какая подобает лишь богам
Да смертному, дерзнувшему впервые
Восславить дух и дерзновенье смертных!

Журавль пугается пения, щёлкает, взвивается и начинает плясать неумело и пытается клювом помочь забить гроб. Когда его отгоняют, он выхватывает пенсне и ловко одевает его на себя. Приближается к девушке и гордо стоит, как трость.
Гроб с окурком падает в яму.
Лапы шкуры лисы цепляются за журавля, девушка вместе с лисой обнимает журавля за шею. Кружат над слепыми. Куклы в ризах цепляются за крылья. Журавль, шея которого покрыта лисьей шкурой, пенсне на клюве, обнаженная девушка взмывают вверх и улетает.

КУКОЛЬНИК
Да, гиль.

К журавлю приближаются ещё множество журавлей, и клин летит на юг, где забирает человека с перрона и уносят с собой. Вслед им лает пойнтер, но журавли несут человека всё выше и выше. Куклы снимают его бывшую маску, которая улетает, и одевают новую. Старая маска купца Красильщикова падает на гроб с окурком и засыпается землёй.
Старик-кукольник кричит вслед улетающим журавлям.

СТАРИК-КУКОЛЬНИК
МУЗА!
Эхо отвечает - а-а-а-а-а…..
ИНТ. РЕСТОРАН.

Человек в новой маске сидит в дешевом ресторане. Перед ним стоят раки с пивом. К нему за стол садится человек богемы. Молодой, потрепанный с кием и смотрит удивлённо, так как человек не пьёт пиво и не ест раки, а рисует их. От другого столика к нему подходит известный художник, неопрятный толстяк с длинными волосами, крупными сальными кудрями, закинутыми назад, трубка в зубах, бархатная гранатовая куртка, на башмаках грязно-серые гетры. Небрежно поглядывает на работу.

ИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК
Занятно, занятно. Несомненные успехи.

Идёт к выходу женоподобной походкой.
ХУДОЖНИК рвёт картину. Начинает жадно пить пиво и разрывать раки.

ЧЕЛОВЕК ИЗ БОГЕМЫ
Что с вами, уважаемый?

ХУДОЖНИК
Молодой человек, я уже не первой молодости, но вздумал учиться живописи. У меня всегда страсть к ней, и, бросив свое имение в Тамбовской губернии, провожу зиму в Москве и беру уроки у этого бездарного, но довольно известного художника, который только что снисходительно поглядывал прищуренными глазами на мой эскиз. Живу я на Арбате, рядом с рестораном "Прага", в номерах "Столица". Днем работаю у художника и дома. Неприятно и скучно я живу! Этот нечистоплотный художник, его "артистически" запущенная, заваленная всякой пыльной бутафорией мастерская, эта сумрачная "Столица".

Выходит МУЖЧИНА-ТАПЁР, садится к пианино. Поёт.

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.

Художник смотрит в окно.

НАТ. УЛИЦА.

Непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят. Звонят по Арбату конки.

ИНТ. РЕСТОРАН

Куклы переворачивают ризы наоборот и оказываются в блестящих накидках.
Художник достаёт из карманов горсти медных и серебряных монет и швыряет певцу, куклам, посетителям.
Подхватывают Художника под руки, подпевают

И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.

Выводят его из ресторана.

НАТ. УЛИЦА.

ХУДОЖНИК
Не понимаю, почему я веду такое жалкое существование. Я далеко не беден.
Выходят в метель.

ИНТ. ГОСТИНИЦА

Художник сидит в номере.
Куклы позируют, подносят карандаши. Все куклы в домашних халатах. Через отворенные фортки двойных рам светит солнце. Слышно как цокают по мостовой подковы и как будто музыкальнее звонят конки
Кто-то стучит в дверь прихожей художника.

ХУДОЖНИК
Кто там?

Но ответ не следует. Куклы бесшумно двигаются по комнате.
 
ХУДОЖНИК
Кто там?

Опять молчание. Куклы замирают, кто на диване, кто в шкапу. Потом новый стук. Художник встаёт, отворяет. У порога стоит высокая девушка в серой зимней шляпке, в сером прямом пальто, в серых ботиках, смотрит в упор, глаза цвета желудя. На длинных ресницах, на лице и на волосах под шляпкой блестят капли дождя и снега.

МУЗА
Я консерваторка, Муза Граф. Слышала, что вы интересный человек, и пришла познакомиться. Ничего не имеете против?

Комната начинает качаться, как на волнах в океане
Куклы несут рояль. Одна садится за свой инструмент. Начинаются танцы. Куклы уже переодетые в декольтированных дам и мужчин во фраках и смокингах. Мужчины курят сигары, пьют ликеры, и им прислуживают куклы - негры в красных камзолах.
Художник, довольно удивлен.

ХУДОЖНИК
Очень польщен, милости прошу. Только должен предупредить, что слухи, дошедшие до вас, вряд ли правильны: ничего интересного во мне, кажется, нет.

МУЗА
Во всяком случае, дайте мне войти, не держите меня перед дверью.

Прямо смотрит на художника.

МУЗА
Польщены, так принимайте.

Входит, становится, как дома. Снимает перед серо-серебристым, местами почерневшим зеркалом шляпку, поправляет ржавые волосы. Снимает и бросает на стул пальто.
Из – под него вылетает КУКЛА-ЖЕНЩИНА. Поддерживает разорвавшееся на ней платье и падает в обморок. Её поддерживают КУКЛЫ - НЕГРЫ и покачиваются в такт качания комнаты, кладут её на рояль и начинают обмахивать горжеткой.
Девушка остаётся в клетчатом фланелевом платье, садится на диван, шмыгает мокрым от снега и дождя носом.

МУЗА
Снимите с меня ботики и дайте из пальто носовой платок.

Кукла- негр стремительно несётся к пальто девушки, вынимает платок, подаёт художнику, который подаёт ей платок, она утирается и протягивает художнику ноги.

МУЗА
Я вас видела вчера на концерте Шора.

Кукла – женщина, лежащая на рояли, оправляет платье и начинает шептать. Безумно глядит на девушку.

КУКЛА – ЖЕНЩИНА
Что за странная гостья!
 
Художник покорно снимает один за другим ботики.
Кукла- негр меняет посуду на овальном столе и слегка покачивается не в такт покачивания комнаты.
КУКЛА- ТАПЁР бросает ему пустую рюмку. Кукла –негр подносит другую рюмку.

КУКЛА- ТАПЁР
Чего качает? Выпил лишку?

КУКЛА- НЕГР
От нее пахнет воздухом, и меня волнует этот запах. Волнует соединение ее мужественности со всем тем женственно-молодым, что в ее лице, в прямых глазах, в крупной и красивой руке, во всем, что успел оглядеть и почувствовать я, когда хозяин стаскивает ботики из-под ее платья.

Кукла- тапёр выпивает рюмку и резко проводит пальцами по клавиатуре. Танец обрывается. Куклы подходят к столу.

КУКЛА- ТАПЁР
Под платьем округло и полновесно лежат ее колени, вижу выпуклые икры в тонких серых чулках и удлиненные ступни в открытых лаковых туфлях.

Муза удобно усаживается на диване.
Кукла – женщина, придерживает платье. Проходит в толпу подруг.

КУКЛА – ЖЕНЩИНА
От кого и что она слышала про художника и кто она, где и с кем живет.

МУЗА
От кого и что слышала, неважно. Пошла больше потому, что увидела на концерте. Вы довольно красивы. А я дочь доктора, живу от вас недалеко, на Пречистенском бульваре.

ХУДОЖНИК
Чаю хотите?

МУЗА
Хочу. И прикажите, если у вас есть деньги, купить у Белова яблок ранет, тут, на Арбате. Только поторопите коридорного, я нетерпелива.

Кукла- негр выбегает из комнаты

ХУДОЖНИК
А кажетесь такой спокойной.

МУЗА
Мало ли что кажется.

Кукла- негр приносит самовар и мешочек с яблоками.
Кукла- негр и танцоры собираются у рояля. Начинают тихо петь.

Овальный стол, огромный. Вдоль по залу
Проходят дамы, слуги - на столе
Огни свечей, горящих в хрустале.
Колеблются. Но скупо внемлет балу.
Гремящему в банкетной, и речам
Мелькающих по залу милых дам
Круг игроков. Все курят. Беглым светом
Блестят огни по жирным эполетам.

Муза заваривает чай. Перетирает чашки, ложечки. Ест яблоко и выпивает чашку чаю, глубже подвигается на диване и похлопывает рукой возле себя.

МУЗА
Теперь сядьте ко мне.

Художник садится. Муза обнимает его. Неспеша целует в губы, отстраняется, смотрит на художника.
Куклы - дамы неспеша целует в губы кукол-мужчин. Они отстраняется.
Говорят хором

КУКЛЫ – ДАМЫ
Ты достоин

Муза закрывает глаза и опять целует старательно, долго.

МУЗА
Ну вот. Больше пока ничего нельзя. Послезавтра.

В номере совсем темно. Печальный полусвет от фонарей с улицы.
Неугомонно кричит Кукла – женщина.

КУКЛА – ЖЕНЩИНА
Что он чувствует, легко себе представить.

КУКЛА- ТАПЁР
Откуда вдруг такое счастье! Молодая, сильная, вкус и форма губ необыкновенные.

На улице слышится однообразный звон конок, цоканье копыт.

МУЗА
Я хочу послезавтра пообедать с вами в "Праге". Никогда там не была и вообще очень неопытна. Воображаю, что вы обо мне думаете. А на самом деле вы моя первая любовь.

ХУДОЖНИК
Любовь?

МУЗА
А как же это иначе называется?

Художник рвёт свои картины и ломает кисти. Это всё летает по комнате. Куклы подхватывают, делает из них шапочки, разные игрушки, клеят, балуются.

ИНТ. КОМНАТА МУЗЫ

Муза сидит у себя в доме и играет на рояли. Звучит прелюд Шопена. Она ошибается. Бросает ноты в окно. Они летят и хлопают по окнам комнаты художника.

НАТ. УЛИЦЫ МОСКВЫ.

Куклы бросаются к окну и видят лапу и морду лисы, из-за которой выглядывает журавль, с напяленным пенсне. Его запрягают в конку. Журавль везёт по Москве Художника, Музу и свиту из кукол.

ИНТ. КАРТИННАЯ  ГАЛЕРЕЯ.

Муза и художник любуются иконой Андрея Рублёва «Спас».

ИНТ ВЫСТАВКА

Выставка скандинавского фарфора из частных собраний. Журавль протирает пенсне и пытается клюнуть в вазу. Куклы его оттаскивают. Журавль возмущённо курлычет. Его курлыканье переходит в арию Татьяны

ИНТ. БОЛЬШОЙ ТЕАТР.
 
Муза и художник горячо хлопают.

НАТ. УЛИЦА.

Афиша. Журавль протирает запотевшее пенсне. Внимательно смотрит, а куклы скандируют - публичная лекция « Азиатские окраины Российской империи».

НАТ. УСАДЬБА.

Солнце слепит глаза. Конку, с нагруженными вещами, разбирают куклы. Вносят в дом, на котором вывеска.
 
ИНТ. СТАРИННАЯ ПОДМОСКОВНАЯ УСАДЬБА.

Белый зал. Под люстрой тень. Большие колонны. Окна полукруглые. Портретный ряд.
КУКЛА-ЭКСКУРСОВОД водит журавля и демонстрирует кто на портретах.

КУКЛА -ЭКСКУРСОВОД
Вон Павла плоский лик. Вон шелк и груди важной Катерины.
Вон Александра узкие лосины.

КУКЛА С ДЕКОЛЬТЕ
Т-с -с. Идут.

На месте Белого зала и картин образуется бревенчатая дача, которая не совсем достроена, неконопаченые стены, неструганые полы, печи без заслонок, мебели почти никакой. Сапоги, валявшиеся под кроватью, обрастают бархатом плесени.
Входят художник и Муза. Их губы сливаются в поцелуе. Журавль теряет пенсне, которое оказывается на глазах лисьей морды и проходит между целующимися. Везёт Музу домой.

НАТ. УЛИЦА

На улице темно.
Журавль везёт Музу в усадьбу. Солнце слепит глаза.
 
ИНТ. УСАДЬБА.

Губы сливаются в поцелуе.

НАТ. УЛИЦА

Журавль везёт Музу домой. На улице темно.
Везёт Музу в усадьбу.

ИНТ. УСАДЬБА.

Губы сливаются в поцелуе.

НАТ. УЛИЦА.

Журавль везёт Музу домой.
Стоит полусвет запада по неподвижным, тихим лесам. Этот полусвет мешается с лунным светом, тоже неподвижным, заколдованным.
 
ИНТ. УСАДЬБА.

Кукла –негр моет посуду и разговаривает с куклами – лакеями.

КУКЛА –НЕГР
По тому спокойствию, что царит всюду, по чистоте неба и воздуха, все кажется, что дождя уже больше не будет.

Куклы - лакеи кивают и засыпают.
Художник засыпает. На крышу рушится ливень с громовыми раскатами. Кругом тьма и в отвес падающие молнии.
Куклы подскакивают и бегут к роялю. Прячутся под ним. Только кукла -тапёр смело садится за клавиатуру.

НАТ. ДВОР УСАДЬБЫ.

Возвращается журавль с конкой
С него падают капли пота. Одно крыло машет нормально. Другое не может подняться. Куклы дают ему порошок, замазывают потёртости под крылом.
Раздаётся звук фортепиано. Слышно как голос куклы -тапёра выводит песню.
Перебиты, поломаны крылья,
Дикой болью мне душу свело,
Кокаина серебряной пылью
Все дороги мои замело.

Утро. На лиловой земле в сырых аллеях пестреют тени.
Ослепительные пятна солнца. Цокают мухоловки. Хрипло трещат дрозды.
Пролетают журавли. Журавль тоскливо смотрит вверх. Небо заволакивают тучи, которые опускаются всё ниже. Начинается дождь. Журавль сажает на себя кукол и летит над сосновыми лесами. Солнце пробивает тучи. Перекатывается гром. Начинает сыпать сквозь солнце блестящий дождь. Куклы прячутся в крыльях и высовывают оттуда свои кукольные лица.

КУКЛА- САНИТАР
Как быстро превращается от зноя дождь в душистый сосновый пар.

КУКЛА С ЗЕЛЁНКОЙ высовывается из лисьей шкуры. Напяливает на свой нос пенсне. Ведёт репортаж.

КУКЛА С ЗЕЛЁНКОЙ
Все мокро, жирно, зеркально. В парке усадьбы деревья так велики, что дачи, кое-где построенные в нем, кажутся под ними, малы, как жилища под деревьями в тропических странах. Пруд стоит громадным черным зеркалом.
Проливает зелёнку и падает вниз, но цепляется за когти лисы. Журавль клювом подтягивает незадачливую куклу. Она поворачивается. У неё лицо наполовину зелёное. Наполовину пруд превратился в зеленую ряску.
Окраина парка, в лесу.
Перед закатом становится ясно. На бревенчатых стенах художника дрожит, падая в окна сквозь листву, хрустально-золотая сетка низкого солнца.
Художник выходит на крыльцо и видит, что журавль стоит ровно, весь в пластырях и зелёнке и печально смотрит на него. Конка стоит отдельно.

НАТ. СТАНЦИЯ

Художник кланяется журавлю. Идёт на станцию встречать Музу. Подходит поезд. Вываливаются на платформу несметные дачники.
Журавль потянул клювом и кивает головой лисы, окутавшей его шею

Кукла - санитар
Пахнет каменным углем паровоза и сырой свежестью леса.

Показывается в толпе Муза, с сеткой, обремененной пакетами закусок, фруктами, бутылкой мадеры.

ИНТ.  УСАДЬБА.

Художник с Музой дружно обедают глаз на глаз.
 
НАТ. ПАРК.

Бродят по парку. Муза становится сомнамбулична, идёт, клоня голову на плечо художника.
Журавль поднимается вверх. Его облепляют куклы.
Кукла - в декольте, теперь переодетая в вечернее платье балансирует на клюве и декламирует.

КУКЛА - В ДЕКОЛЬТЕ
Черный пруд, вековые деревья, уходящие в звездное небо...
Заколдованно-светлая ночь, бесконечно-безмолвная, с бесконечно-длинными тенями деревьев на серебряных полянах, похожих на озера.

Куклы начинают тихо петь

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма.

Муза отрывает голову от плеча художника.

МУЗА
Я буду теперь жить с тобой, не венчаясь.

Куклы стали крестить друг друга. Толстая кукла – поп машет кадилом. Куклы – плакальщицы стали громко выть. Куклы – плотники начали строить гроб. Гроб кладут на спину журавлю, но он постоянно соскальзывает и падает. Пробегает КУКЛА – НЕВЕСТА и срывает с себя подвенечное платье.

ИНТ.УСАДЬБА

Муза лежит с художником в постели. Над ними как назойливая муха летает подвенечное платье.
Муза встаёт обнажённая. Ловит подвенечное платье. Прикрывается им и подходит к зеркалу. Долго смотрит. За тем бросает его на пол и уходит. Возвращается. Берёт платье и идёт к самовару и машет над ним. Затем выбрасывает платье в окно на сидящую грустную куклу – невесту. Накрывает стол. Сахар, белый хлеб, сыр, масло коровье, масло прованское, яйца, мясо, рыба колбаса! Разливает чай. Ставит розетки со сливовым вареньем. Подходит художник, тоже обнажённый и начинают пить чай с вареньем.

МУЗА
Займусь хозяйствованием.

Берёт ложечку, набирает варенье и подносит к губам художника. Журавль стучит по стеклу. Муза вздрагивает. Подбегает к окну. Открывает. В стороне стоит журавль и укоризненно покачивает головой, затем крылом стаскивает лису с шеи и бросает её Музе. Муза закутывает шею этой горжеткой. Лапы и морда лисы прикрывают её грудь. Муза идёт к зеркалу и любуется горжеткой. Журавль одобрительно кивает головой и курлычет. Художник идёт переодеваться, мыться, обливает голову холодной водой.
Ложечка с вареньем переворачивается и капает вязкими каплями на пол, растекается по паркету.

НАТ. ПАРК

Кукла – невеста сидит на брёвнышке и рассматривает подвенечное платье. Надевает его на себя.

ИНТ. УСАДЬБА

Кукла – невеста входит в дом. Проходит возле стола и платье прилипает к варенью. Машет руками. Хочет оторваться от этого пятна. Журавль всовывает клюв в окно и за шиворот вытягивает куклу – невесту из платья. Платье остаётся стоять и медленно пропитывается сливовым вареньем. Возвращается Муза. Медленно входит художник. Смотрят на подвенечное сливовое платье. Куклы облепили все окна. Клюв журавля зажат между куклами. Муза отрывает подвенечное платье и цепляет его на клюв журавля. Куклы разбегаются. Журавль мотает клювом, и платье обматывает его шею. Пенсне летит по комнате и попадет на нос Музе. Куклы вносят книги издательства «Маркс».Одна книга падает и раскрывается страница с надписью И. А. Бунин. Полное собрание сочинений в шести томах
МУЗА
Скучать не будем. Время будем проводить за чтением.

Художник пьёт чай. Муза садится за стол открывает книгу и читает

МУЗА
Из соседей чаще всего бывал у нас некто ЗАВИСТОВСКИЙ, одинокий, бедный помещик, живший от нас верстах в двух, щуплый, рыженький, несмелый, недалекий и недурной музыкант. Зимой он стал появляться у нас чуть не каждый вечер.

Завистовский подсаживаются к столу, пьёт чай, откусывает баранки.
Кукла – негр ставит перед ними шашки. Он делает первый ход. Пока художник думает, Муза берёт Завистовского под руку, и они играют с ней в четыре руки на рояли.
Куклы дружно поют.

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

НАТ. ДОРОГА  ОТ СТАНЦИИ.

На небе зажигается звезда. На неё насмешливо смотрит луна. Художник выходит из поезда весь загруженный подарками. Заходит во двор видит беспокойно бегающего и что - то ищущего по двору журавля Художник укладывает на крыльцо подарки, снимает пенсне и одевает его на журавля. Журавль взмахивает крыльями, поднимается вверх и резко опускается вниз, что – то курлычет художнику на ухо. Песня из дома продолжает звучать.

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.
ИНТ.УСАДЬБА

Художник входит в дом. За роялем сидят кукла-невеста и кукла- тапёр. Песня резко замолкает. Художник садится за самовар один.

ХУДОЖНИК
А где барыня? Гулять ушла?

КУКЛА- НЕГР
Не знаю-с. Их нету дома с самого завтрака. Оделись и ушли.

ХУДОЖНИК

Верно, к Завистовскому пошла. Верно, скоро придет вместе с ним. Уже семь часов.

Художник идёт в кабинет, ложится и засыпает.
Все куклы выстраиваются возле дивана. У них вырастают крылья. Они медленно качаются и взлетают вверх. Поют колыбельную.

Ночью в полях, под напевы метели,
Дремлют, качаясь, березы и ели...
Месяц меж тучек над полем сияет, -
Бледная тень набегает и тает...
Мнится мне ночью: меж белых берез
Бродит в туманном сиянье Мороз.

В окне резко курлычет журавль, и художник просыпается и резко садится

ХУДОЖНИК
Да ведь она бросила меня! Наняла на деревне мужика и уехала на станцию, в Москву, от нее все станется! Но, может быть, вернулась?

Проходит по дому.

ХУДОЖНИК
Нет, не вернулась.

НАТ. ДОРОГА.

Он надевает полушубок, берёт ружье и идёт по большой дороге к Завистовскому.
Рядом с ним, опережая его летит журавль.

ХУДОЖНИК
Как нарочно, и он не пришел нынче, а у меня еще целая страшная ночь впереди! Неужели правда уехала, бросила? Да нет, не может быть!

Идёт, скрипит по наезженному среди снегов пути. Блестят слева снежные поля под низкой, бедной луной. Сворачивает с большой дороги. Идёт к усадьбе Завистовского: аллея голых деревьев, ведущая к ней по полю, потом въезд во двор, слева старый, нищий дом, в доме темно. Поднимается на обледенелое крыльцо, с трудом отворяет тяжелую дверь в клоках обивки, в прихожей краснеет открытая прогоревшая печка. Темнота. Темно и в зале.

ИНТ. ДОМ ЗАВИСТОВСКОГО

ХУДОЖНИК
Викентий Викентич!

Завистовский бесшумно, в валенках, появляется на пороге кабинета, освещенного тоже только луной в тройное окно.

ЗАВИСТОВСКИЙ
Ах, это вы. Входите, входите, пожалуйста. А я, как видите, сумерничаю, коротаю вечер без огня.

Художник входит и садится на бугристый диван.

ХУДОЖНИК
Представьте себе. Муза куда-то исчезла.

Завистовский молчит.

ЗАВИСТОВСКИЙ
Да, да, я вас понимаю.

ХУДОЖНИК
То есть, что вы понимаете?

Тотчас, тоже бесшумно, тоже в валенках, с шалью на
плечах, выходит из спальни, прилегавшей к кабинету, Муза.

МУЗА
Вы с ружьем. Если хотите стрелять, то стреляйте не в него, а в меня.

Садится на другой диван, напротив.
Художник смотрит на ее валенки, на колени под серой юбкой,
все хорошо видно в золотистом свете, падавшем из окна.

НАТ. ДВОР.

Художник поднимается и выходит на крыльцо. Перед ним стоит журавль. Он падает на колени и его лицо оказывается перед грифельными ногами

ХУДОЖНИК
Я не могу жить без неё, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь!

Возвращается и опять смотрит на ее валенки, на колени под серой юбкой.

МУЗА
Дело ясно и кончено. Сцены бесполезны.

ХУДОЖНИК
Вы чудовищно жестоки.

Муза поворачивается к Завистовскому.

МУЗА
Дай мне папиросу.

Завистовский трусливо суётся к ней, протягивает портсигар, начинает по карманам шарить спичек.

ХУДОЖНИК
Вы со мной говорите уже на "вы". Вы могли бы хоть при мне не говорить с ним на "ты".

МУЗА
Почему?

Появляются куклы. Берут под руки художника. Кукла - невеста обнимает его.

КУКЛА - НЕВЕСТА
Сердце у него колотится уже в самом горле, бьёт в виски.

НАТ. ДОРОГА.

Он поднимается, шатается, идёт вон. Он идёт и идёт. Тучи закрывает небо. Метель усиливается. За ним идёт облепленный куклами замёрзший журавль, несущий в клюве горжетку, которая волочится по снегу. Оставляет следы когтей лисицы.

НАТ. СЕЛЕНИЕ СЛЕПЫХ

Слепые идут след вслед за стариком - кукольником в сторону своего жилища. Метель усиливается. На поляну приземляется журавль облеплённый куклами. Куклы ведут его отогреваться в палатку. Слепые идут не поворачиваясь.
Из лесу выбегают лисицы. Берут горжетку. Качают её, передавая друг дружке. Становятся на задние лапы и поют.

Что Вы плачете здесь, одинокая глупая деточка
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?
Вашу тонкую шейку едва прикрывает горжеточка.
Облысевшая, мокрая вся и смешная, как Вы...

Вас уже отравила осенняя слякоть бульварная
И я знаю, что крикнув, Вы можете спрыгнуть с ума.
И когда Вы умрете на этой скамейке, кошмарная
Ваш сиреневый трупик окутает саваном тьма...

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка.
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы.