1. Марго и принцип домино.
Мишели снова снилась эта странная женщина с фотографии отца, и даже однажды её лицо промелькнуло где-то на выставке. Но звали её не Елена, а Марго.
Сон Мишель не давал ей покоя, и она решила записать его, вернее сочинить по его мотивам мистический рассказ для отца.
Он давно просил Мишель заняться помимо ИЗО литературным творчеством. Он давно мечтал о своём литературно-художественном журнале!
Вот что получилось у Мишель.
Интересно, понравится это папе? -- думала Мишель, ставя точку в конце текста.
Итак, МИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА.
Незнакомка.
"Аптека была новёхонькая. В больших окнах, отмытых до невидимости, сияло летнее солнце. Его лучи проникали внутрь и плавились на медово-жёлтых латунных ручках аптечных ящичков красного дерева, отражались от белоснежных фарфоровых баночек в паучьих переплетениях готического письма. Самые упорные лучи прорывались в открытую дверь рецептурного зала, вспыхивая маленькими радугами в овалах колб, реторт и мелкой россыпи мензурок.
Большие шары с разноцветными жидкостями, выставленные в аптечной витрине, напоминали о достославном восемнадцатом веке. Поздними вечерами, когда улица погружалась в сумрак, а в аптеке загорались яркие электрические лампионы, свет струился сквозь шары, расцвечивая тротуар красными, жёлтыми и зелёными бликами. Любопытные горожане залетали в двери, словно трудолюбивые пчёлы в леток улья. Приобретали какие-нибудь незатейливые мази или порошки, иногда просили разрешения воспользоваться аппаратом для телефонирования, висевшим у входа прямо на стене.
К вечеру колокольчик над дверью,встречая и провожая покупателей, терял свои заливистые перезвоны и только сипло всхлипывал, как уставшая уличная шарманка.
Но в этот день аптека была непривычно пуста. Горожане выехали на побережье, понежиться на солнце и поплескаться в тёплом море.
Провизор Розенблюм, воспользовавшись временным затишьем, просматривал рецептурные листки. Занятие было необходимое, но нудное до чрезвычайности. И поэтому, когда дверной колокольчик предупреждающе звякнул, он охотно отложил в сторону бланки и благожелательно улыбнулся вошедшему посетителю. Нет, посетительнице. И какой!
Колокольчик ещё рассеивал в воздухе последние тонкие игольчатые звуки, а провизор уже был влюблён. Безнадежно. Ибо какая может быть надежда, если простой человек влюбится в неземную фею.
А то, что это была именно фея, он не сомневался.
Волновался и нежно шуршал водянисто-зелёный матовый муар платья с высоким глухим воротником-стойкой. Большая пряжка-аграф в россыпи зелёных и прозрачных кристаллов удерживала пушистое перо от страуса на маленькой шляпке-тюрбане. Зелёные глаза, золотистые локоны, выбившиеся из-под шляпки, и улыбчивые губы в столь нежной розовой помаде, что, казалось, её и вовсе нет, дополняли облик случайной посетительницы.
Провизор смотрел на неё, слегка приоткрыв рот, отчего вид имел, к сожалению, глуповатый.
— Здравствуйте, — сказала нехнакомка. — Однако, это странно. Я думала, что у вас кондитерская. Так хочется марципанов! Говорят, они у вас в городке особенные. А чем это пахнет?
— Лекарствами, — Розенблюм смутился так, словно злонамеренно не включил марципаны в реестр аптечных медикаментов.
Она с любопытством осматривалась по сторонам, а провизор с не меньшим любопытством приглядывался к ней. Нет, всё-таки не фея.
— Нет, запах такой сладкий, — тоненькие ноздри незнакомки расширились, дегустируя аптечный воздух. — Очень приятный.
— Это лакричные леденцы. Помогают при кашле.
— Ну что же, полакомлюсь марципанами позже, — рассмеялась фея. — Какая славная у вас аптека! Взвесьте мне леденцов...
Она с любопытством осматривалась по сторонам, а провизор с не меньшим любопытством приглядывался к ней. Нет, всё-таки фея. Он бросал на чашку весов леденцы по одной штуке думал:
"НО Волшебные создания не носят автомобильные перчатки-краги. И вряд ли вульгарная уличная пыль запорошила бы прюнелевые их башмачки... Кто ты, незнакомка?"
Она как будто прочитала его мысли, улыбнулась одними губами и вспорхнув ресницами, показала рукой на весы: достаточно.
И всё же в этой случайной посетительнице была какая-то незнакоа=мая ему прозрачность и воздушность. Казалось, ей потребуется совершенно незначительное усилие, чтобы оторваться от пола и воспарить...
— Вы впервые в нашем городе? — отважился спросить Розенблюм.
— Да, — ответила незнакомка, — я, собственно говоря, приехала сюда на воды, но в жаркие дни там столько отдыхающих, это невыносимо...
Рассудив, что если где-то прибыло, то значит, где-то убыло, я отправилась в ваш город. Дороги хороши: ровные, повороты плавные. И тень от деревьев так приятна в солнечный день. Иначе я бы просто зажарилась в своём автодаже с откинутым верхом!.
— О, у вас собственное авто? — воскликнул провизор, неравнодушный к техническим достижениям.
— «Мерседес Симплекс», — улыбнулась незнакомка.
Это была отличная машина, мощная, надёжная.
— Прошу простить моё любопытство, но я слышу в вашей речи небольшой акцент, который никак не могу определить.
— Я из Санкт-Петербурга, — был тихий ответ.
Похоже, ей не хотелось развивать эту тему. И чуткий провизор, извинившись, занялся своими рецептами, предоставив гостье полную свободу.
Незнакомка не торопилась оставить аптеку и вернуться под раскалённое солнце. Она продолжила неторопливый осмотр диковинок, любовно собранных Розенблюмом, считавшим, что в раритетных вещах хранится душа времени. Именно они могут придать новой аптеке респектабельность.
Приспустив пенсне на кончик носа, провизор время от времени посматривал в ту сторону, где струился и пел муар. И от того ли, что ему приходилось то смотреть сквозь стёкла, то напрягать свои близорукие глаза, лишённые поддержки оптических диоптрий, но началось ему видеться нечто странное.
Вот прекрасная незнакомка легонько прикоснулась тонкими пальцами к большой китайской вазе, стоявшей на резной подставке чёрного дерева, и завитки облаков, словно подгоняемые ветром, лёгкими тенями понеслись по фарфоровому небу. Изящные китаянки открыли пёстрые перепончатые зонтики и побежали через круто изогнутый мостик, чтобы спрятаться от непогоды в пагоде. Корявые сосны на скалах крепче ухватились корнями за камни, а водопад узкой серебряной струёй низвергнулся с горы, испугав двух красноголовых журавлей, в панике взлетевших из камышей.
Розенблюм сорвал с носа пенсне и, протерев большим клетчатым платком, снова водрузил его на переносицу, чувствительно ущемив её. Ничто не двигалось на округлых боках старинной вазы.
Провизор забыл, что надо дышать, и, может быть, поэтому услышал шевеление вверху, там, где висело чучело маленького крокодила с открытой в оскале пастью. Крокодил дёрнул хвостом и задвигал лапами, словно пытался убежать к нильским берегам.
Дыхание вернулось, когда она (волшебница или колдунья?) снова подошла к Розенблюму. И он увидел её глаза с огромными чёрными зрачками, расширенными, словно от кокаина.
— Кто вы? — едва шевеля пересохшими губами, спросил Розенблюм.
— Елена, — ответила она так, словно это всё объясняло.
— Это всего лишь имя. Кто вы?
— Всего лишь имя? — она задумалась. — Нет, вы ошибаетесь. Иногда имя — это судьба. Вас зовут Аарон. Не спрашивайте, откуда я знаю ваше имя. Аароном звали брата Моисея, первосвященника. На еврейском это «гора» или «сияющий». Прекрасное имя. Библейский Аарон любил мир и стремился к миру. Ваше имя и судьба связаны. Всё взаимосвязано. Я собиралась на воды в Швейцарию, но захотелось провинциальной тишины. Милый городок. Уютный отель. Прогулки, вечерний фейерверк. Минеральная вода. Но я стала погибать от скуки. Покупаю авто. И вот я здесь. Останавливаюсь на первой попавшейся улице, иду вперёд, почему-то твёрдо уверенная, что за углом будет кондитерская. А тут вы со своей аптекой!
Провизор забыл, что надо дышать, и, может быть поэтому, услышал шевеление вверху, там, где висело чучело маленького крокодила с открытой в оскале пастью.
— Да, аптека за углом и лекарства вместо марципанов — это досадно! — Аарон рассмеялся.
— Рано смеётесь, Аарон, — гневно сверкнула зелёными глазами Елена. — Я зачем-то зашла в вашу аптеку, и тогда начались эти странности. Вдруг почувствовала, что всё знаю о вас, об аптеке, о прошлом, настоящем и будущем. И могу делать удивительные вещи.
Она провела ладонью над лежавшими на маленьком серебряном подносе кусочками янтаря с вкраплениями. Жёлто-оранжевый свет, исходящий из отшлифованных камушков, на мгновение угас, потом усилился, и из этого накалённого сияния вырвались и порхнули в разные стороны муравьи, крошечные паучки и какая-то летающая мошкара.
— И, самое главное, взгляните на стену с гравюрами. Вы видите?
Среди старых гравюр появились цветной рисунок и незнакомая гравюра. На рисунке Аарон узнал свою улицу, разрушенную и сожжённую. Город на гравюре был Аарону незнаком. Занесённая снегом улица, дома с окнами, перечёркнутыми крест на крест белыми полосами. Один из домов осыпался грудой кирпичей. Посредине улицы застрял в снегу трамвай. Можно было подумать, что это мёртвый город, если бы не одинокая фигурка маленькой девочки, которая тянет на санках какой-то длинный свёрток.
— Это два города, ваш и мой, — Елена подошла и встала рядом с Аароном.
— Что случилось с нашими городами?
— Через несколько десятилетий Германия и Россия будут воевать друг с другом. Огромные жертвы и разрушения. От вашего города мало что останется. А мой прекрасный Петербург...
На глаза Елены навернулись слёзы.
— Мы с вами не переживём эту войну. Я умру от голода в блокадном Ленинграде. Вас убьют в концлагере.
— Я не верю, — прошептал Аарон. — Этого не может быть.
— Мне очень жаль. Но спустя десятилетия наши потомки встретятся на этой улице. Ави Розенблюм прилетит из Иерусалима, так как захочет найти аптеку, в которой работал провизором его предок. А моя девочка, Елена, приедет сюда из Санкт-Петербурга, чтобы увидеть город, который в юности посетила её романтичная пра-пра-прабабка. Они встретятся и, может быть, полюбят друг друга.
— Неужели есть что-то, что вы не знаете точно?
— Конечно, есть, — улыбнулась незнакомка. — Удастся ли мне сегодня попробовать знаменитые марципаны? Не покажете ли вы, господин Розенблюм, кондитерскую, где они продаются? Можем поехать на моём авто. Надеюсь, мы забудем о будущем, едва только выйдем из вашего заколдованного заведения.
«Мерседес Симлекс» принял Елену и Аарона в свои объятия. В воздухе чувствовалась вечерняя прохлада. Усталые горожане возвращались с взморья, просыпая из складок одежд на брусчатку мостовых белый песок балтийских дюн.
И у всех ещё было в запасе время до первой мировой войны, и до второй мировой войны. Они были богаты временем и не считали часов, дней и лет, оставшихся им, а просто с удовольствием смотрели на молодую пару, проезжающую по улицам города в новом авто: Аарона, «Сияющего», и Елену, загадочную незнакомку, фею, возможно —настоящую предсказательницу."
***
В новом сне Мишель заметила Марго издалека, когда шла в тени осенних
каштанов по дорожке рядом с жилыми домами в своем районе,
Во сне Мишель, вроде бы, торопилась на экзамены к своим студентам , и вдруг ее охватило теплой волной.
Она очень испугалась, когда заметила, что силуэт
миниатюрной женщины в свободно летящем наряде быстро приближается.
Если бы не бледность лица и не легкий палантин на голове - в это время еще многие ходят простоволосыми - то Мишель бы приняла Марго за француженку с
торопливой пружинистой походкой.
Мишель сжалась, все-таки она не готова к такой неожиданной встрече.
Мишель никогда не видела Марго наяву так близко, она ей нигде не встречалась.
Но все эти годы она прожила под Знаком Марго. И буквально вчера утром
вспоминала о ней.
И даже сделала наброски лица восковым мелком, проснувшись рано, до рассвета
Во сне же она не хотела, чтобы Марго узнала ее сейчас вот здесь,
"Только не это ", - подумала она.
Женщины почти поравнялись , но Марго почему - то шагнула с дорожки на
проезжую часть и удалялась, занятая своими мыслями.
Мишель старалась смотреть перед собой ,но боковым зрением увидела ,что
это была совершенно другая
Марго, такое впечатление, что время работало на нее, а не против.
В первую встречу во сне Мишель общалась с
пожилой женщиной, набожной, измученной личными страданиями, переживаниями о сыне-инвалиде с детства.
Сейчас ее лицо было гораздо моложе , без единой морщинки, её походка тоже изменилась,по виду ей было не больше тридцати лет. Что за мистика? Такого же не бывает.
Мишель испугалась и проснулась.
ОНА НАЧАЛА ПЕРЕБИРАТЬ В ПАМЯТИ ПОСЛЕДНИЕ СОБЫТИЯ, КАК ПАЗЛЫ,
И ПЫТАЛАСЬ СОСТАВИТЬ ИЗ НИХ ЧЕТКУЮ КАРТИНКУ.
2.
Мишель в тот день была рассеянной, как никогда, но уже от поворота к дому увидела машину бывшего супруга, которая стояла с включенными габаритами.
Муж тоже заметил Мишель и вышел из своей новой "ауди" , закурил.
- Привет. Все хорошеешь? - улыбнулся супруг.
- Привет. Это видно даже в темноте ?
- Видно. А все - таки, каштановый тебе больше был к лицу и та стрижка , покороче.
- А мне так комфортно, посветлее и подлиннее. Как дела? Посидим где-нибудь, пока не поздно еще?
- Я бы выпил пива, но за рулем...А кофе на ночь, это только ты у нас можешь.
- Ну, тогда только кефир, там кажется нет алкоголя и кофеина, - рассмеялась Мишель.
- Спасибо, у меня честно время не так много. Можно сразу о деле?
- Времени, москвич мой дорогой...Ну, давай о деле...
Сели.
- Можно мне закурить в машине?
- Ты вроде бы собиралась бросить курить...
- Ты тоже. Давай всё жеио деле. А как там Антошка?
- Все отлично, отдыхает с друзьями на Домбае. Значит, о деле. Мишель, мне нужна твоя помощь.
- Что-то серьезное?
Муж замялся.
- Ну, как сказать...Можешь у себя оставить на неделю это..?-
Экс-супруг повернулся назад и показал дипломат, достав его из под сидения.
- А что там? - спросила Мишель,хотя прекрасно знала.
- Доллары. Немного, но я не могу их положить в банк и оставлять в своей квартире не могу...
- Понятно. Сколько?
- Что сколько? Да немного , я же говорю..
- Я не спрашиваю откуда деньги, какие они. Сколько здесь моих?
- А, ты об этом...Поездку тебе оплачу в Европу, на две недели "все включено". Пойдет?
- Мне в Европу не нужно. Тем более на две недели.
- А куда, на острова Зеленого Мыса?- засмеялся Он.
- Зря смеешься. В Доминикану или на Кубу, на год. Меньше мне нет смысла.
- Ты издеваешься, где я возьму столько денег?
- Есть ещё ко мне вопросы? Я пошла?
- Постой, постой, Мишель... ты же знаешь, у меня - стройка.
- А у тебя всю жизнь стройка! А что в этот раз: крытый бассейн или каток?
- Зря смеешься. Бассейн . Ты же всегда хотела, чтобы в доме за городом был бассейн, как у Петровича.
- Как у Петровича, это хотел ты.
- Мишель, не начинай! Мне, действительно только неделю перекантоваться...Ну, что тебе стоит подержать у себя в шкафу дипломат.
- Ничего не стоит, а вот дипломат, набитый баксами, и все купюры с достоинством в сто "уе" - это поездка в Домини...
- Хорошо- хорошо, - перебил Он Мишель на полуслове,- на Бали, на месяц....И вообще, тебе что негде взять денег? Или не у кого?
- И ты не начинай,пожалуйста. Ты знаешь, у папы выставка, у меня тоже предстоит... Может всегда выручить Лазарев, но его нет в Москве, он в Намибии.
- Вот видишь, остаюсь только я...
Супруг снова перебил её и сказав, снова закурил.
- Почему ты всегда всё заешь лучше меня: и вот опять предлагаешь отправить меня туда, куда я не хочу. Ты ни разу не спрашивал,что я хотела и куда бы я сама хотела! - Говорила уже спокойно, но с нажимом Мишель.
- Мои возможности не совпадают с твоими потребностями.
- И никогда не совпадали? А как же - завоевать сердце любимой женщины...
- Не совпадали...Не кричи на меня.
- Я не кричу. Это ты кричишь.
- Я вообще тебя не понимаю. Когда, когда ты повзрослеешь? Или это игра такая - в исчадие ада, женщину-вамп, что там ещё в ваших женских фантазиях... Тебе скоро тридцать пять!
- Ну и что? Для современной женщины - это не возраст.
- Что за фантазии! Тибет, Гоа - ну, ладно, это модно, это , наконец просвещение.
- Просветление. - Поправила Мишель.
- Просветление, ну, конечно, оно самое. Зачем тебе социалистическая Куба? Чем тебя не устраивает Европа, Ницца, Майорка, зачем тебе какие-то частные бесперспективные ученики?
- Бесполезный разговор. Извини, я пойду.
Мишель открыла дверцу и вышла.
Муж пулей выскочил и перегородил ей дорогу.
- Подожди, хорошо, я погорячился. Выслушай меня.
- Ах, выслушать тебя? Ты прекрасно знаешь, зачем мне мои талантливые ученики , моя жизнь - не только обязаловка перед супругом и преподавание ИЗО в колледже..
И ты знаешь, чем не устраивает меня твое предложение, но тебе , как всегда, хочется меня прессинговать. Кстати, на Кубе очень шикарно, говорят, там ещё есть, что писать, очень многое сохранилось из колониальной архитектуры.
- Почему не в Намибию к Лазареву, вы же лучшие друзья..., - муж рассуждал как бы сам с собой, не слыша жену, но Мишель уловила эти слова и снова рванулась уйти от мужа.
- Нет, уж постой...Или ты у нас типа Мастер , у тебя есть подмастерья,у тебя свой путь, ты через тернии по головам близких к звездам?
Мишель к его удивлению остановилась и очень тихо произнесла, почти одними губами:
- Пока не могу и не хочу в Намибию. Там погиб мой учитель.
- Извини , не знал. Что за учитель?
- Это долго объяснять. Мой папа всегда говорит, что нужно продолжение не только в детях, в учениках - тоже.
Мужа от этих слов затрясло:
- Ну, вот она не может. Папа ей говорит... А что ещё там говорит твой папа, он случаем, не Михаил Архангел во плоти?
- Ты зануда, бывший муж! Не смотри на меня так. Отец знает меня лучше, чем ты, и понимает лучше. и именно для него всегда буду Ангелом.
- А что же он своему Ангелу не может помочь-то разобраться в своей жизни?
- Начнем всё сначала. Ну и какие ещё у тебя претензии ко мне? Я что, была плохой матерью твоему сыну.
- Нашему Антошке...Не смей так говорить, но ты была старшей сестрой и так будет всегда, а я хотел своих детей. Где твое родное, женское ? Сына хотел, дочку, я хотел женщину любимую, любящую...
- И борщи с котлетами как у твоей мамы, но моего производства, и после баньки возвышенно сто грамм на крылечке...Нет, я не против. Только ты остановиться не мог, пока есть следующие сто, двести, пятьсот.
- Всё сказала?
- Нет, не всё. Мне сказали, что нельзя рожать детей от хронического алкоголика даже от очень славного и талантливого, даже если он закодировался после многолетнего пьянства.
- А как же Антошка, он же здоров.
- Семнадцать лет назад ты не был алкоголиком, всё только начиналось.
- Хорошо, вот чек - держи, хватит столько?
- Да... не разгуляешься, конечно, но пару месяцев проживу, благодарю. Пошли наверх? Кстати, мог бы предложить по старой памяти мне машинку с водителем организовать, у меня много дел перед поездкой намечается.
- Я не знал, что ты продала нашу.
- Я продала свою, что-то ты путаешь всё.
- Мишка, я всегда знал, что ты умная и добиваешься ,чего хочешь, но сейчас...У тебя совсем нет совести! Знаешь, со мной тоже не надо так, хватит твоего очарования злом. И я всё удивляюсь, Антон похож на родную мать только внешне, а характером - весь в тебя...Вот как ты влияешь на людей!
Зазвонил мобильный супруга Мишель.
- Вот такой же как ты, только вспомнишь о нем, он тут же и нарисуется, чертёнок.
Мишель улыбнулась, поправив шарфик на шее, подумала:" Нарисуется, хорошо сказал. И кто бы говорил, сам ты - исчадие ада..."
- Да, Антош...Привет, родной! Все нормально. Я ? - в гостях у Мишель.
Мишель попыталась вырвать трубку, муж не дал этого сделать.-
...Да ничего не делаем, собираемся попить кефиру. Ага, оба на диете, да, и она тоже.Не волнуйся, у нас всё хорошо, ты как ? Еще один рекорд?Ну, молодец...Передам.
Он повернулся к Мишель:
- Тебе привет от Антона.
Мишель знаками показала как она любит Антошку и тоже "привет ему и поцелуй!"
- Мишель целует тебя и говорит, что скучает.
- Ребята, я вас тоже люблю, вы у меня самые лучшие! - отозвался Антон на случайно включившейся громкой связи...
Мишель снова закурила, стояла держась за дверцу машины.
- Антошка повзрослел, раньше сам не звонил...
- Она снова села в машину, муж тоже сел за руль.
- Про кефир зачем сочиняешь, не стыдно лгать ребенку?- Мишель вытянулась и смотрела на мужа в зеркало над рулём.
- Нет, а что я должен был ему сказать? Что?
- Успокойся, ничего не должен...Знаешь, я на самом деле устала, давай сюда дипломат. Кефир дома попьешь.
Супруг печально улыбнулся.
- Ну, ладно, я пошла?
Муж замотал неопределенно головой и полез в карман за сигаретой.
- Могу с собой организовать, у меня есть закрытая бутылка. -Пожалела его Мишель.
- Вот спасибо, а я не откажусь. Лень уже в ночной маркет заезжать.
Сказал вполне серьезно, хотя прекрасно понимал: дело вовсе не в этом дурацком кефире. Слишком многое связывало его с Мишель, ещё больше разделяло. И она понимала. Это уже не любовь, что-то другое. Равнодушия пока не было, это останавливало обоих от окончательного разрыва.
К подъезду дома с парковки шли молча, он впереди, она - следом.
Также молча бывший супруг отдал Мишель дипломат. Еле переступив через порог квартиры, Мишель бросилась к холодильнику, и через мгновение муж получил в руки бутылку кефира "Данон".
- Ну, давай, звони, если что,- сказал он и наклонился , чтобы поцеловать Мишель в волосы...
- Что, если что? - отстранилась Мишель.
- Да я так.. Пока, говорю...Завтра позвоню, мобильный не отключай.
- Ну, пока...Я что-то устлала,падаю просто. Иди уже.
Мишель закрыла за супругом дверь, спрятала дипломат под диван и пошла набирать воды в ванну.
ОТЕЦ МИШЕЛЬ.
Этой ночью она спала беспокойно, хотя ей снился отец. Он снился Мишель чаще , чем другие люди. И как всегда в жизни, во сне её - он воодушевленно работал в мастерской,
а она , почему - то в этом сне маленькая, ей года четыре. Сидит на горшке и смотрит, какие ловкие и умелые папины руки,как красиво, просто сказочно он управляется с инструментами.
Только что была огромная коряга какого-то реликтового африканского дерева, пройдет час , другой , отец " постучал, полобзил, постругал" - и появляется образ богатыря, как в сказке Пушкина. Только там богатыри из пены морской, а здесь из щепок,отлетающих в разные стороны.
Нет, у нее так никогда не получится. Из большого выделить меньшее, главное, узнаваемое, значимое.
Она наоборот работает с нуля,с чистого листа, с маленького комка глины, наращивая форму.
А в остальном они очень похожи: неутомимые в своем творчестве. Не идут на поводу "Чего изволите?"....
Что поделаешь, она - дочь своего родного отца...А ещё отец ей напоминал иногда словом, но чаще делом : чтобы вырасти, как личность, быть цельной натурой, нужно правильно расставлять приоритеты и уметь говорить: "Нет".
***
Как все сильные личности, отец Мишель при всех своих достоинствах иногда превышал свою власть над дочерью, он умело манипулировал её сознанием. Художник Власов шел к своей славе уверенно, и только дочь не видела,как подминал под себя не только ситуации, под каток его обаяния попадали люди. Сильных уважал в душе, при случае мог с плеча рубануть, слабых старался не обижать, но это не всегда получалось.
Вот и в характере Мишель проявлялась склонность к манипулированию. Она пока не задумывалась над этим и не понимала, почему возникает непонимание людей, когда , казалось бы , всё ясно, как божий день.
***
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ЭКС-СУПРУГ ПРИЕХАЛ РАНО УТРОМ И ЗАБРАЛ ДИПЛОМАТ, ПОПРОСИВ ВЕРНУТЬ И ЧЕК. МИШЕЛЬ СПРОСОНЬЯ НИЧЕГО НЕ ПОНЯЛА, НИ О ЧЁМ НЕ СТАЛА РАССПРАШИВАТЬ.
Она в глубине души ждала его прихода ещё ночью, предчувствовала, зная неустойчивый характер мужа-алкоголика.
Именно поэтому ОЧЕНЬ ЛЕГКО РАССТАЛАСЬ С ЧЕКОМ, ТАК ЛЕГКО, КАК РАССТАЮТСЯ С ПРОЧИТАННОЙ ГАЗЕТОЙ. БОЛЬШЕ ЭКС - МУЖ О СЕБЕ В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ НЕ НАПОМНИТ, и ОНА ОБ ЭТОМ НЕ ПОЖАЛЕЕТ.