XXXI
Затянутая тучами высота низвергала целые водопады. Дождь колотил по крышам, заполнял водостоки, потоками изливался из переполненных бочек. Дождь щедро размачивал землю, напитывал ветви, превращал натоптанные тропинки в болотную грязь. «Человек был незваным гостем на улице, и дождь его не жаловал»(5).
Анна подняла голову от книги, которую читала, посмотрела в окно. То же самое. Мелкий моросящий дождик разросся до настоящей Ниагары. Казалось, небеса задумали смыть дачную деревушку с лица земли.
На дворе ночь, а Славимир как в воду канул. Ненадолго, называется. Анна отложила томик Стругацких, заходила по комнате, чувствуя самое настоящее беспокойство. За него. Такого чужого, незнакомого, и в то же время такого… своего. Страшного, независимого и одновременно такого одинокого… Анна знала. Она нужна ему.
Так же сильно, как и он нужен ей… Она опустилась в кресло, глядя на своё отражение в оконном стекле. А он ей нужен. Очень-очень нужен.
Анна придвинула телефон, чуть помедлила, памятуя наказ Ростова, потом решительно взяла трубку. Тишина. Видимо, повреждён провод. Вот почему, наверное, он не дозвонился.
В ночной полутьме двора мелькнула тень. Скрипнула входная дверь. Ну, вот и он. Анна быстро отставила аппарат, поправила причёску, радостно обернулась…
В горницу, обворожительно улыбаясь, вошёл молодой человек в чёрном хитоне. Отец Никон сбросил с головы капюшон – с него лило в три ручья – открывая взору короткий ёжик каштановых волос.
Анна нашарила край стола, шагнула к стене. Улыбка исчезла с её лица.
* * *
Тринадцатый – Центру:
- Агентурная игра закончена. «Подопечные» идут в «Капкан». Продолжаю операцию.
Центр – Тринадцатому:
- «Север» не найден. Соблюдайте осторожность.
* * *
Саня «сломался». Из «вечно молодого» балагура и шутника он превратился в молчаливого мрачного зверя, готового располосовать глотку кому бы то ни было. Обломали парня.Сволочи.
Прихрамывая, подошёл Димон, протягивая полупустую пачку сигарет. Ростов, присаживаясь, щёлкнул зажигалкой. Саня прикурил, закашлялся, откинувшись назад.
- Меня через Буйнакск «вывозили», - рассказывал он, - В тот день, когда вы тот лагерь штурмовали, я уже в Грузии был. Там один парень… Журналистом военным назвался. С ним вместе и драпанули. Домой через четыре года пробился. Домой…
Он снова закашлялся, сплюнул кровь. Из-за деревьев, с СВК наперевес, вынырнул
Руслан. Обменявшись с Димоном какими-то знаками, исчез в темноте.
- Лёнку на иглу посадили, - сказал Саня, выплёвывая недокуренную сигарету.
- Алёну? – Росс вспомнил красавицу-жену бравого офицера, Лёнку-Алёнку, оставшуюся с дочерью Настюшей на руках. В жестоком мире людей!
- Она к каким-то фирмачам на работу устраивалась, - пояснил Саня, - А её… на иглу… и на панель. Она потом в окно… Насмерть, - он вздохнул, - А Настюша заболела. Какая-то операция… Бешеных денег стоит. И тут нарисовался этот, Уолтер… Журналист… Контракт предлагал. Большие бабки сулил. Я и согласился. Только зря! Настенька… на операционном столе… умерла!
Он усмехнулся горько, замолчал. Остальные тоже молчали.
Из сумрака вышел Руслан, передёрнул затвор, привлекая внимание.
XXXII
***
Обширный зал городского Дома Культуры заполняла музыка. Она лилась между колонн, впитывалась в тяжёлые шторы окон.
Они танцевали.
Они скользили по паркету, вливаясь в музыку, словно пронизывая её своими телами, перетекали из одного движения в другое, напрочь забыв о земном.
Они раскрывались в танце – великолепные, темпераментные, сексапильные цветки – наполняя движением каждую ноту. Пары сливались в единое целое, целиком отдавая себя Танцу – единственному, что имело значение здесь и сейчас.
Случайный зритель смотрел без стыда и насмешки.
Они танцевали.
Слегка улыбаясь в усы, волхв Дир наблюдал за танцующими, в буквальном смысле, отдыхая душой. Но через несколько минут ушёл, никем не замеченный, в дождливую реальность наружного мира.
С чувством внутреннего беспокойства оставлял Даромир музыку и танцующих за спиной. Телепатический сигнал Олега был весьма конкретным. Нельзя медлить ни секунды.
Осмотревшись, волхв, коротко разбежался и прыгнул, вытягивая руки, вперёд, словно нырял по широкой дуге… И вот уже взмахнул крыльями довольно крупный сокол, взлетая в дождливую высь, и, сливаясь с тёмными тучами, исчез в вышине…
***
Крыши домов размокали под разверзшимися небесами. Дачная деревня лежала перед ним, убаюканная скорым приходом утра.
Растворяясь среди ночных теней, Ростов крался вдоль лесной границы. Шаг, другой. Он остановился на миг, прислушиваясь… И, резко обернувшись, схватил кого-то за ноги, стащил с «насеста», успокоил барахтающуюся фигуру точным ударом. Подхватил его автомат… ну, что за сброд. М-16. скорострельная винтовка… американская… тьфу. В ней только и толку, что скорострельная, а так…
Однако, что-то подсказывает, что сюрпризы на этом не кончатся. Росс накрепко связал «языка», винтовку же его выбросил, за ненадобностью. Поправил дужку речевика.
- Это Росс, - сказал он в микрофон, - Как там у вас?
- Порядок, - ответил наушник голосом Руслана, - Был тут один филин, но послушался и прилёг отдохнуть.
- Разделимся. Я и Димон солируем. Каждый свою арию. Руслан, ты прикрываешь. Пять…
«Четыре…». Быстро сосчитав до «нуля», он ускользнул в сторону темнеющих домов. Бой начался.
XXXIII
***
…Вокруг лило, как из ведра, но шкура этого зверя была совершенно сухой, как будто дождь не решался отвлекать его своим присутствием.
Матёрый волчище неестественно белого окраса вышел из темноты придорожной чащи. Ступив на пустующую полосу асфальта, он задрал морду к небу, словно высматривая что-то в плачущих облаках.
Но вот среди туч сгустилась неясная тень, и вскоре стало возможным различить серые крылья крупного сокола…
Страшные когти скребнули по дорожному покрытию, и волк устремился вдоль серой ленты шоссе к своей таинственной цели.
***
Быстро «уговорив» часового не поднимать шума, Ростов вытер окровавленный клинок и огляделся. Ага. Там, у сарая, один. Не «свой».
Росс переместился под сень старой яблони, достав пистолет, тщательно прицелился… Сухой щелчок выстрела показался ему слишком громким в шуме дождя. Он бросился вперёд, подхватил падающее тело, аккуратно уложил вдоль стены. Жалости к врагам он уже давно не испытывал.
Со стороны соседнего участка послышался сдавленный хрип, и вскоре Димон материализовался рядом. Постучал по микрофону рации.
- Руслан, начинаем танцы с девочками. Присоединяйся.
Акция вступала в решающую фазу. Прихватить Анну и смыться, использовав транспорт противника – из тех иномарок, что укрыты на краю деревни. Может, ещё удастся пару «языков» захватить. А что? Наглость – второе счастье!..
Они подошли к дому с трех сторон, намереваясь войти через открытую террасу. Но тут дверь распахнулась, и на крыльцо вышел сам «Уолтер отец Никон» - собственной, мля, персоной…
Ростов встал, как вкопанный, втайне надеясь проснуться. Однако Никон ядовито улыбнулся, оборачиваясь назад…
Со стороны дороги послышался визг тормозов, какие-то люди бежали к ним, отсекая пути к отступлению, окружая всех троих.
Двое бритоголовых верзил вывели Анну – связанную, испуганную, плачущую… Росс зарычал, теряя контроль над собой, рванулся вперёд…
XXXIV
***
Частые капли воды разбивались о листву деревьев, обступивших правильный круг поляны с обгорелым пнем посередине.
Из темной сырости туч, словно вытолкнутые ветром, показались серые крылья, и на поляну опустился огромный сокол. Призраки лесных теней расступились, впуская в круг белого волка.
Олег и Даромир сошлись в центре зеленой окружности. Левые руки волхвов лежали на длинных ножнах у поясов. Оба одновременно потянулись правыми руками к ножнам, взялись за рукояти мечей и, вынув мечи из ножен, вскинули их в небо. Острая сталь, сверкнув, описала две дуги и пронзила травяной покров – волхвы разом воткнули мечи в землю, начиная обряд.
Затем оба повернулись лицом на восток, туда, где была еще надежда на такое далекое Солнце.
***
Очнулся от тряски. Куда-то везут. На голове тряпичный мешок, руки скованы за спиной. А рот, кажется, заклеен скотчем. Ноги свободны – уже плюс…
Нет, ну надо же было так попасться. Повязали, как пацана. Сначала он просто озверел. Настолько, что не обратил внимания ни на предупреждение Уолтера, ни на портативный метатель сети. А когда движения сковали металлопластиковые путы, кто-то из никоновских братков незамысловато приложил его, кажется, электрошокером…
Стиснут с двух сторон – втроём на заднем сиденье. Спасибо, хоть не в багажнике. Для пробы он качнулся на ухабах туда-сюда. Под подбородок тут же уперлось нечто, очень похожее на дульный срез «глока».
- Не суетись, - сказали справа, - Проживёшь подольше.
Судя по голосу, фазомоторы у надзирателя поигрывают, пистолет держит в правой руке, нервничает. Но, правда, дёргаться покуда не стоит. Раз нервничают, значит, побаиваются. Если побаиваются, значит, следят во все глаза. И выстрелить могут, кстати, с перепугу.
Росс попытался расслабиться, экономя силы. В такой ситуации даже супермены предпочитают не рыпаться, благо убивать, пытать и драться покуда не собираются. Стало быть, можно на время поджать хвост. И посмотреть, что будет дальше…
Наконец, приехали. Машина остановилась, его вытащили наружу, отвели на несколько метров. Усадили на колени, сорвав мешок с головы, сдернули полоску липкой ленты. Ростов сразу узнал это место. Холм с Большим Дубом – игровая площадка его детства.
Вокруг человек тридцать быков, включая около десятка с лопатами, в грязи с ног до головы…
Отец Никон белозубо скалился, стоя перед ним, держал в руке компьютерный диск, который Росс так и не успел просмотреть. Позади него неуверенно лыбился Берёзин, скрывший свои поросячьи глазки под зеркальными линзами солнцезащитных очков, чтобы Ростов не видел плещущегося в них страха…
- Однако, Славимир Алексеевич, Вы слишком далеко зашли, - при этих словах Уолтер дунул на ладонь, и сверкающий кругляш осыпался с пальцев пригоршней трухи, - Но теперь это неважно.
Он заложил руки за спину, прошёлся, словно раздумывая, перед пленником. Из машины вывели Димона, тоже со скованными за спиной руками. Усадили рядом. В то же время двое громил открыли багажник другой иномарки, выволокли связанного Руслана…
Никон наклонился к Ростову, с капюшона капала вода.
- Признаться, Вы оказались куда более интересным, нежели я предполагал, - сказал он, - Хотелось бы конечно, узнать, что случилось с Вашим бывшим армейским дружком…
Ростов, глядя исподлобья, молчал. Саню они оставили там же, в сосняке… Вручив ему пистолет с одним патроном – по его просьбе. «Стечкин» укомплектован глушителем, так что выстрела за спиной они не услышали.
- Ну, что ж, - помолчав, наверное, в ожидании ответа, сказал, наконец, Уолтер, - Пора. Прощайте, Славимир Алексеевич.
XXXV
Где-то, в серой высоте туч, мерили ветер широкие соколиные крылья. Парящая над лесом птица видела всё…
Так порой некоторые учатся ценить не просто жизнь, но каждую её секунду. Это лакомый и ломкий момент, когда сознание неостановимо затягивает в мерзкую трясину страха.
Когда Вселенная сужается до тёмного зрачка дульного среза, упирающегося в центр твоего лба. Когда лёгкий щелчок взводимого курка отдаётся в ушах барабанной дробью. Когда одно-единственное мгновение сливается в канале ствола в тонкую нить траектории пули.
Это особое состояние, потому что знаешь – вряд ли удастся вырваться из липкой паутины забвения. И остаётся лишь попрощаться сов сем, что было, простить всех, кто был, да прочесть короткую молитву. Очень короткую. За упокой.
Ибо спасти шкуру уже невозможно, и остаётся только собрать все остатки мужества, чтобы хоть перед последней чертой выглядеть достойно.
Стоя на коленях со скованными за спиной руками, всей задницей чувствуя двухметровую глубину твоей будущей могилы…
Как уже обрыдло ему это чувство…
И эта гадливая улыбочка Берёзина, стоящего над ним с пистолетом в руке. Уолтер подошёл, ведя заплаканную девушку, взял её за волосы, заставляя смотреть…
Ростов скосил глаза, перехватил взгляд Димона – тот только ждал команды. Посмотрел на Руслана – он был готов…
И на выдохе, без видимого усилия, взвился с колен, выбивая «ствол» из потной директорской руки. Следующим ударом - мгновением позже – своротил директору челюсть. Упал, крутанул запястьями, освобождая руки, быстро вскочил. И встретил наполненный мраком и злостью взгляд отца Никона. Со всей возможной скоростью они рванулись друг к другу навстречу… И Уолтер улетел на несколько метров, рухнул, как мешок с тряпьем.
Ростов наклонился к Анне, слабо и испуганно улыбнувшейся ему. Димон стоял над телом своего противника, оглядывался, сжимая отнятый пистолет. Барахтался Руслан, пытаясь освободиться – выучки недоставало.
Росс подхватил директорский пистолет, загораживая девушку собой. Димон встал рядом. Руслан, опираясь на колено, поднимал оружие всё ещё скованными руками. Они понимали, что обречены, но сдаваться явно не собирались.
Братки неуверенно поднимали стволы…
- Стоять! – страшный шёпот щупальцем чужой воли проникал в голову каждого. Отец Никон встал, раскидывая руки, его глаза горели, источая тьму. Маленький кусок свинца рассёк мгновение, зависнув перед его лицом. Руслан разочарованно опустил пистолет…
- Глупцы! Вы могли бы умереть быстро, и не мучаясь! Но вы сами выбрали свою судьбу!!!
Голову словно сдавили невидимые тиски, чужая воля медленно подавляла сознание… но вдруг…
- А ты не слишком спешишь, "святой отец"? – прозвучало непонятно откуда. Матёрый белый волчище взмыл в воздух, перепрыгивая ряды бандитов, приземлился рядом. Олег сразу поднялся с колен, распрямляясь, держал руку развёрнутой ладонью. В тот же момент птица в небесах нырнула вниз, вырастая в глазах до неестественно крупных размеров. Даромир, делая сальто, приземлился на ноги, также обращая ладони в сторону отца Никона.
Это было похоже на сказку, но время удивляться прошло…
Уолтер, закинув голову, расхохотался.
- Вот вы и попались, господа «ботаники»! – в его голосе проявилось нечто клёкочущее, металлическое, - Эти ничтожные были всего лишь приманкой. И она сработала. Теперь вы умрёте!
Он снова расхохотался, его смех разносился над поляной, налетая порывами ветра. Олег покачал головой.
- Если тебе нужны мы, то отпусти их.
- Нет! Они сдохнут вместе с вами! – он издевательски улыбнулся, - Как жертвы вашим божкам.
- Совсем у человека башню снесло! – устало вздохнул Даромир. Он поднял с земли засохшую ветку, разломил на несколько частей, раздав всем пленникам по обломку…
И случилось небывалое. Кусок засохшей древесины вырос и уплотнился в ладони, превращаясь в серую узорчатую сталь. Ростов пару раз взмахнул булатным мечом, словно вспоминая приёмы мечевого боя. Необычный клинок самостоятельно направлял его руку, используя её в качестве опоры. Анна жалась за спиной, сжимая в кулачке узкий кинжал. Димон, опираясь на больную ногу, уже высматривал себе противника. Руслан с истинно мусульманским спокойствием взвешивал в руке изогнутый клинок турецкой сабли…
Уолтер снова раскинул руки – ладонями вниз – угрожающе зарычал. Его братки падали на колени, зажимали виски, но поднимались, вставали уже одетыми с ног до головы в чёрные латы средневековых рыцарей.
XXXVI
Эти «чёрные рыцари» и их повелитель казались чем-то противоестественным, чужим этому миру. По рядам противника пробежала волна – каждый латник обнажил меч. Повинуясь безмолвным жестам своего хозяина, рыцари, как один, шагнули вперёд…
Ростов, Олег, Димон, Руслан и Даромир – они стояли кругом, закрывая Анну. Бесстрашие.
…Смерть – это переход на пути к Бессмертию…
Сзади на плечо легла ладонь. Ростов обернулся, ободряюще улыбаясь девушке. Она тоже улыбалась, но глаза умоляли. В них стоял страх.
«Мы, правда, не умрём?» - «Конечно, нет!»
Рыцари, как по команде ринулись в бой. Кучка смертников огрызнулась отточенной сталью. Клинки в руках волхвов будто ожили, обретая ртутную подвижность. Ростов отбил выпад, ударил сам – хлынула кровь – клинок рассёк черноту доспеха, как бумагу. Руслан рубился с небывалой яростью, он вращал саблей, словно всю жизнь это делал…
Димон отбил удар, тут же рубанул сверху вниз. Раненая нога подвела его – отбивая очередную атаку противника, он оступился – и вражеский удар снизу вверх рассёк мышцы на груди, вызволяя веер кровавых брызг, отбрасывая его назад. Противник уже заносил меч, намереваясь добить, но нарвался на молниеносный клинок волхва…
В этот момент рыцари отхлынули назад. Раненых и убитых отволокли в задние ряды, и вскоре они вставали в строй, словно и не было никаких ран…
Ростов быстро проверил царапину на колене, смахнул кровь с оцарапанного плеча.
Белые расшитые балахоны волхвов были сплошь забрызганы кровью. Чужой кровью.
Димон остался лежать, глядя в серую беспросветность дождливых небес. Руслан стоял над ним на коленях, исходя труднопонимаемыми ругательствами, встряхивал окровавленной кистью руки. Анна отложила стилет, суетливо шаря по карманам в поисках хотя бы носового платка…
Чёрные рыцари встали наизготовку, держа мечи клинками вверх. Над кончиками пальцев отца Никона заплясали синеватые молнии. Искры разрядов засверкали на остриях устремлённых к небу мечей.
Непонятная боль пронзила всё тело, поражая каждый нерв, каждую клеточку. Ростов осел на колено в тщетной попытке противостоять этому. Руслан, скрипя зубами, пытался подняться, направляя острие сабли в сторону врагов. Олег и Даромир ещё стояли, опираясь на мечи, но и им было несладко. Анна сжалась в комок, закричала, не выдержав пытки. Димон лежал, закрыв глаза, дышал часто, прерывисто…
Он не видел, как на востоке светлеет небо, отгоняя тёмную армию туч…
Ростов поднял взгляд, видя ядовитую улыбку Уолтера. Анна вновь закричала за спиной… и что-то лопнуло внутри, как перетянутая струна, Росс, превозмогая себя, ринулся в бой.
В одну секунду рубанул кого-то по животу, снизу вверх разрубил шлем второго, рассёк латы на груди третьего. Ещё никто из рыцарей ничего не успел понять, как Ростов снова оказался лицом к лицу с их хозяином…
Он вложил все силы в прямой удар сверху вниз, крича от напряжения. Разрубить черноглазого пополам, не дать ему шанса.
Из ладони Уолтера выскочила чёрная туманная полоса клинка, парируя удар, отводя чужое лезвие вниз.
Ростов сунулся за своим мечом вслед, и отец Никон направил косой рубящий удар ему в лицо. Он искал противника снизу и справа, но Росс уже возник слева, разворачиваясь спиной. Тускло сверкнула булатная сталь…
Жёсткий блок влево, меч удерживается двумя руками, чуть не выпустившими рукоять от столкновения – проклятый смертный был очень силён!
Стоя спиной к противнику, Ростов перехватил оружие, прямо из-под руки пронзил его насквозь… выдернув клинок, Росс обернулся, занося его над головой, намереваясь довести тот первый удар…
Уолтер вскинул ладонь ему навстречу. Пространство вздрогнуло от неимоверной силы волевого удара. Славимира отбросило назад, протащив по земле, он затих, теряя сознание. Лишь ярко сиял подаренный волхвами амулет…
Анна билась на земле, пытаясь подняться, добежать к нему…
Рыцари, предвкушая победу, сделали шаг…
И в этот момент Димон засмеялся.
Он хохотал от всей души, над собой, униженным, слабым, беспомощным. Он смеялся от всего сердца, не видя, как согнулся, будто от боли, отец Никон. Он искренне веселился, не зная, что чёрные рыцари падают замертво, рассыпаются в мелкую пыль.
И что-то изменилось в мире. Словно спала с глаз тёмная пелена. Димон хохотал. В это время сверкнул, прогоняя тучи, первый луч рассвета…
Перебежчик, как ни в чём ни бывало, вышел из-за ствола Большого Дуба, с интересом глядя вокруг.
- Драконы согласились подписать перемирие сроком на семьдесят два часа, - беззаботно сказал он, отдавая Даромиру жезл силы, - Договор вступил в силу три-четыре секунды назад.
- Ну, что ж, - Олег поднял лицо к небу, - Весьма вовремя.
Даромир выпустил меч – простую зелёную веточку – и обернулся к отцу Никону, направляя на него открытую ладонь. Уолтер ещё успел вскинуть взгляд – в глазах стоял ужас. Дир слегка толкнул рукой воздух, и отец Никон разом перестал существовать, распавшись на миллионы лоскутов пепла, уносимых ветром прочь.
А с неба упали последние капли дождя…
* * *
Тучи расходились, оставляя чистое небо. Он лежал на спине, обессилевший, разбитый, но живой, впитывая грязной кожей лица первые лучи Солнца, улыбаясь в голубеющую высоту не открывая глаз.
Он слышал голос. Её голос – ласковый, любимый – звал его, окликал по имени. Его голову обхватили её руки, его губы ощутили тепло её губ.
Его аккуратно подхватили, куда-то понесли… Ростов нашёл в себе силы, чтобы встать на ноги, опираясь на чьё-то плечо, улыбнулся Анне. Она прижалась к нему, и, заключённая в его объятья, шептала какую-то ерунду…
И Славимир приветствовал восходящее Солнце – источник тепла и света на земле. Он почувствовал, с какой благодарностью и благословением Светило приветствует его.
Он обернулся к своим спутникам, взглянул в усталые лица, рванулся к Димону. И был остановлен крепкими добрыми руками Даромира:
- Идите, дети, мы тут сами. У вас много своих дел.
Они так и ушли – Славимир и Анна – в сторону просыпающегося города, сопровождаемые радостными, усталыми и немного завистливыми взглядами друзей. И здесь их, наверное, следует оставить в покое, этих двоих, идущих навстречу своему будущему. И дай-то им Боги всего…
- Он умер? – оглядываясь, спросил Димон, поддерживаемый перебежчиком и Русланом с двух сторон. Перебежчик посмотрел туда же.
- Нейтрализован, - сказал он, разглядывая место, где стоял отец Никон, - Будет следующий. Лет через полсотни…
- Я, признаться, войну с Тьмой как-то иначе себе представлял, - нервно усмехнулся Руслан, глядя вслед уходящей парочке, - Ну, глобальнее, что ли…
- Одна миллиардная часть великого противостояния, - Перебежчик Гроворр с интересом косился на молодого мусульманина, - Сколько их было, сколько их будет… Зло невозможно уничтожить, но и победить оно не сможет никогда!..
Олег повернулся лицом к Солнцу. В седой бороде – усталая улыбка. И поклонился Небесному Золоту в пояс, завершая обряд Приветствия Солнца.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1) "Здесь были люди. Такие умные, что в это невозможно поверить,такие тупые, что в это невозможно поверить. такие добрые, что в это невозможно поверить. И такие подлые, что в это тоже невозможно поверить" - К. Воннегут. "Времятрясение"
2) "Откуду есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжити, и откуду Русская земля стала есть" - Летопись Нестора XII в. "Каково начало Русской земли и кто первым начал княжить в Киеве и как образовалось Русское государство"
3) Иноземцы - по результатам исследований В. А. Шемшука - это именно "инопланетяне"
4) Палица - от слова "палИть" (жечь)
5) "Человек был незваным гостем на улице, и дождь его не жаловал" - А. и Б. Стругацкие "Гадкие лебеди"