ПИКОВАЯ ДАМА. ВОДА.
Что моряку надобно? Та «килька», что разлеглась на пляже, спустив свой купальник до совершенной глупости, не сможет ответить на этот вопрос. Она всегда может сделать ЭТО! И, без всякого сомнения, сделает ЭТО! Чего желает всякая человечья тварь, после дикого возлияния? Читать Пушкина? Тургенева? Слушать музЫку МоцАрта? Наслаждаться речами наших TV «фюреров»? Нет! Они выберут другое действие! И они сделают ЭТО! Они будут пить ВОДУ!
И мы бы пили её… А вот… Призвали, обучили, послали… Лёшка, вообще-то, полный пацифист. Я же не против хорошего, задумчивого и душевного мордобоя… Вчера Лёху избили свои же товарищи. Он играл в карты. Азартные игры запрещены уставом корабельной службы. Категорично запрещены. Но сей устав не запрещает нам пить пресную воду. Да и попали мы на борт «Крымского комсомольца» не по своей воле. И пришли мы на нём в Красное море не по своему желанию. Мы не были осуждены на галерное пребывание «в местах отдалённых». Что касаемо наших грехов, то мы уже исповедались. Лёшка признался, что, в розовом и сопливом детстве, нанизал на булавку стрекозу. За этот биологический опыт он получил 5 в четверти. Я вспомнил свою интимную дружбу с секретарём комсомольской организации нашей школы Зоей Дыркиной. За это меня выперли из школы. Наша могучая Родина, подобрав заблудших щенков и, поцеловав сухим старушечьим ртом, послала нас нести боевую службу в эти края. Плотно набила твиндеки нашего Большого Десантного корабля боевой техникой, трюма боеприпасами и морскими пехотинцами. Всё пространство корабля наполнено бронёй и человеческим мясом. Пустяк, что «Крымский» спроектирован для Севера! Конструктор корабля, покусывая грудь своей секретарши, пил воду вдоволь и не решился пойти с нами в тропики! И наш «фюрер», навесивший на китель кучу золотых медалек, не гостил в тех местах! Просто целовал всех «братьев» взасос! И пил не только воду! А воды-то у нас нет! Нетути! Какой-то премудрый адмирал Флота, страдая старческим маразмом и недержанием, забыл отправить в Индийский океан танкер, беременный водой… Вода на «Крымском комсомольце», который наша партия бросила к берегам Йемена, раздираемого бессмысленной войной, подошла к концу… К нему, этому самому концу, подошли и мы... Лёшка сел играть в карты… на воду… Подозреваю, что он и карт до этого случая в руках не держал. А поступить так опрометчиво заставили его обстоятельства следующего порядка…
Наши корабельные стратеги, подчиняясь приказу Адмиралов (не знающих недостатка пресной воды в тропиках!) сократили выдачу команде пресной воды. На двух матросиков, как, впрочем, и морских пехотинцев, теперь выдавалось 3 (три!) литра воды в сутки. А по сему утром на юте выстраивается очередь. Каждый в затёртых трусах, на голове тропическая пилотка с придурковатым козырьком. У всех в руках 3-х литровые баллоны. Морпехи держат их в руках, а у наших баллон переплетён пеньковым кончиком (верёвкой)!
Сегодня… Чёрт его знает, что сегодня! Какой месяц? Число? День недели? Пусть мартябрь! Какая разница! Главное совершенно другое обстоятельство. Сегодня не моя очередь стоять за водой. Я потягиваюсь в коечке…
- Лёшик, одихмантьев сын! Ты совесть имеешь? – вопрошаю я.
- Ну… - ответил Алексей.
- Баранки гну! Команда «воду получить» прошла! Сегодня твоя очередь чесать по воду…
- Это ж, какой хрен нас сюда занёс… – начал лениво заводиться мой товарищ.
- Не «хрен», Лёшик ни головы ни рожек, а «хрены»! Вон их пОртреты на переборке висят. Можешь расцеловать их! Или перекреститься…
С переборки нашей каюты в сонные глаза военмора Алексея Симонова, строго, по-отечески, глядят наши «самые-самые».
- Орёл, а у этих сук за водой кто бегает? – спросил меня друг.
- Симон, вот крест на пузо! Не хватит нам воды – за борт тебя брошу! Вместе со святыми пОртретами плюхаться будешь! Акулам…
- …акулам-каракулам… Снова лаешься, товарищ старшина 2-й статьи, - запел свой псалом Лёха.
Хлопнула дверь нашей каюты. Алексей Симонов, старший специалист трюмный, русский, уроженец Евпатории, комсомолец, холостой, медленно побрёл на ют. Ему очень хотелось спать, жрать, пить, курить, забраться в холодильник и там, среди промёрзших до костей куриц, ледяных сосулек и пивных бутылок, интимно общаться с доступными женщинами. Ему совершенно не хотелось просыпаться, бежать за водой, топтаться в очереди среди одетых в трусы и пилотки матросов. Лёшка, вздохнув, сглотнул тягучую слюну. Он вспомнил свою старенькую матушку и отца, прохладную Евпаторию, тенистые улицы татарского района… Вспомнил девушку-татарку, поившую его ледяным …
- Раздачу воды прекратить! Команде приготовиться к построению! Форма одежды: шорты-пилотка! Место построения – ют! – прозвучала команда по громкой связи.
- Это что такое… Это как…
- Команде приготовиться!… Форма одежды!… - благим матом дублировал команды с вахты рассыльный по кораблю.
- Чего это ради… построение… А вода? А что я… мы… будем… Пить! Я не получил воды! Я воду получить не успел! Я хочу пить! SOS!!! – прокричал в громкоговоритель старший специалист трюмный.
- Чего это ты, майн херц, как Бобик ножкой дёргаешь? – спросил я, выходя на построение.
- Да вот… - развёл «клешни» Лёшка, - построение…
- Лёша, а где …
- ??? – улыбнулся холостой уроженец Евпатории.
- Кырдык, братан… Жо…
- …па, - окончил Лёшка.
Вечером, мучимый тропической жарой, жаждой и угрызениями совести, Лёшка вдребезги проигрался в карты… Влажной тропической ночью он, избитый игроками, метался в узкой коечке.
- Тройка, семёрка, туз! – кричал он в бреду.
- Ты чего, Лёшик? – тормошил его я.
- Тройка, семёрка, Дама! – отвечал Лёха, дико вертя сонными глазами.
- Какая Дама?!
- Пиковая… Дама… и вода… много воды… - стонал мой бедный друг.