Лет пятнадцать назад поехал я в Женеву учить английский.
Во дурила, в Швейцарию учить английский за свои деньги! Ехал бы в Англию. Тем более, что в Лондоне я уже раньше не раз бывал по работе. За деньги фирмы.
Оплачивать мне учебу никто в нашей компании не собирался, и я решил найти какой-либо вариант поучиться пару недель за свой счет.
Две недели учебы и проживания в Англии я в то время не потянул, но тут подвернулась какая-то фирмочка, которая набирала группу на учебу в Швейцарию. Почему эта поездка стоила вдвое дешевле английской я до сих пор в непонятках. Но тогда я что называется «повелся» и кое-как нужные деньги подсобрал.
Началась поездка с того, что я чуть не проспал самолет и отложенные на питание и прочие мелкие траты 500 долларов забыл дома на столе, потому что собирался в аэропорт уже в дикой спешке.
Отсутствие денег я обнаружил только в аэропорту, где собирали нашу группу – еще человек пятнадцать таких же чудиков со всех областей и весей матушки России. Уж не помню, в какой момент, и по какой надобности я открыл бумажник и увидел там лишь некоторое количество рублей. Долларов не было. Я решил, что потерял их, или что их каким то хитрым способом сперли. Ну да, с будуна был человек.
Как вам такой сюжет? Ехать за границу без денег. Пластиковых карт у меня тогда не было.
Меня же этот сюжет тогда не очень обрадовал. Более того, я чуть не застрелился от тоски. Спасло то, что очень хотелось жить. Да и пистолета у меня с собой тогда не случилось.
Я успел все же сбегать к аэродромному банковскому окошечку и поменять оставшиеся рубли на 20 долларов.
Родной Аэрофлот покормил меня и донес до Женевы. Там нас встретили и отвезли к месту учебы. Сама Женева оказалась самым скучным местом на земле.
Расселили нас в какой-то маленькой деревушке в получасе езды от города. На стыке Аньера и Корсьера, если я правильно прочитал французские названия деревушек на указателях на въезде. Милые крохотные пыльные деревушки располагались на самой границе с Францией.
В автобусе все уже познакомились и поскольку предстоял свободный от учебы вечер, все кучками двинулись обозревать окрестности. Но по большому счету и обозревать то особо было нечего. Пыльные виноградники, небольшой пыльный винный заводик, наверное, семейный.
Больше всех повезло ребятам из Питера. Сгруппировавшись по географическому принципу, они отдельной питерской группой из четырех человек двинулись к небольшому перелеску. И не прогадали, потому что попали в настоящее приключение, когда вышли из перелеска прямо в лапы французским жандармам, или кто там у них.
Ленивый деревенский французский патруль из двух человек с любопытством читал паспорта странных людей, которые перешли границу в пятистах метрах от КПП.
Как мы в последствии убедились, если бы ребята пошли через кордон, то, скорее всего, их бы даже не стали проверять, но тут налицо был случай несанкционированного пересечения границы. Которой, как таковой вообще не было. Ну поле. Ну лес.
Вежливые французские жандармы проводили питерцев до КПП и сдали их там с рук на руки своим же чиновникам.
Те забрали у ребят паспорта и минут двадцать терли с ними о чем-то вроде бы малосущественном. Недоразумение было налицо. Ребята не сильно переживали и вскоре их отпустили.
Питерцы вернулись в учебный центр довольными, что все так легко и бесконфликтно разрешилось. И в самом деле, то, что им на три года закрыли въезд во Францию, они узнают еще не скоро, да и то, совершенно случайно, когда кто-то из них рванет через пару лет в Страсбург на семинар.
Как мы учили в швейцарской деревне английский, я долго рассказывать не буду. Все сводилось к легким игровым по форме урокам, которые вела симпатичная англичанка лет тридцати. Как ее звали, я уже не помню. Для определенности назову ее Элен.
Элен весело развлекала нас прыжками у доски. Ее короткая юбочка не могла, да и не хотела скрывать от наших глаз миленькие стройные английские ножки, обутые в туфли-лодочки.
Элен изящно шутила и много и быстро лопотала что-то свое. Эти шутки и скороговорки понимали лишь два-три человека из группы, чей уровень английского был намного выше бедного инглишь большинства соотечественников. По этой причине занятие шло очень своеобразно: Элен лопотала, два-три человека внимали ее шуткам и смеялись, остальные дергали их ежеминутно за края одежды и спрашивали: «Слышь, чего она сказала?».
И все вместе внимательно наблюдали за ножками училки. Это мужики.
Девушкам же оставалось лишь пытаться выспрашивать у продвинутых: «Чего это она ржет?».
В таком вот примерно ключе проходили наши ежедневные уроки, а вот вечером мы всей гурьбой ездили на трамвае в Женеву.
Конечно же, не было там у нас никаких клубов и развлекух. Не те доходы.
Уныло слонялись мы по темной и скучной Женеве, по магазинам и забегаловкам.
Забегаловки были актуальны, поскольку фирма-организатор учебы кормила нас только скудными завтраками и бедными обедами.
Я познакомился с пареньком из Москвы, который был примерно одного со мной возраста. Звали его Серегой, и он вник в мое безденежное положение и ссудил мне до приезда в Москву двести долларов. За что я ему по сию пору благодарен.
Серега был неисправимый изобретатель и обучил многих из нас, как можно поесть в Женеве подешевле и погуще. Идеи такого рода так и фонтанировали из него.
Серега отрыл какую то столовку, точнее нечто вроде большого тамошнего фаст-фуда, где была введена система оплаты по размеру тарелки. Ну, вы знаете. Наваливай на тарелку сколько хошь, а плати исходя из трех имеющихся диаметров тарелок.
Вначале Серега предложил вариант, когда во всей кайме самой маленькой тарелочки выкладываются внахлест один на другой кружочки колбасы. Точно так, как у нас сервируют колбаской стол, только у Сереги твердые кругляшки колбасы выполняли роль лоджии, значительно увеличивая диаметр тарелки. Далее следовала горка всего остального. Надо сказать, что выбор был богат, и даже в расширенную таким образом тарелку вмещалось далеко не все, чего хотелось бы попробовать. Серега быстро нашел выход. Был там жуткий томатный супчик, который можно было наливать хоть доверху в глубокую мисочку.
Серега кинул идею – мы наполняли миску мясной и колбасной нарезкой в ассортименте, а сверху заливали острым супом. Платили за это богатство по цене супа - всего два франка (меньше двух долларов). Так мы "жировали" ежедневно, а на сэкономленные средства закупали родне подарки, сыр, викториноксы и огромные упаковки неликвидного шоколада по бросовым ценам.
Своей девушке я купил какие-то классные духи, но по приезде в Москву оказалось, что у ее подружки были точь в точь такие же.
Лучше бы я эти деньги тогда проел или пропил.
Расплата за супную рационализацию прихватила Серегу через три дня. От острого супчика у него приоткрылась язва. И пришлось ему возвращаться к варианту «расширенной колбасой» тарелки. Но и тут случился сбой. Однажды Серега так перестарался, выкладывая колбасный ободок, что рассмотреть диаметр тарелки у кассирши не было никакой возможности и она оформила Серегу по цене большой тарелки. Снаружи получался именно этот диаметр. А снизу она заглядывать не собиралась. Несмотря на робкие требования Сереги.
На следующий день Серега оставил в «колбасной крепости» один узкий незаполненный сектор, благодаря которому кассирша могла рассмотреть истинный диаметр тарелки.
Оставшиеся деньги мы вложили в поездку в Шамони. Сами заказали автобус без водителя, поскольку так было гораздо дешевле. Границу с Францией пересекали несколько раз и ни разу нас не дергали. Паспорта не проверяли. А французских виз ни у кого из нас не было.
Вел автобус один москвич из нашей группы, по имени Слава, у которого оказались права нужной категории.
Когда мы поехали в здоровенном автобусе по серпантину, какой-то умник спросил у Славы, а случалось ли тому раньше водить такой здоровый автобус? Спокойный как слон, флегматик Слава честно ответил, что никогда не бывало с ним такого. Маршрутку пару раз. Да и по горам он правит впервые.
После этих слов у народа пошли массовые «схватки» и все старались не смотреть больше вниз, туда, где зияли гигантские расселины.
Да, забыл сказать, что в последний момент к нам присоединилась большая группа израильтян, которые учились в том же центре, и, узнав о нашем заказе большого автобуса, в последнюю минуту предложили нам разделить расходы пополам. Мы с радостью согласились, а потом почти неделю выбивали из них «сэкономленные» деньги.
Вынули мы эти деньги с огромным трудом и прямо перед нашим отъездом. Хорошо, что среди нас нашлись ребята с соответствующими навыками "адвокатов".
Шамони и Монблан произвели неизгладимое впечатление. На нас и гостей курорта. Поскольку поднявшись на самую верхотуру, мы разделись до трусов и принялись загорать, а Серега стал кидать в нас снег с помощью невесть откуда появившейся лопаты типа "Комсомолка". Естественно, свою порцию бурана получили все, и мы, и израильтяне и все все остальные, кто толпился на площадке напротив Монблана.
Снега хватило на всех.
Получил и Серега. От телохранителей какой-то старой леди, типа графини, которой случилось подняться в этот самый момент на верхнюю смотровую площадку.
Выходя на площадку "Графиня" как раз на чисто русском языке жаловалась своему изящному спутнику, что теперь мол от русских не спрятаться даже здесь. Именно в этот момент Серега с помощью лопаты и окатил в очередной раз снежным бураном всю компанию. Очень уж смешной показалась ему эта затея.
Телохранители взяли Серегу за локотки и долго и безуспешно что-то внушали ему на французком. Серега, который по французкий знал только «мусью» и бессмертное «же не манж па сис жур» бойко отбивался от них на чисто русском…
Впрочем, узнав, что мы все – народ служивый, а не новые русские "графиня" помягчала, и сказала что-то одобрительное в наш адрес. Телохранители отстали.
Назад ехали уже ничего не боясь. Слава лихо накручивал баранку до самого Аньера.
В воскресенье всех повезли в Цурих по ленинским местам. Гостиница опустела.
Я же остался в гостинице, поскольку у меня начался грипп. В корридоре меня увидела Элен и дала мне какой то антибиотик, от которого мне мигом полегчало.
Элен предложила сходить в какой-нибудь ресторан пообедать.
С большим трудом мы нашли какой то работающий вечером в воскресенье придорожный ресторан. Совершенно пустой.
Мы сели и стали изучать меню. Элен развлекала меня переводом названий блюд с французского на английский.
Это мало помогало, поскольку мой английский был очень слабеньким. Тогда Элен прибегла к помощи американских мультиков, приводя мультяшные эквиваленты приготовленных животных. Ну там всякие Багсы Бани, Три поросенка, Доналды Даки и так далее. К счастью в меню до Тома и Джери все же не дошло.
Кое как что-то заказав, мы начали коротать время праздными разговорами в ожидании заказа. Элен трещала без умолку про своего бывшего мужа и какую то родню. Я понимал ее процентов на двадцать.
Чтобы поддержать беседу и не казаться увальнем я рассказал ей пару наших анекдотов.
Элен не поняла.
Я попытался объяснить.
Элен не поняла.
Тогда я невесть зачем рассказал ей про какого-то своего знакомого нового русского, который содержал охрененно красивую фотомодель всего за пять тысяч долларов в месяц.
Элен опять не поняла.
Нет, смысл моего рассказа был ей может быть и понятен. Не понятно ей вроде было, зачем я ей все это рассказываю.
Жутко надулась.
Сначала я испугался, что она решила, будто я ей предлагаю пять штук долларов.
Такие деньги у меня действительно были отложены в Москве на покупку дачи.
Но в Москве, и не на Элен, а на дачу.
Из суровых сквозь зубы пояснений Элен я в общих чертах понял, что она "не такая".
Я попытался объяснить, что и я "не такой" и что меня в России ждет девушка, уж тем более "не такая".
Кое как Элен успокоилась и постепенно начала опять весело стрекотать.
Я же начал прикидывать, чего мне с ней делать, если что. Ну, в смысле, если она начнет приставать.
Хрен знает почему, но такая идиотская мысль закралась мне в голову после бутылки молодого местного вина, которое я выпил практически один, совершенно забыв про принятый пару часов назад антибиотик.
Про себя я решил, что буду хранить верность своей девушке.
Затем более прагматичные мысли полезли мне в голову, особенно, когда я увидел счет, который нам выкатили.
Видимо Элен увидела выражение моего лица.
-Одну минуту, сказала она и позвала официанта.
Когда тот подошел, Элен показала ему пальцем на кружащуюся под потолком безобидную муху и для верности произнесла "мушь". Зови менеджера.
Пришел лощеный молодой человек.
Элен показала ему пальчиком на порхающую муху и опять-таки для верности произнесла: "Флаер".
Менеджер тут же скостил нам половину счета.
Я заулыбался.
Мы с Элен в пополаме оплатили счет и вернулись в гостиницу.
Мне резко поплохело. Грипп.
Никто ни к кому не приставал.
По приезде в Москву я с радостью обнаружил дома на столе пропавшие пятьсот долларов, двести из которых отдал Сергею.
На фотке я в синей майке, а Серега без. А рядом та самая лопата "Комсомолочка".