Лауреаты на дороге не валяются. Чтобы стать лауреатом, надо много работать – долго и упорно. Но и это не гарантирует, что ты будешь лауреатом. А мой друг смог, добился. Как сказала его жена: «Узаконил результат». Работал несколько лет над важным проектом. А крупный проект – он же из крупинок складывается, как курган в рекламе банка «Империал». Помните, воины по одному приносят камни, из которых вырастает курган: раз, два, три… Не могу сказать, для чего нужна была гора: или чтоб вождь наверх мог подняться, или чтоб его, павшего, погребнуть.
У нас в городе тоже хотели филиал банка «Империал» сделать. Я даже знал того парня. Он вот-вот должен был тот самый филиал открыть. И меня к себе звал – мы до этого были знакомы. А тут встретились вечером в ресторане: он меня за свой столик пригласил, потом я его – за наш. Он и говорит: «Подойдешь ко мне завтра – я тут как бы банк открываю!..» И сказал, куда подойти. Только не получилось у нас с ним поработать – помер он в тот вечер. А может, под утро. Нашли его в своем же подъезде бездыханным. То ли замерз ночью, то ли сердце остановилось.
А с другом-лауреатом мы тоже сначала в ресторан пошли. Госпремию обмывать, хотя она оказалось не такая большая, как курган в рекламе банка «Империал». Знаете такой анекдот: «Чем армянский коньяк лучше, чем грузинский?
– Чем?
– Чем грузинский…»
Так вот, мой друг предпочитает дагестанский. Но тот то же бывает разный – дербентский и кизлярский. Пожестче коньячок или который помягче. Только я теперь уже не упомню, который из них помягче. Потому что в ресторане сначала не нашлось коньяка по вкусу моего друга, и мы пили другой. А потом, когда сыскалась бутылочка – уже было поздно разбирать. Ну, не совсем поздно, пожалуй, даже в самый раз. Я видел по телевизору, как где-то учили дегустировать коньяк: налить в особый бокал столько, чтобы не выливалось, если положить его на бок. Только кто ж будет постолько наливать, да еще бокал на боку катать! Наливать – так по сто!
А вообще, когда пьешь, надо считать. Примерно, как вальс танцуешь: раз-два-три… Причем надо вовремя попробовать остановиться. Чтобы голова не закружилась, и ноги не подвели. А то неудобно будет перед дамой. Потому что мой друг был с супругой, теперь уже, скажем так, женой лауреата. Только ей надо было идти на ночную смену, а нам не надо было. И друг обещал, что он чинно и степенно, как и положено лауреату, направится вовремя домой.
Домой мы попали совершенно не вовремя: похоже, слишком рано. В половине второго его жена, естественно, еще не вернулась, а дочь ушла в ночной клуб. Ключа от квартиры у друга не оказалось. Кстати, подъезд у них оказался достаточно опрятный – чистый для ног, разумеется, не для рук, и не для того, чтобы сидеть. Потому что его дверь оказалась запертой.
- У тебя нет ключа? - первым спросил меня друг.
– Нет…
Он даже не обиделся.
Отдыхали мы на разных этажах. На ящиках для хранения овощей. Для капусты там или для картофеля. Тоже ведь кто-то придумал такие сундуки. Сидеть на них было несовсем удобно, а лежать – и подавно. Словом, и предназначалось для овощей. Отчего-то, чем выше был этаж, тем больше на площадке было этих самых ящиков. То ли соседям снизу проще ходить в магазин за картошкой. Или на рынок – за капустой. Или это от жен зависит. А чем жены на верхних этажах лучше, что им ящики подавай?
Я понимаю, мой друг – лауреат. Он и примостился там наверху. Во-первых, выше должно быть, по идее, теплее. А во-вторых, меньше народу увидит, если вдруг кто-то во двор ночью попрется. С собакой там, скажем. Друг периодически вскакивал и приплясывал там, наверху: раз-два-три… Чтобы ноги не застыли, он кровь в жилах так разогревал, я определил. У меня этаж был пониже, но ботинки теплее. Танцевать не было необходимости. Под самое утро, когда пошли троллейбусы, я собрался домой.
Оставалось полчаса до прихода его жены. Не замерзнет!
Друг неудобно спал на самодельном овощном ящике на самом верхнем этаже.
Ниже он не имел права.