1 - Соколов
2 - Петя Сахарчук
3 - Лейтенант Петров - Крамер
4 - Вадик Заречнев
САМОУЧИТЕЛЬ СЛУЖБЫ В АРМИИ
(незатейливые солдатские мемуары - 80)
Содержание
- Действующие лица
- Вступление
- Глава 1 – Про то, как Соколов в Армии водку пил.
- Глава 2 – Про то, как Соколов в Армии одеколон пил.
- Глава 3 – Про то, как Соколова в Армию отбирали.
- Глава 4 – Наконец то - в Армии! Ура!
- Глава 5 – про то, как сержант Соколов картофель воровал.
- Глава 6 – История про дембельское задание.
- Глава 7 – Страшное слово – маршбросок.
- Глава 8 – История про весёлые призывные игры.
- Глава 9 – Про разносторонний армейский быт.
- Глава 10 – Сказочка про зайчика.
- Глава 11 – Ужастик про пожар.
- Глава 12 – Про солдатское моржевание.
- Глава 13 – Про ожившую дорогу.
- Глава 14 – Сказочка про средний пальчик.
- Глава 15 – Про то, как нашему Серёже всё лицо набили.
- Глава 16 – Все поехали в Белоруссию.
- Глава 17 – Про татуировочку.
- Глава 18 – Про то, как Сахарчук летал.
- Глава 19 – НЛО
- Глава 20 – Про весёлую свадьбу.
- Глава 21 – Про Козлова.
- Глава 22 – Сказочка про фурункул.
- Глава 23 – Про чудесные свойства красных вин.
- Глава 24 – Гауптвахта.
- Глава 25 – Гауптвахта – 2.
- Глава 26 – Гауптвахта – 3.
- Глава 27 – Второй срок.
- Глава 28 – Неси Нас поезд – домой.
ГЛАВА 10
Сказочка про зайчика.
«Каждый кулик своё болото хвалит» - известная русская поговорка очень верно, прямо в точку отображает любовь любого человека к месту, где он был рожден своей матерью, к месту, где прошли его первые осознанные годы, к тому месту, воспоминания о котором навсегда вошли в его кровь, мозг, сознание.
Нет дикарю племени Мумбо – Юмбо места на Земле прекраснее его родного острова с пальмами и вечным Летом.
Сидит узкоглазый чукча в своём чуме, смотрит на огонь, дёргает за расщепленный моржовый клык, издаёт совершенные, красивые звуки «брынь – ь – ь – ю – у – у – у – о» и он - вполне счастлив и доволен, хотя жена его подозрительно - пикантно пахнет естественными жирами, а сам он - никогда в жизни не мыл своего тела и волос. Но ни на что не променяет это дитя природы своих длинных ночей без дня, дней без ночей, Северного Сияния…, ведь все это - его…!
А для Серёги Соколова нет милее сторонушки на Средне – Русской Возвышенности в районе Средней Волги. Спасибо Создателю…, что выпало ему счастье родиться здесь и называть это место своей Родиной.
Россия…, самое непонятное…, прекрасное…, несчастное место на планете Земля.
Вечно у этих Русских, что нибудь не так…, вечно что – то происходит…, свершается необъяснимое…, дикое, страшное…, в планетарном масштабе.
Во все века народ этот терпел…, преодолевал…, свершал…, воевал…, защищался…, нападал…., спивался… и наконец добился своего – вот оно…, наконец – то получилось – построил он Социализм, а там глядишь и до Коммунизма в отдельно взятой стране – рукой подать.
И Природу – Мать Вашу… в своём краю… - наш Серёжа очень любил и уважал.
Лето – так уж Лето. Тепло, хорошо, всё на грядках и в лесах растёт, живности всякой опять же полно…, рыбы разной тоже в реке…, грибочки солёненькие очень с картошечкой хороши…, огурчики маринованные под водочку. Чего уж там… - никаких нам бананьев не надо.
И Зима…! Настоящая Зима, с морозами, с сугробами, с красными носами и румяными девичьими щёчками. Обязательно с Ёлками и Палками…, с Дедом Морозом и внучкой его – Снегурочкой, с Красным Мешком полным подарков, с бабаханьем пробками в потолок, (обязательно, чтобы след на побелке остался) и гулянием до утра.
Одно обидно – вся Европа с Америкой в это время «отдыхают» две недели, а наше годное Политбюро дает своему народу законное право попьянствовать лишь три дня. Да и хрен с ними…!
Короче – Ура…!!!
Люблю тебя Рассея!!!
Но природа Западной Украины тоже ничего – себе…, жить можно… и даже очень.
Это место на Карте Мира как раз между Суровым климатом у русских и мягкой Европейской погодой. Так – что Зимой здесь отрицательных температур ниже десяти – пятнадцати градусов наш Соколов не наблюдал, уши на шапке опускал очень редко и уж точно – никогда не завязывал их шнурками под подбородком.
И леса здесь также, какие – то не наши. Нет тебе ни буреломов непроходимых…, нет чащоб непролазных…, деревья стоят ровненько…, везде чистенько и чем ближе к границе с Дружественной Польшей – тем места всё больше становятся похожи на парковые зоны отдыха трудящихся.
И где только у них здесь эти самые непроходимые дебри – в коих от сотрудников НКВД, прятались ихние «бендеровцы» на пару с «зелёными братьями»?
* * *
Погода стояла солнечная, тихая, комфортная, в меру морозная.
Наш зимний лагерь с ровными рядами одинаковых, весело точащих из земли чёрных железных труб с голубенькими, бледными дымками, которые не торопясь поднимаются, пропадая в вышине – производил умиротворяющее впечатление тишины и покоя.
Нигде не слышно ни рёва могучих моторов, ни лязгания гусениц бронемашин, ни бравого пения марширующих по своим делам групп военнослужащих.
Прямо между палатками нашей Батареи иногда устанавливали деревянные «козлы» и сегодня на них по очереди, в охотку, а не по принуждению, пилой «Дружба – 2», плавно водя руками, профессионально, со смыслом – попиливали сухие сосновые брёвна все старослужащие нашей «шоблы».
Делать было нечего.
По общим понятиям – солдат не должен болтаться без дела и старший прапорщик предложил нам поразмяться – попилить и поколоть дровишек для печек… - лишь бы чем занять балбесов. Нам и самим было очень приятно пошевелить руками, покурить, похохотать…, просто интересно провести время на солнышке.
-…А она мне говорит… - да Вы куда…, да Вы к кому…, молодой человек…? – «трёт» свою излюбленную тему про девушек из общежития Кулинарного Техникума наш любвеобильный Стёпа Шумельчук.
Хотя Степан был явно не красавцем, фигуру имел коренастую, деревенскую…, также ему достались чуть – чуть короткие ножки, немножечко «квадратное» лицо…, образование восемь классов… - однако на фронтах любви он больше всех имел сердечных побед и подвигов, видимо поражая своих подруг излишней (на мой взгляд) прямолинейностью и изящной простотой умозаключений.
- Бля буду…! Я на второй этаж через бабский сортир залез.
- Эти раздолбайки все курят.
- Банку с чинариками разбил – продолжает «травить» свои байки Степанушка, присаживаясь на корточки и нюхая сосновые опилки в раскрытой ладошке.
– Короче…, пришлось прыгать обратно.
- Да…, счас – бы Машку… промеж… ляжку… - гнёт тему взаимоотношения двух полов наш неугомонный поселковый ловелас.
- А я… в штаб к телефонистам заходить не могу…, когда там эта Сука старая дежурит. От неё «поткой» воняет – включается в разговор про женщин единственный женатый среди нас – Петя Сахарчук.
- Не моется она…, что – ли…? – с презрением и отвращением на лице продолжает интересную тему опытный в этих делах каптёр.
- Фу… Бля…! – сморщив нос соглашается Стёпа.
И действительно, я также неоднократно отмечал необычный запах в этом кабинете…, но не придавал тому значения…. Фу…! Куда это нас понесло…, извините!
- Серый…, педем ещё раз ко мне домой…? – обращается ко мне с вопросом Витька Пидручный, видимо за компанию также вспомнив о своей Надьке.
Было дело.
Однажды в тайне от всех, даже от своих друзей – мы с Витькой (по его инициативе) ранним утром «свинтили» в самоволку – уехали на автобусе в его родной город, километров за сто от Львова и вернулись лишь поздно ночью.
Сахарчук очень на нас обиделся за то, что его с собой не позвали.
А причина «побега» как всегда проста – любовь Пидручного к своей девушке с прекрасным именем – Надя.
Виктор совместно с Микульским окончил учебку Химических Войск…, но Пидручный вышел водителем в звании рядового…, а Тадеуш приобрёл в этом заведении лычки младшего сержанта и кличку «Химик», которая очень ему подходила. Вечно он что нибудь химичил, попадая во всякие истории и вместе с собой втягивая в них всякого, кто находился поблизости.
Однажды в Белоруссии на железнодорожных путях эта «химическая» Сволочь заинтересовалась, как устроена «сцепка» между платформами.
Потрогала она всё это дело пальцем, затем дёрнула за какой – то рычажок и быстренько отскочила в сторону, когда там что – то щёлкнуло…!
И главное – Химикадзе сделал это не из злого умысла, а так – из праздного любопытства без дела шатающегося рядом балбеса.
И когда через пол часа наш эшелон с тяжёлой техникой попытался тронуться для манёвра… - платформы с шипением расцепились… и в эту пустоту провалилась передняя часть «Урала».
Но, слава Богу – машинист был опытный…, увидел наверное, что загорелась какая – то красная лампочка… или ещё чего такое…, но только – состав остановился и железнодорожного крушения не произошло. Свидетелем всего этого был лишь Серёжа Соколов…, но понятно – друзья никому…, ничего не рассказали, а только с интересом глазели, как чёрными муравьями копошатся вокруг аварии озабоченные путейцы.
Ещё до моего прибытия в славный город Львов…, эта парочка профессионалов Химической Войны…, тёмной ночью на правых руках…, от кисти и до локтя – сделала себе огромные «детские» татуировки. Химик наколол примитивного исполнения изображение розы, обмотанную колючей проволокой, а Витька…, само собой разумеется – большими объёмными буквами написал слово «НАДЯ».
И всем вокруг теперь понятно – сколь безгранична любовь бойца к своей девушке. Видел я эту Надю – ничего себе такая…, приятненькая.
- Ой… щас в штаны нассу…!
- Умора…, Бля … - когда Серый на вокзале пьяный орал… - Люди…! Солдаты в часть едут…! – веселится Витёк, вспоминая нашу погрузку в автобус.
Нетрезвых военнослужащих провожали все одноклассники Пидручного. И всем было очень весело…, а на автовокзале этим вечером стоял шум и гам.
К слову… - в этой поездке Соколов впервые обратил внимание, как ароматно пахнут солдатские портянки (и ноги конечно), когда боец раздевается в прихожей у приличных людей…, ему дают домашние тапочки и приглашают посидеть в компании за праздничным столом.
Да уж…!!!
В добавок скажу – летом в Белоруссии, в оружейной палатке…, связав ниткой три иголки в пучок – набил Я, Витьке Пидручному на левой груди красивую тёмно - синюю надпись – «Навсегда в сердце Надежда», а Петька Сахарчук почему – то пожелал маленький морской якорёк на руке.
- Вы…! Суки…!
- Если без меня уедете – убью! – отзывается на предложение «каптёр».
- Я вообще скоро домой за картером поеду…! – развивает мысль Рома Бензель.
Этот «водила» втихарика, не торопясь… ремонтировал «Москвич» комбата и частенько, под это дело – самовольно (с ведома начальства) отбывал к родителям в небольшие «отпуска», привозив обратно необходимые запчасти.
Вжик – вжик…. Вжик – вжик…. Ходит пила из стороны в сторону, мягко впиваясь, углубляясь в бревно, послушная умелым солдатским рукам.
Вжик – вжик…. Летит сухой опил налево – направо…, образуя желтые кучки на белом снегу.
Им потом украсят дорожки вокруг палаток и будет всё очень хорошо. А можно опилки под колёса буксующих автомобилей подсыпать.
Зимние шапочки у работающих сдвинуты на самые затылки. Волосики на «дембельских» чёлках повлажнели, лобики вспотели, вязаные чёрные неуставные перчатки засунуты за ремни, воротники коротеньких лёгких фуфаечек, которые для тепла надеваются под зимние бушлаты – распахнуты.
Неплохо чувствуют себя этим солнечным зимним днём молодые, сильные организмы.
Но с другой стороны – как положено им по сроку службы…, так всё и происходит …, по другому не бывает.
Совсем по иному жилось сегодня рядовому Козлову. Жилось ему, как всегда – очень плохо!
- Козлов…!
- Ну – ка иди сюда…! – громко, повелительным тоном вдруг приказывает Витька Пидручный.
Глядь…! Точно…!
Между палаток промелькнул маленький человек в бесформенной зимней армейской одёжке и вдруг замер на месте, выражая всем своим видом ужас…, что его опять заметили и остановили.
Это был «легендарный» Козлов. Об этом несчастнейшем на Всём Белом Свете солдатике отдельный и очень длинный рассказ. Рассказ, от которого у многих переменится отношение к Священному Долгу и у многих матерей пропадёт сон на долгие ночи.
Какой «нехороший человек» придумал, что в армию следует призывать всех подряд…, аж до двадцати семи лет отроду, независимо от образования, ученых званий…, аспирантур всяких.
Примерно этого типа человеком и являлся Козлов.
Сколько ему лет никто не знал, имел он кажется научную степень, внешность «ботаника», носил треснутые очки, скрепленные на переносице синей изолентой… и по «жизни» был настоящим, последним «доходягой».
Но, повторяюсь – рассказ про него - отдельный и очень длинный.
- Иди сюда…, не бойся…! – зовёт бедолагу Витька.
Великомученик Козлов, как всегда в таких случаях – потеряв рассудок, медленно подошёл к группе страшных старослужащих, взглянул «пустыми» глазами и замер, словно отключившись от настоящей действительности.
Сработала защита на внешнюю среду – пусть происходит всё, что угодно…! За эти пол года с ним случалось всякое…, какая очередная пакость свалится сегодня на его голову…, как сильно ударит судьба на этот раз.
- Серый… дай сигаретку… - обратился ко мне некурящий Пидручный.
Все как один смотрели мы на нелепого, обидно – смешного, какого – то ненастоящего солдата из соседней Батареи и наверное в наших мозгах в эту минуту витала одна общая мысль – это надо же, что можно сделать с человеком…, довести его до такого… и как он до сих пор не повесился…, сколько ему ещё страдать, кто виноват в его этом страшном, ужасном состоянии…?
Да…!
Бедняга…!
А возможно единая мысль была намного проще и банальнее – ну и Чмо…, бывают же такие уроды на Свете.
- На Козлов…, возьми… - протягивает Витька мою сигарету в сторону несчастного… и рука «доходяги» будто – бы отдельно от неподвижного тела, ожив…, поднимается, чтобы принять в куриную лапку это маленькое, белое табачное сокровище.
Сигареты в Армии всегда являлись второй валютой после денег и когда посреди ночи, в казарме раздаётся пьяный, сонный голос «деда» - Козлов…, курить…! – этот маленький человечек теряет сознание от ужасной мысли – где…, у кого…, как…, ну как…!!! Как в этот ночной час достать эту заветную…, в данную секунду единственную, спасительную вещь – сигарету!
По мере возможности некурящий солдатик старался сделать запас табака и то, что давал ему Витёк – в данный момент было для него дороже даже куска сахара.
Поняв, что сегодня эти люди не представляют для него опасности…, что кажется потихонечку можно попытаться уходить…, боец без всякой благодарности и выражения иных мыслей на лице – ретировался в проход между палаток.
- Вот урод…! – произнёс самый жестокий среди нас к молодым солдатам – гадкий Химик.
- Да пошёл ты…! Сам – то каким был…? – лениво произнёс Отец Онуфрий.
- Да – уж таким – то раздолбаем никогда не был! – продолжает мысль польский шляхтич Тадеуш.
- Ну и молись…, что повезло тебе…, попал в свою вонючую учебку… - без злости и без всяких намёков на ссору ответствует ефрейтор Онуфриенко.
Отец Онуфрий вместе с Витькой Пидручным являлся водителем «Уаза» в нашей Батарее Управления. Хапнув горя в первые пол – года службы, испытав сполна все тяготы армейской «шоферской» судьбы, к окончанию срока вёл себя стабильно тихо и спокойно. А может быть - по характеру своему был пофигистом, но ни в каких «веселых» происшествиях и залётах замечен не был, редко наказывался начальством…, всё больше отлёживался на кровати… - тихонечко мечтая о дембеле.
- Вольно…! Не напрягаться…, сидеть…! Раз – два…! – раздаётся весёлый голос Крамера.
- Ну – с… мои боевые друзья…!
- Хорош пилкой махать…, хернёй заниматься…, поехали за песком. Онуфрий… заводи свою колымагу…! – дружелюбно предлагает, незаметно подошедший лейтенант Петров.
Повторюсь объясняя…, но прозвище «Крамер» этот командир - сверхсрочник получил за необыкновенное сходство со знаменитым актёром театра и кино – Савелием Краморовым… и кстати говоря, характер имел такой – же весёлый, жизнерадостный – постоянно всех подкалывал и травил всякие байки.
- Давай…, давай…, Онуфрий…, поднимай свою жопку. Хватит отдыхать! Сахарчук…, Лёньку зови… и лопаты не забудьте! Онуфрий… сорок пять секунд подъём…! Скоро опухнешь от лени своей. Короче… - всё! Встречаемся у машины…» - отдал распоряжение Летеха и задвигал своими хромовыми сапожками в сторону офицерского вагончика…, весело похлёстывая себя по бедру зелёненькой сосновой веточкой и насвистывая бодрую мелодию.
А что? Настроение у всех хорошее…, зимний солнечный денёк удался…, можно и за песочком съездить (чтобы потом им палаточки обложить по периметру… для красоты).
Лёнька – это наш водитель ПРП.
Его всегда брали с собой за необыкновенную выносливость и силу настоящего деревенского «парубка»… - надо же, кому – то песочек в кузов кидать. Ему это и по сроку службы положено. Но впрочем, мы и сами поможем – почему бы не помахать лопаткой.
В лесу было полно…, видимо – невидимо заячьих следов…, вдоль и поперёк изрезавших, исписавших белое снежное одеяло на полянах хаотичными пересечениями своих троп и глубоких дорог. Сколько – же этих ушастых зверюг носится здесь ночью по своим делам…, ищут покушать наверное что нибудь…, или возможно – по любовным вопросам прыгают, а затем столбиками стоят, поводя ушками и вслушиваясь в темноту.
- Глядите…, товарищ лейтенант…, сколько здесь зайцев бегает по ночам…! Это – же просто херова туча…! – излагаю я вслух свое восхищение…, заостряя внимание «Крамера» на этой красотище.
И тут же…, «не отходя от кассы» закидываю ему «удочку» - Мы у себя дома…, этих зайцев на петли ловим…, хоть бы хрен…, Бля буду…, если вру! – для пущей убедительности «подцепляя» ногтём большого пальца за передний зуб и делая горизонтальный жест по горлу.
- Завариваем проволоку в еловых ветках… и ставим на тропах…, они башкой туда лезут… и Аля – Улю…!
- Да точно говорю…, ну точняк! – уверенно убеждаю я летёху с самым серьёзным видом и даже сам - себе веря в то, чего никогда со мною не было.
- Да чего ты Соколов звиздишь…!
- Какие – ещё зайцы – побегайцы! Где…?
- Вообще – то да…! Это ихние следы вроде…! – заинтересованно вглядывается Петров в следы жизнедеятельности ночных бродяг.
- Ты что…, сам эти петли ставил…? И неужели ловил…?
- Свистишь чего – то? – уже неуверенно рассуждает Крамер, почесывая свою башку под шапкой – ушанкой.
Кажется - товарищу действительно стало интересно…, в мозгу замелькали мысли…, появились расплывчатые мечты о заячьем шашлыке…, а вдруг можно кого – то поймать… и зажарить…! Ух – ты… - на углях…!!!
- Ты что…, Серый…, серьёзно? А петли можно из проволоки от ПТУРСа сделать… - включается в разговор подошедший Сахарчук. Он сразу поверил в этот «блеф» и моментально…, со своей природной, деревенской смекалкой - уже прикидывал, как всё эту лучше провернуть.
- Ну чего – Вы…!
- Я Вам говорю…!
- Мы дома их так ловим! – уже сам поверя на все сто процентов в этот бред, убеждаю я своих собеседников.
– Их здесь миллион тонн…, глядите сколько следов…, точно попадутся! Куда они на хер денутся…! – с убеждением заканчиваю я свою мысль.
- А что! Можно попробовать…! – ещё раз внимательно обследовав взглядом белую равнину огромной поляны, соглашается лейтенант.
– Ну всё…! Поехали за песком…, май либер зингер…, форвард…, вперёд!
***
Тема ловли зайцев данным способом неожиданно всплыла в черепной коробке - в следствии рассказов моего папы, детство которого прошло в глухих Сибирских лесах.
Дедушка мой – Сергей Иванович…, в свои молодые годы служил матросом на каком – то крейсере…, естественно состоял в «большевистской» ячейке и спрятавшись с товарищами под железной лестницей, ведущей в броневую орудийную башню – тайно почитывал запрещённую литературу.
И когда свершился Великий Переворот…, матросня, пальнув из пушки в небо – высыпала на улицы Северной Пальмиры и принялась гулять по бульварам, петь матерные песни и размахивать флагами разных цветов…, наш молоденький герой, в своих широких «клёшах», был в первых рядах.
Деду Серёже повезло – волею Судьбы он выбрал Красный Цвет…, отнёсся ко всему происходящему вокруг очень серьёзно и навсегда связал свою жизнь с коммунистами.
Отдав этому движению свои лучшие молодые годы, испытав ужасы фронтов и голода – Сергей Иванович, в конце концов, возглавил один из отделов Астраханского исполкома, обзавёлся семьёй и родил двух сыночков – Вовика и Юру.
Всё – бы хорошо, но в нашей Стране образовался Культ Личности одного человека, в тридцать седьмом году Большая Тройка, собравшись ночью – привлекла к ответу всю верхушку власти города Астрахани и обозвала этих людей «врагами народа».
Несчастного председателя Исполкома расстреляли у стенки сразу…, других попозже…, а дедушке Серёже повезло – его просто лишили Прав и сослали со всей семьёй на Вечное Поселение в ссылку – на дикий берег могучей реки Иртыша.
Страшно подумать, невозможно даже представить, что сделали со своими гражданами в то Время нашей Истории тамошние правители, растоптав, исковеркав Судьбы не только отдельных личностей, а даже целых Народов.
Что творилось в головах этих несчастных…, о чём они думали, медленно погибая…, о чём мечтали, кого проклинали, кого обвиняли в своих бедах. Но в России так всегда – как говорится: «страшен Русский Бунт», но во много раз страшна Русская Революция с её неуправляемой мощью…, безнаказанностью и ужасными последствиями. Сначала давайте всё Старое разрушим…, всех несогласных поубиваем, а когда нибудь потом и разбираться станем – чего это такое мы «накуролесили» в едином порыве преобразований.
Несладко…, очень несладко жилось семье ссыльных Соколовых в плохоньком домишке на краю сибирской деревеньки. Не сытно жилось…, а на самом деле – очень даже голодно. Кое - как перебивалась некогда благополучная, полуинтеллигентная семья с хлеба на воду.
Сергей Иванович работал в школе учителем математики, над которым иногда исподтишка посмеивались ученики…, разглядев на воротнике плохонькой рубашки…, толстую ползущую вошь.
Что – то из еды в основном доставала бабушка Оля.
Ольга Арсентьевна была жгучей красавицей с огромными глазами…, чёрными бровями…, шикарной фигурой, а всё оттого, что принадлежала к Цыганскому Народу. Отсюда и последствия – никогда она не работала…, имела мощный дар предсказания, а заодно с другими многочисленными способностями – владела Гипнозом.
Потихонечку ходила моя бабушка по деревенской улочке…, то сюда зайдёт…, то туда…, кому на картах погадает - Судьбу предскажет…, от кого порчу отведёт…, кого приворожит на веки вечные…, с кого «сглаз» снимет, в общем - вечером приносила она для своих детушек – то яичек, то мучицы в кулёчке, то шанежек картофельных.
Вот так – плохонько, но жили…, как – то не померли.
Младшенький мальчик Юрочка (мой дядя) был совсем маленьким – лет пяти от роду, старшенький – (мой папа) Володя прожил на Свете тринадцать годочков и в свободное от учёбы время ходил на самодельных деревянных лыжах в Тайгу.
Из рассказов моего отца (Владимира Сергеевича) я помнил…, что даже завалящего ружьеца тогда ни у кого не было… и Володя, в лесу ставил проволочные петли на заячьих тропах. И они в них попадались! Гордо возвращался мальчик Вова с охоты…, иногда неся за плечами, аж по два ушастых зверя…, но конечно это случалось не часто, а в исключительных случаях…, но всё – же было!
Однажды произошло Чудо и выпало Владимиру Счастье!
Уже больше недели, каждый день ходил «охотник» в лес…, но возвращался без добычи. А до этого – выдалась непогода, мела пурга, сеча лица неосторожных путников тысячами ледяных иголок… и мало, кто даже из взрослых - отваживался выйти за околицу в это время.
Семья Соколовых помаленьку голодала. Кое - как перебивались мелкими «кусками». Но это было не в первой – живы и то хорошо.
Уставший мальчик с тяжёлыми мыслями об очередной неудаче…, медленно передвигая самодельными лыжами…, тихо плёлся по заснеженному руслу замерзшей лесной реки. Вовик утомился, был очень голоден, а дом был ещё далеко. Заяц куда – то пропал, не шёл в петли. Обидно…, грустно…, хоть плачь.
Смотрит Володя… - далеко впереди…, по маленькому мостику через речушку проезжает путник на санях, груженых мешками.
Остановился мужичёк…, огляделся…, не заметив мальчишку в вечерних сумерках – быстро сбросил что – то под мост и поехал дальше, помахивая на лошадку возжами.
Конечно же Вова отправился посмотреть – что такое лежит в снегу…, ощупал мешок и …понял – то была пшеница!
Сделав приписку в накладной - мельник украл три пуда зерна и собираясь вернуться за утаённым следующим утром, скинул с саней излишки в сугроб.
Всю ночь мальчик Владимир Сергеевич, обливаясь потом, постанывая от усталости, тащил тяжёлый груз, заметая и путая следы. Но ликовала от Счастья Душа – целый мешок зерна…, это же целый мешок ЕДЫ!
До самой Весны Соколовы втайне варили пшеничную кашу и этим пережили нелёгкую зимнюю пору.
А в это время в далёкой деревушке на берегу Волги…, маленькая четырёхлетняя девочка Валя(мама моя), со своим ещё меньшим братиком Лёшей неподвижно лежала на кровати накрытая тряпьём…. Лежали они не шевелясь целыми днями – просто от голода не было сил шевелиться.
Старшие сестрёнки (в семье было пятеро детей) с утра до вечера, молча сидели на завалинке под окнами дома Председателя Колхоза… и случалось, что иногда его жена выносила им черные, жженые горбушки, срезанные с буханки (в этой семье изредка пекли хлеб).
Нажевав горькой массы…, девочки пытались затолкать её в ротик двухлетнему, рахитному братику…, но тот просто выплёвывал еду обратно – ребёнок не понимал что это такое… - он просто потихонечку отвыкал от пищи.
И всё это происходило не на оккупированной фашистами территории, не во вражеском плену и даже не рядом с Фронтом. Так дико, страшно голодали у себя Дома…, под неусыпной заботой и защитой родного Правительства.
Рядовые колхозницы…, понятное дело…, оставив некормленых детей без присмотра – гнули спины за «палочки» трудодней в полях, между делом падая в голодные обмороки по нескольку раз в день. Вполне вероятно, что этим бедолагам жилось ещё хуже, чем нашим ссыльным в Сибири. Но это лишь Бог рассудит.
Ох…! Сейчас расплачусь…!
Честное слово.
Ну…гады!!!
***
Идея поимки диких зайцев, тысячами живущих по соседству с нами в близстоящих лесах, прочно поселилась не только в моей голове, но и витала в мозгу у лейтенанта Петрова.
На следующий день Летеха подошел ко мне со словами – На Соколов…! Это проволока от ПТУРСа. По моему – сгодится.
В руках Крамер держал пластиковую катушку диаметром сантиметров в двадцать, на которой была намотана черно – красная сталистая проволока толщиной не более человеческого волоса. Но кто – бы ни старался…, ни какими усилиями не смог бы разорвать эту металлическую леску…, а вот руки – порезал бы в кровь.
ПТУРС – противотанковый управляемый реактивный снаряд.
Этакая толстенькая ракета с крылышками запускается со специальной станины с любого места – хоть из окопа…, хоть с башни танка… и летит точно в цель, управляемая в пространстве оператором – наводчиком при помощи специального прибора. Сигнал – же передается через проволоку, которая тянется за летящим снарядом и после взрыва остаётся валяться в поле, путаясь в ногах у всего живого.
- Да…! Это вещь! Её хер порвёшь.
- Надо её в зелёных иголках сварить. Надо запах отбить…!
- Вы, товарищ лейтенант со мной пойдёте…? – пытаясь порвать проволочку, спрашиваю я командира.
- Чё… мне делать , что – ли нечего.
- Не барское это дело по лесам шляться…. Вдруг мои нежные ножки заболят.
- Знаешь Соколов…, я на лыжах – не очень – то… - заговорчески признаётся Крамер.
- Мы в этом не понимаем. Мы больше по «печному». – шутит лейтенант, хлопает меня по ватной телогрейке в области плеча, приговаривая:
- Давай дерзай, Я уже комбату наболтал про твоих зайцев. Надо, пожалуй их с чесночком жарить…. А Осипович хочет с картошкой тушить…. Ну всё… пока…, будь здоров не кашляй…! – пожелал мне удачи Петров и как всегда насвистывая, весело зашагал по своим делам.
В затею с установкой петель на заячьих тропах я уже и сам верил…, даже, можно сказать – был уверен на все сто процентов, что зверьё это запутается в них…, а почему – бы и нет? Столько следов в лесу…, ставь капкан у них на дороге и всё путём. Бегают же они ночью, куда им деваться – попадутся, как миленькие.
Два дня подряд ходил Серёжа Соколов на солдатских лыжах в лес проверять свои петли.
Два раза Петров поджидал его с нетерпением…, но охотник лишь в недоумении разводил руками…!
Чего – то не так, с этими западноукраинскими зайцами, почему – то не желают они засовывать свои длинные уши в проволоку от ПТУРСа.
Два дня Сергуня старался не показываться на глаза начальству – это же Соколов…, это он виновен, что оно голодает в своём вагончике, недополучая заячьего мяса в свой скудный походный рацион.
- Ты чего это…, Соколов…! Сегодня в лес не идёшь…?
- Нюх что ли потерял…? Давай в последний раз сгоняй.
- Ушастые звиздюки тебя там дожидаются…! Где наш Соколов…? Где наш Соколов…? – вроде – как приказывает мне начальник.
- Щас пойду…! Успею ещё… - без инициативы в голосе отвечаю я летёхе.
Потихонечку растерял я за эти два дня «охоты» всю веру в лесное предприятие. Как они вообще ловятся…, почему не попадаются…? Не понятно…!
Хорош…! Просто очень даже хорош этот западноукраинский лес летом – чистенький, ровненький, домашний. Не чета нашим среднерусским необъятным чащам.
Уж если пошёл и заплутал в пасмурный день без компаса… - можешь погулять несколько денёчков…, полностью «ощютив» всю прелесть похода за грибами.
А здесь…, а зде – е – е – ся…!
Однажды (в известные Польские события) по команде «Тревога» наш полк среди ночи поднялся и сорвался в сторону границы со шляхтичами, встав табором в красивом парковом буковом лесу.
С недельку прождав команды – «Вперёд на мины»…, от безделья везде нарыв копониров под технику… - покинули мы те чудесные места, оставив после себя живописный беспорядок, хаос и разруху, а именно – лес заваленный всяким мусором, консервными банками и тысячами белых измятых бумажек под каждым кустиком.
Но и зимой в этих местах также не плохо!
Вставив свои армейские валенки в брезентовые петли, шагает солдат Серёга Соколов…, не торопясь двигает ногами…, глубоко вдыхает грудью чистейший, ароматный лесной воздух.
В данную минуту он полностью, совершенно свободен, предоставлен сам себе на эти несколько часов. Настроение – прекрасное…, потому – что всё вокруг также прекрасно, хорошо, спокойно… и Серёжа даже немножечко Счастлив!
Шу… шу… шу… - шуршат лыжи по снегу в такт движения ног.
Чу… чу… чу… - стучат копыта… - напевает солдатик.
Чу… чу… чу… - ударил пулемёт…!
Белая Армия на голову разбита…!
А Красную Армию никто не разобьёт…! – вертится в голове бойца песенка, когда – то услышанная…, осевшая на дальней полочке в «черепушке», вдруг всплывшая очень даже к месту и под настроение.
Погодка сегодня просто изумительная…, солнышко…, лёгкий морозец градусов пять – семь. Снежное покрывало искрится миллиардами мельчайших световых отражений…, играя…, переливаясь всеми цветами радуги, радуя глаз.
Господи…! Как хорошо жить на Свете.
Э - э – эх… чу…чу…чу… стучат копыта…!
И вдруг…!!!
Словно во сне…, как будто не здесь…, не сейчас…, словно на огромном экране кинотеатра…, очень быстро…, вдали…, белую поляну пересекли косули!
Замер Серёжа от неожиданности, от восхищения…, от Невозможности всего происходящего.
Эти маленькие, то – ли олени, то – ли козочки легко, грациозно, изящно…, прекрасными, совершенными движениями…, высоко взлетали в воздух, совершая огромные скачки.
О как прекрасны были эти создания, появившиеся на миг из волшебства и растаявшие в таком – же ЧУДЕ.
Стоит солдат с открытым ртом…, хлопает глазами…, поверить не может…! Что это было? Вот это да!!! А было – ли это вообще? Может быть показалось…, промелькнуло перед взором прекрасное, сказочное видение?
А ведь точно, они были… эти косули! Такими показывают этих животных, виденных лишь на экранах телевизора. Ну точно! Это были они – косули. Вот повезло…! Никто не поверит! Да и не поймут они….
Минут через пять… очнулся Соколов…, вернулся на свою родную Землю, в свою суровую действительность.
Да…! Дела…!
А ведь точно косули пробежали…!
Красивые – заразы!
Вздохнул солдатик, протёр глаза и пошёл далее по своим делам…, ещё долго переваривая в голове – увиденное.
Пересёк лыжник снежную поляну, углубился в подлесок, высматривая, отыскивая свои капканы.
Конечно – же чуда не случилось – петли оказались пусты. Одна, вторая, третья…, десятая.
Но…, что это такое…!!!
Вдали, на самой «проторенной» глубокой заячьей дороге, под кустом, к которому была привязана проволока…, вот Блин… - лежало что – то большое и белое…, но непонятной формы.
Ударил адреналин охотнику в голову…, забилось сердце…, участилось дыхание!
Во Бля!!!
Неужели свершилось…!!! Неужели получилось…!!!
Неужели сбылись детские Сказки про петельки и зайчиков – побегайчиков?
Ну точно…! Это он…!!! Ну нихрена себе…! Вот это да…!!!
Ну, Соколов…, ты дал!!!
Затряслись, задрожали ручёнки у Сергуни…, в голове не укладывалось…, невозможно в это поверить…!!!
Но всё так и есть!
В петлю попался ЗАЯЦ!!!
Заяц…! Заяц…!
Зверюга…!
Ну ва – а – ще…! Во Бля…! Ну надо – же…! Ёш – твай – корень…!
Ну Сука…! Охренеть…!!!
Вне себя от случившегося…, с трудом веря во всё происходящее с ним… - сбросил солдатик лыжи… и медленно…, со страхом в груди…, стал подбираться к тому, что лежало под кустиком. ЭТО не шевелилось и было наверное мертво.
Никогда ранее не бывал Соколов на охоте, никаких – таких зайцев в глаза не видывал, чего ни такое, из себя представляют - не ведывал. Так…, слышал мельком что – то, да по телевизору иногда смотрел.
То, что попалось в проволочную петлю, точно являлось Зайцем!
Огромное белое животное нелепо, непонятно изогнувшись, лежало в снегу.
«Ушистик» несомненно был неживой.
Эх ты…, заяц…, заяц…!
Какого чёрта тебе надо было этой ночью в лесу?
Куда тебя понесло…, зачем бежал ты по этой проторенной удобной тропинке в снежном тоннеле? Как же ты, бедолага не заметил опасность впереди…? Почему отвлекся… и ослабил своё внимание, своё звериное чутьё?
Уши твои ощутили прикосновение чего – то тонкого…, дёрнулись от опасности…. Но по инерции голова прошла в петлю…, сделала рывок назад… и… к сожалению застряла…, затянув предательский узел на шее.
Всё…!
Теперь… всё!
Сколько ни старался лесной красавец…, сколько ни вырывался, делая истеричные прыжки из стороны – в сторону…, но петля из спецпроволоки лишь крепче…, неумолимо намертво впивалась в горло…! Исполнив свое предназначение… - она убила!
В последнем предсмертном прыжке… задняя нога зацепилась через голову за проволоку…, тело нелепо выгнулось в позвоночнике и в такой странной позе – страдалец задохнулся.
Долго стоял охотник над добычей, не веря в свою удачу, не веря в сам факт произошедшего…! Но вот оно! Всё о чём мечтал…, о чём думал…, представлял себе…, как всё это случится – свершилось!
Охотничий трофей лежал около его ног!
Серёжа даже не заметил…, как доставал…, как прикуривал сигарету…, но сейчас стоил над белым зверем и страстно…, часто – часто затягивался дымом. Он до сих пор не успокоился, до сих пор не поверил в произошедшее. В нём проснулся древнейший инстинкт охотника…, инстинкт убийцы…, необыкновенно чувство победителя…!
Вот она – добыча…!
Она - его!
Он принесёт её в свою пещеру!!!
Но скорее приди в себя солдат…!
И если Богом тебе дано… - пойми, осознай! Не так уж много твоей заслуги в этом проигрыше ночного обитателя леса перед тоненькой проволочкой от ПТУРСа.
- Ну… Петров обосрётся…!
- Все просто охренеют…! Вот это да…! – витают мысли в воспалённом мозгу счастливчика. Не мог оторвать солдат своего взгляда от добычи, понятное дело – не мог и думать ни о чём другом, как о своей удаче…, о своём неожиданном «фарте»…, это – ж надо такому случиться!
Заяц попался не маленький.
С детских лет каждый ребёнок знает, что Зимой зайчики – попрыгайчики меняют свою летнюю серенькую шубку на беленькую – так им легче прятаться в заснеженных лесах – полях от лисичек и волков.
Наш красавец также обладал роскошной белой шкурой…, слегка грязной и потёртой в области брюшка. Вдоль груди и животика проходило два рядка сосков. По очень даже немаленьким специфическим «штучкам» сразу было понятно, что мальчик… и притом не юного возраста. Не «однолеток». Уж очень зверь казался крупным.
Беленькие длинные уши внутри удивляли нежной, бархатной кожей и имели розовый цвет.
Глаза у несчастного так и остались открытыми…, но сейчас они ничего не выражали, не вызывали у Серёжи никаких чувств жалости. Тело ночного бродяги замерзло, окоченело, стало твёрдым как камень.
Что теперь с ним делать…, как его тащить домой, в пещеру?
Неимоверной длины заячья нога (такие длинные ноги у австралийских кенгуру) была заведена за голову зайчика. Намертво зацепившись за проволоку, она придавала тельцу - вид изогнутой дуги… и товарищ сержант вспомнил, виденный однажды фильм о диких жителях джунглей Амазонии.
Этот затерянный…, Богом забытый народ – до сих пор обходился без благ цивилизации, ходил по Сельве нагишом и был, по своему очень даже счастлив. Почему – то Серёжа отчетливо вспомнил, что мужчины этого племени засовывали свой половой орган в кулёчек из бересты…, поднимали всё это вверх и привязывали к шнурочку на поясе. И всё это для того, чтобы случайно на охоте или на бегу…, пипирка не зацепилась бы за что – нибудь и не оторвалась.
Эти «дети» природы охотились на обезьян, стреляя в них маленькими отравленными стрелами из длинных духовых трубок. Яд лягушек Кураре мгновенно парализовал обезьянок…, те падали с деревьев вниз…, где и становились добычей лесного народа.
Счастливые аборигены привязывали длинный обезьяний хвост к голове жертвы изогнув тело и получалась удобная ручка. Каждый охотник надевал этот мохнатый «рюкзачек» через голову, перебрасывал на спину и все весело отправлялись восвояси.
Данная мысль о транспортировке добычи посетила голову бойца и прочно там обосновалась. Оставалось лишь чем – нибудь привязать изогнутую ногу к голове тушки.
Верёвочку Соколов нашёл быстро – просто снял её с ручки лыжной палки.
Обвязав ногу одним концом, другим обмотав за шею…, получилось нечто похожее на верёвочную лямку… - а вещмешком был зайчик. Вся эта ноша весила килограммов пять – шесть. Зверюга оказался не маленьким…!
В конце – концов, пересиливая брезгливость…, волнение, неуверенность…, охотник закончил свою возню и «объект» оказался подготовленным к транспортировке.
Добыча «попахивала» Зверем, обитателем леса, мехом и ещё чем - то неуловимо специфическим. А ещё от него воняло Смертью!
Но, как говорится – наш герой не сдаётся! Надел Серёжа лыжи, взвалил на плечо тушку, держа лыжные палки в левой руке и изогнув тело так – же в левую сторону…, не торопясь побрёл охотник в обратный путь – ликуя и до сих пор не веря в свою Удачу!
- Солдат…! Это у тебя что такое…? – задал изумлённый вопрос первый же офицер, попавшийся на подходе к лагерю.
- Ты где это взял…? Это что – заяц…? Не понял…!
- Ты сержант … как его поймал…? Куда ты его тащишь? – не унимался удивлённый капитан.
- Поймал я его на петли…. Несу лейтенанту Петрову. Мы с ним вместе охотимся…! – отвечаю любопытному военному.
Надо сказать, что примерно так говорил я много раз…, пока добрался со своей ношей на плечах до родных палаток.
- Бля…! Смотри…! Серый зайца поймал…!!!
- Ни хрен себе…! Блин… здоровый Сволочь…! – первым увидев меня, разорался Химик.
С неописуемым чувством гордости, очень довольный собой и всем безумством, начавшимся вокруг…, я не торопясь, опытным движением профессионального охотника сбросил добычу на снег, отступил в сторонку…, как бы давая всем получше рассмотреть это «диво».
На снегу…, на самом деле – неестественно выгнувшись и выпучив живот, лежал мёртвый настоящий заяц. Огромная свободная кенгуриная нога торчала в сторону, зрительно увеличивая размеры ушастика.
Собравшиеся вокруг бойцы, кто как мог - выражали своё восхищение этим событием.
Скорее всего… все без исключения никогда в своей жизни не видывали этих зверей. Ну может быть – наш водитель Лёнька имел с ним дело у себя на Хуторах. Парень он бывалый, даже стрелял в ворон из самодельного «пугача» калибра десять миллиметров.
- Ну Сучара… и здоровый…! – не унимается Микулидзе, больше всех суетясь вокруг этакого «чуда»:
- Это сколько – же в нём мяса…? Твёрдый какой…, замерз Сволочь…! Глядите – зубы какие…! Морковку наверное любит…?
- Бля…! Яйца…! Ха – Ха…! Вот гад…! – веселится городской житель Вильнюса.
- Комбат теперь шашлык будет жрать…, нам хрен дадут…, даже рот не разевай – высказал свою мысль Отец Онуфрий.
И лишь хозяйственный Петя Сахарчук произнёс – Серёга…. У тебя там ещё петли стоят…? Завтра с тобой пойду! Я теперь дома такие поставлю…! Они у нас тоже бегают. Я видел.
Руками зайца никто не трогал. Все лишь тыкали в него носками валенок…, видимо поголовно сработало древнее подсознательное чувство опасности к неведомому, к необычному. Да и вообще – зверь был мёртв, а к мертвецам прикасаться не очень – то приятно.
- Та – ак, что у Вас здесь за сбор…, что за цирк…? – раздаётся строгий голос Николая Осиповича. «Кусок» как всегда подошёл незаметно… и вдруг замер, с изумлением уставившись на Зайца! Это лежащее на снегу звериное тело…, даже у повидавшего на своём Веку, опытного и бывалого человека – вызвало неподдельное изумление.
- Ну и ну…! Это его Петров, что – ли поймал на петли свои…? – произнес старший прапорщик.
- Не- е…! Это Соколов из леса принёс…! – весело отвечает Химик.
- Они завтра с Сахарчуком ещё наловят…! Они там морковки набросали…! – прикалывается Тадик.
Хитрющий Микульский умел очень тонко разбираться в настроении офицеров, безошибочно выбирая манеру поведения с ними. Да…, этого у него было не отнять…, надо признаться.
- Мы теперь каждый день мясо будем хавать…, надо шампура сделать…, я его в уксусе замачивать стану! – гнёт свою линию польский шляхтич.
- Помолчи Микульский…! Та- ак… эй Горелов…! Тащи зайца за мной…! Всё…! Разойдись! – отдал приказ Ковальчук и с хорошим настроением, явно уже о чем – то мечтая, зашагал к своему офицерскому вагончику на колёсах.
- Сволочи…. Сами сожрут…! – вздохнул Отец Онуфрий.
- Да хер – ли расстраиваться…! Завтра ещё наловим… - одного им, одного нам…, у радистов на печке зажарим…. Я видел…, они там картошку пекут… Сволочи…! – не унимается Химик, ни капельки не переживая о потере.
- У меня в кустах ещё десять петель стоит, завтра проверим…, Петров точно следить будет. Он теперь не отстанет. С нами, наверное попрётся. – высказываю и я своё мнение.
- А кто знает, что с ним делать…, с этим зайцем…? Надо на кухню тащить. Там Васька точно зажарит…, придётся им половину отдать…. – мысленно уже деля «шкуру неубитого медведя», мечтает Онуфрий.
На том и порешили.
Однако ни на следующий день, ни в последующие…, но петли оставались пусты. Зверь, как говорится – не шёл. Охота не удавалась и вся затея потихонечку угасла сама по себе.
Но…!
Хоть один разочек…, а офицеры поели тушеного с картошкой зайца.
Соколов –же, всю жизнь станет вспоминать и вновь переживать впечатления от этого необыкновенного приключения в заснеженном лесу.
Лейтенант Петров неоднократно хлопал меня по плечу, приговаривая – «Ну ты, Соколов молоток».
И в глазах сослуживцев я несколько приподнялся…, а по солдатским «понятиям» это что – нибудь, да значит.
Вот такая история!