Да оставят надежды всяк сюда входящего
Сфинкс
– Осторожно!
Визг тормозов. Скрежет железа. Звон стекла. Вздох воздушной подушки.
Руки опираются на руль. Кровь застилает глаза. Рядом – жена. Волосы и лицо обагрены.
– Лиза…– шепчет он.
Виталий резко сел на кровати. Пот течет градом. Дыхание, как после марафона.
Мрак комнаты смягчает зеленый свет электронных часов. Три часа ночи.
Виталий встал и, чуть покачиваясь, прошел на кухню. Вспыхнула лампа дневного света. Водоочиститель нюхает граненый стакан – журчит струйка воды. Глубокие глотки.
Виталий повернул вентиль – по железу раковины застучала вода. Смыл пот с лица и шеи, провел мокрой ладонью по черному ежику волос.
В холодильнике, кажется, пиво. Открыл и достал холодную бутыль темного. Искалеченная пробка упала на стол.
Звонок. Виталий глотнул пива и подошел к телефону.
– Алло?
– Веталь, ты?– раздался встревоженный голос Антона.
– Бабка его, Никитична.
– А, значит, ты. Слушай, извини, что звоню в такую рань…
– Рань? Ты на часы смотрел? Рань – это шесть часов, по крайней мере, для меня.
– Я слышу, ты не в настроении.
– Еще бы. Я б тебе «в такую рань» позвонил, ты меня обматерил бы.
– Еще раз извини, но дело срочное.
– Чего там стряслось?
– Помнишь перевал Дятлова?
– Ну?
– Так вот, у подножия горы обнаружился разлом. Его раньше не было!
– Ну да, спецом к твоему приезду земля разверзлась. Чтоб было, о чем потрындеть. А то ведь историю о девяти мертвецах знают все. Интереса, увы, она уже не вызовет.
– Ха, ха и еще раз ха. Я тебе серьезно. Приезжай, как только сможешь.
– Уже вылетаю, в трусах и бутылкой пива в руке.
– Вет, что за эгоизм? Одной бутылки мало для двоих.
– Ну, ящик Карлсон не дотянет. Ни ростом, ни силой не вышел.
– В общем ты меня понял: вылетай. А то сейчас все деньги с тобой пробазарю. Давай.
– Ага, вали к своему разлому.
Кажется, отпуск кончился. Что ж, отдых все равно не помогает, лишь пристрастие к пиву усиливается. Может, работа отвлечет от прошлого.
Перед глазами встало окровавленное лицо Лизы. Боже, почему безумная телка из другой машины выжила, а его жена нет? Где справедливость?
В свердловском аэропорту ждал вертолет. Антон, коренастый тридцатилетний мужчина со сверкающей лысиной и задорными глазами, встретил друга крепким рукопожатием и короткой фразой:
– Расскажу все на месте.
Винт железной птицы вовсю разрезал воздух. Антон увлек Виталия в вертолет. Взмыли. Блестящая лазурь реки, дремучий лес… И вот наконец забелели снежные поля. Тут и там одиноко торчат небольшие березки. Прямо по курсу из земли вырастают горы.
Вертолет опустился у подножия Солат-Сяхла, неподалеку от темного пятна – группы уфологов. Исследователи встретили Виталия тепло. Все помнили, каким он был до отпуска: подавленный, молчаливый, ушедший в себя. Никто не заикнулся об аварии, не спросил «как ты, дружище?». Понимали: лучше не напоминать, не бередить раны. Надо вести себя, как ни в чем не бывало.
Пара приветливых фраз, крепкие рукопожатия, без подбадривающего похлопывания по плечу, без сожаления в глазах. Все нормально. Жизнь идет своим чередом. Порадовались возвращению коллеги в группу и перешли к делу.
Антон быстро обрисовал картину, после чего отвел Виталия к длинной расщелине. Друзья заглянули в пропасть – темно.
– Видимо, глубина немалая, – заключил Виталий.
– Да, погляди на стены.
Виталий вгляделся: из камня торчат гранитные шипы различной длины.
– Удивительно, но нам на руку, – сказал он.
– То есть?
– У вас есть канат?
– Веталь, ты собрался вниз?
– Ну да. А как иначе мы можем провести исследование? Я удивлен, что вы этого до сих пор не сделали.
– Макс спускался, но не хватило троса. Без страховки – все отказались. Слишком опасно. Неизвестно, что ждет внизу. В Свердловске, пока ждал тебя, отправил Юрика за тросами подлиньше. Должно хватить.
– Мужики! Я спускаюсь. Кто со мной?
Уфологи скучковались, засовещались. Макс, крепкий, рослый мужик со смуглой кожей, подбежал к Виталию сразу. Карие глаза метнулись к Антону.
– Купил?
– Купил.
– Сколько?
– Пятьдесят.
Макс кивнул. Сказал Виталию:
– Я с тобой.
Остальные тут же расслабились. Доброволец есть.
– Пятьдесят метров? – удивился Виталий. – Должно быть, будет жарко.
– Какова глубина, мы не знаем. В прошлый раз я спускался на двадцать метров, но дна не разглядел.
– Ладно, посмотрим.
На то, чтобы снарядить отважных уфологов, вбить в край обрыва колышки и закрепить тросы ушло полчаса.
– Не боишься, что там может быть опасно? – спросил Антон.
– Тош, ты насмотрелся ужастиков.
– Я б с тобой, – виновато начал Антон, – но ты же знаешь…
Полтора месяца назад они с Виталием отправились на место крушения НЛО. По крайней мере, так утверждали позвонившие им очевидцы. Антон так спешил сфотографировать «тарелку», что сломал ногу, продираясь сквозь бурелом сибирской тайги. До НЛО они все же добрались. Только увидели не гуманоидов, а разбитый зонд. А Антон с тех пор хромает. Доктора сказали, пройдет, да вот что-то болит по-прежнему.
– Да ладно тебе… – успокоил друга Виталий. – Ну, ладно, мы пошли. Держите, пока не найдем опору.
– Ты только не забывай о рации. Почаще связывайся, – с тревогой попросил Антон.
– Ладно, маменька. Не бойсь, вернусь.
– Димон, помоги держать Вету! Борис, Миха, к Максу!
Подбежал долговязый очкарик. Мужчины уперлись в снег. Виталий медленно спускается. Первый каменный выступ.
– Все! – крикнул вверх.
– Отпускай! – раздался рядом голос Макса.
– Держи связь! – напомнил Антон.
Виталий посмотрел вниз. Фонарь, привязанный к голове, высветил лес гранитных выступов.
– Надеюсь, они до самого дна, – прошептал Виталий и бодро бросил Максу. – Ну что, полетели?
Каната не хватило. Макс отказался спускаться дальше. Антон настаивает на том, чтобы и Виталий возвращался.
– Нет, я спущусь. Тут вполне можно обойтись без страховки.
– Веталь, не дури.
– Я спускаюсь. Конец связи.
– Да брось, – сказал Макс, – ты не знаешь, какова глубина. А вдруг сорвешься? Кто тебя вытащит?
– Макс, я решил.
– Как хочешь, а не могу выносить эту жару. Дале боле.
Уфологи уже расстегнули куртки, вороты рубашек, но это не спасало.
– Тут, должно быть, сорок градусов. Прикинь, что творится ниже. Да мы одуреем от духоты и свалимся на дно.
– Макс, я тебя за собой не тяну. Внизу, возможно, ждет сенсация, открытие века…
– Нобелевская премия, – съязвил Макс.
– Я серьезно. Я спускаюсь. Если почувствую, что становится худо – поднимусь.
Макс некоторое время изучающее смотрел на Виталия, словно в самую душу смотрел, и вдруг заговорил:
– Веталь, я понимаю, как тебе хреново. Лиза была хорошей девушкой. Теперь ее нет, но это не повод наплевательски относится к своей жизни. Ты должен продолжать жить. Возьми себя в руки.
– Да ни черта ты не понимаешь! Кого ты потерял в этой жизни? Кота? Собаку? Что ты можешь знать?
– Да ну тебя… К дьяволу! Делай, что хочешь. Я попытался тебя образумить.
Макс полез вверх.
– Ну и катись! Трус несчастный.
Поостыв, Виталий усмехнулся. К дьяволу… Именно в этом направлении он и идет.
Оказалось не так-то просто. Потребовалась немалая изворотливость и сила. Телу поневоле пришлось вспомнить давние тренировки по дзюдо.
По мере спуска температура воздуха поднималась. Спина взмокла, на бровях повисли крупные капли пота.
Прошла целая вечность, прежде чем ноги коснулись земли. Виталий сел передохнуть. Включил рацию.
– Прием, Антон, прием, как слышно?
– Слышно плохо. На какой ты глубине?
– А черт его знает. Но я уже на дне расщелины.
– Да? И что там?
Виталий огляделся. В каменной толще вытесан узкий коридор с низким потолком.
– Проход. Я пойду дальше.
– Может, пора остановиться? Почему ты не вернулся с Максом?
– К черту твоего Макса.
–Подожди хотя бы, сейчас, кто-нибудь спустится, вместе пойдете.
– Я умру от скуки. Не надо никого. Все. Конец связи.
Виталий сбросил куртку, шапку, свитер и вошел в коридор.
Темнота, невыносимая жара. Взгляд беспокойно бегает.
Впереди забрезжил свет. Туннель кончился, и Виталий оказался на берегу реки.
В темноте блуждают неясные тени. Неподалеку – лодка. Рядом с ней стоит высокий худой человек в черном балахоне с капюшоном.
Уфолог почувствовал, как по спине взбирается холодок.
– Антон, прием.
Из рации послышались шипение и прерывающийся голос друга:
– Я …шу те… хор…о. Где…
– Тош, тут река и… какой-то человек. Типа паромщик, что ли.
– Что за… ты нес…шь?
– Это не шутка, Антон. Похоже, под землей есть жизнь. Как думаешь, мне стоит заговорить с перевозчиком?
– Черт, Вет… Греции… не смеш…
– Причем тут Греция? Я иду к лодочнику.
– Вет… Вит…й, не …й.
Виталий выключил рацию и двинулся к человеку в черном. Вблизи уфолог рассмотрел длинную седую бороду и белые глаза – старик слепой.
– Отец, кто ты? – еле справляясь с дрожью в голосе, спросил Виталий.
– Харон – перевозчик душ, но ты не мой пассажир. Тебе нечего делать в Аиде.
– В Аиде?
В памяти Виталия что-то шевельнулось.
– Что это за место?
– Здесь граница между миром живых и мертвых. Души, что бродят на этом берегу, не заплатили мне. Даром же я не работаю.
Виталий отошел в сторону. Мысли закрутились пчелиным роем. Что-то все это напоминает. Аид… Черт, да это же миф!
Виталий ущипнул себя и поморщился от боли. Нет, не спит. Сходит с ума? Нужна помощь.
– Антон, прием, прием, как слышишь?
– Хер…о. Ты подн…ся или …т
– Антон, лодочника зовут Харон, и он говорит, что перевозит души в Аид. Тебе эта чушь говорит о чем-нибудь?
– Мать …ю, хватит изд…ся, подн…ся.
– Антон, я серьезно!
Рация замолкла.
– Что ж, тогд… теб… точно на… убир… отту… Если там и в… деле Аид, то… царство мертвых. Вспом… мифы Др… Греции.
Мифы Древней Греции… Подтвердилось. Аид – царство мертвых. Харон перевозит через Ахеронт души к вратам Аида. Но только, если родственники покойного похоронили его с монетами. Неужели древние не врали? Ад существует?
Рация тревожно заверещала, затрещала. Виталий отключил ее, на время, чтобы не отвлекала от мыслей. Сел на большой камень. Перед глазами встала окровавленная Лиза.
Аид – царство мертвых. Значит, здесь и Лиза? Если царство мертвых не выдумка, значит, и миф об Орфее не ложь. Кто-то же должен был спуститься в Аид и вернуться, кто-то же рассказал древним грекам о подземном мире. Орфей и Эвридика… Аид вернул певцу любимую.
Виталий должен попытаться. Он вызволит Лизу из лап смерти. Чего бы это не стоило. Если Лиза здесь, то без нее он не уйдет.
Виталий порылся в карманах и нашел две сотенные купюры. «Надеюсь, этого хватит», – подумал он.
Уфолог подошел к лодочнику и протянул сотню.
– Возьми плату за проезд.
Старец ощупал бумажку и покачал головой.
– Это не золото, – сказал он.
– Верно. Сейчас никто им не расплачивается. В обороте – бумажные купюры. Они куда надежнее и ценнее.
– Да, и насколько?
– Я даю тебе сто рублей. Это десять золотых монет, – солгал Виталий.
Уголок рта старца алчно дернулся вверх.
– Что ж, смертный, я отвезу тебя на другой берег. Но вряд ли тебя пропустит Цербер.
– Тогда высади меня не у ворот. Насколько я помню, Ахеронт впадает в Стикс, который опоясывает Аид. Высади меня на той стороне берега, где расположен дворец Аида.
– Хорошо, но знай, тебе не пробраться в царство мертвых. Помимо темных вод Стикса Аид окружают острые скалы.
– У меня есть опыт в альпинизме, – вспомнил уфолог недавний спуск в расщелину.
Харон кивнул и пригласил в лодку. Отчалили.
Обувь изорвана, и теперь камень безжалостно режет стопы. Окровавленные пальцы ищут выступ. Гранит крошится. Виталий срывается. Тормозит руками и ногами, сдирая кожу. Из горла вырывается животный рык. Уфолог отчаянно лезет вверх. На поясе кричит рация, но Виталий не отвечает. Губы истрескались и покрылись слоем пыли. Говорить больно, да и нет сил. Воздуха не хватает.
Виталий подтянулся и упал на гладкий уступ скалы. Выровнял дыхание. Поднял голову.
Одолел… Достиг перевала. Здесь можно спускаться. Были бы силы…
Уфолог перевернулся на спину. Пусть мышцы отдохнут.
Рация все еще шумит.
– Антон, – прохрипел Виталий.
– О, Господи! В... где… был? Зн…шь, сколь… врем… ты…
– Все в порядке. Иду за Лизой, – сил хватало лишь на короткие фразы. – Не беспокойся. Отбой.
– Не бесп… Я уже отпр… за т… Макса.
Глаза сомкнулись. Дыхание замедлилось. Глубокий сон…
Ветер ласкает уставшее тело, остужает горячую кровь. Ноги не чувствуют опоры. Он свободен. Он летит!
Жесткое приземление, а точнее падение, отозвалось жуткой болью. Виталий открыл глаза и ошарашено завертел головой.
По бокам стоят две мегеры. А как ещё назвать злобно скалящихся на тебя женщин? И волосы подозрительно шевелятся… Срамные места прикрыты полосками змеиной кожи. В руках – хлысты. Нет, живые змеи!
Виталий шарахнулся назад, но женщины схватили под руки и швырнули в ноги… Уфолог поднял голову.
На троне восседает молодой мужчина. Огромный, крепкие мускулы выпирают из-под бледной кожи. Темно-фиолетовая тога, под стать губам и кругам под глазами. Зрачки светятся рубиновым огнем. Синие волосы зачесаны на затылок.
Рядом – трон поменьше. На нем – прекрасная женщина в голубой тунике. Красные губы ярким пятном выделяются на бледном лице. Глаза смотрят на Виталия с сожалением.
– Ваше величество, этот смертный пытался проникнуть в Аид, – сказала одна из мегер.
– И он добился своего, – усмехнулся бог.
– Ваше величество, – прохрипел Виталий, – позвольте объясниться.
– Дайте ему воды, – приказал Аид.
От трона отделилась темная фигура. Подлетела к фонтану и наполнила хрустальную чашу.
Виталий невольно залюбовался женщиной на троне. «Персефона?» – мелькнула догадка.
В губы уткнулся край чаши. Виталий выпил воду и почувствовал, как силы возвращаются.
– Ваше величество, не велите казнить, велите слово молвить, – вспомнились слова из сказок, когда герой попадал в схожую ситуацию.– Я шел в Ваше царство с добрыми намерениями.
– С добрыми намерениями идут, не прячась! По главной дороге! – гневно крикнула одна из мегер.
– Помолчи, Алекто, – остудил ее пыл Аид.
Алекто? О ней Виталий тоже читал. Алекто, Алекто… Одна из сестер-эриний?
– У главных ворот – Цербер. Переправщик сказал, что пес не пропустит меня, – оправдался Виталий. – Я же хотел увидеться с Вашим величеством.
– Зачем?
– Моя любимая, Елизавета Топалова, она недавно погибла. В автокатастрофе. Она была молодой. Совсем, – Виталий еле сдерживал слезы. – Ей бы еще жить и жить. Мы недавно поженились. Она…
– Хватит. Твоя смелость и рвение похвальны, смертный. Ты ее сильно любишь, раз позволил камню так истерзать тело.
Виталий склонил голову.
– Ты получишь, чего хочешь, но с одним условием.
Виталий смиренно слушал, хотя уже догадывался, каково условие Аида.
– Иди, смертный, и не оборачивайся. Аид держит слово. Лиза будет идти следом. Это не хитрость, не обман. Она действительно будет следовать за тобой. Но, если ты обернешься до того, как выйти на поверхность, то больше никогда не увидишь любимую. Никогда. Ты понял меня?
– Да, Ваше величество. Благодарю за понимание и доброту.
– Ступай. На выходе тебе дадут воды и еды. Аид огромен, и ты нескоро увидишь солнце.
Виталий попятился. К королю поворачиваться спиной запрещено.
Эринии провожают злобным взглядом. Умеют ли иначе? Змеи в их руках шипят и тянутся к Виталию.
Персефона нежно накрыла ладонь мужа своею, прошептала что-то на ушко. Аид кивнул, богиня отстранилась и подарила Виталию ободряющую улыбку.
– Подземных жителей не бойся, – добавил Аид, – они тебя не тронут. Сестры проследят.
Эринии удивленно уставились на правителя. Тот жестом приказал идти.
Сестры вихрем сорвались с места, вылетели из зала. В коридоре послышались возмущенные крики. Когда Виталий вышел за дверь, то увидел уже трех сестер.
– Нам его охранять? – спросила третья и посмотрела на человека в упор.
Уфолог вздрогнул – глаза эринний оказались змеиными: желтые, с вертикальными зрачками, без век.
Богиня хищно улыбнулась и сказала:
– Не бойся, смертный. Я истязаю только преступников. Идем.
Они прошли несколько коридоров, широкий неф, и наконец, высокий портал вывел в портик.
– Мы за тобой будем следить, – пообещала третья эриния, должно быть, старшая, и сестры взмыли под каменный свод Аида.
Предстоял спуск по широкой мраморной лестнице, её длина выдавила из Виталия тяжелый вздох.
У подножья лестницы расходились в разные стороны две колонны душ. Левая скрывалась за стройными кипарисами, правая – за белыми тополями. Первые возвращались на дорожку по одному. Беспокойно озирались и, казалось, недоумевали, словно очутились в незнакомом месте. Вторые нагнали Виталия уже у ворот. Важные, с гордой осанкой, в большинстве своем старики. Источник Памяти позволил мудрецам сохранить знания. Вскоре души обретут новую жизнь, новые тела.
Привратник остановил уфолога, молча всунул сумму с провизией. Виталий кивнул в знак благодарности и покинул королевский двор.
Вскоре Виталий остановился. Шагов позади неслышно. Идет ли его любимая? Спину и затылок защекотало. Так бывает, когда кожей чувствуешь чье-то присутствие, чей-то взгляд на себе. Виталий еле поборол желание обернуться. Надо верить Аиду, надо верить истории. В путь.
Извилистая дорога, выложенная булыжником, стала в темном царстве нитью Ариадны. Виталий неотступно следовал за ней и старался не обращать внимания на бродячие трупы и монстров во тьме. В Аиде нет ни солнца, ни луны и тем более фонарей, но они и не требовались. Дороги освещались, казалось, самим воздухом.
Иной раз по дороге пробегали крылатые тени – эринии выполняли приказ добросовестно.
То и дело на глаза попадались упыри, манили во мрак обочин. Выходить на свет они не осмеливались. Однажды из пещеры высунулось нечто с ослиными ушами. Запело сладким голосом. Виталий чуть не поддался, но одна из эриний стеганула монстра хлыстом-змеёй. Как-то на дорогу выскочило трёхтелое чудище о трёх головах. Пронеслось, окруженное сворой красноглазых черных псов, и скрылось в темноте.
Когда Виталий уставал, он отдыхал и спал прямо на дороге. Здесь его никто не тронет. Стоит сойти на землю, и разорвут на части.
Несмотря на ужасные картины вокруг, Виталий ни на минуту не забывал о Лизе. Все мысли – о ней, о днях прожитых и грядущих. Зачастую хотелось обернуться. Виталий не слышал шагов любимой, её дыхания, голоса. Сомнение боролось со страхом потерять Лизу дважды. Любовь тянула взор за спину, но она же и подкрепляла силу воли. Терпение, терпение…
Виталий не знал, сколько брел по Аиду. День, ночь, неделю… Время тянулось, как резина. Усталость давила тяжким гнетом. Если тело могло отдохнуть, то душа болела, не переставая.
Но вот врата Аида!
Эринии подлетели к привратнику и приказали открыть ворота. Циклопы по знаку натянули цепи. Огромные створки ворот медленно разошлись.
Виталий вышел на берег Ахеронта и в кольце эриний направился к месту переправы.
Рявкнуло. Дорогу преградил темно-серый трехглавый пес со змеиным хвостом и углями в глазницах. Припал к земле, сжался. С дрожащих губ течет слюна.
Хлыст старшей эринии ужалил один из носов Цербера. Пес прижал уши и виновато попятился.
– Тисифона, позови Харона, – приказала старшая, Мегера. За время путешествия Виталий научился различать сестер.
Эриния перелетела через реку и опустилась рядом с переправщиком. Разговор затянулся. Видимо, спорят насчет оплаты.
Тисифона вернулась разгневанная, змеи-волосы шипят, извиваются.
– Этот старый хрыч отказывается плыть сюда задаром.
– Скажите ему, что здесь его ждут сто рублей, – попросил Виталий с хитрой улыбкой.
Тисифона недоуменно уставилась на человека. Мегера кивнула, и богиня вернулась к Харону. На этот раз разговор был короткий. Вскоре нос лодки уткнулся в берег перед Виталием.
– Иди, смертный, и не оглядывайся, – сказала Мегера.
Виталий ступил на лодку. Бумажная купюра перекочевала в костлявую ладонь Харона. Слепой старик оттолкнулся от берега.
Во время переправы Виталий вглядывался в темные воды Ахеронта. Они отражали Лизу. Она стояла за спиной и смотрела на мужа. Виталию пришлось приложить немалые усилия, чтобы не обернуться, не броситься к любимой, сжать в объятиях и покрыть поцелуями. Скоро, скоро…
Виталий сошел на берег и бегом пустился к расщелине. Ощутить тепло Лизы, мягкость её губ. Быстрее, быстрее! Ноги чуть касаются земли, сухой горячий воздух паутиной бросается навстречу.
Дно разлома.
Виталий вспомнил, что давно не выходил на связь. Его, наверное, считают, мертвым.
– Прием, прием, Антон, как слышно?
Тишина.
– Прием, прием, Антон, как слышно?
Молчание.
Виталий не оставил попытки и был вознагражден.
– Веталь! Ты?! Ты, чертяга! Где ж ты пропадал? Мы с ног сбились. Я думал, больше тебя не увижу. Ах ты, сукин сын! Неужели ты? С тобой все в порядке?
– Антон, сколько я отсутствовал?
– Неделю. Слышишь, неделю!
– Вы еще у разлома?
– Нет, в свердловском вокзале.
– Пулей лети сюда. Я поднимаюсь. Надеюсь, страховку вы оставили?
– Да, на всякий случай. Сам знаешь, надежда умирает последней. Макс настаивал забрать, но я…
– Отлично. Встретимся под солнцем.
– Э-э, не выйдет.
– Почему? – испугался Виталий.
– Сейчас вечер.
Друзья рассмеялись. После стольких дней в одиночестве, в мрачном подземелье, среди уродливых существ каким лекарством казались голос друга и беззаботный смех!
– Я жду. Конец связи, – сказал Виталий.
– Отбой.
Небольшой отдых, и в путь.
Вот, черт! Фонарь потух.
Виталий замер. Глаза должны привыкнуть к мраку.
С пришествием тьмы обострился слух. Виталий услышал чье-то дыхание, почувствовал запах крови. Услышал, как крошат камень когти, трется о гранит чешуя.
Волосы встали дыбом. Эриний рядом нет, защиты ждать не от кого.
Над разломом нависла Луна. Серебро высветило верхнюю часть стены, смягчило мрак по бокам. Виталий разглядел рядом с собой неясные очертания игловидных выступов. Надо подниматься. Силы на исходе, но осталось совсем ничего. Страховка сорваться не даст.
Виталий подтянулся и влез на очередной гранитный шип. Внизу посыпались камешки под чьим-то массивным телом. Взгляд опрокинулся во тьму.
«Но, если ты обернешься до того, как выйти на поверхность, то больше никогда не увидишь любимую», – вспыхнуло в памяти.
– Проклятье! – ругнулся Виталий и краем глаза заметил, как к нему метнулась тень.
У расщелины приземлился вертолет, взвихрил снежную пыльцу. Антон выскочил из вертушки и подбежал к обрыву.
Страховка дергается – Веталь поднимается.
– Веталь, я тут! Слышишь?
Грудь распирает радость. Как же, друг воскрес! Где ж ты бродил все это время, чертяга?
Появилась рука. Антон схватил её и понял: что-то не так. Помог выбраться из трещины.
Мягкий свет Луны осветил тонкую фигуру, зажег длинные черные волосы.
– Лиза?..
Карелин Алексей© 16-18.08.2008г.