Продолжение, начало здесь: http://www.proza.ru/2009/11/16/1350
„"Аплодировали президенту шестьдесят три раза, в прошлый раз пятьдесят шесть…"
— А вот я на восемнадцатом съезде, в тридцать девятом… как аплодировал, чуть ладошки не отбил.
— А я не аплодировала.
— И тебя не посадили?.. “
Когда я пишу от имени какого-нибудь вымышленного (или имеющего реального прототипа) персонажа, я не просто вживаюсь в созданный образ, а на некоторое время перевоплощаюсь, сам становлюсь этим персонажем, даже если это персонаж короткого анекдота. Но оказывается, что такое вживание очень опасно. Литературный герой становится реальностью. Более того, он начинает жить во мне — бросать реплики, говорить и спорить со мной, требует дать ему слово. Я чувствую себя медиумом на спиритическом сеансе: текут чужие мысли, иногда прямо противоположные моим воззрениям. Мысли убедительные, загоняющие в угол; зачастую не знаю, что и ответить. И всё бы хорошо, но вымышленный герой своей болтовнёй мешает работать, отвлекает, я начинаю делать ошибки.
В общем, я с ним договорился: честно, без своих авторских ремарок, пересказываю его речь, а он оставляет меня в покое, по крайней мере, на время работы.
(Глаза слипаются, нет сил… Завтра, всё завтра…)
Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Вытащил меня из постели в три часа ночи! Вот прямо сейчас ему, видите ли, загорелось — «Садись и пиши!», и без разговоров — «Завтра будет поздно!», и не поспоришь — «Промедление смерти подобно!»
Ладно, ладно, не тарахти. Иду. Пишу.
«Всё, настроился? Можно начинать? — Я утвердительно киваю головой. — Здравствуйте, многоуважаемые читатели! Здравствуйте, друзья мои славные! Наконец-то дали мне слово. Наконец-то убедил я почитаемого мной (и надеюсь, что прочитываемого вами) автора дать мне возможность высказаться о наболевшем. Ибо не могу молчать… Ибо не могу я боле молча взирать на творящееся вокруг. Ибо хочу я указать пути выхода из сложившейся на данном временном отрезке ситуации.
Но прежде я от всей души и искреннего сердца хотел бы дать несколько советов своему автору. Хотел бы его покритиковать для его же блага. Покритиковать не за то, что он выставляет меня в нелицеприятном свете — этаким простачком, выжившим из ума старикашкой. Мы с вами понимаем, что делает он это из иронии, а значит, по причине любви к своему персонажу, то есть ко мне — Пантелеймону Олеговичу Забивайлову. По-простому меня друзья ещё кличут Понтием, а жена называет Паня. Я ничего против не имею, если и вы, уважаемые читатели, будете меня так называть, ибо…
Ой, извините, отвлёкся я на себя. Я же об авторе, об Игоре Владимировиче. Друзья ещё его зовут Горкой, а жена ласково именует: "милый мой" (а когда сердится на него, то сурово величает: "мой милый")… Впрочем, это к делу не относится. Так вот, всегда его тянуло на критику, на этакое язвительное ёрничанье. А я скажу: критикуй, да знай меру. Посудите сами — в пору своей комсомольской молодости работал мой дражайший автор в газете "Коммунист". Плохо или хорошо работал — не об этом сейчас речь, а о речь том, что начал Игорь Владимирович всех подряд критиковать: то на одного начальника фельетон настрочит, то на другого едкую заметку, то третьего секретаря горкома партии заденет в своей статье, то инструктора райкома пропесочит. Дошло до того, что он самого(!) первого секретаря крайкома представил в виде, мягко выражаясь, некомпетентного человека.
И чего ты, Игорёня, добился? В конце концов: в дворники ушёл, в свободные художники. А твои друзья — однокашники, одноклассники, однокурсники - уважаемыми людьми стали: один - банкир, другой - владелец сети магазинов "Панна" (правда, его убили несколько лет назад, но это к делу не относится), а третий, тот самый, с которым вы шухер в Сероглазке наводили — из прорабов до министра дорос… А ты что? Так и продолжаешь критиковать? Только что толку от твоего ёрничанья? Как тогда, в предперестроечные времена никто не обращал внимания на твою сатиру, а сейчас и подавно. Ну ладно, я понимаю — высокие идеалы: "Жизнь прожить надо так…" Что там ещё? "Не могу молчать…" Это все хорошо, но, дорогой мой, у тебя жена, ребёнка надо на ноги поставить. Сам-то ты хоть в драных штанах ходи и критикуй себе на здоровье. А супруга твоя — красавица! Почему она среди подружек своих должна выглядеть нищенкой? Женился, родил ребёнка, значит взял на себя ответственность. Жену достойно обуй, одень, ребёнка в люди выведи тогда хоть закритикуйся.
Да, я аплодировал, но делал это сознательно. Я принимал ситуацию такой, какова она была и жил в этой ситуации полноценной жизнью, жил и не жаловался. А если мне что-то не нравилось, то я прямо докладывал об этом кому следует. Я тебя научу, как надо конструктивно критиковать, как модернизировать сатиру, чтобы не было страшно, а была только всем польза. А сейчас иди спать, а то вон глаза слипаются. »
Продолжение следует.