Вот в этом предзимье я, быть может, смогу вспомнить ту Москву, в которой оказалась в свои 19 лет...
Крошечная двухкомная квартира в Кузьминках, в которой мне был выделен диван в так называемой гостиной, смежной с
маленькой спальней мамы и неузаконенного отчима...
Т.е., их отношения были узаконены, а я была "маминой дочкой",
вовсе не стремившейся к удочерению. У меня был когда-то и остался со мной навсегда настоящий отец, и заменять я его вовсе не собиралась...
Да никто и не настаивал, к счастью.
Отчим был совершенно положительным человеком, бездетным вдовцом в прошлом, и относился ко мне очень хорошо.
Никаких таких душевных травм я не испытывала.
Кроме привычного одиночества...
Москва в то время для меня была почти недоступна...
Метро в Кузьминках ещё не провели, и я долго тряслась по утрам
в автобусе до "Автозаводской", потом -с пересадками, в метро - на "Спортивную", и бегом - на Пироговку...
Эти зимне-весенние полгода второго семестра оказались настоящей мукой...
Кстати о мУке...
Тогда везде по дорогам встречались грузовики с огромными канистрами, на которых краской размашисто - разляписто было написано - "МУКА"...
Они и в самом деле перевозили эту муку, - уж не знаю, какую, но явно безобидную...
И почему каждый раз в названии фургона мне прочитывалась "мУка", объяснить не могу..., но всегда сначала - мУка, потом, - мукА...
И это продолжалось много лет, пожалуй до тех пор, пока не исчезли с дорог эти фургоны... Лет так до сорока.
С подсознанием не поспоришь...
...Эти первые полгода в Москве и вправду кажутся мне до сих пор кошмаром - мУкой...
Я попала в группу, в которой не могла общаться ни с одним студентом... Все они казались мне неживыми. Куклами, манекенами...
После Крыма, полутора годах учёбы в Харькове, я вообще не понимала, что это такое... Насквозь фальшивое, лживое,
с шутками, от которых было противно и не смешно( примерно, как сейчас в ТВ)...
Не знаю, как выдержала эти полгода, - абсолютно отрешенная, вежливая внешне, и, - потерянная совсем...
... Но на третьем курсе всё изменилось.
Факультет перетасовали...,- это ли не перст судьбы?!
И я, внезапно, почти не смея верить своему счастью, оказалась среди "своих"...
Если из 12 студентов вашей группы 8 - почти настоящая
интеллигенция,- не обязательно по корням, но по духу,
то ваш дух тоже наберёт воздуха и воспрянет, и обрадуется несказанно...
Всё в основном держалось на нескольких умных и порядочных мальчиках, девочки были очень разными и по-своему интересными, но подстраивались и юлили-рулили, а вот ребята подобрались редкостные...
И вот тогда я стала узнавать Москву по-настоящему...
В бесконечных переездах на разные кафедры в разных концах
города, в совместных прогулах с посещением кинотеатра "Спорт" и пивной "Пльзень", - ух какие там были огромные креветки
и дивные шпикачки к пиву... За копейки...
Того рубля, что выдавала мне мама ежедневно, забирая месячную стипендию, - ну, мало ли что, - вдруг растрачу?,
мне хватало, я ещё ухитрялась экономить и откладывать, чтобы участвовать в мероприятиях на равных...
В обычный день мне хватало 20-30 коп, - и на метро и на пирожок с котлетой у "Краснопресненской".
... Как ни странно, несмотря на загулы, почти вся наша группа училась вполне прилично.
Два ленинских стипендиата - цвет и стержень компании, - Валера Арбузов и Серёжа Осиповский.
Боже мой! Как рано оба они ушли из жизни..., нам не удалось даже отметить 10-е окончания института. После их смерти мы уже никогда не собирались вместе...
Третий стипендиат, - Саша Хавин, будучи глубоким интравертом, в разгулах участия не принимал, глубоко презирая "плебейские" наши развлечения...
Он ещё проявит себя, этот профессорский сынок, но позже и совершенно неожиданным образом. Когда с энтузиазмом споёт нам на армейских сборах после 5 курса в Апрелевке, куда девочки приехали навестить мальчиков, про пионера и вдову на известных аллеях парка...
Надо было видеть, как мы валялись в траве от хохота, слушая серьёзного Сашу с его арией...
Остальные ребята наши были на учениях, и "ботаник" Саша Хавин, оставшийся в лагере на дежурстве, с честью выполнил свой долг, встретив нас с невероятными для него радостным оживлением, раскованностью и отвагой...