ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ДАННАЯ КНИГА НЕ ПРОПАГАНДИРУЕТ УПОТРЕБЛЕНИЯ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО НАРКОТИЧЕСКИХ ПРЕПАРАТОВ И ПРАКТИК ХОЛОТРОПНОГО ДЫХАНИЯ.
О ЧЁМ РАЗГОВОР.
Естественно, о том, что же такое психоделическая культура. Написано об этом много всякого, но эти работы по большей части грешат большой субъективностью. Сторонники превозносят психоделию, как самое правильное и своевременное учение, открывающее эру нового отношения к сознанию (как это писал Тимоти Лири в «Семи языках Бога», например). Противники справедливо указывают на риск наркомании и зависимости от виртуальной реальности (при этом с водой они выливают и младенца).
Книга стрейт-эджера о психоделической культуре (а именно так вы могли бы охарактеризовать это, зная автора оного труда) – это почти на сто процентов жесточайшая критика явления. Не без этого, поскольку эта культура тоже имеет свои недостатки. Но и разобраться в этом тоже стоит, ведь не умирает же с голоду автор «Бесед с Богиней» Марк Амару Пинкхем – откровенный оккультный психоделист. И Тимоти Лири тоже был бы никем, если бы это не имело каких-то притягательных сторон. Джерри Гарсия и Грейс Слик, Дженис Джоплин и Джимми Хендрикс – это просто хорошие блюзовые музыканты, ничего особо не открывшие музыкально на самом деле. А ведь они как-то умудрились стать не просто суперзвёздами, а рупором поколения. Какого? Ведь ЛСД – это ерунда, а тексты всех этих психоделических групп – полный наркотический бред. Не забывайте, что в богемных кругах наркотики принимало огромное количество людей (взять молодого Александра Вертинского – и вряд ли его одного), и сейчас никто не говорит о том, что они открыли какую-то новую эру через кокаин, как говорят о влиянии приёма ЛСД на новый виток рок-музыки в 1965-1968 годах. Значит, в этом что-то было. Следовательно, необходимо разобраться во всём этом.
Сейчас многие говорят о том, что психоделическая культура умерла в 1968-1969 годах и возродилась пятнадцатью годами позже, когда в массы двинулся феномен таких стилей, как рейв и эсид-хаус. Это неверно: психоделическая культура продолжала существование после смерти ошибочно воспринимаемых, как столпы психоделии, Джимми Хендрикса, Дженис Джоплин и Джима Моррисона в лице довольно большой когорты новаторов (таких, как Дженезис Пи-Орридж, например) и целого ряда групп, выросших из панк-культуры (MAGAZINE, DEATH IN JUNE, R. E. M., HUSKER DU). Рейверы же не имеют никакого отношения к психо-культуре 1965-1968 годов (не считая того, что они тоже замешаны на психоделических опытах и нередко используют какие-то фишки из арсенала хиппи и прилежащих).
В общем, теперь должно быть ясно, наверное, почему я обратился к этой теме. Надеюсь на пользу данной работы для читателя.
James Alexander Darkforce.
НАЧАЛЬНЫЙ ИМПУЛЬС.
Шаманские практики.
Именно об этом говорят сторонники психоделического метода, доказывая древность и авторитетность своей методики.
Действительно, такой метод в оккультной практике шаманов применялся, как скорый и очень надёжный способ связаться с миром духов, не особо обременяя себя длительной подготовкой в развитии внутренних ресурсов. Областью работы «психо-химии» (вино, грибы, травы, какие-то смеси, вызывающие галлюцинации) было не только камлание (магия шаманов), но и воинская магия (вспомнить скандинавских берсеркеров, многие из которых перед битвой наедались красных мухоморов, или арабских гаш-шашинов – они же ассасины, - с их курением и глотанием «препаратов» марихуаны). В действительности этот способ при кажущейся простоте и проверенности имеет не меньше недостатков, чем достоинств (мешает развитию внутренних ресурсов, при неумении чётко распознавать духовные явления даже действительное «расширение» сознания может дать неверный результат и психическое расстройство, да и не расширяет сознание «психо-химия», а лишь переключает центр мышления с «повседневного» разума на «глубинное» сознание, с которым новичок справляться не умеет) и вряд ли чему-то сильно учит (а если и учит, то очень и очень немногих).
Тем не менее, распространение такого метода работы с оккультным знанием и «глубинными» пространствами Вселенной оказалось повсеместным – нет ни одной культуры, где бы этим кто-нибудь да не попользовался в той или иной мере. Именно отсюда идёт применение «психо-химии» в мистериальной практике (о чём ниже) и «чёрной» магии (об этом я уже упоминал в книге «Магия Левого Пути», распространявшейся в самиздате в виде ксерокопированных рукописей), работающее по всему свету с огромной плотностью.
В современной практике магии «психо-шаманизм» тоже имеет самое широкое применение. Его следы можно обнаружить в культуре хиппи, растаманов, Вуду, толтеков (имеется в виду не индейское племя в Мексике, а сообщество последователей Карлоса Кастанеды) и многих других. Разумеется, не в чистом виде: повлияли более поздние практики, научные исследования и прочие штуки, не свойственные шаманам, которые никогда не были «препараторами природы» (как и все, кого в наше время называют язычниками) – слишком уж они почтительно относились к ней (а вы ради интереса, из чего это, ломаете стены и пол чужого дома или препарируете его хозяев?) и были лишь её «пользователями». В этом смысле «шаманизм» и «неошаманизм» (приверженцами которого любят объявлять себя московские панки ЧУДО-ЮДО – хотя кого-кого, а братьев Куропятниковых и шоблу стопроцентными панками вряд ли можно назвать) резко отличаются от мистериальных методов (но об этом – позже и подробнее).
Сразу хотелось бы предостеречь читателей по поводу «найденной формулы»: шаманская магия основана отнюдь не на употреблении наркотиков и «духовных поисках» в бреду и галлюцинациях. Здесь используется работа с ритмом (бубен), звуком (то самое горловое пение, которое распространено в Бурятии, Туве и Тибете – и не оно одно), танец, работа с приспособлениями (кусок дерева с зарубками, посмогающий запомнить нехитрую космологию тех мест, всевозможные перья, тот же бубен, который ни один шаман не даст постороннему – а омич Олег Шалев рассказывал, что при помощи бубна распознавали будущего шамана). Но это уже не тема нашего разговора: будем разбирать шаманизм – расскажем об этом, как следует, чтобы все детали уточнить.
Мистериальные практики.
Сложная тема даже для исследователя оккультизма, честно говоря. Но и она очень важна для понимания того, что и откуда взялось в этой самой психоделической культуре.
Сейчас, когда мы знаем подробности «подвига» таких людей, как Тимоти Лири и Кен Кизи, понятно, что довольно примитивные и несвойственные «цивилизованному» человеку практики шаманов не были единственным объектом влияния в психоделии. Слишком уж много «технологических моментов» взяли в античных обрядах идеологи трансперсонализма и «расширения сознания».
А начинать наше исследование надо именно с тех времён и того региона, который обычно ассоциируется со словом «античность». Если ещё точнее, то это Греция (даже, если быть точным, Эллада). Хотя религия здесь ещё «языческая», но уже начинают подвергать сомнению и «препарировать» взгляды на мир многочисленные философские школы, порой дерущиеся из-за взглядов. Мир богов античного грека (и, как следствие, римлянина) аналогичен миру людей (это-то они у Гермеса Трисмегиста взяли охотно – впрочем, Египет той эпохи мало отличался в этом плане от молодых и агрессивных соседей), там тоже было «классовое расслоение», мощны были различия между «светом» и «тьмой» (и как враждовали между собой магические школы орфиков и менад – словно оживала жуткая схватка между защищающим свою жизнь Орфеем и неистовыми менадами, жертвующими царя-музыканта своему покровителю Дионису). И если поборники Орфея или ученики легендарного математика-философа Пифагора считали, что человеческий ресурс нужно развивать, не забивая мозг химией (не было среди них неистовых пьяниц, а в школы пьяных вводили, чтобы показать образец глупости), то менад отличала страсть к неистовым оргиям с обильными возлияниями и группенсексом с первым встречным.
Разумеется, использовалось не только вино – многие участники мистерий жевали свежие лавровые листья и пили настой из них (пифии в Дельфах этим грешили, например). Галлюциногенные снадобья использовались в мистериях Элевсина – прямая параллель с аналогичными ритуалами Алистера Кроули (но греки не знали мескалина – в Греции не растёт пейот). Это сочеталось со специальными условиями (темнота, голодание, лабиринты), хорошо развитой символьной магией, особыми песнями и танцами (порой требующими недюжинной подготовки тела) и, конечно, технологически превосходило методы шаманов – тщательная проработка ритуалов, алтари делались более внушительными по виду, чем тряпочка на земле, да и сама обстановка…
Это объясняет, почему в эпоху Ренессанса так сильна была любовь многих магов к церемониям Древней Греции и перенятому греками египетскому наследию (переросшему в родственные друг другу, но всё же достаточно разные школы герметизма и енохианской магии). Да и наследие католичества, одной рукой гнобившего магию, а другой использующего греко-римское наследие (вспомнить то, что Папа Римский – «понтифик», то есть глава всех жрецов, как в Древнем Риме, да и в Элладе тоже). Школы магов, вышедшие из «гоголевской шинели» таких персонажей, как Парацельс, Агриппа или Альберт Великий по сию пору остаются исключительно влиятельными в Европе (да и неоязыческое движение много взяло из этих источников, как ни крути). Но здесь мы рискуем скатиться в боковую тему, так что перейдём непосредственно к психоделическому подходу к мистериям.
Всё здесь направлено на то, чтобы сознание было охвачено целью мистерии – рецепторы, разум, «глубинное» сознание. Вино или наркотики, особые одежды (или отсутствие таковых), пение гимнов, особая обстановка (церемония проводилась в специально подготовленном помещении или в глухом лесу, например), строго регламентированное поведение создавали мощный эффект смещения «опорного центра сознания» (не знаю, насколько я точен в определениях, но, кажется, у Кастанеды это называлось «смещением точки сборки»). Целью было создание особого настроя для контакта с духовными сущностями или проникновения вглубь идеи. Именно это обстоятельство сподвигло христиан - «никейцев» на использование опыта некоторых мистерий в рамках богослужений – но здесь уже не было такого упора на «психо-химию».
Современные маги и психоделисты (нередко это совмещается) очень ценят практику мистерий и их современное прочтение (Марк Пинкхем, Алистер Кроули, Кен Кизи, Тимоти Лири, Дженезис Пи-Орридж). Не побоюсь сказать, что первые опыты психоделических концертов 1965-1966 годов несли на себе мистериальный отпечаток (но об этом – ниже и подробнее, когда пойдёт рассказ о культуре хиппи).
Но такая оценка предыстории психоделической культуры будет не совсем правильной, поскольку была ещё одна составляющая, которая начала сказываться позднее – методы, возникшие в среде светского искусства.
Богема.
Богема далеко не всегда была увлечена какими-то религиозными идеями – часто всё было с точностью до наоборот. Но это обстоятельство не мешало её представителям быть потребителями «психо-химии».
С античных времён поэты и художники искали некий источник вдохновения – взять легенду о «Кастальском ключе», из которого пили воду для вдохновения (уже упомянутый в нашем повествовании Марк Амару Пинкхем наверняка определил бы, что эта легенда подтверждает использование в древних мистериальных практиках – а к ним тогда относилось и искусство, - «причастий», помогающих «расширить» сознание).
Но миновали античные времена и быльём поросли, да и со времён Древнего Рима искусство начало приобретать всё большее и большее утилитарное значение. Средневековье ещё сохранило такое использование искусства (по большей части посвящённого церковным нуждам), но уже тогда рисунки использовались для иллюстрации хроник и летописей, а эпоха Ренессанса и вовсе вывела искусство утилитарного плана на первое место, превратив его в ремесло. Тем больше это проявилось и в эпоху Просвещения – что стало впоследствии причиной «бунта романтизма», который неплохо прогремел в Германии (вспомнить Гофмана). Это уже было солидной предпосылкой для «чистого искусства», когда искусство само стало религией.
Разумеется, во все времена было искусство «низовое», более утилитарное и приближенное к окружающей действительности, нежели то, что упоминалось выше. В первую очередь это было, конечно же, скоморошество во всех его проявлениях, а также то, что можно назвать шансоном (не имеющим ни малейшего отношения к тому безобразию, которое называют «русским шансоном»). Здесь психоделический метод не применялся вообще – если не считать того, что в какой-нибудь таверне или деревенской корчме доморощенные представители искусства по ходу действия напивались вдрабадан (но это не делалось для «расширения сознания»).
Так или иначе, но в искусстве время от времени возникали попытки за счёт химических раздражителей усилить сочинительские способности – вот почему в русской (и не только) богеме конца XIX – начала ХХ века так распространился кокаин (это неплохо описывал в своих мемуарах Александр Вертинский). На самом деле кокаин не давал реального эффекта (или давал очень мало), а вот вреда приносил навалом: человек просто тупел, у него развивалась зависимость, «соскочить» было очень сложно, а многих преследовали страхи и галлюцинации – опять же это неплохо описал всё тот же Вертинский (на своём примере).
Но наименее востребованная часть богемы, уйдя на «дно» городов, начала серьёзно увлекаться не только кокаином, но и опиумом, марихуаной и прочими «радостями жизни». В этой среде вращались многие битники и фолк-музыканты района 1959 – 1964 годов (первый скандал с наркотиками в рок-среде произошёл с группой LOVIN’ SPOONFUL – на наркотиках попался их гитарист Зэл Яновски). Это ещё не было частью психоделической культуры, конечно – скорее, это была привычка обитателей «дна», - но именно в этой среде нашли отклик опыты энтузиастов психо-химии.
Научные исследования.
Строго говоря, эти исследования проводились очень давно. Армейские круги хотели использовать опыт работы с веществами, изменяющими сознание, для того, чтобы делать противника непригодным к ведению боя, а своих солдат – бесстрашными суперменами. Использовался опыт тех же викингов, наедавшихся перед битвой мухоморов, или арабских гаш-шашинов, наводивших ужас на местное население своей дерзостью и жестокостью. Эти исследования проводились в строгом секрете – ведь надо было стать более сильными, чем противник (так что потенциальный военный секрет должен быть таковым, и на виду должен быть исключительно результат). Результатом стали такие вещества, как хорошо известное BZ, дающее ужасающие галлюцинации (как выражался наш военрук в школе, «танк мышью покажется»). Велись и исследования «допингов», но здесь результаты оказались намного хуже – плохо контролировались.
Были и другие исследования, не связанные с военными ведомствами – например, синтезирование эффективных препаратов для лечения психических заболеваний (ЛСД – кстати, этот препарат открыт случайно, - пытались применять для лечения шизофрении) и наркоза (кетамин используют для операций, где полное отключение организма может стать опасным – можно, к примеру, захлебнуться собственной слюной). Эти исследования тоже привели к малопредсказуемым результатам, поэтому многое из полученного в их результате не стали применять (а если применяют, то – как в случае с кетамином, - ставят ещё и препараты, начисто стирающие память о «путешествии»).
Вот на пересечении этих двух областей (а также философских и религиозных поисков некоторых граждан) и начались исследования «расширения» сознания, которые прочно связаны в памяти народной с именем писателя и философа Тимоти Лири.
Лири (попробовавший как-то в Мексике галлюциногенных грибов) увлёкся идеями Олдоса Хаксли (открывателя ЛСД и автора термина «психоделия») и сунулся в этот странный мир. Вместе с другим писателем Кеном Кизи (автором культового романа «Пролетая над гнездом кукушки») он начал попытки внедрения психоделических методов в широкие массы, для чего попытался участвовать в армейских программах, связанных с ЛСД и даже баллотировался, чуть ли не в президенты. На какой-то момент это ему удалось. Но продлилась эта лафа недолго – программу свернули по упомянутым выше причинам. Упрямый Лири продолжил исследования самостоятельно, став одним из главнейших апологетов психоделии.
Кен Кизи в рамках всё тех же самостоятельных поисков начал проводить концерты под воздействием ЛСД и особой обстановки (дело было, как вы догадываетесь, в 1965 – 1966 годах), которые стали началом эры хиппи. Но именно это стало одним из главных доводов против психоделии, который привёл к запрету на употребление ЛСД (никому не хотелось иметь под боком культуру, отрицающую «нормальное» общество и представляющую собой мощную альтернативу «одномерным индивидам», как их обозвал Герберт Маркузе).
Но именно тогда появилась полулегальная сеть исследователей психо-химии (её позже прозвали «психо-химическим фронтиром»). Она занималась исследованием и синтезом препаратов, изменяющих сознание. Необходимость в этом вряд ли кто-то отрицает – новые препараты были худо-бедно легальными (поскольку не были распространены), а запреты очередного наркотика следовали неотвратимо, как только препарат выходил в широкое распространение. Сразу стоит отметить, что «фронтир» не имеет отношения к обычным наркоторговцам и работает «в интересах идеи», тогда как обычные торговцы всего лишь наваривают на этом большие деньги. Эта сеть продолжает работать и в наше время, продолжая оставаться закрытой средой, балансирующей на грани криминала.
Впрочем, эта тема – не самое главное для нас, поскольку речь идёт не о тех явлениях, которые здесь вкратце описаны, а о психоделической культуре, которая состоит из массы элементов. Те же музыка, препараты, идеология… О них-то мы и поговорим.
МЕТОДЫ И СРЕДСТВА.
Функциональные наркотики.
Эти препараты получили такое название, потому что предназначены для достаточно определённых целей (снотворные, стимуляторы). Но используются они зачастую совсем не по назначению: их используют для того, чтобы «отключиться» от доставшей до печёнок реальности. В психоделических кругах многие из этих препаратов пользуются далеко не самой большой популярностью и считаются суррогатами из-за их «оглушающего» воздействия (в случае снотворных препаратов) или чёткой функциональности (стимуляторы). Психоделический эффект этих препаратов невелик по сравнению с собственно психоделическими препаратами (галлюциногенами), но он есть.
Снотворный эффект дают такие препараты, как опиаты (морфий, героин, отвары маковой соломки или головок мака – «первак», «компот», - курительный опий и его разновидность «чанду», «ханка»), собственно снотворные (барбитураты, небарбитуровые) и средства для наркоза (эфир, фторотан). Сюда же можно отнести препараты из разряда успокоительных (валлиум, циклодол, галоперидол – правда, последний часто используется в больших дозах для сведения тела судорогой, пока не прошёл припадок буйного помешательства). Некоторые средства этой группы дают эффект полного отключения сознания – ты просто спишь и ничего не чувствуешь, - некоторые могут дать и галлюцинации (помимо своеобразного опьянения). Практически все эти средства вызывают привыкание (со временем их нужно больше) и зависимость (психологическая, абстиненция, неспособность что-то делать без препаратов), опьянение ими отнюдь не всегда даёт удовольствие (чего ищут многие потребители этой гадости), а передозировка (особенно частая среди тех, кто употребляет мощные синтетические препараты) очень легко становится смертельной. Говорить о скорой выработке ресурса организма здесь тем более вряд ли нужно – этот эффект свойственен всем наркотикам. Во многом, поэтому во всех странах (и в Голландии тоже) существуют достаточно жёсткие ограничения потребления наркотиков (вплоть до наказания за их употребление).
Стимуляторы дают обратный эффект – они не усыпляют человека, а наоборот держат его «на бодрячке», когда он может целую ночь (а то и сутки) не спать и не испытывать большой потребности в еде, чувствуя себя бодрее некуда. Эфедрин, амилнитрат, амфетамины, таблеточный кофеин, «Black Bombers», «Purple Hearts» - вот далеко не полный список средств подобного плана, многие из которых используются в психоделических целях. Краешком сюда затесался и кокаин, да и таблетки для похудения в очень больших дозах помогают долго не спать, хотя психоделический эффект у них нулевой. Сюда же относятся препараты, вызывающие эйфорию (например, MDMA и тетродоксин). Эти средства применяются не менее активно, чем предыдущая группа, и преследование за их употребление и распространение тоже солидное.
Есть и чисто функциональные средства – подавляющие силу воли, «сыворотка правды», - но психоделического эффекта они не имеют и в целях «расширения» сознания не используются.
Особняком в этой группе стоят «легальные наркотики» - алкоголь и табак. Они не имеют большого психоделического эффекта (во всяком случае, табак), да и функциональность их невелика. Правда, сильная доза алкоголя (а также и частое употребление его) может дать и галлюцинации, но сравнить воздействие алкоголя с психоделическими препаратами очень сложно. Некоторые спиртные напитки производят эффект весьма скромный (пиво, лёгкие вина), иные же могут двинуть по мозгам так, что не будешь различать, где пол, а где потолок (водка, коньяк, абсент). А абсент, который делают на спорынье – это уже галлюциноген (поэтому в ряде стран Европы он запрещён).
По большому счёту, тема наркотиков – это не пара страниц в числе прочего материала. Но здесь разговор не о вреде или пользе наркотиков (для этого есть специальная литература), а о психоделической культуре, так что продолжим дальше о ней.
Психоделические препараты.
А вот это уже ближе к истине. Эти препараты вызывают видения и «расширяют» сознание (точнее, сужают его до «правополушарного» мышления), и их-то психоделисты считают тем, что им нужно (Марк Амару Пинкхем попросту окрестил их «причастиями»).
Классическими «психоделиками» считаются ЛСД, мескалин («психотропный агент» агавы пейота), псилоцибин (содержится в некоторых грибах) и MDMA («Exstasy», XTC, X), а также кетамин и фенициклидин («ангельская пыль»). Помимо них существует немало других препаратов подобного плана – как синтетических, так и природных (можжевельник, белена и белладонна, красные мухоморы).
Психоделические препараты могут использоваться и как функциональные (ЛСД применяли для лечения шизофрении, красные мухоморы часто использовались викингами в бою – как многие используют амфетамины, не только выжимающие весь ресурс, но и ослабляющие защитный механизм мозга, кетамин используется в больницах для наркоза).
Особняком в этой «фармакопее» стоят марихуана и её производные (их как-то не относят к психоделическим препаратам). Так же скромненько сюда затесался кокаин (о чём уже говорилось выше), да и алкоголь мнёт в руках замурзанную фетровую шляпу, что-то растирая на коврике в прихожей.
Особых кайфов психоделические препараты не дают – часто «видения» очень страшны. Некоторые из препаратов данной группы не вызывают большого привыкания и даже близко не подходят к порогу психологической зависимости (какая там физическая) – таков ЛСД. Иные же вызывают быструю «подсадку» (MDMA). Но это ещё не самое страшное в данном случае – ведь бывает и так, что раз попробованный препарат может поселить в твоих мозгах что угодно, и это никуда не уйдёт, а вот захлестнуть может в любое время, не спрашивая твоего согласия (один из американских солдат, на которых испытывали ЛСД, требует за такой «привет из подсознания» крупную денежную компенсацию - к слову, он принимал «кислоту» всего один раз). Поэтому официально ЛСД и иже с ними запретили, а употребление и распространение этого дела преследуется законодательно.
В принципе, как психоделические препараты, могут использоваться и функциональные «инструменты» (кроме тех, которые используются строго по назначению – как та же «сыворотка правды»). Так же могут использоваться, как функциональные, и психоделические препараты – но у них с психоделической точки зрения хуже эффект. К тому же есть и другие «инструменты» психоделической работы, не основанные на химии.
Дыхание.
Тоже немаловажная составляющая психоделического метода, неплохо применяемая самостоятельно или в связке с психо-химией. Здесь используются два типа дыхания – холотропное и медитативное.
Первый тип основан на эффекте, вызываемом перенасыщением мозга кислородом. Тюремная «игра в удавочку» - типичный пример такого метода: несмертельным, но сильным удушьем вызывается кислородное голодание, после которого в организм резко поступает переизбыток кислорода, вызывающий эффект, сходный с наркотическим. Существуют и другие методы перенасыщения организма кислородом, более или менее сложные и в разной степени безопасные для организма («удавочка» может запросто стать смертельной – и нередко таковой становилась, часто преднамеренно). Но цель этого одна – наркотический эффект.
Медитативное дыхание известно всем по практикам йоги и боевых искусств – это первая вещь, которой учат начинающего оккультиста в любой порядочной общине: без умения правильно дышать нельзя проводить магическую работу. Этот метод включает в себя типы дыхания, направленные на поддержание нужного рабочего режима (расслабления и входа в «глубинное» сознание или трансового танца, аналогичного шаманским). Применяется оно как самостоятельно, так и в связке с «химией».
Частный случай такого дыхания – мантры. Речь идёт не о классических мантрах индуистов (точнее не только о них). Мантрой в данном случае называется любая ритмично-напевная фраза (не всегда имеющая предметно-смысловое значение), вводящая произносящего её в особое состояние. В практиках хиппи (классических для психоделии) слово «мантра» использовалось по инерции теми, кто в той или иной мере увлекался индуизмом, да и вообще культурой хиппи тех лет (1966-1969 годы). Мантры тоже используются в связке с препаратами – это повлияло на «выдохи» из книги лидера группы ОПТИМАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ О’Чилапа «Репей’йа» (там же содержатся и стихи О’Чилапа). Непосредственно мантрические заклинания использовал Марк Амару Пинкхем в попытках связаться с Богиней и Люцифером (также именуемым Санатом Кумарой).
Но это всё – не неотъемлемая часть психоделической культуры, если применяется в отрыве от неё. И здесь очень важно философское наполнение данной работы, без которого препараты психоделии являются просто наркотиками, игры в «удавочку» не делают из обычного уголовника или беспризорника психоделиста, а мантры прекрасно могут применяться даже стрейт-эджером (среди которых есть буддисты и кришнаиты). Но о «той стороне баррикад» мы ещё поговорим, а сейчас перейдём к философии психоделии.
Философия.
Вот то, что отличает психоделиста от простого наркомана. Именно этот момент очень важен для понимания данной культуры.
Первооснова психоделической философии – отвержение опыта «повседневного» разума и построенной на нём «традиционной» культуры в пользу исследования глубин собственного сознания и следования «внутреннему импульсу» (для его выявления и используются медитации и психо-химия). Мощное «новотварчество», нередко доходящее до работы с модификацией тела (крупный современный психоделист, идеолог групп THROBBING GRISTLE и PSYCHIC TV Дженезис Пи-Орридж много лет занимается пирсингом, а в районе 2000 года пошёл на вживление в грудь имплантантов, чтобы стать двуполым, если вообще не изменил пол). Больше внимания «глубинному» сознанию и меньше – обыденности.
Важно всегда помнить, что психоделия – это не наркомания, а исследование мышления и оккультизма, основанное на работе с изменённым сознанием и трансами. Речь здесь не идёт об оправдании психоделии – просто нужно понять, что на самом деле это – modus operandi тех, кто на свой лад занимается самопоиском. И уже другое дело, заблуждались адепты психоделии или нет (мы не раз вернёмся к этому вопросу в ходе нашего разговора).
Психоделист – это не просто накачанный наркотиками придурок, отрастивший патлы и ходящий босиком, проповедуя мир и любовь, как и не балбес с короткой стрижкой, затянутый в пластик и танцующий под электронную «буцалку» в ночном клубе, воображая себя интеллектуалом высшего разряда. Это человек, ищущий себя и метод оздоровления человечества. Его поиски сродни алхимии, ищущей «философский камень» и «эликсир жизни» - сами психоделисты, кстати, любят себя сравнивать с алхимиками. Он отчуждён от «одномерных индивидов», предпочитающих жить, как амёбы, чтобы наплодить после себя таких же уродов и двинуть кони в занюханной квартире в каком-нибудь поганом мегаполисе, где заправляют одна полиция и бандиты. Он антисоциален, поскольку желает перестроить общество, сделав его более совершенным. На этом в огромной степени базируются идеи Тимоти Лири и Джерри Рубина.
Психоделист – путешественник («бродяга Дхармы» по Джеку Керуаку, так любимому хиппи во всех странах, где они есть). Само употребление препарата связано с «трипом» (английское слово «trip» и значит «путешествие»). Это – его жизнь (Джон Леннон даже написал песню, в которой пнул «разовых путешественников» - «Day Tripper»). Психоделия – это поиск новых горизонтов. Отсюда и сама идея вечного путешествия, распространённая в классической психоделии. Что отчасти стало причиной большой популярности хитч-хайкинга у тех же хиппи.
Но самое главное в психоделии – оккультный поиск. Марк Амару Пинкхем вряд ли просто решил присовокупить к коллекции наркотических впечатлений ещё и эффект кактуса Сан-Педро, когда стал учиться у «шаманов Сан-Педро» в Южной Америке: он пытался приобрести новый опыт общения с Богиней (для этой же цели он ездил в Индию и навещал Аммачи и работал с викканами в Штатах). Без этой составляющей психоделический метод превращается в извращённый гедонизм.
В психоделической работе предполагается задействование всех чувств исследователя. Для этого используются ритм, музыка, обстановка пространства, химические препараты и собственные познания в сфере оккультного.
Ещё один немаловажный аспект психоделической философии – полный, предельно жёсткий разрыв с традиционной культурой и моралью. Она считается морально устаревшей и подлежащей замене на учитывающую реалии данного времени (в фильме «Wild In The Street» рок-певец, ставший президентом США отправил всех людей, чей возраст превышал 30 лет в дома престарелых). Считается, что modus cogitandi людей «традиционного» общества не годится для нового мира, эволюционирующего в сторону трансперсонализма и трансгуманизма, когда трансформация сознания и тела является нормальной (Дженезис Пи-Орридж именно такими рамками и мыслит). И если для этого не используются достижения техники (а они сейчас используются вовсю), то виртуальная реальность поможет этого достичь хотя бы в компьютерном мире.
На самом деле очень и очень сложно вот так сразу разобраться в этом сложном явлении, если не знать его истории. О чём мы и поговорим ниже.
IN EXTENSO.
1965-1968. Власть Цветов.
Именно в эти годы началось расширение границ рок-музыки, удачно совпавшее с психо-химическими опытами Кена Кизи и Тимоти Лири. Эксперименты 13’TH FLOOR ELEVATORS и ELECTRIC PRUNES, блюзовые выкрутасы Пола Баттерфилда и Эла Купера, выпуск в 1964 году «Another Side Of Bob Dylan» (Баттерфилд со своим PAUL BATTERFIELD BLUES BAND здесь побывал и стал одним из отцов фолк-рока) и первые опыты Грэма Бонда и MAGIC MUSHROOMS c электроникой и ещё уйма всяких необычных вещей – неплохой питательный коктейль для новой культуры. Рок перестал быть танцевальным – он становился серьёзным (сказывался опыт бит-клубов и авангардных тусовок, в которых он уже тогда начал вариться – вспомнить Клауса Фурмана и Астрид Киршер, сотрудничавших с BEATLES). К тому же он был неистов и далёк от опровергаемой психоделистами и битниками «буржуазной морали» - он противостоял ей (во всяком случае, так тогда считали все).
Кизи и его друг Стэнли Оусли организовали ряд концертов, на которых музыканты играли под воздействием ЛСД, аудитория тоже «путешествовала», а мастера лайт-шоу организовывали в полной темноте световые представления, которые в те годы и абсолютно трезвого человека свели бы с ума – тогда это было в новинку. Именно здесь взошли звёзды Дженис Джоплин, Джимми Хендрикса, THE GREAT SOCIETY, JEFFERSON AIRPLANE, GRATEFUL DEAD и многих других, кто пытался показать миру свой взгляд на рок и мир.
Удачное совпадение интересов «алхимиков» психоделии и рок-экспериментаторов породило новую культуру, названную «хиппи». Одетые в пёстрые одежды, босоногие или обутые в простые сандалии, нарочито небрежные внешне, эти обладатели весьма длинных грив, увешанные «бусами братской любви» и странными символами, стали главным событием эпохи. Их идеей было мирное преобразование общества путём внедрения принципов всеобщей любви и психоделических странствий (а странствия вообще у хиппи во всех странах были популярны – насколько любим в этой среде Джек Керуак с его «Бродягами Дхармы»). Странные танцы из Хейт-Эшбьюри (перекрёсток в Сан-Франциско, где хиппи особенно активно тусовались в 1965-1969 годах) привлекли внимание разной публики, и пары лет хватило, чтобы хиппизм стал лидирующей идеологией своего времени.
В музыкальном отношении здесь были сильны позиции блюз-рока (Хендрикс, Джоплин, GRATEFUL DEAD, JEFFERSON AIRPLANE, QUICKSILVER MESSENGER SERVICE), но шли и всевозможные эксперименты с формой (рок-оперы THE WHO, PRETTY THINGS и KINKS) и стилем музыки (электроника PINK FLOYD, BUGGLES и Фрэнка Заппы, симфо-рок NICE, MOODY BLUES, ARS NOVA и PROCOL HARUM, разнообразие форм фолк-рока в лице FAIRPORT CONVENTION, COUNTRY JOE & THE FISH и STEELEY SPAN и масса других стилистических наворотов). Основными моментами были долгие импровизации (DOORS, GRATEFUL DEAD), крупные формы (LOVE, DOORS) и трансовая ритмика. Широкое использование звуковых и световых эффектов создавало на сцене дух мистерии (в те годы поиски в сфере религии шли полным ходом – викка, сатанизм, буддизм, учения Шри Чинмоя и Махариши Махеш Йоги, практики толтеков, шаманизм мексиканских и североамериканских индейцев, харизматическое христианство). Это не было общим правилом (взять любимых многими М. С. 5, CREEDENCE CLEARWATER REVIVAL и некоторых других, делавших простую музыку и не так ставящих на мистериальную сторону), но в основной массе сформировало стандарты рока на несколько лет. Активно участвовали в новом движении легендарные BEATLES, пропустившие через себя практически всё то, что тогда было моделью сезона, сделав это так, что для многих стали абсолютным стандартом данной модели (на что сами вряд ли так уж претендовали).
Пример хиппи оказался заразительным. Пацифистская идеология и антибуржуазность стала примером для подражания левых движений новой формации (Молодёжная Интернациональная Партия – они же йиппи, - СДО и «Пантеры» всех расцветок). Мистические поиски притянули в эту среду индийских гуру и последователей нетрадиционных религий, нашедших здесь немало последователей (достаточно вспомнить «битлов», Джона Мак-Лафлина и Карлоса Сантану в «индийском секторе», Джима Моррисона, BLACK WIDOW и COVEN среди сатанистов и оккультной братии – LED ZEPPELIN не имеет смысла упоминать). В итоге образовался мощный конгломерат, точнее, плавильный тигель, в котором рождалось то, что позже назовут Контркультурой.
Поначалу это «всеобщее братство» двигалось в одном направлении, поскольку не было ясно, куда конкретно идти, да и положение у всех было одинаково шатким – наркотики делали своё дело (не в смысле воздействия на организм, а в плане восприятия извне). Но постепенно всё же начинали обособляться кланы, а шоу-бизнес сцапал внешнюю оболочку Контркультуры (в основном, хиппи) и начал продвигать эту модель на рынок. На передний план вышла виртуозная игра музыкантов, помноженная на крупноформатность (рок надолго ушёл с рынка синглов). Плюс к этому в психоделическую среду начали проникать демагоги вроде Чарльза Мэнсона, чьи преступления девальвировали саму идею психоделии даже для самих психоделистов (к тому моменту употребление ЛСД было поставлено под запрет). Поэтому к району 1969 года вся эта радостная толпа постепенно свернулась и ушла в подполье. Многие (Кантри Джо Макдональд, Патти Смит, Дженезис Пи-Орридж, Z’ev) продолжили опыты в области психоделии, но от хиппизма отошли. Те же персонажи, которые продолжали именно исследования в области психохимии и магии (Тимоти Лири, Марк Амару Пинкхем) изначально не были частью общей массы, прилегая к ней одним боком.
В 1970-1971 годах произошёл ряд событий, которые как бы закрыли страницу истории под названием «Психоделическая революция хиппи». Распались BEATLES, отправились в исследования того света Хендрикс, Джоплин и Джим Моррисон. Рок-пространством завладели монстры «прогрессивного рока» (YES, GENESIS, LED ZEPPELIN, E. L. P., PINK FLOYD, BLACK SABBATH, ATOMIC ROOSTER и тонны других – имя им Легион), переведшие психоделические поиски в сферу зарабатывания бешеных денег и создания элитарной среды, в которую попадали только виртуозы музицирования и бизнесмены.
1978-1985. Игры теней.
Истоки этого явления на самом деле лежат в более давнем прошлом – ещё в 1966-67 годах в рамках экспериментов ряда «гаражных» групп появилась «гаражная психоделия» (13th FLOOR ELEVATORS, ELECTRIC PRUNES, SEEDS), оказавшая влияние на таких грандов, как DOORS. Не были чужды психоделии М. С.-5, и STOOGES, да и VELVET UNDERGROUND с Патти Смит. В среде нью-йоркской «волны» 1971-1974 годов этим грешили TALKING HEADS, и вряд ли только они.
Но это было в начале пути. А настоящая эра пересмотра рок-культуры началась позже. И в этом направлении перерабатывалось всё. Включая психоделию (которая далеко не всеми была отвергаема в панке). И одним из первых на этом пути был англичанин Ховард Трэффорд (Девото). Уже в годы панк-революции (когда он пел в BUZZCOCKS) он поддерживал имидж странного персонажа, который ни разу не улыбнулся. Уйдя из родной команды, он собрал новый состав – MAGAZINE. Эта команда наряду с такими грандами, как STRANGLERS, DAMNED и JOY DIVISION начала играть облегченный вариант панк-рока с хорошо поставленной ритм-секцией, напевным вокалом и небольшими импровизациями гитариста, иногда поддержанными клавишными и выходящими за пределы пресловутых трёх аккордов. Тексты стали более глубокими и личными, отойдя от поверхностных оскорблений и тематики разозлённых пролетариев, хотя нередко для этих групп был характерен и экстремизм (Стив Бейторз из LORDS OF THE NEW CHURCH чуть не удавился на сцене проводом от микрофона).
Коренным отличием психоделического панка от психоделии хиппи был подход. Если хиппи рассматривали психоделию, как метод изменения мира и выхода в иные измерения (в целом), то панк-психоделисты работали в мире, откуда нельзя было уйти, и у которого не было будущего. Оставалось только обжиться в этом мире.
От немалой части появлению психоделического панка способствовало употребление наркотиков панками более традиционного толка. Последние писали песни о том, что их волновало и окружало, и вполне естественным представляется то, что в рамках «действия здесь и сейчас» могли быть написаны песни о наркотическом опыте, то есть рассказ об увиденном под препаратом. Не следует забывать и о том, что панк-движение с района 1971 года было связано с авангардной средой (этому поспособствовали Лу Рид и Игги Поп). А в ней был немалый интерес к психоделическому опыту и средствам, позволяющим получить огромное вдохновение (мы говорили об этом выше). Плюс к этому влиял интерес панков к дешёвым фильмам ужасов и таким киношедеврам, как «Механический Апельсин». Добавьте к этому готический стиль, и вы получите примерную палитру панк-психоделической эстетики 1978-1985 годов. То есть ранних CURE, JOY DIVISION, CRISIS, BAUHAUS, ECHO & THE BUNNYMEN, SIOUXSIE & THE BANSHEES позднего периода, а позднее сюда добавились JESUS & MARY CHAIN, COCTEAU TWINS, SISTERS OF MERSY и стоящий особняком австралиец Ник Кейв (BIRTDAY PARTY, BAD SEEDS на ранних стадиях). Со временем эти группы стали потихоньку расходиться по разным углам – «готы» выделились в отдельную культуру (H. I. M., EVEREVE, DREADFUL SHADOWS, RASMUS и многие другие, уже далёкие от нашей темы), остальные (кто выжил) пошли в строну традиционного рока и «альтерно». В подавляющем большинстве эти команды занимались сугубо арт-экспериментами, далёкими от психоделических мистерий (и не имеет значения, как там дела с наркотиками). Хотя именно готическая эстетика наиболее тяготела во все времена к визуальности и весьма искреннему подходу к тому, что делалось и на сцене и за её пределами.
Немалую роль в становлении психоделического панка сыграла «индустриальная» культура (такие её представители, как CABARET VOLTAIRE, THROBBING GRISTLE, Z’ev, EINSTUERZENDE NEUBAUTEN, PSYCHIC T. V., а также более поздние команды вроде культовых YOUNG GODS). Это неудивительно – автором термина «industrial rock» был известный психоделический музыкант и вообще апологет этого дела Дженезис Пи-Орридж (THROBBING GRISTLE, PSYCHIC T. V.). Здесь была сделана солидная ставка на концептуализм (EINSTUERZENDE NEUBAUTEN, PSYCHIC T. V.) и мистериальный момент (Z’ev, PSYCHIC T. V.). Подход к музыке был отмечен отказом от традиционной песенной структуры и нередким отсутствием какого бы то ни было мелодизма (хотя многие группы уже на ранних стадиях играли то, что назвать просто гвалтом было нельзя – те же CABARET VOLTAIRE или FRONT 242). Но со временем «индустрия» начала развиваться вширь и вглубь, перешагнув границы одной из разновидностей психоделического авангарда и став мощной и вполне самостоятельной культурой, охватывающей панк, heavy metal, авангард и иные культуры. В подавляющем большинстве случаев речь шла об арт-методе, иногда связанном с религией (DARK GENTLY, DIABOLOS RISING, G. G. F. H., EPILEPSY), но с психоделией это всё уже не имело связи.
На границе индустриальной музыки, пост-панка и фолк-рока образовалась странная смесь, характеризующаяся мрачным настроением песен, вольным полётом в саунде и нередким уходом в полную акустику. Из-за мрачности и уклона в мистико-религиозные переживания и прилегающую тематику эту музыку обозвали dark folk или apocalyptic folk. Группы вроде DEATH IN JUNE, SOL INVICTUS или CURRENT 93 не обрели мощной популярности (как ECHO & THE BUNNYMEN или JOY DIVISION), но вокруг них образовался культ, и они сумели сохранить общую направленность в сторону оккультизма и мистики в сочетании с невероятными экспериментами в области музыки. Особняком стоит в этом ряду родственный по поискам проект некоего Кадмона ALLERSEELEN, тоже связанный с исследованиями в области истории и магии. В чистом виде психоделическими эти проекты никогда не были (даже созданный бывшим сподвижником Пи-Орриджа Дэвидом Тибетом CURRENT 93), но на некоторых психоделистов повлияли.
Движение batcave movement было гораздо более психоделическим и покоилось на элементах театра абсурда и эстетики ужасов. Представлявшие его группы – SPECIMEN, FLESH FOR LULU, ALIEN SEX FRIEND, - исполняли музыку, которую можно было бы назвать «помпезным шумом», применяли маски и грим жуткого вида и создавали на сцене весьма мрачный декор (вроде раскиданных по сцене черепов). Как и dark folk, batcave movement – течение практически некоммерческое, если не нигилистичное в плане музыки. В итоге оно осталось странной частью сцены, условно вписываемой в авангардный пост-панк (из этих же корешков, к слову, развилась готика).
Такие группы, как американцы ELF POWER, APPLES IN STEREO, R. E. M., REPLACEMENTS в разной степени успешно применили эту модель в США, хотя там-то она не стала определяющей тенденцией – о чём чуть позже. Англичане LUSH и MY BLOODY VALENTINE основали статичный по сценографии гибрид поп-музыки и многослойных «шумовых стен», названный shoegazing, получивший некоторую популярность в начале 1990-х. Но в целом это стало арт-экспериментами, никоим образом не связанными с опытами Лири и Кизи, да и Пи-Орридж к этому уже давно не имел отношения.
Со временем пост-панковая психоделия утрачивала позиции, влияя на новые стили (такие, как indie pop и грандж – что отдельная тема), но поиски новых реалий и площадок для экспериментов отвели её на задний план, растворив в мощной волне альтернативного рока периода 1991-1994 годов. О чём мы сейчас и поговорим.
1983-1994. Персонажи «металлического цирка».
Соединённые Штаты Америки восприняли панк-психоделические эксперименты английских музыкантов весьма прохладно (хотя были там и свои команды – ELF POWER, APPLES IN STEREO, SUMMER HYMNS). Американские эксперименты больше базировались на жёстком панк-саунде с достаточно зловредными текстами депрессивного характера. По сравнению с англичанами (которых многие уважали – например, Курт Кобэйн обожал YOUNG MARBLE GIANTS и TEARDROP EXPLODES) ASHTRAY BABY HEELS, MOHAWK NATION и MEAT PUPPETS были невообразимым гвалтом. Хотя поначалу эти команды были обычным хардкором, популярным в панк-среде тех лет. MOHAWK NATION переименовались в HUSKER DU, а из ASHTRAY BABY HEELS получились BUTTHOLE SURFERS. И уж в этом качестве они начали развиваться, как нечто новое. Альбом HUSKER DU «Metal Circus», одним из первых явивший миру гибрид психоделии и хардкора стал классикой (хоть фанаты THERAPY? и считают, что их кумиры спели «Diane» лучше, чем в оригинале).
Это явление совпало с появлением таких новых веяний, как emo punk, представленный совсем не психоделическими командами EMBRACE, RAIN и RITES OF SPRING (лидер EMBRACE Ян Мак-Кэй – убеждённый сторонник здорового образа жизни). Эти группы поставили на несколько более изобретательный, нежели у родоначальников хардкора, саунд и тексты сугубо личного характера, чем сроднились с панк-психоделистами. Благодаря этому, хардкор-психоделия оказалась хорошо принятой, хотя поначалу это касалось только альтерно-публики.
По сути, данные группы были американской версией того, что делали англичане (только они были больше завязаны на панке). Были собственные идеологи – например, легендарные SONIC YOUTH, Лидия Ланч и Гленн Бранка (не в его нынешней симфо-авангардной ипостаси). Не все они имели прямое отношение к данной культуре (SONIC YOUTH – совсем не психоделисты по образу жизни), но их идеи имели влияние (Курт Кобэйн дружил с «сониками»).
Со временем появлялись новые команды, которые играли в аналогичной стилистике – например, MELVINS, PIXIES, GREEN RIVER, DINOSAUR JR, - чья популярность была несколько больше, чем у ранних психоделистов. Но это было уже поползновение в сторону «чистого искусства», в котором психоделические ноты проглядывали, как часть общей картины (наркотики не в счёт – здесь не было их использования для мистериальной работы). Позже стали популярными такие банды, как MUDHONEY, SOUL ASYLUM, SOUNDGARDEN, HELMET, PEARL JAM, а уж вслед за ними вылезла сиэтльская (вернее, абердинская – есть такой пригород Сиэтла, называется Абердин) троица под громким названием NIRVANA (иногда выступавшая и в составе квартета), руководимая упомянутым выше Куртом Кобэйном.
Расцвет гранджа оказался закатом чисто психоделического стиля в данной среде. Такие группы, как ALICE IN CHAINS, LIFE, SEX & DEATH, поздние LEMONHEADS, а также своеобразные «пост-гранджевые» (post grunge на сегодняшний день – технический термин) проекты FOO FIGHTERS, RASPUTINA, FILTER, TOOL и родственные им использовали игровые моменты, наработанные за эти годы и доразвитые ими в свою область, но эта музыка не несла в себе ни капли психоделии, будучи своеобразным ответом американцев на британский пост-панк (в Европе эту модель подхватили разве что JESUS & MARY CHAIN). К тому же эти группы не создали ни одной принципиально новой методики для психоделии по сравнению с тем, что уже было сделано в Европе.
Стили, относимые к indie pop (snorecore, lo-fi, noise rock) при наличии немалой доли психоделического опыта и воззрения на мир (дело тут вовсе не в наркотиках) всё же оставались просто группами на стыке альтернативной культуры и поп-музыки. Они зачастую не были связаны с мистериальной деятельностью, как бы ни были они при этом философичны. Психоделисты уже не так связывали с этим какие-то надежды. Тем более что эти стили были несколько плосковаты и отсталы в техническом мышлении для нового времени, когда стандарты PINK FLOYD и JEFFERSON AIRPLANE давно перестали быть откровением – даже откровенные попстеры взяли это многообразие на вооружение. Рок-среда уже давно стала малопригодной для новых психоделических откровений (навалом было простых наркоманов и «фом неверующих»). Нужно было двигаться дальше. Ведь неосвоенные горизонты были…
1987- 2005: Члены Бельтана.
Чтобы отсечь ненужные вопросы насчёт связи одного из важнейших праздников ведьм с данной главой стоит сразу сказать, что день 1 мая (на него приходится Бельтан) именуют ещё Mayday, а среди групп упомянутого нами пласта есть одна с названием MEMBERS OF MAYDAY.
Примерные корни того явления, о котором мы будем сейчас говорить – в районе 1987 года, на излёте большой популярности new wave. То, что было новым и актуальным года два-три назад, стало менее свежим и более респектабельным. Название post punk стало настолько условным, что воспринимать его всерьёз вряд ли кто-то собирался. Гранды вроде U2 или CURE давно играли не то, что было вначале. Многие из музыкантов вообще ушли из «большой музыки» (Блонди, Адам Энт). Настроение «готов» и «манчестерской волны» никому не было интересно – просто надоело. Новые команды, которые можно было назвать пост-панковыми (PORNO FOR PYROS, STONE ROSES, CARTER THE UNSTOPPABLE SEX MASHINE, WONDER STUFF, E. M. F., POP WILL EAT ITSELF) заиграли нечто более жизнерадостное и энергичное (тут были и рэп и хард-рок и панк и психоделия). Плюсом к этой волне стали эксперименты с танцевальными ритмами (TECHNOTRONIC, 2-UNLIMITED, SNAP, E-ROTIC, CULTURE BEAT), ставшие ответом на однообразный и злобный гангстерский рэп (PUBLIC ENEMY, ICE-T) и его эстрадные версии (Dr Alban, MC Hammer, Ванилла Айс). Общий настрой на радость и танец, а также новые технологии, пробившие себе дорогу на большую поп-сцену (сэмплинг, диско-микс, компьютерные эффекты) стали лакомым куском для психоделистов, увидевших в необычной среде, ещё не ставшей по-настоящему респектабельной, простор для работы: что-что, а танцевальная музыка была для мастеров «мистерий ЛСД» terra incognita. Чем и отличалась на тот момент от рока, исполнители которого уже успели забыть, кем на деле были Элвис и Леннон.
Первое время вечеринки в новом стиле проходили в частных домах и на «диких» территориях (как первые российские фестивали «Казантип», проводимые на заброшенной атомной электростанции). Новую культуру притесняли, рейверов таскали по судам, обвиняя в распространении наркотиков и антисоциальности. Отсюда стремление к частным территориям (стиль называли house именно поэтому). Позднее это отразилось в дислокации в специфических клубах, посещаемых гомосексуалистами, фриками и тому подобной странной публикой.
Ранний acid house и rave (такие команды, как англичане SHAMEN) не очень сильно оторвался от пост-рэповой культуры и фанк-ритмов, отличаясь от них только более скоростным и жёстким темпом (из этого выросли такие стили, как jungle – PRODIGY, CHEMICAL BROTHERS, FUN-DA-MENTAL, - или break beat – те же PROPELLERHEADS). Впрочем, некоторые представители этой культуры предпочли замедлить темп и сделать саунд более «размазанным» и депрессивным (Tricky, Rubie, MASSIVE ATTACK, PORTISHEAD) – получился trip hop. Но со временем ритмы, сохранив свою танцевальность, ушли из фанк-епархии, перейдя в нечто своеобразное, что уже ни с чем нельзя было спутать (MARUSHA, R. M. B., L. P. C.), что и стало началом рейва, как мы его знаем теперь.
В дальнейшем с техно-культурой (и рейвом в её числе) стали экспериментировать все, кому не лень – от электронных музыкантов и ди-джеев до старых рок - и поп-музыкантов, усмотревших в техно лишь новое веяние моды. Но это не так важно для нашего повествования, так как уводит от темы психоделии в чистое музыковедение.
Техно-психоделия – продукт «хайтек-цивилизации». Синтетические наркотики, комфортабельные клубы с их модой на коктейли, одежда из пластика и новых форм кожзаменителя, качественный пирсинг и татуировки, которые можно сделать только в салонных условиях и только современными красками, имидж, словно повторяющий пространства объёмных компьютерных график – это ещё не весь «джентльменский набор» нового психоделического сообщества, больше опирающегося на новые технологии изменения реальности и сознания, чем на искусство в какой бы то ни было форме. Даже наркотики уже не имели былого значения сейчас. В системе связи «International Network» существовала (тем паче существует сейчас) масса возможностей построения новой реальности, куда более ощутимой – при всей своей виртуальности, - нежели наркотические галлюцинации. Плюс ещё и возможность контролировать это «повседневным» разумом. Ходил также слушок о передаче по электронной почте картинок, которые воздействуют на сознание, как наркотик.
Но и это было ещё не самым фантастическим проектом! Эпоха новых технологий породила новый феномен – трансгуманизм. Своеобразный лидер движения Стеллиос Аркадиу приделал себе механическую руку и вырастил ухо из своих клеток (ни один хирург до сих пор ему это ухо никуда не пришил). Трансгуманизм плотно сошёлся с транссексуализмом и трансперсонализмом – легендарный Дженезис Пи-Орридж вшил себе в грудь имплантанты, чтобы стать двуполым. Но дороговизна и рискованность таких опытов над собой сделала их малораспространёнными, несмотря на широкую (и подчас скандальную) огласку.
Виртуальная реальность была намного дешевле (и сверхпопулярная сеть «International Network» была идеальным полигоном для этого), но даже просторы Интернета приходилось осваивать «дедовским» способом – сидя перед монитором (оптические шлемы и интерфейс-перчатки по сию пору очень дороги, а разработка экзоскелетонов – скафандров, позволяющих принимать ощущения от виртуала всем телом, - пока находится далеко не на последних стадиях).
Но это были детали. Главное заключалось в том, что психоделия значительно переросла масс-культуру (и эксперименты с техно спокойно перешли в развитие техно-культуры самой по себе в ширину и глубину). А масс-культурные проявления этой идеологии просто ушли в тень. Массы забыли об этом, а идеологи большинства облегчённо вздохнули, решив, что психоделия вышла в тираж и загнулась. На самом деле изначально было ясно, что подобные идеи – не для широких масс, которые оказались способны только на массовую наркоманию. Это особенно было заметно в России с её молодым арийским менталитетом.
Русские народные галлюцинации.
Умом Россию не понять – так утверждал Тютчев. И развитие местной психоделической культуры резко отличалось от того, что было на Западе.
Эпоха хиппи в этой арийской стране была далеко не такой глубоко и далеко психоделической, как некоторым может показаться. Хиппи слушали, в основном, вполне респектабельные на тот момент группы вроде PINK FLOYD, DEEP PURPLE, MAHAVISHNU ORCHESTRA, BEATLES (это был «номер один» для русских хиппи – и таковым остаётся сейчас), SLADE, LED ZEPPELIN, относительно психоделических KING KRIMSON, GRATEFUL DEAD и JEFFERSON AIRPLANE (точнее, STARSHIP). Русские рок-идолы тех лет – СОКОЛ, СКОМОРОХИ, ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ, ЛЕСНЫЕ БРАТЬЯ, - играли хард-рок, арт-рок (ВИСОКОСНОЕ ЛЕТО), джаз-рок и прочие отнюдь не психоделические стили, часто занимаясь «съёмом» (просто переигрывая «запад»). За редкими исключениями вроде Лужайки (Олеся Троянская, СМЕЩЕНИЕ – R. I. P.) психоделических по сути творчества персонажей не было. Ведущие группы психоделии подобного типа (РАДА И ТЕРНОВНИК, КОТ КОТОРЫЙ, ОРКЕСТР МАРГИНАЛЬНОЙ МИСТЕРИИ, НОВАЯ ФЛОРА И ФАУНА, ОБЩЕСТВО ГИГАНТСКИХ РАСТЕНИЙ, отчасти ОПТИМАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ) появились уже после Перестройки (хотя были тогда БАНИТА БАЙДА, ХОЙ, Ы-Ы-Ы, ЛУННЫЙ ПЬЕРО, ЛИЛА И КАРАБУТ, ЗАПИСКИ МЁРТВОГО ЧЕЛОВЕКА). «Лидеры хиппизма» наподобие Чижа (Сергей Чиграков, ЧИЖ и К) или Умки (Анна Герасимова, УМКА И БРОНЕВИЧОК) играют вполне нормальный блюз-рок, далёкий от психоделии. Психоделические препараты в России по понятным причинам достать или синтезировать было негде, поэтому чаще в ход шли креплёное вино и портвейн, препараты мака («ханка», «компот», «первак») и конопля невысокого качества (собранная на ближайшем поле). Дать реальный психоделический эффект эти препараты не могли – что уж говорить о снотворных препаратах и бытовой химии, используемых не по назначению. Хиппи в России долгое время были «внешними» (зачастую это были просто люди с длинными волосами и в штанах-клёш), и позднее их философия ушла несколько в ином направлении, нежели в первоисточнике («Бродяг Дхармы» на русский переводила всё та же Умка, издали же их вообще в 1993 году – несколько лет спустя после перевода). Хитч-хайкинг, акустическая музыка, свободная философия – но отнюдь не мистериальный опыт явного психоделического характера (скорее это была тяга к нетрадиционным религиям в неординарной версии или ролевым играм – те же толкиенисты здесь нашли некую поддержку).
А вот панк-рок в России напротив оказался весьма психоделическим (ХАОС-ВАЛЕТ, ЧУДО-ЮДО в Москве, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА и производные в Омске, Новосибирске и Тюмени) и сумел воплотить это на высоком уровне (на Западе это смогли сделать только исполнители дарк-фолка). Такие группы, как омские ОРДЕН ИУДЫ и А. К. А. Р. (АНАРХО-КОММУНО-АТЕИСТИЧЕСКИЙ РАЙ), москвичи ЗВУКИ МУ (они не панки, но их мироощущение вполне подходит для психоделического панка) и белорусы НЕЙРО-ДЮБЕЛЬ (не в полной мере, правда) и ряд других проектов создали мощную школу психоделии, оказавшую влияние на команды «московского экзистенциального андерграунда» (ЗАТЕРЯННЫЕ В КОСМОСЕ, ДЕНЬ ДОНОРА, ОГОНЬ, ОЖОГ, СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ) и родственных им команд в других городах России (Волк, Валентин Кошмар, КАШТАНКА И СЕМЕЙНИКИ в Омске, ТЁПЛАЯ ТРАССА в Томске, Дмитрий Елькин в Нижнем Новгороде, Дмитрий «Дикий» Канунников в Москве) и Казахстане (АДАПТАЦИЯ).
Техно-психоделическая культура в России выразилась только в расширении списка наркотиков и специфических дискотеках, где «кислота» стала определяющей тенденцией. Рейв-банды (RADIOTRANCE, ARRIVAL) играли музыку, основанную на уже далеко не психоделическом материале, и их не восприняли всерьёз, посчитав просто модной танц-музыкой. Сугубо рациональным оказался и подход к Интернету. Исключением в этом списке можно считать (со здоровенной натяжкой) группу DEADУШКИ и, особенно, их совместный опус с Вячеславом Бутусовым «Элизобарра-Торр» (сам Бутусов записал альбом «Незаконнорожденный Алхимик Доктор Фауст Пернатый Змей», о котором сам не очень любит вспоминать).
Примерно так. Конечно, это абрис явления, но я надеюсь на понятность изложения материала в данной части материала. Так что перейдём к тем, кто не приемлет психоделию, как идеологию и образ жизни – а таких людей немало.
ПО ТУ СТОРОНУ БАРРИКАД.
Скинхеды.
Если смотреть статистику употребления наркотиков среди неформалов, то её самый низкий уровень – у скинхедов (если не брать в расчет сильной склонности к употреблению алкоголя – для многих бутылка пива в руке неотделима от образа скинхеда). Скины часто выступают против употребления «тяжёлых» наркотиков – это касается и левых и правых группировок. Кроме того, не стоит забывать, что самоопределение скинхедов связано с борьбой против байкеров и неприятием хиппи: первые пытались отвоевать у скинхедов их территорию, и мешали жить своими «веселухами», а вторых парни из рабочего класса (зачастую ещё и злостные прогульщики школьных уроков – Джон Лайдон как-то в одном из интервью рассказал, как учителя вбивали в него и его однокашников свет знаний тростями и руганью) считали лжецами. Скинхеды образца 1969 года вообще были «анти-хиппи» - слушали ска и rock steady в пику хиппи и нередко срезали им волосы опасными бритвами во время концертов (не отсюда ли аналогия А. К. Троицкого «любер – скинхед»?).
В 1976 году скинхеды (если они ещё сохранились и не смешались с неофашистами) с энтузиазмом восприняли панк-рок, который играли такие же парни из рабочего класса (DAMNED, SEX PISTOLS), да и песни были правдивыми. Это стало примером для подражания. Группы SHAM 69, 4 SKINS, COCKSPARRER и им подобные заиграли злобный панк-рок с жёсткой ритмикой и тяжёлым саундом, радикально отходящий от традиций психоделического рока с его изысканностью и стремлением к виртуозной игре на инструментах. Имидж таких групп был предельно прост и далёк даже от псевдо-гламура народившейся панк-культуры – простые парни из рабочего класса, которых можно встретить на любой улице Лондона (или иного города). Тексты были или просто раздолбайскими, посвящёнными пьянкам и прочим веселушкам, или зловредными, нападающими на капиталистов, полицейских, священников и прочих мастеров по сдерживанию свободы и промыванию мозгов. Отношение к хиппи было сводимо к одной фразе: «Never trust a Hippie» (не отсюда ли название одного из бутлегов SEX PISTOLS?).
С появлением в среде скинхедов националистически настроенных группировок (как их назвали настоящие скинхеды, boneheads) о хорошем отношении к хиппи можно было забыть начисто – теперь к ним проявлялась ненависть. Лидер SKREWDRIVER Ян Стюарт Дональдсон попал в «чёрный список» иммиграционных служб Германии после того, как ударил ножом какого-то парня с длинными волосами, мотивируя это тем, что он «грязный хиппи» (забавный случай: автор этих строк смотрел выпуск «Jerry Springer Show», посвящённый скинхедам, и там некий фашист с длинными волосами называл себя скинхедом при том, что у него не было ни намёка даже на плешь). Эти группировки часто заявляют о неприязни к наркотикам (хотя с алкоголизмом у них всё в порядке – его процент высок донельзя). В России подобного рода тусовки часто участвуют в акциях «Рок против наркотиков» (типичный пример – T. N. F.), на Западе многие из них относят себя к straight edge (сами «эджеры» начисто отрицают подобное родство). Но никакого отношения к настоящей идеологии скинхедов это дело, повторюсь, не имеет. Впрочем, в Германии нацисты с удовольствием использовали техно-музыку для своих целей (это послужило причиной яростного отмежевания от рейверов Алека Эмпайра и его коллег по «Digital Hardcore»). Это можно объяснить потерей изначального стержня в rave, но противоречий данной позиции – о чём ниже, - не отменяет.
Отчасти этим объясняется и неприязненное отношение к психоделической культуре у противостоящей скинхедам по многим позициям панк-среды (хотя панки находятся в оппозиции психоделии по другим причинам – те, кто находятся).
Ортодоксальные панки.
Традиционная панк-культура никогда не была связана с психоделией, хотя из среды «гаражного рока» вышли многие основатели психоделии (13th FLOOR ELEVATORS, ELECTRIC PRUNES). Основная масса панков (как привычных нам, так и гаражных) живёт в пространстве «Здесь и Сейчас» - есть даже группа HERE & NOW.
Эталон панк-рока RAMONES – рационально выстроенная музыкальная часть и предельно «приземлённые» тексты, социальная тематика строго по усмотрению группы и свобода поведения (вне сцены «рамоны» всегда были абсолютно нормальными людьми, далёкими от стереотипа «безбашенных нефоров»). Они слушали поп-музыку (например, BEACH BOYS) и не были ни витиями, ни политическими или иными гуру – и не хотели этого.
Группы «Контингента Бромли» (SEX PISTOLS, CLASH, DAMNED, SIOUXSIE & THE BANSHEES) и вовсе были настроены против психоделии из-за недоверия не оправдавшей надежд идее, привнесённой извне в их культуру: как ни крути, хиппи в Англии были «импортом», а свои экс-психоделисты (как те же PINK FLOYD) не имели никакого отношения к рабочему классу и уличной молодёжи – аудитории «Бромли». Не забывайте также того, что многие из этих людей жили рядом со скинхедами тех лет и ямайскими эмигрантами (отсюда интерес к реггей), а интерес к Контркультуре у них простирался только в виде фанатизма в отношении STOOGES, NEW YORK DOLLS, а позднее – RAMONES. В альбомах и синглах SEX PISTOLS можно обнаружить не только песни STOOGES и старые рок-н-роллы, но и поп-вещи (MONKEYS вряд ли относятся к року). В целом панки этого поколения были консервативны и недоверчивы, и по-настоящему радикальная внешность была редкой и, как правило, была связана с фанатизмом.
Что же до групп образца SHAM 69, ANGELIC UPSTARTS, U. K. SUBS, LURKERS, 999 и им подобных, то это уже были ярые противники хиппи, почти скинхеды или подражатели RAMONES. Какие они были после этого психоделисты, говорить не приходится. Лозунг «Never Trust A Hippie» стал знаком эпохи. А когда началось вливание в панк психоделических и прочих лишних элементов, то на этой волне (чему помогал спад популярности панк-ортодоксов) фанатичные DISCHARGE, EXPLOITED и G. B. H. вкупе с радикальными бунтарями CRASS и CONFLICT, а также набирающими силу скинхед-панками BLITZ, BUSINESS и PETER & THE TEST TUBE BABIES выработали «формулу панка», чётко выверенную и в плане музыки и в плане общего настроя (внешность, поведение, идеи). Сцена D. I. Y. – панка при всём увлечении идеями образца 1966-69 годов приняла не психоделико-мистериальную сторону, а именно политические идеи (Джон Синклер, Джерри Рубин, Эбби Хофман). Классики подобной идеологии – ATARI TEENAGE RIOT, DEAD KENNEDYS, OI POLLOI, - часто резко высказывались о «сумасшедшем хиппизме» (исключение – Джоэл Хиппикор и его журнал «Hippycore»). Причиной подобной риторики является убеждение в том, что психоделия не решает политических проблем, если вообще не позволяет от них отвлечь.
Стрейт-эджеры.
Если быть предельно точным, то выражение «straight edge» помимо прямого перевода («чёткая грань») имеет ещё и жаргонный – «проверочная линейка». В рок-культуре так называют разновидность панк-рока, основанную на трезвом образе жизни.
Первоистоком SxE (распространённое сокращение, принятое в рок-среде) является вашингтонская группа MINOR THREAT, записавшая в 1980 году мини-альбом «Bottled Violence», где и прозвучало знаменитое: «I’ve got straight edge!» Стилем группы был жёсткий хардкор в традициях BLACK FLAG и CIRCLE JERKS, что в сочетании с имиджем «парней из пригорода» (спортивная одежда и дешёвые джинсы, короткие стрижки) стало своеобразной антитезой психоделическим нарядам. Отчасти это привлекло в новое движение не только панк-интеллектуалов наподобие MINOR THREAT, VERBAL ASSAULT, NECROS, 7 SECONDS или, скажем, D. Y. S., но и скинхедов, кучковавшихся вокруг S. S. D. и WARZONE. Эта публика к традиционным наклонным крестам на кисти руки (так в клубах метили несовершеннолетних, чтобы им в баре не наливали спиртное – в Штатах с этим очень строго, - а стрейт-эджеры использовали это, как символ тусовки) добавляла такой же крест на лбу и часто вступала в драки с посетителями концертов, которые пили спиртное или курили во время шоу. Эта мелкая группировка получила позже название militant straight edge, но большинство стрейт-эджеров подобной тактики не придерживалось, предпочитая собираться вместе по личному убеждению (вот и ещё одна антитеза психоделической культуре – не искать очередных «святых методов», чтобы улучшить весь мир). Главным же антитезисом психоделии здесь был «список табу» (алкоголь, табак, наркотики, беспорядочный секс). Это привлекло часть молодёжи, которой не нравилось курить, пить и употреблять наркотики по принуждению «старших товарищей». Но вспышка была короткой, поскольку для большинства панков это было ненормальным и конформистским, а большинство стрейт-эджеров не стремилось к агрессивному навязыванию своих идей. Часть тусовки стала играть нескольку иную музыку, иные пустились во все тяжкие, достигнув 21 года.
Пару-тройку лет спустя, движение снова пошло в рост. Эту сцену представляли такие группы, как BOLD, YOUTH OF TODAY, 411, UNDERDOG, GORILLA BISQUITS, TOKEN ENTRY, UNIFORM CHOISE. Здесь началось более прогрессивное и широкое движение, нежели прежнее. Не было «милитантов», но зато возникли первые намётки на религию, принцип unity и идея «позитивного хардкора», несколько более широкая и терпимая, нежели раньше: предполагалось ненасильственными методами и собственным примером привести панк-движение и мир вокруг себя в достойный вид (но не всем скопом и без «химии», то есть на добровольных началах). Широкий интерес к скейтбордингу и активным занятиям спортом под лозунгом «Punk is not a junk!» - достаточный набор для новой культуры.
Это возродило straight edge. Но эта волна осталась узкой резервацией, поскольку это не совпало с интересами большинства панков (исключением была Европа, но там всё только начиналось).
Третья волна возникла примерно с тем же интервалом, что и вторая волна относительно первой. Она была далеко не такой единой, как две первые. В ней снова развились «милитанты» (militant pro life SxE, militant vegan SxE) и чуть более новое направление – hardline. Группы этого потока (VEGAN REICH, DOWNSET, RAID, EARTH CRISIS, xMAROONx) проповедовали агрессивный и предельно жёсткий подход к исповеданию straight edge: нападения на магазины мехов, точки по продаже спиртного, табака и наркотиков, больницы, где делают аборты, стычки с пьющими, курящими и употребляющими продукты и товары, полученные «убийством и эксплуатацией животных». Это отвратило большинство от SxE вообще, а сами эджеры приняли эту идеологию с большим трудом, со временем почти полностью отойдя от неё. Религиозные моменты оказались связаны преимущественно с религиями, в которых не приветствовались «химия» и половая распущенность (буддизм, Сознание Кришны, христианство), а то и мистериальный опыт. Кришнаитские команды (CRO MAGS, SHELTER, BABY GOPAL, 108) попросту выделились в отдельное течение, названное Krishna core. Но большинство постепенно вернулось к позитивному движению, предполагающему свободу выбора и уважение к чужой позиции, не утверждающее SxE, как некую ортодоксальную религию и даже некую «универсальную концепцию спасения». Что не помешало данному движению быть полярной противоположностью психоделии.
«Отдельной строкой» стоит выделить группы наподобие BLUE-EYED DEVILS, которые называют себя стрейт-эджерами, но средой эджеров не приняты из-за ультраправой направленности их идеологии – это противоречит концепции сугубо личного устремления не быть алкоголиком, наркоманом и сифилитиком, поскольку правая идеология предполагает массовость и насилие.
Фашисты.
Современная фашистская среда (в том числе выдающие себя за скинхедов молодёжные организации фашистских партий) обожает нападать на «опустившихся ублюдков, наркоманов и прочих разрушителей Богоизбранной Расы». На этом основании они стали искать контакта с группировками, противостоящими вышеупомянутым мерзавцам. Это привело к попыткам связать с фашизмом heavy metal, панк-рок, байкеров (некоторые банды байкеров в южных штатах США отличались расизмом – возможно, от них-то и идёт использование символики Конфедерации и Ку-клукс-клана).
Сказать, что фашизм никогда не был связан с употреблением наркотиков, алкоголя и прочих «радостей жизни» нельзя. Но наркотики были, скорее, средством отключения от надоевшей реальности в небытие или функциональными (для «вытяжки» боевого ресурса и ослабления защитного механизма мозга), и чаще всего здесь использовался алкоголь («скинхеды» с пивной кружкой в руке – своеобразный символ таких персонажей). При этом нередки были заявления о принадлежности к straight edge и участие в акциях «Рок против наркотиков». Против хиппи эти акции были направлены постоянно: их считали отбросами общества и одними из наиболее вероятных кандидатов на истребление. Нередко в таких акциях принимали участие не только бонхеды (так называемые nazi-skins), но и непосредственные члены фашистских партий и группировок (в Руссланде это стало «доброй традицией» - на чём отметились и КОЛОВРАТ с T. N. F., и прочие «борцы», включая «Русскую Цель», Р. Н. Е. и Н. Н. П.).
Помимо программных манифестов и горлопанства политика фашистов в вопросе борьбы с психоделией опиралась и на практические действия – драки, убийства, срывы концертов (на чём себя показали такие «бойцы», как БАНДА ЧЕТЫРЁХ, ОГОНЬ и ещё ряд деятелей «Всемосковского патриотического панк-клуба» - хотя весь данный клуб даже патриотическим вряд ли можно назвать).
Довольно близкими по характеру действий к фашистам оказались действовавшие на территории Руссланда и теперь уже бывших советских республик в период 1983 – 1993 годов хулиганские группировки, прозванные «люберами» («зараза» идеологического толка брала начало в шайках, базирующихся в подмосковном городке Люберцы) – борцах с «влиянием Запада» в лице хиппи, панков, «металлистов» и прочих странных личностей на платформе тупого культуризма и национал-коммунизма примитивнейшего толка. Ещё в 1990-91 годах музыкальный критик Артемий Троицкий в своей книге «Рок в Союзе» провёл параллель между этими «шварценеггерами Подмосковья» и английским «Национальным Фронтом», подминавшим под себя движение скинхедов. Их активности положил конец русский бум скинхедов, начавшийся в 1991-93 годах.
Впрочем, эти персонажи – тема отдельного разговора, да и со временем многие из них пополнили ряды других противников психоделии и неформальства – обывателей.
Обыватели и государственные органы.
Сия смычка не случайна – это на самом деле симбиоз. И в данном плане тоже. Государство формирует сознание обывателей, а те становятся движущей силой государства. Государству невыгодно то, что уводит человека в сторону индивидуализма, да и любое contra страшно для системы, основанной на достаточно жёстком контроле индивидуума.
Обществу навязывается точка зрения, рисующая психоделическую культуру толпой наркоманов, мнящих себя мессиями и «новым человечеством», на деле же недалеко ушедших от мелких подъездных «торчков», курящих анашу и нюхающих клей только ради «мультиков». Широко используется «метод Фурцевой», когда наружу вытаскиваются все нечистоты культуры (в лучшем случае принимаемой, как некая субкультура рок-н-ролла и техно) – как в случае с Чарльзом Мэнсоном. Из основателей психоделии лепят «чокнутых профессоров» (как это произошло с Тимоти Лири) или дельцов и мелких политиканов. Ушедшим из психоделии музыкантам навязывается имидж «преодолевших заблуждения» (хотя в большинстве случаев им нечего было преодолевать – если речь не шла о тех, кто просто сменил одни заблуждения на другие). Развитием культуры считается процветание течений, которые схватили только внешнюю форму психоделии (часто делая из этого отличный материал, иногда помноженный на по-настоящему здоровые идеи).
Именно государственная борьба с психоделией заключается во включении её в разряд незаконного оборота наркотиков (при этом само государство продаёт алкоголь и табак, вызывающие ничуть не меньшие проблемы, чем ЛСД или марихуана). Как только новый препарат попадал в арсенал психоделистов и становился популярным инструментом, его тут же запрещали – теперь за его хранение можно было попасть за решётку (легендарный журналист Донни Панк, считающийся легендой панк-активизма наших дней, отсидел в тюрьме 19 лет за торговлю ЛСД). Часто в клубах и на концертах психоделической музыки проводились показательные облавы и аресты всех, у кого находили мешочек с травой или шприц. Дабы не вызывать у граждан солидарности с «преступниками», распространялись слухи о тесном сотрудничестве психоделистов с наркодилерами (что было явной ложью – у этих соприкасающихся лишь на почве вынужденной коммерции группировок были разные конечные цели).
Ряд европейских стран всё же попытался легализовать марихуану и создать «программы замещения» (метадон вместо героина). Особенно сильно в этом направлении работала Голландия – и больше других пострадала от побочных эффектов такой методики. Поэтому сейчас там стараются урезать массовое увлечение марихуаной, вводя более строгие рамки, кому можно покупать «лекарство», а кому нет. Что только заставило активизироваться нелегалов, работающих в этой сфере.
Разумеется, никакого успеха такая борьба не приносила, поскольку велась со следствием, а не с причиной появления психоделической философии, главная идея которой заключалась не в подсадке на наркотики всего земного шара, а в исследовании глубин сознания и создании некоей универсальной идеи, которая помогла бы решить духовные проблемы человечества, сделав общество более совершенным. И настоящая причина этой борьбы лежит на поверхности – это нежелание уступать место в монопольном производстве Тотального Человеческого Счастья. И нет разницы, кто больше или меньше заблуждается в этом, поскольку абсолютная формула счастья невозможна, так как измышляется умом, а не «глубинным» сознанием, похороненным догмами Общества или неуправляемым вследствие приёма наркотиков.
Впрочем, это переходит в другую тему, не являющуюся предметом исследования данной книги, так что на этом и закончим.
КОЕ-ЧТО "ПОД ЗАВЯЗКУ".
Ну-с, вот и закончена работа над книгой о психоделической культуре. Скомканная, по большому счёту. Неровная, согласен. Но вряд ли можно написать нечто упорядоченное о том, что разрушало устоявшийся порядок (и пытается делать это сейчас).
Я не хотел писать панегирик психоделии, так как мне она не близка. Но неправильно было бы огульно громить явление, не попытавшись понять, почему кто-то решил это сделать именно такими методами – иначе я уподобился бы «одномерным индивидам», которыми двигали обида на тех, кто объявил их быдлом, и «снобизм нищих». Чего бы я очень не хотел.
Кое-что я толком не осветил здесь. Например, растафарианство – у меня не было толком никаких материалов на эту тему. Ведь «раста» - явление сложнейшее, и оно прилегает к данной книге бочком, если очень серьёзно. Также я не стал заостряться на системе Марка Пинкхема – это тема немножко другого разговора. Так что извините, если вы чего-то не обнаружили (а вообще, друзья мои, есть один прекрасный способ решить эту проблему – написать свой труд и дать миру знать, что вас беспокоит).
В конце этой книги не будет Интернет-адресов и прочих координат «жрецов кислоты» - у меня их нет, да и создавать им лишнюю рекламу незачем: и без меня те, кому это надо, их найдут. Так же, как и в случае с «ловцами сект» - я против этой толпы. Достаточно того, что здесь их не крыли матом через каждое слово и не обвиняли в несуществующих преступлениях.
Наш разговор не окончен – есть ещё, о чём поговорить. Буду надеяться, что поводов для неприятных разговоров будет меньше, а те, что будут, пусть останутся уроком из истории для всех нас, чтобы «чёртовы грабли» были не у нас, а у семинариста из старого анекдота.
С наилучшими пожеланиями,
James Alexander Darkforce.
Fatherland Is Dead!
20. 11. 2005, Омск.