Так Серега познакомил нас с Пией. А потом она уезжала. После зимней сессии. Сдала экзамены и уезжала. Насовсем в свою капиталистическую Финляндию. И пришла к нам искать на прощанье Серегу. Не думаю, что у них что-то было, потому что Серега – он женат. А Пия даже в СССР оставалась финской коммунисткой. Так вот, она просто по-человечески пришла с ним попрощаться. Попросту сказать какие-то нормальные слова на память, чтобы приятно было вспомнить.
Наверное, у них в Финляндии так принято перед расставанием – заглянуть на минутку. Как у нас в СССР: посидеть перед дальней дорожкой. Вот мы в комнате тоже ей вежливо предложили присесть, раз она собралась уезжать. На самое чистое место. Кто знает, высылают ли у них коммунистов в Сибирь, вдруг не придется им свидеться. И мы так грустно присели с ней на дорожку. А через минуту она снова настойчиво стала спрашивать Серегу.
А он был рядом, в соседней комнате. С девушками. Там было много девушек и один Серега. Просто у них группа так состояла – Серега и одни девчонки. Студентки. Серега, он не то, чтобы самый главный у них был. Скорее, самый принципиальный. Правильный. Я потому и думаю, что у них с Пией ничего не было. В смысле, близких отношений. Просто подруга. Пусть даже заграничная. Поэтому мы попросили ее подождать, если она хочет.
Вернее, это Серега так сказал, когда мы постучали к нему в соседнюю комнату с девушками. Так он парень ничего, но принципиальный. А тут у них в группе такое дело вышло. На сессии пара девчонок шпаргалки написали. Да ни куда нибудь, а на самом невинном месте – на ляжках, что выше их припухлых коленок. Не знаю, как правильно то место называется. Под самые мини-юбки. На экзамене преподаватель вроде ничего не заметил, а вот Серега углядел: и коленки, и мини-юбки, и шпаргалки. Я же говорю, он очень порядочный был.
И теперь он поставил вопрос: может ли коммунист пользоваться шпаргалками на коленках. То есть, в смысле, коммунистка. И не на коленках, а чуть выше. Даже выше края мини-юбок. Не знаю, зачем они при этом еще мини носили. Словом, в соседней комнате шел принципиальный разговор, а мы никак не могли объяснить хорошей финской девушке, которая вот-вот уезжала, чем там Сережа так занят с девушками, что на минутку не может выскочить. Даже по-русски не объяснить.
Тогда мы честно ей сказали, что там партсобрание. Впрочем, так оно и было.
- Прости нас, Пия!