Все мы чьи-то заложники: страсти, нежности, ревности, дружбы, злобы иль зависти, жемчугов, мишуры. А китайские слоники на буфете у Настеньки, нашей тихой соседушки, доживут до поры, пока дочь не спохватится, не займётся уборкою, да не выбросит слоников, или внук не продаст.
Горечь сердца покатится по морщинкам, по личику. В мире всё обезличено, коль осталась одна.
Одиночество Настеньки с сорок первого годика – муж ушёл на войну, а она его ждёт. На запястье нет часиков – променяла те ходики на хлеб, на крупу. А слонов бережёт. Муж дарил их по праздникам, нёс в кармане бушлатика, на подушку выкладывал, мол, сюрприз будет ей. А жилья у них не было, шкаф казённый и коечка.
В комнатушке за шторками жили девять семей.
Родилась в сорок первом дочь, получили они жильё, окна смотрят на древний кремль и на солнце – в обед. Но война вдруг пришла в ту ночь, град из пуль из фашистских бьёт, путь солдата приемлемый - защищать мир от бед.
На прощанье сказал: "Вернусь!" А дорога семье - в Ташкент. И слонов тех с собой взяла, размышляя, а вдруг – спасут? А теперь от них дочке грусть – у сиротской судьбы норов крут: для косичек не было лент, одевала мать, как могла.
- Не грусти, моя девочка! - утешала родимую. Но хотелось ей праздника, как у всех чтоб наряд. Только алую ленточку повязала любимую, сняв с заветной коробочки, что для писем, наград. Промолчала впервые мать, поняла она доченьку. Только слёзы украдкою всё равно пролила - ту священную ленточку из приданого доченьки, что принёс ей в роддом отец, для неё берегла!
http://stihi.ru/2009/11/15/5431