Гул солдатских сапог дробью колотит летний воздух. Воскресный кросс - здоровья, для. Это поговорка нашего взводного, «страшного» прапорщика Неторопко. Взвод бежит налегке, по пояс раздетый. И не по песку Забайкалья, а по бетонной дороге, соединяющей караулы. И на том спасибо, товарищ прапорщик! Пять км туда, столько же назад, до казармы. Червонец, если не срезать углы по пути. Можно сказать, прогулка на свежем воздухе, для поднятия аппетита. Зачёт, не на время, поэтому бежим спокойно и размеренно, как лоси к водопою. Неторопко не с нами, в расположении казармы ждёт. Ему полгода до пенсии, поэтому «забил» на кроссы. Нами командует «замок»-Белка, сержант с нашего призыва. Мы, это тридцать четыре разнокалиберных воина, третьего автовзвода. А нашего призыва, как раз половина бегущих. В Советской Армии второй год. «Фазанами» называемся, как та, шизанутая птица. Наверно это, всё-таки, правильно. В Армии мозг «фазана» - самый изобретательный и пакостный. Первый год тянул-тянул воин лямку службы и вдруг! Свобода! Воин «остарел», ремень враз на «яйца» упал. Масть «покатила» - песня, а не служба. И кросс этот, можно сказать, для души.
Первый караул остался после разворота, далеко позади.
- Пацаны, хорош лапти о бетонку сушить! Правое плечо вперёд! Срезаем по сосняку! – Молодец Белка, главное вовремя скомандовал.
Взвод молчаливо соглашается и уже топчет шишки с иголками, коротая путь. Назойливый топот прекратился. Лишь изредка щёлкают сухие ветки. Строй рассыпается, огибая стволы деревьев. Петляем, как зайцы в линьку. Вдруг чей-то локоть толкает меня под рёбра.
- Семён, смотри. – Шепчет Симка и показывает рукой, чуть левее от нашего курса.
- Что шепчешь, то! – Вырывается у меня вместе с дыханием.
- Да смотри ты! – Настойчиво тычет пальцами Симка.
Тут до меня доходит, из-за чего вся эта конспирация.
- Белка, тормози взвод. – Тут уже я зашептал. – Пацаны, стоять.
Метрах в пятидесяти от нас, на колее объездной дороги, между сосен стоит наш «Бобик» - Газ 69, с автопарка. «Техничка», на все случаи воинской жизни. Служит на «Газике» узбек по фамилии Суюнов, тоже с нашего призыва. С партийной кличкой: «Полковник Суюнов». Со вчерашнего дня он в наряде, закреплён за помощником дежурного по части. Развозил, значит, обед по караулам, да решил вздремнуть в теньке, на свежем воздухе. Ну ладушки… Переглянулись, поняли, можно сказать, с пол пинка друг-друга…
- Ну, что, Белка? Изобразим?
В моём первом отделении, один призыв. «Фазаны»-охламоны уже потирают руки, в предчувствии разнообразия.
- Давай, Семён. – Даёт добро «замок».
- Первое отделение, на цыпочках, за мной.
Подкрадываемся к «Бобику». Ну, точно! Полковник дрыхнет с улыбкой ангела. Чуть ли, пузыри не пускает. Ладушки, приятного сна, «Полковник Суюнов». Делаем, что задумали и также потихоньку отступаем. Весь взвод беззвучно смеётся.
- Взвод, бегом марш… - шепчет Белка.
Через минуту выскакиваем вновь на бетонку. Вперёд, до расположения, нужно немного наверстать. Взвод ускоряется без команды.
В казарме нас встретил Неторопко. Объявил благодарность за высокое самосознание и неплохой результат. Мы ополоснулись, почистили сапоги и сидим в курилке, ожидая построения на обед.
«Полковника Суюнова» услышали все. Он пробежал к казарме, будто опоздавший стайер со стометровки. Широко открывая рот, нашёл нас глазами. Ростом, как говорится, метр с кепкой. Худой и практически не знает Русский язык. Забегает в курилку.
- Пасяны! Пасяны!
- Что стряслось, «полковник»?
- Пасяны! Пасяны! Бачки с абеда везу, да! Пасяны! Становись с дороги радиатора вода лить, да! Лить, лить вода, да! Глаза закрыть чуть-чуть, да! Совсем чуть-чуть глаза закрыть, да! Пасяны! Чуть-чуть и открыл глаза, да! Совсем мала, да! Гляжу дерева переди стоит, да! Гляжу назад, да! И назад дерева стоит! Пасяны! Мащин перед не едит, да! Мащин зад не едит! Пасяны! Я ехать буду! Я ехать хачу, да!
«Бобик» освободили, конечно. Подняли на руках и вытащили. Он стоял передним бампером к одной сосне, задним к другой. Зато «полковник» не спал больше, вот так, на дежурстве.