Введение в олбанскее йозыкознание
(Эхограмма лекции кандидата филологических наук, старшего преподавателя кафедры олбанскего йозыга Быкова Ивана Викторовича для студентов третьего курса факультета неолингвистики)
1. Введение.
Добрый день, уважаемые коллеги! Искренне рад, что так много филологов избрали мой курс в качестве специализации. Хотя удивляться нечему: явление достаточно заметное, уверен, что каждый из вас так или иначе уже сталкивался с употреблением олбанскех слов (в дальнейшем будем учиться говорить правильно – словей) и выражений (правильно – мемов) в речи.
Однако, наша задача как специалистов в области неолингвистики не просто выдавать заученные мемы, а понять процессы мемотворчества, систематизировать их и, так сказать, выступить в качестве продвинутых носителей данной языковой субкультуры.
Я вижу, вы конспектируете. Сразу определю один из основных принципов правописания в олбанскем языке. Кто подскажет? Верно – это фонетический принцип правописания. Причем, без каких-либо, скажем, примесей. Мы говорим не о морфемном, как в русском, и даже не о фонетико-морфемном, как, например, в украинском, а о совершенно, я бы сказал, кристально рафинированом фонетическом принципе правописания. Да, весьма близком к белорусскому, согласен.
Кто к третьему курсу уже знаком с понятием морфемного шва? Ага, многие. Итак, кто подскажет, что такое морфемный шов? Своими словами? Конечно можно. Граница, проходящая между морфемами, то бишь частями слова? Правильно. Так вот, мы будем говорить о практически полном отсутствии морфемного деления в олбанскем языке. Чем лучше вы «замажете», замаскируете морфемный шов, тем более олбанскем будет слово. Хотя все намного сложнее…
Так вот, к чему это я? Ах, да. При записи олбанскех словей старайтесь соблюдать этот принцип – писать так, как слышите, то есть синхонно транскрибировать. Сначала сложно, но потом привыкнете. Вот Вы, да Вы, кто говорил о морфемных швах, будьте любезны, подойдите к доске. Перепишите, пожалуйста, фразу с данной перфокарты. Спасибо.
Так, что у нас получилось? «Автор сильно ошибается в первом комментарии к статье». Как вы понимаете, эта фраза составлена для переводного тренинга не случайно. Дело в том, что существует многоуровневая, пирамидальная система, или Pyramidenprinzip, перевода на олбанскей в зависимости от «продвинутости» пользователя. И мем, который вы видите на доске, весьма удобен для постепенного постижения особенностей перевода.
Попробуем просто записать данную фразу, придерживаясь фонетического принципа правописания. Будьте любезны, транскрибируйте. Итак? Читаем: «Афтар сильна ашибайэца ф первам каментарии к статьэ» Отлично, позвольте, я подправлю значки редукции, они нам не нужны. Так.
Как видите, фраза приобрела достаточно гламурный вид. Но, как позднее мы поймем, пока данный мем переведен лишь на кащенитский диалект олбанскего. О кащенитах поговорим в соответствующем разделе сегодняшней лекции.
Усовершенствуем перевод.
Для этого усилим эффект повторением в транскрипции обозначения взрывного «в», подвергшегося регрессивной ассимиляции по глухости-звонкости, и африкаты «тс». Получим «аффтар» и «ашибаэцца». Флективно обезличим предикат. Что получаем? «ашибайэццо». Применим нулевую суффиксацию в слове «комментарий», усекаем «ариj». Иктуем первый слог, тем самым аннулируем действие редукции во втором предударном. Получаем «коменте». Записывайте: «Аффтар сильна ашибайэццо ф первам коменте к статьэ». Кстати, вполне допустимо написание «каменте». Уже значительно лучше.
Но и это все еще не язык подонков. Кстати, сразу отфиксируйте в конспектах (старый падонок сказал бы «В мемориз! Фсем фтыкать!») синонимический ряд, соответствующий названию курса: олбанскей йозыг – йозыг падонкафф – йозыг гоблинафф. И допишите: неосоциолингвоонанизм – термин, выведенный лично мной. Он достаточно громоздок, но суть явления отражает верно.
Итак, добавим в переводимую нами фразу влияние удаффского, или, как его еще называют – удаффкомафского, диалекта. Потребность экспрессивизации и жаргонизации – о причинах поговорим позже - неообщения привела к насыщению олбанскега полуцензурными, малоцензурными и вовсе не цензурными мемами. Да простят меня дамы, но вспомним, что мы изучаем явление и отнесемся к нему как филологи-исследователи.
Нам придется украсить фразу экспрессивными жаргонизмами, не забывая при этом придерживаться фонетического принципа правописания. Усилим номинат экспрессивом «сука», который выглядит в написании следующим образом: «сццуко» (дублируем африкату и обезличиваем, не забыли?). А также прибавим вводное слово «нах» к нумеративу «первый». Пишем слитно, вот так: «первыйнах». Исключим, вернее, заменим не исконно олбанскеи слова «сильно» и «статья» на «жестока» и «пост». Закончим мем экспрессивом «иниипет». Запишем: «Аффтар, сццуко, жестока ашибайэццо ф первамнах коменте (каменте) к посту, иниипет».
Мы можем углубиться в транслитерические дебри и попробовать привести данную фразу к упячскому диалекту олбанскега, но мы этого делать не будем. Во-первых, языку Упячки будет посвящены отдельная лекция и семинар-тренинг. Во-вторых, данный перевод перестанет быть привязанным именно к этой фразе, поскольку в упячском диалекте, как в неэвклидовой геометрии, действуют несколько иные логические законы.
Закончим перевод наиболее радикальным приближением к истинно олбанскему. Тут раскроем еще один важный аспект олбансеко: язык этот носит, по сути, пока лишь прикладной характер. То есть используется не в академическом, а в контекстульном употреблении, а значит, актуален лишь в конкретной ситуации общения адресант-адресат. Поэтому мем не требует самостоятельного лексического наполнения, а может иметь вид дополняющей фразы. Введем наиболее частотные идиомы-разговорки, которые есть в любом языке, оставим лишь контекстуальное лексическое наполнение и получим, пишите: «Аффтар, сццуко, первыйнах, выпей йаду».
Трансформация завершена, или, как сказал бы старый падонок, «слиф ф зачот».
Присядьте, пожалуйста. Спасибо за помощь. Пока наш студент перепишет с доски, объявляю перерыфф пять минут.
Продолжение следует...