Это опрометчиво, а отчасти даже и зазорно: в стране, где повально насаждаются безмыслие и дубинноголовость - вдруг распоясаться да и позволить себе какие-то мысли. Ведь так увлекательно и незамутнённо - жить чисто биологически, животно, только хорошо бы - не вовсе по Дарвину, когда выживает сильнейший.
А на выплод сильнейших Россия всегда была неимоверно щедра. И ныне полчищами, легионами неприкасаемые, неподзаконные - сильнейшие доосваивают страну. А самые-самые, отбросив всякую свою примаскированность и закулисность, начали без экивоков зваться силовиками. И для полной горделивости все размундирились на свой лад (тут уж не в прохолостании будет Юдашкин), и люди композиторского звания пишут специализированные гимны ведомств, концернов, корпораций и министерств. И тут уж дрянцо, пусть даже внешне заманное и профильное - не приживётся. Так что Кудрин, безусловно, отвергнет гимн Министерства финансов, звуково представляющий собою шуршание свеженапечатанных рублей. И Миллер забракует гимн «Газпрома», представленный шипением на разные лады пропана, рвущегося из неперекрытого вентиля.
Так или иначе - но с гимнами всё сладится. Хуже - с рисованными символами министерств, ведомств и корпораций.
Сильнейшие - они и по Дарвину живут дольше. Но не относилось к таковым , невзирая даже на удушение цензурой, сообщество незабвенных карикатуристов «Крокодила» и вымерло почти подчистую А окажись эти люди вживе - полный ажур состоялся бы с гербами силовиков всех видов. И сказал бы великий придумщик, темист и график Женя Шабельник: да что же мудрить, что может быть лучшей эмблемой для МВД, чем изображение сапога? Вся страна под сапогом у этого министерства, потому и быть графическим символом МВД - САПОГУ! А «РАО ЕЭС России»? Разве не был бы тут оправдан символ такой: цоколь электрической лампочки с воткнутой в него лучиной? Или вантуз для обихаживания унитазов, которому полагалось бы сменить знак золотого пера, одицетворяющего Союз журналистов России?
А Женя бы Мигунов вкупе с Женями Шукаевым и Щегловым явили мнение: символом КГБ (теперь - ФСБ), братцы, надо избрать гиену. Лев - он ли не царь зверей? Доподлинно царь. Но кого единственно и очень опасается лев, даже драпает в сторону, уступая добычу? Только гиену боится лев! А партия коммунистов - она ли не лев? А перед кем дрожала партия, породившая чекистов? Перед ними и дрожала, как нынче «Единая Россия» перед ФСБ. Опять же, у лубянского ведомства множество других сходств с гиеной. Вот - с расстояния даже полуметра ни один в мире доктор биологических наук ни за какие коврижки не определит, самец гиены перед ним или же самка. И миллионы чекистов: будешь стоять с ним рядом, а нипочём не вникнешь: дзержинец отирается возле тебя или человек нейтральный и безопасный.
Ну, а челюстной аппарат? Нету в подлунном мире челюстного аппарата мощней и угрызистей,, чем у гиены. Да хоть возьми коленчатый вал от КамАЗа, посередке натри его сырым мясом и выложи перед голодной гиеной - перегрызёт она коленчатый вал! Точно так и чекист: если уж вцепится, и даже не в отдельного человека, а в целое сословие или народность - не поздоровится ни сословию, ни народности.
Но сказал мне последний из могикан, мудрейший и очень теперь преклоннолетний Андрей Крылов, долгие годы бывший главным художником «Крокодила»:
-А я, знаешь, был бы против гиены как символа нынешней ФСБ. Не состоялось ещё в мире подобного изыскания, но, может, когда-нибудь проведут. Ведь обязательно у всякой страны есть только ей присущие, доминантные цвет, запах, даже вкус. А звук? Во всякой стране есть только ей свойственный и главенствующий звук. И в России это - хруст под ногами костей десятков миллионов безвинных людей, убиенных КГБ. Но разве такова теперь ФСБ? Не докопаться, конечно, сколько сотен миллиардов рублей вваливает Кремль на содержание этой оравы - а результат? Так что не гиеной в графическом смысле обозначил бы я ФСБ, а изображением паровоза. Потому как , сопоставляя работу, произведённую паровозом, с тем углем, что потрачен на эту работу - получится самый низкий на планете КПД механизма.
И вот тут, единомышленник мой по жизни Андрей Порфирьевич Крылов, разойдусь я с тобой в оценках резко и категорически. Нет, не провальный КПД в работе у чекистов, а бывает - что и высочайший. Недостижимый. Шесть антигенеральских милитаризованных дятлов вырываются на свободу из чекистских вольер - и срабатывают все шесть птиц! Тютелька в тютельку стопроцентный результат. Стало быть, вовсе не годится паровоз как эмблема ФСБ. Причём заметим: в дятловой атаке не случилось ни одного дубля. Чтобы, допустим, погибли два генерала авиации. Или два генерала военной прокуратуры (а вот этих погиби хоть десять - только пользой обернулось бы оно для страны). Нет, всякий раз прерывается жизненный путь генералов автономного рода службы. Вот и теперь, с пятым жизнепресекающим дятлом…
Х Х Х
Да, докатилось оно и до МВД, до рабоче-крестьянской нашей милиции. И не первый раз возникает у нас повод заметить, что у Смерти - преизрядный и тонкий вкус. Ведь какого угодно генерала могла выхватить Смерть из рядов МВД и, скорее всего, вздохнули бы мы с облегчением по этому поводу. Потому что в рядах этих выбор бескрайний: тупицы, прощелыги, или воры такие, что готов сам из-под себя красть говно, косноязычники, пропойцы, пособники бандитов, совратители малолетних, гомики, трусы, подхалимы и лизоблюды - кого угодно могла обратать Смерть, а вырвала из рядов красу и без малого гордость Министерства внутренних дел.
…Сейчас с пятого этажа, из своей неброской квартиры спускается генерал Максим Андреевич Пежин. Только - как он спускается? Жена-то его Соня - на лифте, а он, экий видный, богатырский мужчина - оседлал перила, что несолидно и старшеклассникам, и по перилам на заднице катит вниз.
От инфантерии есть у нас генералы, от артиллерии, от кавалерии, от писательства знавали мы генералов, от собаководства, от киноискусства (да и теперь хоть не генерал, а всего подполковник Путин - главный кинематографист страны) - а какого же разряда генерал Максим Пежин? А наш Максим Андреевич - генерал от спорта. Именно от милицейского спорта, от могущественного и прославленного общества «Динамо», в отличие от соперничающего с им ЦСКА, где тоже - а как иначе? - во главе стоит генарал.
Но как же проистёк в это качество Максим Андреевич, по чьим головам и бездыханным трупам прошёл, дабы вознестись в генеральские выси? А как раз ни по чьим и не прошёл. И ничей он не зять, и не двигала его ничья волосатая лапа. А уродился он в Химках у вполне ординарных родителей, причём папа его (рост 176 см.) не был даже членом ОСОАВИАХИМа (впоследствии ДОСААФ), а мама, укладчица конфет №143 на фабрике «Красный Октябрь» (рост 158 см.) далеко не была ударницей.
И вот от этих-то неприметных людей образовался мальчик, по факту рождения обнаруживший вес аж в пять килограммов шестьсот граммов, при котором так и пометили в акушерских анналах:»Мальчик-гигант». Он и оправлывал это название: как всякий очень сильный - не обижал и защищал малышей, а в двенадцать годиков подойдёт он к обеденному столу, на три персоны накрытому, у самого низа берёт стол за ножку - и как пёрышко паоднимает. Само собой, мама волнуется, что в край борщом налиты тарелки, плеснётся борщ - и опоганена будет скатерть, но нет, без единого колыхания опустит Максюша стол.
Что ж, замечен был мальчик и сперва вовлечён в пулевую пневмострельбу. Чуть потом перешёл он ии в огнестрельную, заматерел и, случтсь ему стрелять по мишени «бегущий генсек» - феноменальный явил бы он результат. Но в семнадцать годиков по мишеням «бегущий лдень» и «бегущий кабан» бил он настолько изрядно. Что сделался самым молодым мастером спорта.
Тут бы ему до конца своего спортивного века и оттачивать мастерство, и во славу родины гирлянду золотых медалей свезти со всех континентов - да приспела пора Максиму отбывать воинскую повинность.
Что ж. предстал перед воинскими обязателями в чём мать родила мастер спорта по пулевой стрельбе Максим Пежин. И наподобие призового жеребца был он осмотрен, ощупан, и резюме состоялось такое: ты, Максим, очевидный же стрелок-пулевик, да только мы - армия. У нас в ЦСКА полнейший комплект всемирных стрелков и скамейка запасных - предлинная. Потому в рядах стрелков нет тебе места. Но: общупайся и оцени, какие на тебе бицепсы, трицепсы и икроножные мышцы! При таких вот данных прямая дорога тебе - в классическую борьбу, там у нас недобор талантов, и валяют наших парней на ковре эти сучьи дети из милиции, из «Динамо».
А слово командира - закон для подчинённого. Так и стал борцом-тяжеловесом Максим Пежин, поднахватался азов, поскольку талантлив спортивно - и попёр, попёр к серьёзным вполне пьедесталам. Куда как перспективен он стал, и вскоре к стрелковому мастерскому значку присоединил борцовский. При этом - многих фотографий и в разных ракурсах удостоился Максим Пежин в прессе, были среди этих фотографий даже портретные и цветные.
А из-за «железного занавеса» за нами следят, ой, следят! И когда достигли печатные наши органы американского континента, ненароком попали они в руки самому Томми Коно А уж Томми-то Коно! И чемпион-то он мира, и крестный отец культуризма, и телесно - самый совершенный мужчина на свете. (Секс-символ - тогда ещё не намозговали такого понятия.) Тут зацокал этот Коно, американский этот Аполлон, языком: ох, и пентюхи же в одичалой России!. На что уж у них раскрасавец, атлет и умница Юрий Власов, а Пежин в штанге, ей же ей, был бы и Власова поизрядней Он бы и Дикси Деррика нашего, Пауля Андерссона переплюнул, а русские его воткнули в борьбу. И куда уж теперь, теперь вовсе поздно этому Пежину возиться на помосте с металлом. Эх, русские…
Однако, мистер Коно, вы про русских так - зря. У нас поздно ничего не бывает. Говорят же у нас больще тысячи лет: лучше поздно, чем никогда. У нас счастья отсутствие, но несчастье нам помогает: записной армейский тяжелоатлет Тхапсугов попал в переделку с групповым изнасилованием, битьём стёкол и сокрушением мебели. Проран получился в рядах армейских штангистов, надо затыкать кем-то брешь.
А кем ещё? Вон в борцах у нас какой медведь обретается! Ну и что же, что к штанге не подходил никогда? А вождь мирового пролетариата Ленин - он лично повесил кого-нибудь? Нет, только резолюции накладывал:: классово чуждую сволочь вешать массово. И бессчётные тысячи повесили. Так и с Пежиным: пустяк. что сам к штанге не подходил никогда. Борцовский помост от штангистского отличается мало чем. Он сдюжит, Пежин. Сюда его!
Он с места в карьер и сдюжил, весьма не срамные явил результаты. Но прав оказался Коно: с мальчишества надо готовить штангиста. Совсем разные группы мышц и по-разному работают у борца и штангиста, то же самое и костяк. Так что два межпозвоночных диска вылетели вскоре у штангиста Пежина, на чём и сдулась карьера. Ну, велика ли важность - вылетели два межпозвоночных диска. У нас мозги кому хочешь вправляют, не то что диски. А тут как раз назрели всесоюзные боксёрские соревнования. Чу- опять выставлять от армии некого! Тяжеловес Павловскис некстати вляпался в бронхиальную астму, кащляет, того у него не отнимешь, столь мощно, что графин с больничной тумбочки сдувается наземь. Но любым кашлем противника с ринга не сдуешь, факт. А полутяж Еремеев - его бы утяжелить и переместить в тяжи - тоже подложил команде свинью: катал на машине девок, за рулём допустил ресстегивание на себе штанов, рассоплился, разнежился, виду чего выехал на встречную полосу, а там…Словом, с откушенным на четыре сантиметра половым признаком он теперь в госпитале. Ну, поделом вору и мука, быть ему теперь при, так сказать, демисезонной длине половой принадлежности и без весьма важного её окончания. И положение его беспросветно, потому как при столкновении автомобилей не только откушен - был непроизвольно проглочен девицей предмет, а промыванием желудка извлечён с запозданием, негодным к пришитию и в полупереваренном виде.
Оставался Укеев, второй средний вес, семьдесят пять килограммов. Восемьдесят два минус семьдесят пять - получается семь. Стало быть, семь литров воды надо напить Укееву, чтобы получить право выступать в тяжелой весовой категории. Напиванием таким в боксёрском деле тренеры грешат направо-налево. Но семь - это уже перехват, это слишком. Укеев - яростный он, динамичный, он с правой оглоушит - как конь копытом, не струсит и в тяжёлой категории выступать. Хотя шансы на золото у него тут шатки. Может и того хуже статься: по пузу врежет ему апперкотом противник - и хлынет из Укеева вода, будто бы из утопленника. Да. думать надо, шевелить мозгами…
А чего же долго мудрить? Вот ведь он, Максим Пежин! Вправили ему межпозвоночные диски, так что вполне может он постоять за честь родной армии!
Где наша не пропадала: на стрелковый стенд выходил наш Пежин, на борцовский помост посылали, на штангистский совали - выйдет и на ринг. И по жеребьёвке отборочных состязаний первым выпал Пежину Антон Колеватов, ростом с коломенскую версту, от студенческого общества «Буревестник».
Ужас объял трибуны, где разместились болельщики-буревестники, когда поднялся на ринг Максим Пежин и сняли с него халат. Сразу и во всей полноте представилась им картина, как при первом же ударе этого колосса капа изо рта Антона Колеватова вылетит и взмоет под потолок, а челюсть переместится в область затылка. И никогда, никогда уже подающему надежды ординатору хирургии Колеватову не встать к операционному столу для полостных и всяких иных операций.
Тоже и Колеватов, войдя в квадрат ринга, испытал панические чувства по разряду - ой, мама, мама, роди меня обратно! И без оглядки бежал бы он с ринга, ссимулировав мастерски, допустим, подвывих стопы, кабы не присутствие в рядах болельщиков его трепетно любимой девушки Нади Колчинской.
Здесь грянул гонг, и тяжеловес Максим Пежин пошёл на противника, а весь вид его предвещал: ну, буревестник, сейчас ты расчухаешь, почём в сотне гребешки! Поэтому в полной панике заметался по рингу Колеватов, ибо сразу вгляделся и понял: помимо нечеловеческой силы будет стирать его в порошок ещё и невиданная в боксе тактика. Потому что и не в левосторонней, и не в правосторонней стойке горой надвигался на него армеец, а вызывающе прямиком, развёрнутой грудью, вообще вне всякой защиты. (А откуда что знать про боксёрские стойки бедолаге Максиму? Да, у стрелков они есть, эти левые и правые стойки, да уж сколько лет он не стрелок, стёрлось в памяти это. Борьба да штанга теперь ближе ему, а там стойки - понимаете сами, кто сведущ в спорте…)
Что ж, в первом раунде, сколь ни метался долговязый буревестник - зацепил его раз пять-шесть эрзац-боксёр Пежин. И при этом, ещё до истечения раунда, в смятении мыслей подумал Колеватов: позвольте, удар ведь прошёл, но почему же я по сей миг на ногах, почему не склоняются надо мною врачи, где полотенце, выброшенное на канаты тренерами «Буревестника»?
И доискался Колеватов причины ещё до подсказок тренера: да ведь у этого Голиафа вовсе не акцентированный, не боксёрский удар! Его мышцы - аппарат страшной, но тяговой и толчковой силы! И первее всего в боксе не на лицо противника смотрит боксёр - на ноги. А, глянув на ноги Пежина, на работу их и переступания, буревестник твердо вывел: передо мной - вообще не боксёр. И, наверное, даже как зритель не бывал он на боксерских соревнованиях. Так что во втором раунде ва-банк и под сплошные рукоплескания невесты Нади Колчинской пошёл вперёд Колеватов. И всё употребил он, чему учили его за восемь лет увлечения боксом, и гуманная Надя Колчинская ничуть уже не аплодировала, а порывалась встать и закричать, чтобы на ринге прекратили это зверское членовредительство, что она больше не любит Антона Колеватова!
А что Антон Колеватов? Предписываем вам любить его, Надя. Потому как две с половиной последние минуты уже и не бил благородный медик Антон - имитировал удары и вязался в клинч, чтобы поддержать Максима Пежина: вдруг упадёт?
Не упадёт он, не на того нарвались. Ослеплён заливающей лицо кровью, в висках канонада, ноги ватные, - а не упадёт, не обучен.. И - есть же справедливость на свете! - кончились на том спортивные метаморфозы по принудиловке. Никуда больше не пыталась переквалифицировать Максима его армия-мать - ни в толкатели, ни в метатели, ни в гребцы. Вышел срок: ДЕ-МО-БИ-ЛИ-ЗА-ЦИ-Я1
А на гражданке - ой, как из рога изобилия посыпались предложения о работе Максиму Пежину. Перво-наперво подкатились к нему мясокомбинатские люди: просим пожаловать в скотобойцы. И даже не в рядовые, а сразу начальником смены. И увивались вокруг Пежина, жужжали, плели, что на роду написано Пежину быть мастером по убою скота, просто он не знает себе цены. На что ответил мясным людям Пежин, что цену он себе знает, хотя решительно с этой ценой не согласен.
Из цирковых людей тоже были парламентёры: вам на роду, мол, написано быть нижним в поддержке гимнастических групп. Представляете: на таком фундаменте, на такой опоре из тел гимнастов можно выстроить поверх вас: несостоявшийся Дворец Советов, телебашню в Останкино, главный корпус МГУ! А коли гастроли во Франции - Эйфелеву башню. Ломовой успех! Валюты по ноздри, народный артист, в Кремле рукопожатие от Ебордея Гордеича и орден на грудь!
Однако, и у циркачей на поводу не пошёл Пежин. А несметные деньжищи и непыльная работа на пару лет могли обломиться Пежину, когда хуже банных листов прицепилась к нему группа обвешанных лаврами скульпторов и художников. Затевали они многофигурную, согласованную с правящей партией композицию «Раздвинем горы, обуздаем моря!» И в натурщики для венчающей все фигуры главного раздвигателя и обуздателя (в оригинале - «обоздуна») подходил ваятелям только и только Пежин.
Опять же в милиции, где всякому воину после службы надлежит заиметь паспорт - ничего не сказали лейтенанту запаса Пежину, но на ус кое-что намотали. Паспорт Пежину выдали, но потом кой-куда позвонили. Что, мол, Пежин - безусловно нам подходящий кадр. Взять оперативную работу: никакого таранного устройства может не таскать с собой опергруппа - экий витязь без разбега любую высадит дверь. А случись бандиты или скопление хулиганов - пятерых он спеленает и обездвижит. Или на следственной работе: валандаются многие следователи, а месяцами нет результата, никак не преодолеть им запирательства граждан, пошедших вразрез с суверенной демократией. А такой вот Пежин поднесёт свой кулак к сопатке задержанного - и сразу, хоть безвыездно живёт он в Мытищах, даст поганец явку с повинной, что два года копает уже из Мурманска подкоп под сочинскую сберкассу. Очень, очень здраво и продуктивно, чтобы люди такого обличья и атлетизма олицетворяли рабоче-крестьянскую власть!
Понимать надо: это паточное, заманчивое, дурманящее дело - ВЛАСТЬ! Да коснись хоть малого: вот живёт на свете переплетчик Иван. И лентопротяжный механизм забарахлил у него в видеомагнитофоне. Тут поспешает Иван в надлежащую мастерскую, где ремонтом занимается отчасти знакомый ему Пётр. Тщедушен и несколько припаршивлен Пётр, очевидно алкоголичен, но электронной умелостью своей возносится над Иваном, задирает нос, важничает. Томно закатывает Пётр глаза, оповещая, что на складе нет надлежащих пасиков, а пароход с грузом пасиков из японского порта Нагойя выйдет не раньше чем через месяц, Так что в обозримом расплывчатом будущем… Тут искательно начинает шепелявить и блеять Иван, что, может, Пётр пошарит где-нибудь в неликвидах., а уж он, Иван, не постоит за ценой… И Пётр элегически обещает подумать, изыскать, одним словом - позванивайте.
А если не переплетчик Иван, а оперативник Сидор приходит к Петру? Тут бормотать начинает Пётр, что пароход из японского порта Нагойя уже да, уже пришёл, ошвартовался в Находке - но вот занятость, плановая загруженность препятствуют Петру, чтобы тут же по уши заглубиться в магнитофон милицейского оперработника. Может быть, в течение дней десяти…
-Чево? - прерывает оперативник Сидор. - Ты мне на уши не вешай ботву. Времени недостаток? Так я тебе обеспечу время! Хошь, я тебя по подозрению в КПЗ на три дня упрячу? Выше крыши у тебя будет времени. Я тебе заковыристое обвинение придумаю, ну, хотя бы за гомосексуальный контакт с принудзаражением сифилисом. Ладно, это я пошутил. Я тебя повестками буду вызывать. Как свидетеля. А ты сядешь дома да за полдня ремонт одолеешь. Лады?
И в ударные соки, с гарантией качества превозможет починку Пётр. И великодушно спросит его оперок: может, Пётр, тебе денежку заплатить за труды? Тут истово заплещет руками Пётр: да окститесь вы, Сидор, какую денежку, ремонтик был так себе, незначительный. И ни за что он денежку не возьмёт. Примешь её - обойдется себе дороже. Запросто нагрянет с обыском паскуда Сидор, да подбросит при обыске пару кассет с живописанием проституции малолетних, да затерзает вопросами: а откуда у вас, гражданин России Пётр, восемь уплощённых кинескопов «Филипс», электронные платы «Макс Грундиг», откуда акустические диффузоры «Маранс»? Контрабанда! Так что в тюрьму, то есть, тьфу, по гуманной нынешней терминологии - в помещение камерного типа этого Петра, этапировать незамедлительно и прессовать!
По сему - великое, упоительное, прокормительное дело -ВЛАСТЬ!
И в Главное управление, в кадры был приглашён для собеседований Максим Пежин, где павлиньим хвостом распустили перед ним перспективы его милицейской работы. Однако, не клюнул на эту удочку атлет-многопрофильник. Знал он про МВД, что это - банка со скорпионами, тарантулами, кара-куртами и шершнями веспа-крабро. И приобнимаясь при встрече, лицом на плечо коллеги, всего-то всматривается другой коллега: а где тут у тебя, друг ситный, сонная артерия, да как бы тебя за ту артерию ловчее цапнуть клыками?
Также встречал, ой, и много встречал на своём пути Максим Пежин беззаветных, преданных делу своему средних милицейских чинов - и всегда-то прослеживал их судьбу как разнесчастную. Когда сплошь и рядом, не ведая ни сна, ни покоя, вплоть до разлада с семьей и самопожертвенно - выслеживает, преследует и настигает милиционер матёрого хищника-цеховика Гастона Пипиа, и взял его. и неопровержимостью улик припёр к стене, но вызывают тут беззаветного сыскаря, беззаветного следака в большой кабинет. И глядя поверх головы сыскаря, причём только и только желая ему добра, по-отечески говорит начальник угро:
-Тут, Дмитрий, сложилось мнение, что по делу Гастона Пипиа надо нам тормознуть, дать задний ход. Все тонкости я тебе разгласить не могу, это с министерских верхов ветер дует. Стало быть, гаси все эпизоды по делу, а всё досье с документами - мне.
-Да как же… - психуя и белея глазами, говорит сыскарь Дмитрий. - Мы же с ребятами полных пять месяцев…
-Ну, Дмитрий - пять месяцев… Я с сыном двадцать четыре года бьюсь, а теперь всё, как говорится - сдал дело в архив. Женить никак его не женю, доучить никак не доучу, а он в дом про****юшек таскает, они все мелкие предметы покрали. Я ему говорю: ладно, если не можешь эту воровайскую рвань не водить, так учреди распорядок, чтобы сразу за порогом они тебя брали за уши. И в койку ты её повалил или «Джим Бим» ей наливаешь, - а она тебя пусть постоянно за уши держит. При этом у неё руки заняты, не украдет ничего. Так вот, Дмитрий, я и живу год за годом, а ты мне про пять месяцев…
-Тем не менее, товарищ полковник, - настаивает честняга-сыскарь… Но мысли у него уже не о торжестве справедливости, не о праведном возмездии Гастону Пипиа за экономический и растлительный ущерб, нанесённые им обществу…А думает сыскарь: дураку понятно, что на высшем скорпионо-тарантульем уровне спелись милицейские чины, чем-то ублажил, подмазал их Гастон Пипиа. А теперь его, сыскаря руками хотят это дело похерить. Но! Случись у пауков ссора при дележе добычи или не отвалят они положенной доли надзорным органам в прокуратуру - запросто может грянуть гром: а где у нас дело Гастона Пипиа? Кто вёл? То есть как это - прекращено? При такой доказательной базе - прекращено? Кем прекращено? Сыскарём с эдаким-то стажем Дмитрием Таким-то? На нары данного прогнившего сыскаря, да шмокодявить его до тех пор, покуда не выложит он, за сколько миллионов продался Гастону Пипиа, да под каким камнем те миллионы лежат!
Вполне очевиден такой разворот событий. И рыбой об лёд бьётся в большом кабинете сыскарь, и рвутся у него простейшие изо рта слова:
-Товарищ полковник, а вы мне - бумажку с приказом:»Сыскарю Дмитрию Такому-то, ввиду недостаточности улик, дело Гастона Пипиа прекратить, телефоны с прослушки снять, наружное наблюдение отставить». С этим приказом я - сразу!
…Барсы, орлы, пантеры, ловчие кречеты - ах, какие ребята, гордость и сливки нации водятся у нас средь оперативников и следаков. И НИКОГДА НИ ОДИН НЕ НАБЕРЁТСЯ СМЕЛОСТИ СКАЗАТЬ НАЧАЛЬСТВУ: товарищ генерал, товарищ полковник, а вы мне всё это не изустно, вы мне это в письменном виде, в приказе…
Нет, голубь, не бывает у нас подобных приказов, даже не рыпайся Что там по мелкой уклейке Гастону Пипиа - по введению войск в Афганистан нету у нас никакого приказа! Кто распорядился? Коллегиально распорядились? Индивидуально? Чья подпись? А нету подписей никаких, даже бумажки слепенькой нету.
И всего-то два выхода у сыскаря: или, скрежетнув каблуками, выйдет он из державного кабинета и вскоре войдёт с заявлением об увольнении, или подумает руководящий державник: да, на грани срыва сыскарь Дмитрий, сейчас шваркнет на стол заявление, а такими кадрами, как ни крути, разбрасываться грешно. Ввиду чего милостиво говорит крупнозвёздный вершитель судеб:
-Ты это, Дмитрий…Вот в Подлипках возник маньяк, уже пять человек затерзал. Так что впрягайся ты в это дело, только на тебя и надежда. А по Гастону Пипиа - тебе благодарность в приказе. Он теперь отстрелянный патрон, Гастон Пипиа, петлю с шеи не скинет Так что передай это дело Гармашу, а сам - на маньяка.
А уж Гармаши - ах, ловкая и бесчисленная эта порода мельтешит в отечественной милиции, равно в судах и прокуратуре. Никакого письменного приказа не надо этим служакам: повёл бровью вышестоящий - и нижепоименованный чин - чего изволите? - очевидно злодейское или душегубское дело замылит, заволокитит, разжижит до полного растворения.
Нет, не подходит всё это Максиму Пежину. Ну, не в лоб, а обтекаемо высказал он троим собеседователям, что к розыскной, следственной работе нет у него призвания. И без экивоков, с поднятым, что называется, забралом и на голубом глазу сказал Пежин троим нанимателям: я, товарищи, от множества смен амплуа в профессиональном спорте, от подневольного бросания меня в спортивную многопрофильность и сам теряю, и дело теряет. А нацелен я с полным напрягом приносить максимальную пользу. По такой причине почему бы вам не испробовать меня на тренерской работе в орденоносном «Динамо»? Ведь маракую я во всех видах спорта, и в организации спорта тоже маракую.
Тут в штатском человек (полковник он и медик-психолог) пальчиком сделал Пежину знак: а не покинете вы нас на пару минут? И когда удалился Пежин, полковник сказал:
-Я думаю, настала пора хоть однажды поступить здраво. Моё мнение - надо брать парня. Чистый парень. Прозрачный. Витринный парень. А главное - всю подноготную знает про этих коблов, про ЦСКА. А при этом наше «Динамо» одной левой утрёт им сопли.
-Лихо! - проявил солидарность второй собеседователь. - Вот об этом-то я и не подумал. И ведь ход - наиверный! Одно только «но»: он - армейский лейтенант, а нам его приспосабливать на должность милицейского подполковника. И тренерского диплома нету.
На это сказал третий, поблуждав глазами по стенам и потолку:
-Зато трижды он мастер спорта. А про лейтенанта и подполковника я вот что кумекаю: звание маршала должны присваивать как? Только во время войны. И за действия, переломившие ход войны к победе. А у нас одному полкашу в мирное время, через шесть ступенек скакнув, прилепили маршала. Что ж, слабо нам при таких раскладах из лейтенанта поднять Пежина в капитаны?
-Да и майор прохляет. Бог не выдаст, свинья не съест.
Здесь снова кликнули Пежина: поздравить с высокой честью - назначением восьмым заместителем оргкомитета «Динамо».
-О, о! - спохватился скрытый психолог. - А языки? Международность у нас не на последнем плане..
-Deutsch a pischen, - и тут не сплоховал Максим Пежин. - Разговорный немецкий.
-Это откуда бы? - подивились вершители судеб.
-Разрешите правду? - с улыбкой даже более располагающей, чем гагаринская, спросил Пежин.
-Но-но! - остереглись трое. - С правдами в России осторожней надо. Давненько не слышали мы правд, выдержим ли.
-Дойче фролайн, гроссе сиськи, ниже - клайн, - признался Пежин. - Это ещё в Германии, в Группе советских войск. Ещё до штангистов, когда был я борцом. Доверяли мне, что не дам дёру за стену, ну, и за высокие спортивные показатели разрешили жить у одной немецкой гражданки. Из Дрездена. Мелинда звали. Под её руководством и затараторил.
-Джигит! - одобрил потаенный психолог. - И всё-таки ниже - «кляйн»? Может, всё-таки, как цыгане поют:»А теперь у меня ширше маминой…юбка плисовая, зернью шитая»?
-Всамделишно, - поклялся Пежин, - «кляйн». Мышиный глаз!
…Что доложить вам вослед? Пяти месяцев не избылось, а стал наш Пежин полковником и первым заместителем в оргкомитете. Да ведь немудрено всё, граждане. Если хотите - даже примитивно. Потому что - и заслуга в том исключительно Пежина! - гигантский, межконтинентальный скачок совершило «Динамо» особенно в области детского, юношеского и молодежного спорта. Проще пареной репы тому объяснение, хотя и - секрет, секрет! Кто раньше владел у нас датами рождения? Клирики, попы, жеребячья порода ведали этим. В провонявшие стеарином шнурованные гроссбухи вписывали долгогривые попы младенцев. Нет, не могла народная власть важнейший такой компонент оставить на откуп попам. С первых же революционных дней метрики, паспорта, виды на жительство - всё перешло в единовластное ведение нашей милиции. А, как известно - у кого печать, тому и отвечать. Хлопотно, что ли, владельцу печати тиснуть её, уничтожив бланк прежний, на бланке свеженьком? Никакого это труда не стоит. А в свеженьком бланке значится, что данный отрок (отроковица) родились не пятнадцать лет назад, а тринадцать. Для правдоподобия чуть призатискают эту метрику, призастарят - вот и дело в шляпе. Здесь, понимаете сами, пятнадцатилетний, выдаваемый за тринадцатилетнего, явит совсем другие результаты и прыти. Так что в Европе всех перебегали, перепрыгали, перебороли наши славные юниоры и юниорки, да и Америке поубавили спеси.
Ясно, перешушукивались на Западе: а чисто ли дело? Отчего такие здоровущие детки возрастают в стране Советов? Да потому возрастают, что птенцы они ленинской пионерии, что питание в процветающей стране - аж столы повсеместно ломятся, так что ножки у советских столов, изначально прямые, сами собой принимают так называемую венскость в изгибе. Опять же потому так вызревают наши детки, что чисты наши реки и воздухи, наши леса и обобществлённые нивы.
Ещё много маленьких хитростей привнёс в спорт динамовцев Максим Пежин, полковник. И сперва-то артачились финансисты, отчего вдруг взвинтились в «Динамо» затраты на безопасные иностранные бритвы «Жилетт» и хитроумные всякие мази и эпиляторы, а оказалось, что не зря бюджетные средства распатронивал Пежин. И пловцы-то у него, доприбавляя драгоценные доли секунд к рекордам, стали обриваться всетельно, под ноль, и велосипедисты, дабы уменьшить сопротивление встречной воздушной среды, стали брить ноги. Тоже и дамский спортивный состав - сплошняком эпилировался, никакой тебе лишней растительности. И проверти мы потаенные дырочки в динамовских банях и саунах да загляни в эти дырочки - простодушно и наивно могли б мы подумать, что одни лишь татарки помываются в данных банях, ан это не татарки, а поголовно - динамовки!
К этому времени многие подвижки произошли в жизни Максима Пежина. По полковничьему статусу и за содействие расцвету «Динамо» отоварился он двухкомнатной квартирой в кольце «А», а не у чёрта на куличках, на выселках. Тут-то, наперекор российской пословице, что «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается» - женился полковник.
Многих он разочаровал этим актом, а некоторых и озлил. Знатные партии там и сям планировались ему: династические, за генеральских дочек, за дочек наипервейших министерских сановников, - а он от всех увильнул, женился по собственному разумению. Всех он озадачил этим своим разумением. Потому что думали - под стать себе выберет Пежин кралю, крупнорослую, в теле, про которых исстари говорят на Руси, что ежели за углом пукнет такая - так можно за лошадь продать. А что пришлось наблюдать на факте? Ни рожи, ни кожи взял он девицу. И знатности никакой, и накоплений в чулке или же на сберкнижке - раз, два и обчёлся. В детском саду обучает она детей музыкальной грамоте и красивым движениям. И сам-то Пежин - гигант, рост за два метра, а замухрыжка эта, Соня его? Не поверите: урони эту Соню в пакетик с зёрнышками «Prill» для волнистых попугайчиков - так ненароком можно скормить музыкантшу этим вот попугайчикам. И в системе МВД некоторые даже осмеливались отпускать по поводу ростовых несоответствий в семье Пежиных шуточки, на что строго отзывался Максим Пежин:
-Так-так, я вижу, вы - неприкрыто против учения Карла Маркса?
Свят-свят-свят, тут, понятно, холодел и увядал шутник, божась, что никак он не против Маркса и, окажись они погодками - вытолкал бы он взашей Энгельса и сам с товарищем Марксом в соавторстве сочинил «Капитал», до того он поддерживает и разделяет…
-Вот поддерживаете и разделяете, - укорял Пежин, - а наследие изучили слабо. Насчёт, скажем, единства противоположностей. Пол у нас противоположный, не как у гомиков? Противоположный Телесные параметры резко противоположные? Резко, по Марксу. Далее продолжать?
Да нет, чего уж продолжать, куда ещё убедительней.
Так скукожились гласные разговорчики, но кулуарно всё-таки волновался народ: головоломно и технически трудно представить, как у этих Пежиных по супружеской части всё получается.
Признаем: да. подчас мелкие, ненасущные вопросы волнуют членов нашего общества, иногда и нравственных весьма членов, и весьма просвещенных. Казалось бы: ну. сосредоточь все свои помыслы на грядущих выборах в верховные органы власти, чтобы самые достойные погрузились в бархаты кресел - так нет. подчас сущая безделица отвлекает публику от высоких помыслов и противостояния НАТО! И незачем далеко ходить за примерами. Этнографы, социопсихологи не дадут соврать: ведь вовсе недавно - повально! нежданно-негаданно! - весь наш народ-исполин: почтенных матрон, пролетариев, действительных членов Академии наук, уличную шпану, творческую и просто интеллигенцию - бурно заинтересовал вопрос: а ежи совокупляются - как? И наблюдали вы сами, как в пригородных поездах, на заседаниях, в очередях за промтоварами и провизией люди делали горбиком две ладошки и прикладывали их друг к другу горбиками наружу: может, так ежи ЭТО делают? Нет, пожалуй, результата не выйдет. А если горбиками наружу, но ладони развернуть? Или сложить ладони крест-накрест? Или горбиками вовнутрь, а плоскостями наружу? Нет. скорее всего, что так, что эдак - ничего у ежей не заладится. Головоломка! Думалось, тут бы бывалому человеку и землепроходцу Сенкевичу внести ясность в вопрос или другому, тоже телевизионный биолог и с дефектом передних зубов в передаче «О братьях наших меньших» - внести ясность , снять покров тайны с вопроса о случке ежей - да куда там. Как всегда отмолчались, что лишний раз подтверждает небрежение телевизионных людей к запросам и чаяниям масс.
Что ж, со временем и заглох вопрос о ежах, как глохнут в России вообще все вопросы, в том числе и по поводу пежинской счастливой четы.
А время - оно струится, и незряшные пошли разговоры, что пора омолаживать МВД, а омоложение, чем чёрт не шутит - повлечёт за собой и очестнение. Взять того же генерала Скворцова, бессменного возглавителя милицейского спорта - очевидно надо делать ему ротацию. Слабо сказать, что песок от старости сыплется из этого генерала. Хорошо бы песок. Но сыплется из него уже и не гравий, даже не щебёнка, - а ещё более крупные фракции. Стал согбен, неказист и первобытен генерал Скворцов до такой уже степени, что в Палеонтологическом музее экскурсией младших школьников был принят за экспонат!
По этому поводу велись дискуссии на коллегии министерства, даже несколько голосов раздалось, что допустимо и повременить, что при своих хворях и немощах еще годик-другой может прокантоваться на должности Скворцов. Ведь и стоящие часы, если вникнуть, два раза в день показывают правильное время. Однако, возобладало радение о делах: пора генералу на заслуженный отдых. А спорт должен возглавить молодой, представительный человек, плоть от плоти личных и командных единоборств. И сперва несмело, не из президиума даже, а из кресел, что впритык к дверям, огласилось: а если назначить Пежина? Спорт знает не понаслышке, первый зам, молод, перспективен, член партии (взносы уплачены), семьянин…
…Изъянен, несовершенен ещё человек, особенно в фазе генерала от МВД И первый его порыв - как не понять! - насолить, нагадить коллеге, идущему на вырост. Тем паче, если коллега этот - тебе антипод, без двойного дна и приличен. Но ведь - старость уже подпирает, и воправославился, воцерковился генералитет, и не худо бы хоть чем-то разукрупнить в преддверии кончины куцую летопись своих добрых дел.
Так состоялось голосование, означенным образом и стал спортивным генералом Максим Андреевич Пежин. Каковой генерал и скатился сейчас на заду по перилам в вестибюль товарищества собственников жилья. Здесь простился он со всё-таки обогнавшей его на лифте женой Соней, отбыл на службу в автомобиле, а Соня общенародным троллейбусом, в гуще масс, отправилась в детский сад.
Первей всего выжимки, дайджест мировой спортивной прессы просмотрел на службе Максим Андреевич. И помощник отчеркнул ему красным цветом заметочку (перевод) в «Дагенс нюхетер» о европейских конькобежных соревнованиях на искусственном льду. Где писал европейский борзописец, остряк-самоучка, задирая прославленную нашу конькобежку Светлану Чурову:»Теперь Чурова входит в вираж. Поразительно, но часть виража после этого уцелевает».
-Каков язва, гадёныш, - сказал генерал Пежин. - Ты возьми его на заметку, Паша. Он по ледовым видам спорта шныряет, так на хоккейный чемпионат в аккредитации ему откажи. Дальше: водное поло опять мы продули? И такие ребятки, кровь с молоком, а результаты - будто поднять их подняли, а разбудить не разбудили. Ты знаком, Павел, с бытом крестьян?
-Я… то есть… - замялся помощник, в третьем поколении милиционер.
-Крестьяне вековечно мудры! - поднял палец генерал Пежин. - Что делает крестьянин, когда он видит, что зеленые помидоры на кустах не успевают дозреть? Крестьянин срывает зеленые помидоры и помещает их в валенок. Но просто ли так он их помещает? Нет, в самую сердцевину, средь зелёных, крестьянин встраивает красный помидор полной спелости. И пятьдесят зеленых, подтягиваясь за лидером, неминуемо краснеют. Усёк? Значит: из «Водника» перемани к нам Силаева. Это красный помидор ватерпольного спорта. Вышли туда селекционеров немедля. Что значит - вдруг да он не захочет? Рыба ищет где глубже, а ватерполист - где лучше. А московская прописка против его медвежьего угла - это как? А звание лейтенанта милиции? Что, вдруг опять заартачится? Там - портовый город, там обыденная вещь - нападение хулиганов. И напали на Силаева хулиганы, тогда как с его стороны возникло превышение средств необходимой самообороны: одно сотрясение мозга, три сломанные переносицы, одно ребро и одна ключица… Вот тебе и уголовное дело. Не хочешь к нам - пожалуйте в зону. Что. у нас нет в запасе пяти доверенных хулиганов? Плюс: как установлено следствием, золотая цепь на шее Силаева изготовлена из самородного золота. Как показал спектральный анализ - похищенного в Бодайбо с прииска «Бескорыстный». Действуй, все рычаги в наших руках. Что ещё?
-На двенадцать ноль-ноль просился взять у вас интервью Габерниев.
-Рвотный порошок, - поморщился генерал. - Это который:»Беда в том, что в середине поля у динамовцев опять не хватает динамовцев».
-Дать отлуп?
-Нет, приму, гори он огнем. Что ещё?
-На шестнадцать ноль-ноль вас вызывает мииистр.
-Ну, Паша, - с укоризной сказал генерал, - с этого и начинать надо было. Опять про футбол? Гегемонизм «Спартака» и блеклость «Динамо»? Вечная проблема: полицейские и воры, торгаши и милиция. Ладно, постараюсь отбрехаться. Я сейчас отлучусь на спортбазу. Назад буду к полудню.
И в посёлок Пышмяны, на спортбазу погнала машина, а чтобы веселей оно было - в обычной своей манере не приказал, а попросил генерал: а поставь-ка, Толик, музычку. Да не надо этого Дассена, бонжур, тужур…Тоска. Ты поставь блатняков. Мы же милиция, нам блатняков положено знать. Что там у тебя - «Окурочек», «Обмылочек», «Огрызочек»?
И прибыли, к начальнику спортбазы прошествовал генерал, а начальник этот давно уже уламывал Максима Андреевича принять от него… Ну, не подумайте, что взятку, или дар, пурмарили, пеш-кеш, даш-баш, бакшиш или мзду. Нет, просто некий богатый лыжный комплект: глянц-велюровые трико для гонки («Адидас»), лыжные палки из композита графитового (на космический корабль «Буран» идёт такой композит) и лыжи «Эско Ярвинен» (Финляндия, неоценимые, беговые, а усик по краям лыжных подошв - из самшита, из «железного дерева», чтобы не снашивалась лыжа на снеговых застругах, чтобы держала лыжню). Сами понимаете: всё товар сертифицированный, не в провинции Хэйлуцзян сработан, а поверху аферисты приляпали:»Эско Ярвинен».
-Да Максим же Андреич! - гудел начальник базы. - Вовсе не зажиливал я этот комплект, тем паче не крал. Вскрыл я контейнер, что поступил для общества, его шведы загружали, а один-то комплект и лишний. Премиальный, что ли. Мне его как приходовать? Если б он вашего размера был , да я его вам навязывал - тогда да, тогда взятка, да ещё и импортом. Но вам-то комплект мал, вашей жене велик, а я разве пень с глазами? Знаю, сколько мы тягот имеем, от скольких людей зависим. Вот такому нужному человеку… от нашего спортобщества…
Что правда, то правда: тьма людей может способствовать процветанию милицейского спорта. И взял комплект в охапку начальник базы, понёс к машине, а, идучи следом за ним, вспомнил Максим Андреевич сказанные проникновенно, под рюмочку слова одного своего многознаткого знакомого. умудрённого десятками лет проживания в России:
-Существа человеческие, Максюша, хоть даже и беспартийные - электрическими импульсами наполнены по макушку. Так что всякий человек в нашей державе, вызванный к какому угодно министру, должен с утра что угодно, но непременно украсть. Тогда, перед министром представ, родственным биополем и импульсами он коснётся министра. И если даже на втык, на разнос, а то и на увольнение был настроен министр - то почует биополем своего поля ягоду, единомышленника, сменит гнев на милость и разве уж пожурит.
Есть, не исчерпались мудрейшие люди в России!
И покуда водитель Толик наискосок в салон запихивал лыжи - из ельниковой куртинки, из-за сектора для прыжков в высоту на левый погон генерала Пежина порхнула птичка-невеличка. Нет, с неохватной борцовской шеи даже взрывом отмахнуть голову генералу - не состоялось. Только вот мозг принял травму - совершенно несовместимую с жизнью.