«Нет оснований...». Такой ответ на моё заявление в адрес директора и главного врача пансионата для ветеранов труда я получил из администрации. Речь в нём шла о том, что моей жене необходимо пройти медицинскую комиссию и выдать на руки подробную выписку из истории болезни. Нет оснований для лечения и оказания медицинской помощи...Для человека на инвалидной коляске!!! Для женщины, которую я очень люблю!
В нашей стране, которую пытаются обустроить демоКРАДЫ, лечат преступников, насильников, убийц, осуждённых за свои злодеяния, а для женщины-инвалида лечения нет. В чём же вина Раисы Васильевны? Какое общество призывает нас строить наш президент?
Весной прошлого года мы случайно познакомились через интернет, мне сразу заинтересовала судьба Раисы. Из соседней области, где прошли лучшие годы моей жизни, наши деревни, оказалось, тоже были рядом. Я рассказывал много, как мы, школьниками-следопытами исходили наш калужский край. В те советские годы патриотизм и любовь к Родине прививались не призывами, а конкретными делами. Походами по тем местам, где прошла война, встречами с ветеранами, мы с малых лет знали, какой ценой нашему народу досталась Победа.
Раиса жила в сельской глубинке, любой вид лечения ей давался с трудом. И мы тоже часто возвращались к мысли, как много проще и легче нам было раньше получить самое необходимое право...Право на оказание медицинской помощи. Обстоятельства сложились так, что Раиса перенесла тяжёлое заболевание, приобретённое через простую прививку от полиомиелита, обезножила...Затем детский дом. Но в девчушке всегда жило чувство непокорённости, ей хотелось выздороветь, получить образование. Ленинград, Москва, институты, операции, учёба...Мы переписывались и обнаруживали в себе много общего. Школа, ленинградская мореходка, травма позвоночника, учёба, работа в газетах, членство в Союзе писателей России, лечение в московских центрах и санаториях. Всё это я почувствовал на себе, как и каким трудом достаётся место под солнцем для человека, оказавшегося на инвалидном кресле в нашей стране. У нас были похожие судьбы и даже проблемы. Мы решили над ними работать вместе. Осенью Раиса уехала в санаторий на лечение. Для неё многое было впервые, для неё простой выход из дома был праздником. Я обращался в самые разные инстанции и организации по работе с инвалидами, а мне слали ответ под копирку: «Ледовских Раиса Васильевна живёт на втором этаже дома, не приспособленном для проживания инвалида». Дальнейших действий не следовало.
В самом начале этого года мы решили быть вместе...Где жить? В квартире сестры, на площади в 28 метров, на которой нас было шесть человек? Я решил переехать в пансионат. Сбор документов, регистрация брака, переписка с департаментами, президентом, телефонные разговоры с его помощником по Москве Юриным В.Ф., депутатский запрос на имя председателя Всероссийского ВОИ Ломакина-Румянцева А.В., после которого появилась надежда. На всё это ушло ещё полгода, но мы встретились, получили маленькую комнатку, которую сразу стали обустраивать. Встреча была такой долгожданной и выстраданной! У нас появилось цифровое телевидение, интернет, городской телефон. Для проживающих в пансионате всё это было в диковинку. Для многих проживающих даже в таком известном пансионате его жизненное пространство - это кровать, больничная тумбочка, неработающий телевизор. Люди обречены на доживание! Многое делается не для людей, а чтобы пустить розовую пыль в глаза высоких чиновников. В дни приездов таковых улица вымирает, всех, кто вышел подышать свежим воздухом, отправляют по тесным и душным комнатам на три человека, которые рассчитаны на два...
Три месяца мы вынуждены были доказывать, что хотим жить в других условиях! Для нас это было необходимостью в нашей работе и жизни.
Готовясь к переезду, я в деталях изучил законы, права по оказанию медицинской помощи и санаторному лечению. Переезд не влиял на эти перемены, но уже через два месяца начались проблемы. Пансионаты в нашей стране представляют собой государство в государстве. Нас с женой с первых дней попытались поставить в «общий строй» и жить по принципу: «Это не желательно! Это под строгим контролем! Нет оснований!» Мы ушли от 30-х расстрельных лет прошлого века, но в пансионате в ходу страшилки: "Будешь много говорить, отправим в психушку!"
В нашем отделении банный день, у жены месячные, объясняем понятными словами, почему пропускаем помывку. С жены требуют писать объяснительную. Сажусь, пишу на имя директора. Внутри протест против такого отношения, унижения...В письменной форме обращаюсь на директора пансионата В.Ф. Шматковского, выражаю благодарность в адрес санитарочек, медицинских сестёр, которые выполняют свой труд по долгу и совести. И вместе с тем обращаю его внимание на факты предвзятости, равнодушия.
В июле мы написали заявления в отдел социальной защиты населения Восточное Измайлово, попросили поставить на очередь для получения санаторных путёвок. Год-то знаменательный! Год равных возможностей! Только самый ленивый не говорил об этом! И каждый говорящий с экранов телевидения подчёркивал, что на социальную программу средства не будут урезаны. Готовим новые документы, пригласили фотографа, ждём, когда заменят паспорт жены, которая взяла мою фамилию. Но самое важное ожидание было связано с осенью, на которую были обещаны путёвки. Я знал, что дело с санаторным лечением в Москве поставлено более организованно. Есть специальный фонд, а в г. Саки, АР Крым санатории, построенные при советской власти. Сначала это был сан. им. Ленина, потом сан. им. Бурденко, а теперь им. Пирогова. Специальный реабилитационный центр восстановительного лечения, где предусмотрено всё для инвалидов с травмами и заболеваниями позвоночника. Сам городок стал родным для многих. Хорошо запомнил свой первый приезд сюда. Полгода лечения в областной больнице позволило стать транспортабельным, и мне дали путёвку в Саки. До места лечения меня сопровождала медсестра из той же областной больнице. На машине «скорой помощи» мы доехали до Курского вокзала, посадили в поезд. Во всём помогали чужие люди. Спокойно, без нервотрёпки....Лечение было удачным, сама атмосфера повлияла настолько, что я решил продолжить учёбу.
Сегодня на пути к лечению потеряешь последние капли здоровья. Через два месяца нам позвонили из собеса, и Л.А. Бабаева, специалист по санаторному лечению с удивлением поинтересовалась, почему на конец сентября у них нет от нас справок, дающих право на получение путёвок. Это был очередной факт равнодушия в нашем пансионате. Пришлось в срочном порядке выходить на «горячую линию» в департамент здравоохранения города, а днями позже в департамент и на моё имя пришёл ответ из поликлинике № 91 за подписью главного врача. Согласно положению о санаторном лечении, справки выдаёт лечащий врач по месту жительства, в нашем случае этим занимается пансионат, а сами справки на получение путёвок заверяет главный врач или его заместитель поликлиники, обслуживающей пансионат. Но что нас особенно поразило – это запись из письма, что «справки на нас выданы лично нам 18 июля!!!» Но мы их ни от кого не получали, они спокойно лежали в пансионате и были найдены с помощью департамента здравоохранения г. Москвы...в сейфе лечащего врача. А нас все эти два месяца заставляли проходить обследования по незнакомым адресам и даже в институте курортологии. «Что в пансионате нет хорошо невропатолога, а в поликлинике тоже нет доверия невропатологу!» И самое главное – в справке жены стояла запись: «Диагноз болезни установлен со слов больной». Л.А. Бабаева из собеса сразу предупредила, что такая справка в департаменте не пройдёт.
Заявление на имя директора пансионата с просьбой разобраться, почему и с какой целью был устроен этот «цирк», осталось незамеченным. В правительство Москвы, на пейджеры мэра и его первого заместителя Л.И.Швецовой, на президента и его жену С.В. Медведеву пошли наши запросы. С одной просьбой – провести медицинскую комиссию городской службой МСЭ, дать оценку работы пансионата, директора, нашего лечащего врача. Ответа ждём с сентября, в пансионате уже ответили. А мы готовимся к судебному разбирательству, просим приехать к нам телевидение из программы «Человек и закон», ищем хорошего и доступного юриста. Я хочу вывезти жену за «границу» и по другой причине: лечение и протезирование зубов. В пансионате есть стоматологический кабинет, оснащённый необходимым оборудованием, но некому заняться проблемой, чтобы врач-протезист смог приезжать к нам. Вот и таскают старушек на второй этаж поликлиники на ул. Парковой, без лифта, рвут позвоночники. А для колясочника это «покорение Эвереста» тем более недоступно. Знают об этом все, а директору тем более должно известно, как депутату муниципального собрания.
А чуть позже узнаю, что противопоказания родились при активном участии главного врача Яковлева В.Г. "Такой диагноз ( которого никогда не было и нет у жены в медицинских документах) мы написали! Но Вам оставили право с ним согласиться или опротестовать!" За плечами нашего главного медицинский институт, но по специальности он никогда не работал, разъезжая по интернатам в составе рзных комиссий. Мы насмотрелись, на что способны эти комиссии! В оппозиционной и независимой газете вышла наша с женой статья "Пансионат, вредный для здоровья!" Она напоминала бомбу, но которая пошла на пользу!
В нашем пансионате хороший фруктовый сад, заложенный четыре десятка лет назад, много цветов. Но как важно за этой красотой увидеть ещё и человека.