" Природа разразилась дождем. Капли, рыдая, прижимались к щекам, в надежде разбудить сердце к жизни, которая с каждой минутой все больше уходила из нее ".
Боль огненной стрелой пронзила ее слабое женственное тело, волны огня застилали разум, воздух раскаленной ртутью вливался в легкие, тек по венам, бил по вискам и отражался в грудной клетке слабым суком сердца. Пот ручьями стекал с лица, спины, впитываясь в одежду, создавая ощущение вакуума. Закрыв глаза, она видела вращающийся все увеличивающийся золотой шар, заставляя глазные орбиты трещать по швам. Она вновь открывала глаза, чтоб избавиться от боли, смотрела в небо невидящим взглядом и вновь слушала свае тело. Оно говорило ей о нестерпимой боли в каждой клеточке, она чувствовала каждую луковицу волос на голове, они, покалывающей болью застревали в черепной коробке. Пальцы ломило, как от холода, казалось, что ногти пытаются отделиться от пальцев, чтоб освободить ту раскаленную лаву, снующую по венам, заставляя тело трепетать, разум мутнеть, сознание блуждать в потемках вечности в поисках выхода из этого состояния. Жара все усиливалась с каждой минутой, пытаясь расплавить все в этом мире, в этом городе, в этом трепещущем теле молодой девушки. Духота оставляла свои раскаленные остатки каплями влаги в легких. Они, как потеки воска, сначала обжигали, а потом застывали и не давали выхода воздуху. Она еще дышала, она знала, что дышит. Боль острием лезвия вскрывала вены, кровь бурлила, вены трепетали и перегоняли огненную лаву дальше и дальше.
Внезапно ее сознание вернулось мыслью "Я не могу умереть", но ни руки, ни ноги уже не подчинялись разуму, она могла лишь дышать и судорожно моргать слипающимися веками. Она ничего не видела вокруг себя, просто ни на что не обращала внимания. Она пыталась встать, не вышло, пыталась сказать что-то, но голос не прорвался сквозь воспаленное горло, получился лишь слабый хрип. Боль в горле заставила замолчать, и она опять вгляделась в небо. От долгого лежания тело сводило, ныла каждая косточка, тупой болью сковывая тело. Губы шевелились в безумной лихорадке, щеки пылали, обнаженные в оскале белоснежные зубы стучали в ознобе нервной дрожи. Пальцы в безумстве перебирали камешки берега, не осознавая своих действий, не подчиняясь разуму.
Но вот солнце пропало, окончив свое безжалостное сжигание мира, ветер усилился, принеся с собой свежесть и прохладу. Грянул гром, сверкнула молния, осветив это страшное зрелище - обессилившая девушка, лежащая на берегу реки, окруженная непроходимым лесом. Полил дождь, барабаня по камням, воде, лицу и телу девушки. Вода в реке бурлила, пенилась и взрывалась, извергая в воздух белые клубы воды, попадающие на берег. Она лежала и молча ловила губами дождинки. Капли скользили по щекам, остужали ее горящее тело, впитываясь в одежду, заставляли замирать ее тело. Сердце с каждой минутой дышало все меньше и меньше, разум, взойдя на трамплин сознания, кидался в омут безумного бреда, и этот трамплин с каждой минутой становился все меньше, дождь уже не заставлял ее тело трепетать, открытые глаза плакали...
... Дождь бил по ее холодному телу, бледным щекам, замеревшим во взгляде на небо глазам и нежно-бархатным волосам, которые растеклись по каменистому берегу в надежде вместе с ручейками влиться в реку и утонуть в волнах прохлады.
27.07.2002