Я люблю ее. Определенно, люблю. Мне нравится, когда она ласкает меня, когда ее тело касается моего, а голова лежит у меня на плече. Да, я много старше ее и знал немало женщин, но именно она, почему-то, особенно мне приятна. Я понимаю, что это безумие с моей стороны, мы слишком разные, и эта исповедь может вызвать у вас саркастический смех и пошлые шутки, но я отдам все, что у меня есть, за те минуты, когда она лежит на мне, ее рука тихонько гладит мою кожу, а упоительная спина и бедра двигаются в упругом завораживающем ритме. В такие моменты я забываю обо всем на свете и стараюсь двигаться с нею в такт, согласно и бесшумно, хотя, в моем-то возрасте, это совсем не так просто, скажу я вам. А иногда она засыпает со мной, укрывшись серым пушистым пледом, и тогда я стараюсь баюкать ее тихо и нежно, пока рассвет не посеребрит потолок над нами. Я называю ее моей девочкой, но не подумайте, я совсем не собственник. Хотя, когда она приглашает к себе чужих мужчин, меня это, позвольте вам сказать, несколько шокирует. Наглые, отвратительные типы, ерзающие и потные от вожделения, страдающие метеоризмом и несварением желудка. Если бы она захотела меня послушать, я рассказал бы о них много такого, что враз отбило бы у нее всякое желание общаться с этими павианами! Но она всегда делала, что хотела, и за годы совместной жизни я научился принимать ее такой, как она есть. Лишь бы она была со мной, и лишь бы длились наши упоительные вечера наедине – мне не нужно другой жизни и другого счастья.
Но сегодня она ведет себя как-то странно. Ходит по враз изменившейся комнате, снимает со стен фотографии и тарелки, складывает в коробки и чемоданы. Она уезжала и раньше и всегда приходила ко мне прощаться. У нее это называлось «присесть на дорожку», хотя я никогда не понимал, причем здесь какая-то дорожка и что она имеет в виду. Но сегодня она глянула на меня только один раз, когда в комнату пришли двое плохо одетых мужчин и стали громко обсуждать, как меня переносить и помещусь ли я целиком в контейнер. А она тогда довольно грубо сказала им, что ей все равно, что они будут делать, но квартиру она должна сдать безо всякой рухляди. Не знаю, кого она имела в виду, но думаю, что сервант. А мы с ней, наверное, поедем путешествовать в этом самом контейнере. Я мало ездил, не то, что эти выскочки из Икеи. Но заранее предвкушаю, как мы увидим с ней другие города и, может быть, страны, о которых рассказано в книжках, которые она на мне читала. Ведь она возьмет меня с собой? Ведь возьмет?