- А сейчас самое главное - то, что я вас попрошу запомнить на всю жизнь! - Валерия Алексеевна уверенно подошла к окну и привычным жестом задвинула окно тяжелой черной шторой. - Пройдет много лет, вы станете взрослыми, но...- ослепительное солнце яркого и морозного дня исчезло за второй шторой, - вы будете помнить об этой моей тайне.
Наташкино сердце билось часто-часто, она вся превратилась в слух и желание узнать: какой же секрет хранила эта самая умная на свете учительница? И вот сейчас она им всем о нем и поведает...здорово! Она бы поклялась всеми своими маленькими девчачьими радостями, что никогда и никому бы не выдала этого секрета. Наташа украдкой повела глазами. Самые отчаянные и болтливые притихли и затаили дыхание - еще бы! Даже этому бестолковому Валерке интересно ... А он? Конечно, ему так же , как и ей хочется узнать секрет. Он - Сережка - сидел с ней вместе за партой и ничем особым не выдавал своего волнения. Только уши рубиново пылали напросвет в любопытных солнечных лучиках, нашедших тропинки сквозь поредевшую ткань многолетних гардин.
Стареющая, но не потерявшая какого-то особого, задорного, азарта учительница подошла к третьему окну, взялась за край занавеси. Она подняла вверх белый палец, вобравший в себя мел не одного десятка школьных лет, и четко, торжественно даже, произнесла, выделяя каждое слово:
- Я прошу вас хранить молчание. Говорить буду тихо и повторять не буду. Это тайна. Готовы? - и решительно закрыла окно.
Солнце обиженно исчезло за шторой. Душный от дыхания сорока первоклашек воздух заполнился невиданным напряжением. Валерия Алексеевна выдержала паузу и произнесла почти шепотом:
- Сколько в слове гласных - столько и слогов!...Запомните...
Затем, чеканя шаг, она подошла к окнам, откинула занавес таинственности и победоносно взглянула на класс. Пары таких разных глаз смотрели не нее в ожидании продолжения чуда. Вот голубые, распахнутые на мир, глаза Риты Тюленевой, вот серые и шустрые Олега Малышева, а вон те, синие с полукружьями веснушек - Светы Жемковой, а ещё карие и любознательные Эдика Монасыпова, зеленые и наблюдательные Сережи Постнова, уверенно открытые Наташи Матвеевой ... Она подумала о чем-то с легкой улыбкой:
- Кто сегодня дежурный? Подготовьте доску. Достали чистые тетради!
Привычный шум заполнил класс: ребята вытаскивали ранцы, щелкали замочками, шуршали папками. Наташа достала чистую тетрадь, ровно положила перед собой и, выражая полную готовность, замерла, сложив руки на парте... порядок. А вот у соседа Сереги, похоже, тетради не было. Он рылся в портфеле, пыхтел, вздыхал, краснел :
- Светк, у тебя нет чистой тетрадки? - громко шептал он,- Вовк, а у тебя?..
Наташа не дышала. Щеки девчонки горели пожарами. В папке у нее лежала тетрадка, и она бы отдала её ... да что тетрадку... все бы отдала! Только бы спросил! "Ну, спроси меня, ведь я тут, рядом"- покусывала она свои губы. Но сосед упрямо и безрезультатно продолжал пытать одноклассников.
... Два месяца назад Валерия Алексеевна показала классу книгу. Таких Наташа еще не видела никогда. Книга была большая, наверное, с целой тысячью глянцевых страниц и яркими рисунками и фотографиями...
Она полюбила книги почти с трех лет. Именно тогда она научилась распознавать в цепочках незнакомых знаков приветливую А, удивленную О и родную Н. Она часами могла оставаться над текстом, выискивая этих своих новых друзей.
Со временем их становилось все больше, они образовывали свои маленькие кампании, каждая из которых приглашала девочку в свою историю, в свой особый мир. Потом бабуля Шура повела её на Чеховский рынок, где она нашла свой маленький киоск с ровными стопочками тоненьких разноцветных книжек. Каждая из них звала её, протягивала ей свои руки-странички. А большего Наташе и не надо было - ни кукол, ни разукрашек, ни резиновых голышей. Читать их она начинала сразу же, с порога. И вечером, ложась спать в теплую перину у изразцовой печи, она еще раз возвращалась в тот книжный мир со смеющимися звездами, ворчащими котами и серьезными волшебниками.
В субботу утром она любила прятаться в большой родительской кровати, прижиматься к маме и просто вдыхать её близкое присутствие...Раз в месяц папа приносил с почты новые два-три тома из очередного собрания сочинений:
-Читайте, девчонки!
Они с мамой, лежа в теплой утренней кровати, листали душистые от мороза и свежей типографской краски страницы. Это тогда, в свои четыре с небольшим, она запомнила есенинское:" ты сказала, что Саади целовал лишь только в грудь..."
Когда ей исполнилось шесть лет в доме появилась толстая серая книга с редкими черно-белыми фотографиями - новыми, странными и удивляющими. Так Наташка открыла для себя бездонный мир географии и таинственный континент. Эта книга называлась "Африка". Больше всего ей нравились темнокожие красавицы с огромными кувшинами на голове, танцы белозубых и смеющихся папуасов в мочальных юбочках, серьги-кольца в носу , слоны... верблюды... пальмы... водопады...Голые, вольные и совсем черные ребята с любопытством взирали с фотографий, будто наблюдали за ней. Казалось еще немного и они убедятся, что она совсем незлая, пригласят ее играть и , выхватив Наташку из морозной зимы, убегут вон в тот лесок.
-У них лес называется джунгли,- угадывала ее мысли бабушка.
Книги уводили её в межстраничье, они притягивали её своим особым запахом, мудрой легкостью бумажных крыльев, холодными в благородстве обложками. ...
А эта книга была Сережкиной. Его отец - научный работник - привез её из Москвы. Она была о космосе. Солнце с небосвода сразу же перместилось на её страницы, звезды засияли в улыбках космонавтов с фотографий. Во время перемены Наташа, подавив неловкость, подошла к Сереже:
- Сереж, а можно мне взять твою книгу домой до завтра? Я не испорчу. Посмотрю аккуратно и верну...а?
- Нет.
Она отошла в сторону, не зная , куда деться от стыда, обиды и чувства непонятости... Именно тогда она впервые почувствовала, что некрасива, тщедушна и уже никогда ... никогда в жизни никто не доверит ей ничего ценного и стоящего. Вечером она сжалась комочком в углу большого дивана, уткнувшись распухшим от слез носом в острые коленки.
- Мам, почему я такая некрасивая?..У меня самый огромный нос в классе, а ноги! Кривые..
- Дай время, Наташ. Ты еще будешь очень симпатичной. Поверь мне. Может быть, не красавицей... но не это ведь главное.
- А что главное?
- Красота ума...
И Наташка успокаивалась, видя себя красивой и необыкновенно умной: в больших очках на ставшем вдруг маленьким носике, с полными и благополучными ногами на высоченных каблуках... А главное - с той книгой в руках перед целым классом. Она учительница. А Сережка, он так и остался маленьким: он смотрит на неё серыми круглами глазами и тянет вверх руку...
********
Через две недели в класс зашла быстрым и уверенным шагом Лидия Борисовна - учительница из 1А.
-Ребята, пожалуйста, тише! Валерия Алексеевна заболела. Займитеcь повторением вашего домашнего задания. Я буду заходить к вам изредка. За старшего остается...- она нервно пробежалась глазами по классу - ...Наташа! Садись на место Валерии Алексеевны и следи за дисциплиной.
Она быстренько исчезла из кабинета, оставив Наташку перед классом, напоминавшим большой и возбужденный улей. "Ты сможешь"- сказала она себе, собрала всю свою внутреннюю силу и взглянула в глаза одноклассников.
- Достали листочки. Сегодня у нас контрольная работа...
Вечером, накинув на плечи большой и теплый шарф- как у Валерии Алексеевны - она проверяла контрольные работы, склонившись над столом, освещенным старой настольной лампой.
- Много ошибок? - поинтересовалась бабуля.
- Нет. Очень неплохо... - она не видела, как бабушка двинула бровью, улыбнулась и снова застучала тонкими спицами.
Вот и его работа. Так. Правильно. Угу... правильно... а вот тут... ошибка - всего один сантиметр. Не заметить? Ведь почти пятерка! Она взяла ручку с красными чернилами, написала по-детски ровными буковками:"Будь внимателен!" и вывела четверку. Потом отложила его работу в общую стопку, вздохнула и продолжила. Но почему же он тогда не попросил у нее чистую тетрадь?Эх, Сережка...
Одна из молодых, недавно вспыхнувших, звезд, фотографии которой не было в умной Сережкиной книге, подсматривала еще долго с темного февральского неба за огоньком настольной лампы и за девчoнкой, склонившейся над страничками в мелких детских каракулях. Звезда не знала, когда и кто заметит ее на темном небосводе, напишет про неё загадочные книги, даст ей редкое имя. Она просто росла, наблюдала и мечтала, как все девчонки на свете....