ТРИЛЛЕР И ВЕСНУШКА
Была середина лета. Стояла немосковская жара.
Томанцев за два года столичной жизни обвыкся, тем более ж все вокруг было в шаговой доступности. Жене спокойней так, когда товары и продукты везде и повсюду и не в дорогой цене.
Но скучно стало…
Беда для полевого хирурга, начальника гнойной хирургии жить и приспосабливаться так вот - по-чиновьичьи. А все же пришлось.
День сегодня был воскресение. Томанцев ворочался всю ночь, всю ночь его терзали мысли и сомнения, и даже будто наяву увидал он своего друга старшего ординатора. К чему покойники снятся, подумал Томанцев. Поднялся с постели, всунул ноги в тапки, стараясь не разбудить жену, прошел на кухню. Поставил чайник и закурил.
Вчера они закончил проверять Бурденко. Был после банкет - застолье с уважением. Пришлось посидеть. Не шикарно сидели, но по старинке - с водочкой и коньяком. Томанцев помешал, что мешать не следует, так теперь голову поламывало, и была в ногах тяжесть.
Заварил себе Томанцев чай и пьет. Думает.
Стал он чиновником. Вот так пришлось к пенсии притереться к тому, о чем и не думал никогда. Еще думал Томанцев, что чиновник он не очень уж того - не придирается понапрасну к людям и подчиненным. Побывали в Бурденко на операции, и с непривычки от запаха крови вдруг закружилось в голове. Томанцев тогда посмотрел на свои руки и подумал, что руки уже не те: в хирургии как в пулевой стрельбе нужно постоянно упражняться в профессии. Без практики с одним опытом далеко не уедешь.
Так бы он и думал все утро о наболевшем, потом бы поднялась жена, спросила бы, чего накурил, про Лизку напомнила бы, что вот внуку уже год, и надо бы подумать, как молодежь перетащить в столицу, ближе к цивилизации. Томанцев поворчал бы себе и ладно. И вдруг… Ох уж эти «вдруг»! Вдруг зазвонил телефон. Томанцев схватил его и обернулся, подумал, что жена проснется, а ей в выходные всегда поспать самое милое дело. Схватил и поднес к уху. И в полголоса:
- Алле.
- Здорово, братела.
Томанцев сначала замешкался, и сначала же подумал про старшого, что не случайно приснился тот, вот оно и случилось! Pвонил не кто-нибудь, а старинный его, Томанцева, друг.
- Вова?
- Он самый. Я тут в Москве. Предлагаю поработать на водопаде. Дня на три как?
- Вова, е-мое! - Томанцев не смог слова подобрать. - Ты? Откуда? Когда?
- При встрече расскажу. Оттуда, откуда. Тут со мной такой триллер случился…
Такие люди как Вова редки нынче: все реже стали встречаться такие люди в обществе, где блага цивилизации застилают глаза и вырабатывают привычки спать по выходным до дневного света. Вова - динозавр. Вымерли такие люди как Вова. Про Вову в школе с экономическим уклоном школьникам не станут рассказывать. Вова солдат от бога, но не герой. Вова рядовой войны - полковник ФСБ. На войне им и пришлось познакомиться. Заявился к Томанцеву как-то под самую ночь человек с оружием и говорит, что он ранен множественно, и нужно сделать так, чтобы о ранениях никто не знал, но чтобы и вылечить обязательно и быстро. И показал эфесбешную корочку, но показал не для форсу, а чтобы без долгих разговоров. Ранен был Вова в обе руки навылет в мягкие ткани, и была у него прострелена ягодица к счастью тоже навылет. Томанцев до утра возился с Вовой. Тот, пока Томанцев его чистил и бинтовал, рассказал, какой с ним случился однажды - не сейчас, а давно - триллер.
К слову сказать, так и получил Вова свое прозвище Триллер. Потому что только с ним могли случиться все эти невероятные истории. Не динозавр Вова, а натуральным Триллером был он.
Брали «тяжелые» - спецназ ФСБ, коими Вова командовал, адрес. На адресе бандюган. По оперативным сводкам был тот бандюган здоров как сто чертей и даже имел какие-то призы за чемпионаты по борьбе или боксу, одним словом с таким сладить один на один было очень и очень трудно. Вова как командир продумал операцию, расставил народ на два выхода, а к третьему стал сам. И пошли работать. Вова открывает дверь ногой. И тут случается… Перед ним во весь свой гигантский рост - бандюган. Вова же совершил, как он сам считал после, непростительную ошибку: автомат не прямо перед собой держал - ствол вперед, а чуть завел его влево. И так наперевес с автоматом и замер, лоб в лоб стукнувшись с бандюганом. И что в такой ситуации сделал бы человек, привыкший к благам цивилизации? Проиграл бы такой человек. Вова же, не задумываясь, выдает на ура, кричит на бандюгана: «Это ты, падла, украл мой сыр?!» Жлоб в шоке. «Нет, - говорит, - я не брал твой сыр! Это какая-то ошибка». А что бы кто другой ответил на такой каверзный Вовин вопрос? Картина маслом: перед вами мужик в маске и сфере с автоматом и орет про сыр. Тут просто беда бандюгану. В секунду получает террорист прикладом автомата в челюсть. Операция закончилась.
Вот такой он, Вова Триллер.
Вова по телефону краток до неприличия.
- Братела, ты будешь директором водопада, у тебя рука легкая. Предлагаю топать на Сухаревку, там точка проверенная, девчонки надежные. Возьмем подругу и на хату. Кстати тут со мной такой триллер случился…
Это была заявка на ссору с женой. Жена, когда слышала про Вову, у нее веко начинало дергаться, но она, как боевая подруга знала, что с мужчинами воевать пустое дело. Пусть идет, если надо. К тому же Томанцев по женскому левому курсу был выдержан и редко позволял себе всякие непристойные излишества. Вова такое дело знал, и Томанцева на мужские прохиндейства активно не подбивал, но директором водопада - разливающим всегда был Томанцев, потому что у него по-докторски глаз - алмаз, капли мимо не прольет. Сам же Томанцев понимал, когда Вове нужна, просто необходима компания, потому что Вова до сей поры участвует в контртеррористической операции на Северном Кавказе.
Милая, милая жена. Она проснулась и стоит в дверях в ночной сорочке. Томанцев поговорил с Вовой, телефон бросил на стол, и к жене, ей на плечи накидывает халатик.
- Чего ты, поспала бы.
- Кто звонил? - спрашивает жена, а у самой веко начинает дергаться.
Томанцев сразу сдался.
- Триллер.
- На три дня?
- Милая, ну ты же знаешь меня.
- Господи, как я устала. Когда он женится?
- Ты представляешь себе Вову женатым?! - Томанцев по настроению жены понял, что она его теперь жалеет, понимая, какие тяжелые три дня предстоят ему. - Милая, он же одинокий.
- Он сильный. Мог бы выдержать без тебя.
- Он мой друг.
- Это не значит, что надо куролесить три дня… Хотя… Ладно… Ты уж побереги себя там - на вашем водопаде.
- Ты знаешь, я часто вспоминаю Волгоград.
- И я.
- Прости меня.
- Я просто тебя люблю.
Они обнялись. Томанцев подумал про Лизку, а самому вдруг стало смешно - будто на войну его провожает жена. И в самом деле, как тогда - первый раз в девяносто пятом. Война, война… все ты перевернула с ног на голову, а мы неуклюже думаем, что так теперь и надо. Жить надо, дальше жить надо… Старшой… он уже отмучился. Господи, благослови и прости нас неразумных детей твоих…
Так думал Томанцев. Думал и печалился.
Жара стояла чеченская. Не по-московски парило. Асфальт накалился. Сухаревка кипела. Томанцев вышел из метро и стал ждать. У прилавков с книгами остановился. Рассматривает. Разные книжки лежат на развалах. Взял Томанцев одну, полистал. Название мельком глянул: «Спецназ ГРУ». И подназвание: «Кипящая кровь». Его передернуло - кому в голову такой бред приходит! Народ мимо туда-сюда. Машины плотным потоком ревут на светофоре. Жара. Москва. Задумался Томанцев, пока Вову ждал, почему про эту войну не пишут, верее пишут, но как-то популярно, так, что тошно становится - болит посередке в груди. Книжку Томанцев обратно положил. Думает: «О войне, наверное, тяжело писать. К примеру, как про Вову писать? Про Вову некому писать, потому что Вова - Триллер. Вова настоящий. Чтобы про него писать, прожить надо с ним. Прости Вова…»
- Братела.
Томанцев обернулся. Ну, надо же, вот Вова! Незаметный он человек. Его в толпе не увидишь; он один будет стоять на остановке, ждать троллейбуса, а ты подумаешь, что это столб телеграфный. Незаметный Вова человек.
- Вова!
Они обнялись. Вид у Вовы не солидный. Но он высок и лицом опрятен, только половины правого уха нет.
Истории Вовы Триллера начались еще с училища. Его три раза выгоняли с разных курсов, но три раза и брали обратно. Так стал Вова офицером Красной армии. Став же офицером и став старшим лейтенантом, участвовал Вова в учениях. «Воевала» их часть с Кантемировской знаменитой дивизией. Знак фирменный у Кантемировки - два дубовых перекрещенных листика. Что делает Вова? Он зубной пастой малюет на башне своего БТРа два дубовых листика, и беспрепятственно проезжает все позиции кантемировцев, подруливает к штабу. И заходит в штабную палатку. Народ на него ноль внимания: кто такой наглости наберется, чтобы нарушать правила, установленные верховным командованием? Но Вове плевать было на правила - на войне, на настоящей войне нет правил: или ты убил, или убили тебя. Вова подошел к столу и представился: «Старший лейтенант такой-то». После сгребает со стола оперативную карту, по которой должны были идти все предстоящие учения, и докладывает: «Товарищи офицеры кантемировской дивизии, учения закончились. Вы проиграли». Народ в шоке. Вова заскакивает на броню, только его и видели.
Парит от асфальта. Вова привычный к жаре.
- Братела, тут со мной триллер приключился…
Идут они теперь на точку, где базируются девчонки. Вова рассказывает. Приключилась с ним в городе Москве, в одном модном районе история…
Во-первых, про ухо. Как-то в период приднестровской войны отправился Вова туда, где грозно ревели ПТУРы, выли пули, и рвались осколочные гранаты. Красиво Вова воевал, генералу Лебедю был представлен лично и был им принят и обласкан с той «лебединой» суровостью, которую видела и знала вся страна: «Упал, отжался!» Закончилась приднестровская война. Пили. На радостях пили. После выпивания дрались. Так в одной драке молдаванин - приличный человек, но пьяный - отгрыз Вове ухо. Помирились после. Пили. Но от уха осталась половина: с первого взгляда не приличным казался Вова Триллер человеком, каким-то неустроенным что ли. Но кто так - сходу может составить портрет маслом? Писатель, художник? Нет такого художника, чтобы Вовин портрет запечатлел; жил Вова без портрета, но красиво жил.
- Проверенная точка, - говорит Вова. - Родные девочки. Как с пьедестала. Зайдем в магазин, нужно подготовиться к водопаду.
Вова имел в виду винный, где водка и разные коньяки. Вова мешал, и у него не болела по утру голова. Он и в ФСБ попал из армии. Армейского его ничем не проймешь - ни паленой водкой, ни теплым пивом.
- Такой со мной приключился триллер…
Идти было пешком минут десять. Вова и рассказал.
Путешествовал Вова по модному микрорайону, вдруг (ох уж эти «вдруг») падает перед ним на асфальт пачка долларов. Вова в шоке. Вот так повезло: ему полковнику ФСБ, рядовому окопному полковнику, участнику реальной контртеррористической операции и такое везение - с неба свалились несчетные тысячи долларов. Вова нагибается и поднимет. Смотрит. Деньги. В голове много всякого промелькнуло: матери отдать, сестре отдать - та недавно вышла замуж, другу отдать полковнику Красной армии - тот недавно подорвался, и ему ампутировали ногу. Вобщем много разного меркантильного промелькнуло в Вовиной голове. И вдруг в момент приятных осмыслений появляется некто, хмырь какой-то вида привокзального, с хитрой рожей. «Здравствуйте, говорит. Деньги нашли? Может, поделимся?» Вова в шоке: «Да пошел ты, мать перемать!» Хмырь напрягается и по сторонам крутит башкой. Вдруг как из-под земли появляется милиционер. Вова человек простой, он и подумать не мог, что это классический развод - лохотрон, но подумал свое. Милиционеру - брюхатому лентяю молодцу - было не понять сразу так - сходу Вовину душу. «Гражданин, - говорит милиционер, - а покажите-ка ваши документики!» Резиновой дубинкой помахивает. Народ мимо поодаль передвигается - кто на работу, кто по интимным делам, кто с настроением, кто без. Вова в ответ на такое заявление жестко кричит менту в упор: «Покажи мне свои документы, козел!» Мент в шоке. Вова скулами работает. Чернявый Вова, хмурый, одет не по-современному - простетски одет. Мент - за рацию, клянется, что сейчас вызовет наряд, и будут тогда нешуточные разборки. Вова видит, дело пахнет кризисом и скандалом, вынимает «конторскую» ксиву и сует менту в лицо. Мент читает. Дальше лучше. Брюхатенький ментенок вчитывается в «полковника ФСБ», понимает, что сейчас начнется конфликт с «конторой», который для него, хитрого мента, может закончиться трагически, и… начинает убегать! Бежит мент, пятки сверкают. Вову пробило - погоня! Какие деньги!.. Вова про деньги забыл, про хмыря вокзального, про счастье свое, свалившееся с неба забыл. Вова же солдат, он человек войны, а тут погоня. Вова бежит вслед за ментом, догоняет того и начинает бить при всем честном народе, который - одни по интимным, другие просто так. Картина маслом: мужик вида телогреечного, с половиной уха кроет матюгами, лупит ногами и руками опрятного милицейского постового. Народ в шоке, расступаются. Ментенок же орет благим матом: «Товарищ полковник, не бейте, я больше не буду-у!» Вова забирает у мента удостоверение, рвет его на две части, одну бросает на окровавленную избитую ментовскую рожу, другую опускает себе в карман.
- Такой со мной приключился триллер, - подытоживает Вова.
Подготовившись тысяч на пять к водопаду, пришли Томанцев с Вовой Триллером на точку, где пьедестал и девочки снуют организованные. «Мамка»-сутенерша с радостью встречает мужчин и предлагает им сделать свой выбор:
- Красивенькие есть, есть нерожавшие, есть с Украины свежий заезд. На сколько будете брать? На сутки - сто пятьдесят.
Вова про доллары не любит вспоминать.
- У меня зарплата в рублях. Переведи.
Томанцеву неловко: сумка тяжелая в руках, он с ноги на ногу переминается, думает о жене, а о девочках не хотелось думать.
«Мамка» переводит в рубли.
Вова Триллер сразу и рассчитывается: отдает за сутки.
- На сутки триллера.
«Мамка» не понимает про триллер, но вдруг грозно посвистывает, и из-за угла выходят девочки. Выстраиваются шеренгой, но так криво стоят. В армии про такой строй говорят: «Как бык поссал». Разные девочки: юбчонки у них на пупках, коленки у одних в стороны, у других ровно, чулочки с кружевами, грудки нараспашку - нате смотрите и выбирайте. Но не улыбаются. А одна крошечная - крошка улыбается: веснушки у нее на носу и щечках. Маленькая девочка, волосики беленькие аккуратно спадают по плечикам, худенькая, но бедрами повела и закрасивилась лучше других. Сразу ее Вова и выбрал.
- Веснушка, - он так прозвал ее вдруг, - пойдешь?
- А то.
Бодренькая Веснушка, шустренькая, ножками топ-топ и рядом с Вовой уже; остальной бабий строй как ветром сдуло - шмыг, шмыг по подворотням. «Мамка» подмигнула интимно, - противная она: брюхо висит, губешками шамкает, шепелявит сладостно.
- Сшастливо вам отдохнуть.
Вова привыкает к подруге: обнимает Веснушку, жмет к себе, та ему носом как раз упирается в живот. Пошли они вперед, Томанцев сзади. Смотрит, и смешно ему. Господи, как человек не пристроен к цивилизации! Это он так про Вову подумал, а про Веснушку не думалось. Но Веснушка и Томанцеву приглянулась - что-то в ней было человеческое, натуральное. «Пусть Вова Триллер покуролесит, - думал Томанцев, - ему полагается отдых после контртеррористической операции».
Как полковнику ФСБ полагалось Вове служебное жилье.
Едут они теперь на квартиру. Приехали. Томанцев готовит водопад: колбаски нарезал, водочки, пива, коньяков расставил по столам, рюмки протер снаружи и внутри. Вова с Веснушкой лопочут полюбовно. Томанцев смотрит со стороны: батюшки мои, а Вова-то нежный такой, гладит Веснушку по волосенкам. Та его учит по-украински говорить.
- Та ты глупый, ой мамо. Не так надо.
- А как? - суровеет Вова.
- Та ж так: «Я тэбэ кохаю».
- Я тебя…
- Та ни. Ни «тебя». Фу. «Тэбэ». «Кохаю». Дурачок.
Вова размяк, добрый сидит, Веснушка его за рваное ухо треплет.
- Ты мой одноухенький.
Хохочет Вова.
Стал Томанцев работать директором водопада: по первой, по второй, по третьей. Третий молча, без чокания и закуски. И снова к Веснушке тянется Вова.
- Я тебя кохаю.
Заливается Веснушка, хохочет.
Кипит водопад. К вечеру картина маслом - Вова в распласты, и Веснушка в распласты. Томанцев посидел один, принял «сотку» на дорогу и решил - пора! - жена милая ждет. Вове теперь он не помощник. У Вовы начинается трепетная жизнь. Вова как проснется у них «кохаю» начнется с Веснушкой. На такое смотреть не прилично даже ему матерому старику - военному хирургу.
Ушел Томанцев домой.
Жена не косо посмотрела, но с жалостью. Жалела она и мужа своего, военврача Томанцева, и Вову несчастного. Только женщина, милая, милая женщина может так пожалеть сильного мужественного дядьку. Только женщина поймет и примет его любого, даже такого, что с первого раза и даже со второго раза не произнесет правильно «я тэбэ кохаю». Эх, мужики…
На следующий день Томанцев сообщил на работу, что страшно простудился и заболел. Там удивились - в такую-то жару! Томанцев дошел до квартиры, где оставил в неприличных видах Вову и Веснушку. Заходит. Картина маслом: голая Веснушка, красивенькая такая, бегает по комнатам и заливается. Прикрылась, как зашел Томанцев. Вова в распласты. Томанцев прибрался, примерился к водопаду - стал приводить Вову в чувство.
- Я тебя кохаю, - хрипит Вова, поднимается, присаживается к столу.
Заливается Веснушка.
- А ты чего осталась, ведь только за сутки уплочено? - спрашивает Томанцев.
- Ой, мамо, та я ж в него влюбилась, - хохочет Веснушка. - Такой мужчина, такой… настоящий полковник.
Вова теперь в шоколаде. Веснушка льнет к нему, Томанцева не стесняется, но все прилично - никаких излишеств интимных при чужом мужчине.
- Может, я пойду? - спрашивает Томанцев.
- Ой, та вы шо! Такой приличный мужчина.
- Останься, братела.
Томанцев остался. К вечеру прежняя картина: Вова в распласты, Веснушка в распласты. Томанцев повздыхал, переварил очередной триллер, рассказанный Вовой, и отправился домой страдать в присутствии жены. Триллер же был достоин исторического описания. Случилась с Вовой гениальная история…
«Тяжелые» базировались в Грозном, но в каждом районе служили на дежурстве группы человек по восемь-десять спецназовцев. И как-то в одном предместье, ну, например, в Аргуне, - разве это имеет значение? - остались на дежурстве трое спецарей, остальных отпустили на отдых, по неактивной обстановке - тихо было на то время в стране Чечении. Мужики все бывалые, решили - а чего бы ни выпить? И выпили. Тихо пили, мирно - не как Вова с Веснушкой намного тише. Заходит в комнату местный начальник от «конторы». Стал шуметь на выпивающих, позвал омоновцев. Там же в Аргуне, например, стоял бурятский ОМОН. Омоновцы спецарей прессуют, кидают в камеру. Соответственно идут доклады наверх. Вова в шоке. Совещание. Вова встречает местного начальника, обнимает того за плечи и складно так говорит, что, брат, мои там накуролесили, давай разберемся по уму. И приглашает местного начальника к себе в кабинет. Провожает. Закрывает дверь. Начальник улыбается искренне - надо же такое понимание! Вова, не думая долго, бьет этого перца в нос. Валит. Начинает пинать. Отпинал. Зажимает голову между ног и бреет на лысо. Красиво получилось. После связывает, снимает с начальствующего штаны и зовет своих бойцов, тех самых, что были по соизволению этого местного начальника посажены в камеру и прилюдно оскорблены. Выдает каждому ремень… После порки Вова пишет на жопе несмывающимся маркером: «Бурятский ОМОН». Написал и пинком того начальника за дверь, предупредительно перед этим влив ему в глотку бутылку водки. Вова же профессионал. Начальник бежит в «контору». Пьяный в пополаме докладывает о неприятностях сотворенных Вовой. Снимает штаны и показывает жопу - смотрите, что эта сволочь мне написала! «Контора» в шоке. Идите, говорят, товарищ начальник, в прокуратуру, там вас поймут и пожалеют. Этот черт бежит в прокуратуру. Картина маслом: он снимает штаны и показывает прокурорским жопу. Там маркером: «Бурятский ОМОН». Народ в шоке. Вове зарубают звание полковника. Вове плевать. Вова продумывал как раз в то время очередную «спецуру». Вове не до всяких там мелкопидарестических разборок.
На третий день все повторилось. Томанцев Вове ни полслова упрека, только вздыхает и по третьему разу вливает «сотку» с утра. Жена его умоляла, чтобы поберег здоровье. Господи, да о каком здоровье речь может идти, если Вова завелся на три дня! Вове компания нужна. Веснушка из распластов выбирается, чего-то на себя накидывает и подсаживается к Томанцеву.
- Боже шь мой, он такой бедненький.
- Вова - Триллер!
- Та ни. Он жалостный.
- Вова?.. Влюбилась?..
- А то.
- Беда.
Так они и беседовали бестолково, но по-доброму.
К концу третьего дня разошлись - молча разошлись: с Веснушкой расцеловались. Томанцев с Вовой руки пожали друг другу.
- Давай, братела.
- Ты куда теперь?
- В Тамбов. Там мои. Откомандируюсь.
- Береги себя.
- Веснушка ничего - да?
- Женись.
- Не могу. На проститутках женятся неудачники. У меня имидж.
- Согласен.
Так они все втроем и расстались. Томанцев вернулся к жене, еще день отлеживался, после вышел на работу. И все потянулось как раньше: жизнь чиновничья - проверки, комиссии и так далее.
Лето перевалило за середину. Было воскресение. Раньше воскресение отдавали богу, теперь - быту. Такие времена. Жена в нынешнее воскресение поднялась раньше, будто чувствовала подвох, отправила Томанцева по хозяйству в магазин шаговой доступности. Жара не спадала. На Сухаревке тоже, как и в других районах Москвы парило - плавились цветные книжки на развалах. Томанцев понакупил, чего полагалось и идет теперь обратно домой. И вдруг… Да, да именно вдруг зазвонил телефон.
- Алле.
- Братела.
- Вова!
- Тут со мной такой триллер приключился…
Кто непривычный показалось бы тому слишком. Но Томанцев привычный, ему ни мало ни много, а всегда в самый раз. Вова, значит Вова.
Жена уже не косо, но строго смотрела - никаких трех дней! «Да ни боже мой, - ответил Томанцев, - Просто про очередной триллер послушаю». Сердится жена, уже не на шутку рассердилась. Надо бы поберечься от бабьего гнева, а то чревато.
Они встретились.
- Братела.
- Вова.
- Думаю о Веснушке. Может и женюсь.
И рассказал Вова чрезвычайную историю, которая с ним приключилась…
Немного о «брателе». Это неправильное мнение, что так разговаривают бандиты. Так полковники окопные обращаются друг к другу: если вас настоящий окопный полковник - не «тыловая крыса» - назовет «брателой», гордитесь - вас уважают. Коротко и ясно.
Сожрали Вову в Москве. Если бы не сожрали, Вова сам бы коньюктурщикам погрыз глотки. И уехал Вова в Тамбов, на родину, где проживала его матушка, базировались его бойцы - спецназовцы. Вова заехал к матери: поцеловал, сказал - не волнуйся мама, все у меня хорошо. Мама Вове - ну когда же ты женишься, сына? Скоро, мама, отвечал Вова, нашел себе одну веснушчатую. Поверила мама в хорошее. Друзья же снимают Вове Триллеру квартиру в Тамбове, отдают ключи - живи Вова на счастье. Стал Вова проживать. И случился казус - местные воры прознали, что на адресе тусуется лох московский, решили воры квартиру лоха подломить. И подломили, пока Вова оттягивался в местных банях и травил свои истории корешам от ФСБ. Вова оттягивается… Воры забрали Вовин ноутбук вместе со всяким неценным барахлом, открыли - какие у Вовы пароли! - и стали всматриваться, вчитываться. А там инструкции по установке фугасов, всякие ТТХ разных взрывчатых веществ, теоретические и практические наставления по организации различных операций. Ворам, конечно, было сразу не разобрать, с чьей стороны писались такие наставления. Воры в шоке - террорист! Вот так подломили хату. Что делают воры? Они кидаются к ментам: так и так, дорогие менты, взяли мы хату, но совесть наша подсказывает, что на хате проживал реальный террорист, и совесть наша воровская не позволяет нам молчать, а ведь и вляпаться можно. Лучше слить, от греха подальше. Менты что? - в «контору». «Контора» в шоке - пошли доклады в Москву: так и так готовим операцию по задержанию опасного, но неизвестного террориста. Спецура готовится к задержанию: на квартиру привозят сворованные вещи, все оставляют в том виде, как было. И устраивают засаду. Спецура в шоке, - когда просекли чей адрес были в больших непоятках бойцы - это же Вовы Триллера квартира! Но работа есть работа. Вова в банях оттягивается. Спецура за углом дома с автоматами ждет, опера от «конторы» «наружку» пасут - идет работа. Вот тут Вовина специальность и проявилась - он же незаметный как столб телеграфный. Опера пасут. Вова приезжает, ничего не ведая, домой на такси, незаметно для оперов заходит в подъезд, потом в квартиру, забирает вещи, и отчаливает спокойно из Тамбова в столицу Москву. Опера в шоке. Они сидят до темна, ждут. А ничего не происходит. Тогда спецназ штурмует квартиру - на квартире ничего не находят, понимают, что лоханулись. Спецы же кричат во всеуслышание, что квартира их командира Вовы, и что совершенные непонятки начались. В Москве внимательно рассматривают Вовины опусы. Понимают, что террористом здесь не пахнет, но так лохануться «контора» не может - идут доклады, что так и так все под контролем. Вова приезжает в Москву, заявляется на работу и вдруг (ох уж эти вдруг!) видит на компьютере у начальника свои опусы. Чего такое? Мама дорогая! Народ в шоке. Дело заминают. Вова уже полковник - куда тут рыпаться. Все сошло на нет. И воров простили. Вот такой триллер случился с Вовой.
- Братела, тут со мной такой триллер случился…
Томанцева кривит от историй, но ничего держится.
- К Веснушке?
- А то.
Поехали они на Сухаревку.
Жара спала, стало легко жить в столице, но машин не меньше стало - прут колонны на зеленый, а некоторые и на красный прут.
Приехали на точку. Томанцев на нервах - жена уже три раза звонила на мобильник.
Как же плохо военному человеку без женщины! Милая, добрая женщина, ты одна нас спасаешь, держишь на плаву и подсказываешь, как жизнию крутить, как жить дальше.
«Мамка»-сутенерша та же.
- Чего желаете? С Украины новый заезд. Красивенькие девочки.
Вова суров. Девочки кривым строем выстроились.
Смотрит Вова, а своей Веснушки не видит.
- Веснушку мне.
«Мамка» глаза прячет.
- Других не хочите? Нерожавшие есть.
- Веснушку, - ревет Вова.
Тут «мамка» и колется.
- Вы простите, мы ваши потребности удовлетворить не сможем. Знаете, что приключилось, триллер настоящий! Пришел брать девочек один нерусский с обезьяньей рожей с горбатым носом. Он захотел сразу всех, а девочки отказались с ним идти. Эта тварь черножопая бросила в девочек гранату. Вы уж выберите себе кого-нибудь другого. У нас свежий заезд. Есть нерожавшие...
На следующий день Вова Триллер уехал участвовать в контртеррористической операции.