Прославленная в худой литературе фраза: "Наряд вне очереди". Объявляет его суровый, но добрый старшина, а солдат темнеет в глазах и клянется больше не повторять.
У нас это модифицировано. Комбат на плацу, отплевавшись по поводу очередного "солдата с орлиным взглядом", который будет реабилитирован только после превращения в "курицу", объявляет ему два наряда. Солдат идет в строй. "Отставить, еще пять нарядов". Таким способом накапливается нарядов до двадцати пяти. Жуть? Ничуть. Во-первых, про них ротный, да и сам комбат забудут, не через неделю, так через три дня, а во-вторых, и так, и сяк, не через день, так через два в наряд ходят все, кто не на смене. Так что наряд - дело привычное.
Прежде всего, оформляется заклёв. По рублю скинулись, и пожалуйста тебе, развлечение на ночь готово. Затем, если заступают люди благородные, то пока что стоящий наряд предупреждается: "Вешайтесь, мальчики, чтобы везде был никель! Не {заботит}, кто порядок будет наводить, но чтоб он был идеальный". Перед обедом побрился, штаны погладил и спать завалился.
Потом инструктаж на плацу. Ротный в триста первый раз обращает внимание на выдачу оружия, а вокруг бродит Голубой и всех инструкторов требует план-конспект, да на, подавись ты им! До развода еще час, личный. Хочешь - снова спать вались, но чаще народ в библиотеке сидит, журналы читает.
Развод… ДПЧ (дежурный по части) бродит вдоль строя и упрашивает хоть кого-нибудь рассказать что-нибудь из устава. Кто расскажет, а кто и нет, все одно. Разве что очень вредина попадется, типа Прищепкина, он потом будет ночью вызывать и в своей комнатушке мурыжить. А там и заступать пора. Мальчики вешаться не стали, но и порядка не навели, это уже их беда. Просто не встанет новый наряд на тумбочку и все, т.к. дежурный расписываться не будет. Хоть до ночи колупайтесь, ведь ротный, (утомленный тяжбами), разрешил официально наряд не принимать хоть до завтрашнего утра.
Все возможности для того, чтобы {замучить} старый наряд есть. Я, помнится, по зеленству закончил службу в одном из нарядов к отбою протиранием пыли на обратных сторонах стендов в коридоре, а до того был список из сотни, наверное, пунктов. Итак, ладно, идите, мальчики с богом, поминайте доброго меня. До ночи туда-сюда, в столовке столы принять, пару раз "смирно" крикнуть, а после отбоя наше время. Чаек машиной запарили, и в бытовке пир на весь мир, а второму дневальному, что спит, оставляется равная доля.
Потом дежурный заваливается на столе в ленкомнате, а я с гитарой сижу у окна и отдыхаю душевно. Пройдет ДПЧ по ротам, дежурный ему что-нибудь пробулькает, отерев харю, а потом и вместе спать можно, пока смену будить время не придёт, а там и законный отдых в койке. Днем нудно. Ходят всяческие чины, всем зачем-то нужен порядок в роте. "Есть, товарищ майор," и про себя. "А пошел-ка ты {туда}". Это называется у нас "освободить", впрочем, есть опасность, что снимут, и с обеда встанешь по новой.
Это не только солдат. Ванюшка Крокодил, уже в младшИх будучи, четыре раза так сделал, четверо суток в наряде. Придет полкан, наорет, что в спалке кровати не выровнены или что в сортире бумага, а у ротного средство готовое. Хорошо, если молодежь заступает! «Ноу проблем», а вот если свои, то тут хуже. Надо либо самому {работать}, либо припахивать кого, что по нынешним суровым временам так же чревато, да и просто нехорошо.
Опять мысли, опять дилеммы, терять ли положение в обществе или становиться на путь ненавидимого рабовладельца. Но почему ненавидимого? В том-то весь и фокус, что к моменту, когда слово солдата начнет что-то значить, даже не слово, а его взгляд, отношение к чему-либо, словом, к тому времени, когда он обретет гражданские права, он уже будет воспринимать меня не как сволочь, а как, наоборот, человека, заслуживающего уважения! И это надежнее, чем зарабатывать авторитет в роли того самого "доброго черепа"! А впрочем, ладно, сейчас нас меняет молодь, а в следующий наряд я прорулю себе караул, там все куда как проще и спокойней.