Третья сила

 
День проходил в ожидании третьей силы… 
 
Она смотрела на всё сверху, хотя многие считали – свысока. Мир в её глазах был перевёрнут вверх ногами, а это часто воспринимается неодобрительно. А уж если дело доходит до того, чтобы дарить всему не привычные, а только свои имена, это считается высокомерием и «сверху» превращается в «свысока». И только у детей это право еще вызывает снисходительную улыбку. Милиционер становится улиционером , а вазелин мазелином. А потом происходят метаморфозы, и сознание, заручившись негласной поддержкой большого числа, учится правильно выражаться. 
 
Сверху всё выглядит иначе. В этом иначе она и существовала. Это, как расстояние между «наложением рук» и «руки наложить». Такое схожее звучание . И только… 
 
Не то чтобы она не любила день. Просто очень ждала вечера. Времени, когда две непримиримые, противоречивые силы, которые в столкновении могут разыграть конец света, в ней, пробегая по тонкой ниточке , рождали бесшумный прибой возможности созерцать. Волны плавно и мягко опускались на очертания предметов, создавая лёгкие рассредоточенные тени. Но, она не могла их видеть, просто чувствовала, что они есть. Она не старалась заполнить их светом, потому что они так напоминали те две силы, бегущие по тонкой нити. Когда-нибудь прервётся и она, и её место займёт другая. Но еще не сегодня… 
 
Приближался час заката. Мягкий сумрак обволакивал пространство, и чем темнее становилось вокруг, тем быстрее забывалась разница «сверху» и «свысока», и тревожнее становилось ожидание третьей силы. Её имя, выхолощенное временем, желаниями, сопричастностью почти потеряло суть. И стоило дать ей новое имя, которое никто никогда не узнает. 
 
Тишина и темнота поглотила мягкие шаги, раздался лёгкий щелчок, и под потолком расцвёл старинный малиновый абажур. Лампочка уже ничего не видела, ослеплённая собственной нитью, но, отпуская волны света и заканчивая скучные дневные рассуждения, подумала… 
 
Странно, зажигает один, а светло становится всем.