Хитрый, бес…
В русских народных сказках волк обычно придурковатым, недалёким персонажем предстаёт. Лисица хитрей, медведь сильней, а волк – дурак дураком.
В природе несколько иначе. Волки сильные, ловкие, выносливые животные. Куда до них лисице – сожрут.
Волка на охоте мало кто видит, если он того сам не захочет, сам вдруг не проявится. Осторожный, умный зверь; чутьё просто зашкаливает. Их и добывают-то в основном по зиме, когда они с голодухи в стаи сбиваются, когда их обложат в лесном массиве со всех сторон и гонят на снегоходах со сворой собак под выстрел. И тогда, в большинстве, добывают одно, двухлеток, по нашим понятиям – детишек-подростков. Матёрый волк или волчица совсем редко под раздачу попадают.
Матёрая волчица так может следы запутать, что и бывалый охотник с трудом разберёт, чтобы к гнездовищу, к норе выйти.
Волк на человека нападает крайне редко. От полной своей безысходности, когда и ему кранты, когда жизнь на самую последнюю карту положена. Ему пищи, особенно летом, и так хватает.
Конечно, он не медведь – овсом или ягодой питаться не может, но любую живность, начиная от мышей, ящериц, лягушек, ужей, птичьих гнездовий с удовольствием подбирает.
Андрюха-афганец рассказывал, что видел однажды, как волк за рыбой охотился, щуку в протоке брал.
Андрюха про волка совсем уж интересную байку рассказал. Повадился к ним в деревню волчара. За две недели кабанчика и свинку уволок. Местное население в панике - так же гад всех свиней перережет. Без мяса оставит.
Обошёл Андрюха усадьбы, где свинка и кабанчик пропали. На волчьи следы ни намёка. Хозяева говорят, из загона не вернулись.
Загон за деревней, в поле почти, устроен. Горбылём обшит. Свиней туда летом, на травку выпускают, в основном те, кто мясо в прослойку любит, а не один жир. А кто и просто от лени или от бедности, чтобы кормить реже.
Обследовал Андрюха загон. Нашёл в одном месте под забором что-то вроде лаза. Трава примята, утоптана, следы свиных копыт.
Свиней в загон утром выпускают, вечером забирают. Днём за ними или пастух присматривает, который общее стадо пасёт, или кто из дедков. Но дедки обычно к обеду чекушку самогонки одолеют и после обеда похрапывают.
Денёк Андрюха понаблюдал, другой. Бестолку. Не идёт волчара, чует засаду.
Плюнул. Его-то свинки во дворе массу наращивают. А без пользы в засаде сидеть – слабое удовольствие. Дел и без того огромное количество.
Для успокоения совести обошёл все закрайки леса вокруг деревни. На самом большом удалении за полем и лугом, в ложке, разглядел свиные следы, а рядом волчьи.
Чудеса! Где это видано, чтобы волки со свиньями вместе ходили. Чудеса и в другом. Нигде поблизости следов свиной крови нет, словно волки, как те абреки, свинок на аркане уводят.
Решил Андрюха пару раз в засаде у ложка всё-таки посидеть.
В первый же день после обеда видит в оптику такую картину. По закрайку поля, в зарослях лебеды и лопуха, что твоя парочка молодожёнов, идут свинка годовалая и волчара матёрый.
Пригляделся в оптику повнимательней, мать честная, волк свинке будто в ухо что-то нашёптывает, а та покорной овцой идёт, не визжит, не хрюкает.
Подпустил метров на триста и положил волчаре пулю точно в голову. Завалился волк, свинка с визгом обратно припустила, к загону.
Волчара матёрый, килограммов на шестьдесят. Андрюха с трудом доволок его до деревни.
К вечеру освобождённая свинка нашлась. Осмотрели её – правое ухо волчьими зубами изжёвано. Оказалось, волчара тихо вползал в загон, хватал отбившуюся свинку за ухо и уводил за собой. Вот и показалось Андрюхе, будто волк свинке на ухо сказку рассказывает, о заморских странах и желудёвых горах.