Середина дня. Маршрутное такси: Газель Лайн. На каждой остановке происходит обновление: кто-то выходит, появляются новые пассажиры.
В машине едет молодой мужчина с маленькой девочкой лет пяти. Девочка капризничает. Сползает с сиденья, подпрыгивает, плюхается обратно, крутится из стороны в сторону, размахивает руками, громко поёт и канючит.
Отец пытается её урезонить, что-то объяснить, как-то утихомирить. Но всё бесполезно.
– Пап, хочу к окошку… – дёргает отца за рукав непослушная девочка. – Ой, у меня плечо что-то колется…
И через несколько секунд снова:
– У меня попа теперь чешется… А когда мы приедем? Ну сколько ещё ехать?
И так почти без остановки. Не одно, так другое. Измучился не только её отец, но и все остальные пассажиры.
И тут женщина, сидевшая в середине салона, неожиданно громко сказала:
– Ты, наверное, папу своего не любишь, раз так себя ведёшь.
Девочка стояла спиной к женщине, не обращая на неё внимание, продолжая теребить своего отца, о чём-то его в очередной раз спрашивая.
– Да и папа ли это твой? Может быть, это просто какой-то дядя. Я тебя, пожалуй, с собой заберу на перевоспитание.
Капризница замолчала, повернула голову, внимательно посмотрела на говорившую.
– Ну, что смотришь, тебе говорю, – подтвердила пассажирка.
Девочка глянула на отца.
Тот сидел отвернувшись и смотрел в окно, всем своим видом как бы говоря, что происходящее в салоне его совсем не касается.
Ребёнок тихонько подёргал своего папу за рукав куртки, но тот никак не реагировал на дочкины сигналы.
– Готовься, уже подъезжаем, – подлила масла в огонь женщина.
После этих слов девчушка забралась на сидение, обхватила руку отца обеими руками и уткнулась лицом в куртку мужчины, краем глаза наблюдая за женщиной.
– Водитель, остановите на следующей остановке, мы тут с девочкой будем выходить.
Капризка напряглась, спрятала полностью лицо в куртке, ещё сильнее обняла отца, послышались всхлипывания, после чего она заревела.
Лайн остановился. Девочка замолчала и сидела не шелохнувшись. Женщина вышла. Дверь захлопнулась. Только после того, как машина отъехала от остановки, малышка подняла голову и осмотрелась. Женщины, которая хотела забрать её на перевоспитание, в салоне не было. Глубоко вздохнув, дочка обратилась к отцу:
– Пап, ну чего ты молчал. Меня тётя какая-то чужая хотела забрать, а ты молчал.
– Я расстроился. Ты очень плохо себя вела.
– Это я капризничала. Ведь маленькие дети капризничают, – резонно заявила девочка.
– Да, иногда капризничают, – согласился её папа. – Но ты очень долго это делала. Меня всего вымотала и окружающим людям надоела.
– И что, ты меня тёте хотел отдать?
– Ты знаешь, Марин, я задумался об этом, – совершенно серьёзно ответил отец, хотя в глазах его читались искорки смеха.
Девочка опустила голову, нахохлилась, покачала ногами и, придя к какому-то решению, тоже серьёзно сказала:
– Я больше не буду капризничать, а ты меня никаким тётям чужим не отдавай, ладно?
– Ну, если обещаешь больше не капризничать, то не буду отдавать, – еле сдерживая смех, ответил мужчина. – Кстати, место у окна освободилось – пересядешь?
– Нет. Мне и здесь хорошо, – произнесла Марина, плотнее прижимаясь к отцу.
Оставшиеся четыре остановки она ехала тихо, как мышка