Карантин закончился. Молодое пополнение прошло определённую подготовку, приняло присягу и влилось в многочисленный коллектив воинской части.
Почти сразу кто-то заступил в наряд, кто-то поехал на учения, а кого-то отправили выполнять спецзадание.
Виктор Лебедев попал в наряд по штабу округа. В свой первый наряд он стоял на дверях уже в 8 часов и готовился проверять пропуска офицеров идущих на работу.
Предварительно он получил чёткие инструкции. А до этого были долгие занятия по тренировке памяти на лица. Из стопки фотографий, которые ему показывали в течение 2 – 3 секунд, надо было выбрать двух одинаковых людей, а порой трёх и даже четверых, одетых в разные одежды, с бородой, без усов, лысого, смеющегося, развёрнутого в профиль.
У Виктора с детства была прекрасная память на лица, поэтому с такими заданиями он справлялся всегда на отлично.
Лебедев посмотрел на часы, висящие в глубине коридора. 8-30. Он открыл дверь и отошёл в сторону. Поправил автомат, висящий на плече и штык-нож на поясе. Он немного волновался и был напряжён. Всё-таки первый день службы.
Виктор ещё раз осмотрел себя внимательно. Китель «парадки» застёгнут, лишних складок под ремнём не образовалось. Брюки отглажены так, что кажется, стрелками можно обрезаться. Сапоги отполированы на совесть.
А вот и первый офицер. Им оказался майор невысокого роста, довольно упитанный. Чувствовалось, что в марш-бросках он давно не участвовал, да и строевой подготовкой не занимался уже несколько лет.
Он неторопливо вошёл в штаб, посмотрел на солдата стоящего по стойке смирно, отдал честь и спросил:
– Пропуск показывать?
– Так точно, – был ответ.
После того, как охранник сличил фотографию с оригиналом, он кивнул, пропуская офицера в штаб.
Следующий был капитан, затем подполковник, ещё один майор, два лейтенанта. После чего они пошли сплошным потоком, торопясь не опоздать на службу.
И каждый входящий, видя новое лицо охранника, задерживался перед ним на пару секунд, предъявляя документ, дающий право находиться в штабе.
Затем поток людей резко иссяк.
Без пяти девять у входных дверей штаба со стороны улицы начали собираться офицеры, но почему-то внутрь входить они не спешили. Их взор был обращён в сторону КПП. Капитан открыл дверь, но все топтались на месте, хотя и чувствовалось, что все они реально опоздавшие на службу. Значит, кого-то ждут. И действительно, через несколько секунд в поле зрения часового появился генерал-майор, подошедший к штабу пешком. Он козырнул офицерам и вошёл в открытые стеклянные двери. Офицеры гурьбой повалили за ним.
Подняв руку в приветствии и отдав честь часовому, стоящему по стойке смирно, генерал сделал шаг по коридору, но тут же услышал:
– Предъявите пропуск!
Генерал-майор остановился, неторопливо повернул голову налево и внимательно посмотрел на солдата, как бы уточняя: к нему ли была обращена эта фраза:
– Товарищ солдат, это вы мне?
– Так точно, товарищ генерал-майор. Предъявите пропуск!
Брови генерала от удивления взметнулись вверх.
– Сынок, ты, наверное, недавно служишь и ещё не знаешь. Я – генерал-майор Камнев.
– Это же начальник штаба округа! – крикнул кто-то из офицеров, стоящих за спиной генерала.
– Совершенно верно, – подтвердил генерал и добавил:
– Того самого штаба, в котором мы сейчас находимся, и который вы, товарищ солдат, охраняете.
– Сегодня у меня первый день службы. Я никого в лицо не знаю. Поэтому охотно вам поверю, если вы предъявите мне свой пропуск.
– Вот значит как, – опешил генерал, давно не попадавший в такую ситуацию.
– Ну что, на работу сегодня уже всё равно опоздали. Может быть, по рублю и в школу не пойдём! – крикнул из стеклянного тамбура какой-то старший лейтенант. Он засмеялся, но его никто не поддержал, поэтому свой смех он перевёл в кашель и в итоге замолчал.
– Дело в том, что я надел сегодня новый китель и пропуск не переложил, ; начал оправдываться генерал. – Ну, забыл я его. Может, сегодня пропустите меня под честное слово, а завтра я непременно приду с пропуском, – произнося предложение, Камнев не спрашивал, а как бы пояснял, расставляя точки на «i» и, думая, что убедил солдата, он, повернувшись, хотел уже идти по коридору. Но не тут-то было.
– Стоять! – услышал начальник штаба окрик часового, который снял с плеча автомат и держал его в руках, не направляя на Камнева.
Офицеры, которые было, двинулись за генералом, посчитав, что инцидент исчерпан, отхлынули обратно в стеклянный тамбур.
– Я же объяснил ситуацию. С кем не бывает. Или что-то непонятно, – начал возмущаться генерал-майор.
– Так точно. Ситуация ясна, – коротко ответил дневальный и неожиданно добавил:
– Но грош мне цена будет как часовому, если я стану всех подряд пропускать в штаб без документов, игнорируя приказы и не выполняя инструкции. А если, вдруг, война и враги попытаются проникнуть в штаб за секретной информацией?
Камнев выслушал речь солдата, кивнул на автомат и спросил:
– И вы, что, намерены стрелять?
– Первый – предупредительный в воздух, – ответил Лебедев.
– А второй?
Ответить часовой не успел, так как из-за угла выскочил дежурный по штабу капитан, на ходу придерживая фуражку рукой. Чувствовалось, что ему уже кто-то доложил о том, что часовой задержал Камнева.
– Товарищ генерал-майор, – поднимая руку к козырьку, начал он, но генерал его прервал.
– Я уже вижу, капитан, что вы в курсе. Что нам делать в этой ситуации?
– Сейчас разберёмся.
Он повернулся к солдату:
– Товарищ рядовой, повесьте автомат на плечо. Я вам приказываю пропустить генерал-майора. Всё ясно?
– Так точно – Лебедев закинул автомат за спину и встал по стойке смирно.
– Товарищ генерал-майор, всё в порядке, можете проходить. А с солдатом я разберусь. Он будет наказан.
Камнев неторопливо пошёл по коридору, о чём-то думая и одновременно прислушиваясь к тому, что говорил дежурный по штабу дневальному.
Опоздавшие офицеры гуськом потянулись за генералом, боясь его обогнать, видя, что настроение тому испортили с утра.
– Товарищ солдат, вы что – охренели!? – громким шёпотом кричал капитан. – Задержали самого начальника штаба. Лебедев, по тебе гауптвахта плачет. Ты у меня из нарядов вылезать не будешь. Котлы на кухне чистить и туалеты надраивать до блеска. Я тебя снимаю с наряда. Сдать автомат и штык-нож в оружейку, и доложить ротному, что у тебя пять нарядов вне очереди.
– Отставить, капитан, – услышал офицер и повернул голову.
Это был Камнев.
Офицеры замерли вдоль стены.
Генерал возвращался к входной двери:
– Товарищ капитан, а за что мы должны наказывать этого солдата? За то, что он добросовестно выполнил свой долг? Выполняя моё, кстати, распоряжение по поводу пропусков, он задержал человека без пропуска. Ну и что, что им оказался я. Значит, если идёт генерал, то часовой должен, растопырив глаза, того пропустить, веря ему на слово. Действительно, грош цена такому часовому.
Офицеры, проскочившие мимо генерала, завернули за угол, но не уходили, а, выглядывая оттуда, наблюдали за дальнейшим развитием событий.
– Как вас зовут, товарищ солдат?
– Виктор Лебедев.
– А лет сколько?
– 23.
– А почему так поздно в армию попали?
– Я закончил институт. Имею высшее образование.
– Интересно, – промолвил генерал. – А из какого города?
– Из Орла.
– Ты смотри, капитан, какие орлы у нас служат, а ты его на гауптвахту или туалеты чистить. Неправильно это. Несправедливо как-то. Значит так. Солдата этого с поста не снимать. Все наряды вне очереди отменить. Будем считать, что это была моя проверка молодого пополнения. Инцидент, можно сказать, исчерпан. Вам всё ясно, товарищ капитан?
– Так точно!
– А вам, рядовой Лебедев из Орла, от лица командования объявляю благодарность за отличную службу, – поднеся руку к козырьку, произнёс Камнев.
– Лебедев, ты что, язык проглотил? – сквозь зубы спросил капитан.
– А! Служу Советскому Союзу! – опомнившись, ответил тот.
– Да. И вот ещё что, пожалуй. Товарищ капитан, этот солдат должен быть завтра утром в моём кабинете в 9:00 с увольнительной в руках. Я лично ему завтра подпишу. А пропуска носить всем. Это касается и тех, кто выглядывает из-за угла, – чуть громче сказал Камнев. – Всем всё ясно?
– Так точно! – крикнули из-за угла несколько голосов, и их обладателей после этого как ветром сдуло.