По утрам я гулял по своему городу. Была у меня такая традиция – гулять по утрам. Один час до работы. И подышать, и по сторонам посмотреть, на архитектуру полюбоваться, пока не понаедут экскурсии с разных сторон света.
А вот после работы уже можно было не торопиться. Некуда было спешить, да и не давали разбежаться толпы иногородних, внимающих экскурсоводам.
- Вы уже были в Третьяковской галерее и там видели знаменитую картину "Утро стрелецкой казни". Ведь так? Вот именно здесь, на этой площади, на рассвете собрали стрельцов, захваченных в ходе разгрома бунта. Вот там стоял Петр и приближенные к нему. Да, да, он самый, Меньшиков, Александр Данилыч, минхерц, как в кино к нему царь обращался, вы совершенно правы. Бревна-плахи лежали по периметру. Стрельцов подводили шеренгами, ставили на колени, и палачи в красных рубахах рубили им головы. Вот по тем канавкам кровь стекала с площади в ближайшие реки. Площадь полностью оправдала свое старинное название.
- А потом тут парады были...
- Совершенно верно! Именно здесь потом проводились военные парады. Традиционно площадь выложена высокопрочной брусчаткой, обновляемой раз в три-пять лет. Другой материал не применяют. От траков современных танков при движении просто искры летят!
Я отошел от этой группы и подошел к соседней. Экскурсовод вполголоса говорил совсем о другом:
- Эта площадь была самой большой в мире. Именно тут была знаменитая сидячая демонстрация студентов, которую давили танками. Да-да, Тяньанмэнь, вы правы. До сих пор нам, по большому счету, запрещено говорить о тех событиях. Но я - вам, только вам... Поэтому - тс-с-с... Видите, вокруг ходят люди в штатском? Лучше мы с вами пойдем дальше. Там вы сможете увидеть императорский дворец и Старый город. Пройдемте, пройдемте…
Уже на выходе с площади я вынужден был буквально пробиваться через толпу, как за гаммельнским крысоловом с дудочкой плотными рядами двигавшуюся за каким-то студентом в рясе с бело-голубым флажком в руке:
- Следуйте за мной,- кричал он, помахивая флажком на длинном тонком древке,- и вы сможете пройти по Крестному пути нашего Спасителя. Вот тут, именно тут, он остановился и присел на крыльцо, но его прогнали... Помните, кто это сделал? Да, да, он стал Вечным Жидом, и до сих пор шатается где-то по свету, ожидая Страшного суда. А здесь старушка отерла лицо Спасителя платком...
Голос его удалялся, потому что я шел в другую сторону, к реке. Когда-то и я работал экскурсоводом. Просто сразу после получения диплома не было другой работы. Текст экскурсии зубрил наизусть по толстому тому-методичке. Один только список экскурсий занимал брошюру на сто листов.
Теперь же иногда просто смешно их слушать, современных экскурсоводов. Какой Петр Первый? Какой Спаситель? Вон река, вон там мой дом. А рядом - другой, старинный. Вы меня спросите, спросите - и я отвечу. И что за река, и чей дом, и как он назывался века назад. А вон с того балкона, вон, вон с того, правее, на третьем этаже Карл IX из мушкета стрелял по гугенотам в Варфоломеевскую ночь. Если же пройти мимо, потом свернуть два раза и подняться вверх, можно выйти к знаменитой Гревской площади.
- А теперь мы с вами вернемся в автобус и поедем в Гизу, к великим пирамидам. Это совсем близко, максимум полчаса. Пока мы будем ехать, я расскажу вам о пирамидах, о городе мертвых, о похитителях драгоценностей и о проклятиях древних фараонов...
Ну, да. Как они все доверчиво побежали сразу в автобус. Пирамиды им... И ведь ездят и ездят, смотрят, восхищаются... И это вместо того, чтобы с того места, где их суют в жаркое душное нутро раскаленных жестяных самобеглых тележек, просто подняться, держась тени, в сторону центра города. Там они могли бы своими глазами увидеть древний Колизей, посидеть возле него у фонтанов, задуматься о течении времени и бессмертных рукотворных творениях наших предков.
Нет, по нашему городу надо ходить неторопливо, с остановками. А еще вернее, надо в нем просто жить. Долго жить. И все время этой жизни совершать все новые и новые открытия в ходе неспешных регулярных прогулок по улицам и бульварам.
Я помню, как поразился, выйдя однажды прямо к Исаакиевскому собору. Вот она, выходит, Сенатская площадь. И вокруг вот той статуи стояли декабристы с верными им войсками... Я в институте очень любил тему о декабристах. Даже курсовую писал на эту тему.
А однажды я дошел до моря. Тут есть трамвай, который останавливается недалеко от Екатерининской площади, но до трамвайного кольца еще надо дойти. А уж от Екатерининской с памятником Екатерине Второй рукой подать до знаменитой Потемкинской лестницы, почти у подножия которой плещется море. Ну, и конечно сделать знаменитую фотографию Дюка Ришелье с известного всем чугунного люка.
Правда, это было давно, и я больше не ходил в ту сторону и моря больше не видел. Ну, понимаете, это так бывает всегда: местные жители не ходят в местные музеи и театры. Местные жители нелюбопытны. И если кто-то из приезжих начинает спрашивать, как пройти к Красной площади или, скажем, к Лувру, или к знаменитому Кельнскому собору, местный житель совершенно простодушно распахивает свои глаза и только переспрашивает, почесывая в затылке:
- Вы уверены, это все у нас?