В одну книгу нельзя войти дважды-3

Shadrin
Выбор книг для повторного чтения чаще всего абсолютно случаен, непредсказуем. Причины могут быть разные:

а) решил, наконец, навести порядок на книжных полках, наткнулся, открыл, зачитался… очнулся;

б) искал одну книгу, но случайно набрёл на другую… очнулся через неделю;

в) увидел плохое кино, вспомнил хорошую книгу, по которой оно поставлено (или: которую оно испохабило), нашёл, взялся перечитывать её и восстанавливать своё мироощущение;

г) встретил в книжном магазине знакомую незнакомку в роскошных полиграф-одеждах, вспомнил вдруг, что потрёпанная жизнью книга-аналог терпеливо ждёт тебя дома, почти не рассчитывая на взаимность и скорую близость, – и в тот же день, едва успев скинуть уличную одежду, вступаешь с ней в контакт с должной мерой интимности;

д), е), ё) этот список легко продолжить подобными примерами-причинами.

Бывает и по-другому. Невесть откуда приходит к тебе вдруг некий зуд, что ли, неудержимый, неотвратимый позыв, необъяснимое желание перечитать какую-либо конкретную книгу. Сходное ощущение хорошо знакомо запойным пьяницам. Тут лучше не противиться зову естества, а пойти у него на поводу. В отличие от пьяницы ты при этом не попадёшь ни в какой переплёт, кроме книжного.

Недавно так вот неудержимо захотелось мне перечитать «Мост короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера. Книга эта влечёт меня, как какая-то тайна. Вернее, как приобщение к тайне и таинственности, с которой могла бы быть связана расшифровка некоего кода. При этом кода как такового нет, есть попытка одного из персонажей (а немножко и автора) добраться до тайн бытия с помощью хроники, нехитрой математики и статистики случайностей. Пересказывать книгу нет смысла, а вот два слова о знакомстве с ней сказать можно.

Было это в далёком уже 1976 (или 1977-м?) году, я тогда был собкором одной из московских ведомственных газет во Владивостоке – на свете мало вещей, так идеально приспособленных для лентяев, как подобная синекура. Было прекрасное лето, я полностью провёл его на пляже ТОФ, загорел до неприличия, много читал. С наслаждением перечитывал «Графа Монте-Кристо» – великую книгу, как бы ни принижали её те, кто видит в Дюма некий прототип Марининой либо Незнанского. Был по-хорошему ошеломлён «Алхимией слова» Яна Парандовского; с этой книгой я больше никогда потом не встречался. Не просто прочитал, а фактически полностью перевёл в подробный конспект средневековую народную книгу «Легенда о докторе Фаусте»  (полное название удвоит длину моего опуса), подаренную миру стараниями издателя Иоганна Шписа. Остальное тогдашнее чтение растворилось во времени, потеряло привязки к тому лету. Если не считать упомянутого выше «Моста» Торнтона Уайлдера. Он был напечатан в «Новом мире», почему-то мелким шрифтом, украденным из раздела «Критика и библиография», – но мне это тогда не мешало.

Сколь сильно тем летом поджарило меня снаружи жаркое солнце, столь крепко опалил изнутри этот маленький роман. При первой же возможности (а она выпала только в середине 90-х) я купил увесистый томик этого автора. Помимо «Моста…» (написанного в 1927 году), здесь помещены романы «Мартовские иды» (1947) и «День восьмой» (1967). В последнем романе (я его не перечитывал) одним из центральных персонажей является русская девочка-девушка-женщина; впервые в зарубежной литературе я встретил подобный образ без всякой наносной чепухи, анахронизмов, ложных посылов, карикатурности – выписано всё нормально, дай Бог написать так иному хорошему русскому автору. «Мост» я перечитывал много раз, а «Мартовские иды» – не читал вообще, даже не начинал. Почему? Мне это неведомо.

Вот и на сей раз, побывав в Перу начала XVIII века, я сменил координаты в пространстве, но не во времени – и перепрыгнул в «Путешествия Гулливера». Очень захотелось. Как обычно, я первым делом нырнул в третью часть, туда, где Лапута, Бальнибарри, Лаггнегг, Глаббдобдриб (конечно же, я не заглядываю в книгу, чтоб уточнить правописание этих названий, – они запечатлены в моей памяти так же крепко, как и названия сёл и посёлков родного района) и Япония. Это для меня самое интересное. Я готов до бесконечности сопровождать Гулливера в его прогулках по Академии в Лагадо, присутствовать при его беседах с правителями и встречах с духами древних героев, вместе с ним терять иллюзии по поводу преимуществ бессмертия, которым награждены бедняги-струльдбруги… При этом я не люблю (хотя и читаю каждый раз) четвёртую часть – про путешествие в страну гуигнгнмов. Видимо, говорит во мне вторая натура – неизжитые пороки йэху. (Здесь клакёрам надобно засмеяться).

Хотелось бы сказать об обратной связи, о воздействии случайно выбранной для чтения или перечитывания книги на тебя самого и даже – на окружающую действительность. Меня всегда поражала эта странная окрашенность бытия вымыслом… Но об этом – в следующий раз.