С чего начать?
Часть II
Представители РевФронта откликнулись на мою статью «С чего начать?». Они пишут:
Виктор_Макаров:
«"каким образом должны вербоваться кадры?"
Да никак. Без печатной продукции - никак не обойтись».
НКВД:
«Тут надо понимать:
что у пролетариата намного меньше доступ к интернету.
то, что газета сегодня во многом направлена не только на широкие беспартийные массы, но и на оппортунистов и центристов, а следовательно в ней должно быть про конференции и прочее.
про круги можно говорить, в тех случаях, когда уже сложится многочисленная пролетарская партия, в наших же условиях такое невозможно и будет идти в разрез с дем.централизмом.
Тем более интересно как Гачикус видит появление части второго и третьего кругов без хождения в народ? каким образом должны вербоваться кадры?»
Виктор_Макаров:
«Интернет - интернетом, но и значение рев. печати принижать тоже нельзя. См., кстати, великолепную ленинскую работу С чего начать?, а также мою старую работу Уроки ленинизма. Замечания по поводу выхода в свет первого номера газеты "Загорская правда".
К тому же не у всех есть интернет в России, тов. Гачикус. А у многих из тех у кого он есть нет к нему регулярного или безлимитного доступа».
Разумеется, я прекрасно понимаю, что не у всех (особенно пролетариев) есть возможность регулярного или безлимитного доступа к Интернету. Но такая возможность есть практически у всех потенциальных представителей 1-го круга, у немалой доли (пожалуй, большинства) потенциальных представителей 2-го круга и отчасти у потенциальных представителей 3-го круга (речь идёт о кругах, о которых я говорил в статье «С чего начать?»). Я ещё раз обращаю внимание на слова Ленина, процитированные мной в той статье: «Коммунисты – это тончайший слой в обществе, и неверно им пытаться решать все задачи за народ, правильнее было бы организовать народ на решение этих задач».
Возразят: у человека, потенциально пригодного к 1-му или 2-му кругу, но малоимущего, может не быть возможности выхода в Интернет. Согласен, пока у нас нет партии, денежная взаимопомощь таким товарищам затруднительна – тем более, что нам о таких может быть вообще ничего неизвестно. Но, во 1-х, таких людей при помощи местечковой малотиражной газеты тем более не выудишь (это всё равно, что открывать кодовый замок методом тыка, причём перебирая числа в узком интервале, тогда как нужное число может оказаться совсем в другом интервале); во 2-х, с сознательного пролетария спрос намного выше, чем с несознательного, «рядового», и с него партия вправе требовать некоторого воздержания, с тем, чтоб он мог выйти в Интернет.
«Про круги можно говорить, в тех случаях, когда уже сложится многочисленная пролетарская партия, в наших же условиях такое невозможно и будет идти в разрез с дем.централизмом» - возражает мне тов. НКВД. Это неверно. Когда партия уже сложится, про круги будет говорить поздно, и партия эта будет непролетарская, ибо ей не предшествовало создание данных кругов, костяка. Насчёт же дем.централизма – давайте игры в демократию оставим для мелкобуржуазной оппозиции, либералов, каутскианцев и т.п., возводящих абстрактную демократию в абсолют, выхолащивая классовое содержание демократии. Формальная демократия – не самоцель для нас.
Безусловно, дем.централизм, т.е., как я понимаю этот термин, контроль масс данного класса за вождями, нужен. Массы, разумеется, тоже должны учить вождей, чтоб те не сбивались с пути. Но довод этот опять же бьёт против тов. НКВД – мы поговорим об этом ниже, когда будем анализировать газету Ревфронта, создателям которой не помешало бы поучиться у «простых», «рядовых» пролетариев.
«Каким образом должны вербоваться кадры?» - спрашивает Виктор и сам же отвечает: «Без печатной продукции - никак не обойтись».
Но что значит «вербоваться кадры»? Сегодня наша задача – вербовать вербовщиков и даже вербовать вербовщиков вербовщиков. И моя статья «С чего начать?» была продолжением нашей дискуссии в 2006г. (см. мою работу «Об организации» насчёт обзвона милиции), письма Марлену Инсарову за май 2007г. и статьи «Тактика ленинистов в период реакции» за март 2008г. (часть 1-я, «Новый отзовизм и новое ликвидаторство»).
Значение рев. печати, безусловно, принижать нельзя. Но о какой печати речь? Об общерусской газете или о местной? Ленин в своей работе "С чего начать?» как раз противопоставляет одно другому! Ленин пишет о кустарщине террористов-одиночек – но ведь такой же точно кустарщиной является и местечковая газета, и об этом Ленин тоже указывал!
Действительно, давайте поразмыслим. Каков охват местной газеты? Мизерный. «Почва» для распространения? «Неразрыхлённая», люди неподготовленные. Вероятность «запала» (т.е. провала)? Если газета действительно интернационалистская, в духе революционного пораженчества, ненависти к полиции и военщине, а не просто беззубая «экономическая» - то вероятность «запала» очень высока (вы же сами, товарищи, признавались, что вас «тягали» насчёт Грузии…). И дело тут не в том, трусы мы или нет, а в том, что работа наша должна быть продуктивной, давать ростки. Высокая вероятность «запала» при мизерном охвате это, согласитесь, непродуктивно. Тов. Макаров ведь признавал год назад по поводу реакции коммунистов на события в Грузии, что отдельных интернационалистов (и мелких группок) сегодня в России хоть и стало больше за эти годы, но пока что крайне мало. «Перевернём» ли мы Россию, мир, если будем следовать тактике местных газет, которые широкие массы пролетариата и близко не способны охватить (я не говорю о низком идейном уровне таких газет, что опять же обусловлено кустарностью, местничеством)? Конечно, нет.
Насчёт направленности газеты «не только на широкие беспартийные массы, но и на оппортунистов и центристов». Кого тов. НКВД понимает под оппортунистами и центристами? Если непосредственно оппортунистов и центристов – это, разумеется, неверно. Это – ребяческая попытка путём агитации изменить их классовую природу (всё равно как агитировать волка не есть овечек). Если же под «оппортунистами и центристами» понимаются пролетарии, идущие за оппортунистами и центристами (я так понимаю, тов. НКВД именно их имел в виду) – с такими, конечно же, работать надо, отрывая их от вождей оппортунизма, но надо учитывать 2 вещи:
Во 1-х. Такую работу ни в коем случае нельзя ставить во главу угла. Как говорил Энгельс, «правильная тактика в пропаганде состоит не в том, чтобы то тут, то там сманивать у противника отдельных лиц и отдельные группы членов организации, а в том, чтобы воздействовать на широкие, ещё не вовлеченные в организацию массы. Один свежий человек, которого мы сами вырвали из первобытного состояния, ценнее десятка лассальянских перебежчиков, всегда приносящих с собой в партию элементы своих неправильных воззрений» (Ф. Энгельс. Собрание сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, изд. 2-е, т. 33, с. 494). Так же и Ленин говорил, что «невежество не так удалено от истины, чем предрассудок». Мы не должны скатываться в анпиловскую (сегодня – удальцовскую) крикливую митинговщину, в увлечение всякими «митингами протеста», «конференциями» и прочими междусобойчиками, мы не должны вариться в этом «коммунистическом» (реально – оппортунистическом) соку, который оторван от широких масс пролетариата.
Во 2-х. Работу в оппортунистических организациях нужно вести с соблюдением конспирации. Ленин учил, что для проникновения в такие организации можно даже и на ложь пойти, изобразить свои взгляды более оппортунистическими, а не агитируя с ходу и всех подряд. Т.е. опять же нужно выискивать там потенциальных наших «вербовщиков», «умников».
Вообще, нашим идеалом должна быть организация, невидимая для буржуазии, полиции и примыкающей к ним части среднего класса, но видимая для пролетариата и примыкающей к нему, к нам части среднего класса.
«Как Гачикус видит появление части второго и третьего кругов без хождения в народ?» - спрашивает тов. НКВД. «Идти в народ», безусловно, нужно – но, только не просто в народ, а в пролетариат (это важно, тем более, что тов. НКВД склонен в пролетариат зачислять немалую часть рабочей аристократии). Я это наоборот настоятельно рекомендую (см. мою работу «Что делать?»). Только как идти?
Рассмотрим историю. Как создавался марксизм? Были «3 источника и 3 составные части» (немецкая философия, английская политэкономия и французский социализм), о чём писал Ленин. Но было не только это. Было и хождение Энгельса по беднейшим английским кварталам, изучение условий жизни пролетариата, общение с пролетариатом. Т.е., было изучение бытия и стихийно формирующегося классового сознания пролетариата, т.е. была и учёба у пролетариата.
Этот опыт схож и с моим личным опытом, с опытом нашей группки. В 1990-е гг. мы вели «работу» (беру это слово в кавычки, потому что в этой работе было много детства) с мелкобуржуазной и пролетарской молодёжью, также сотрудничали с оппортунистами (сначала – КПРФ, потом – ВКПБ и РКРП), распространяли их газеты. Распространяли у проходных заводов (частенько встречали одобрение и вопросы «когда оружие раздавать будете?»), продавали на демонстрациях 1-го и 9-го мая и 7-го ноября, а чаще всего – продавали в пригородных поездах (причём шли они в 1990-е гг. не хуже жёлтой прессы, которой мы также «спекулировали», потом, к концу 1990-х, дело пошло на спад).
Изменения, произошедшие в конце 1990-х – начале 2000-х, больно сказались на нас – как и на комдвижении по всей стране. Война в Чечне и экономический рост, сопровождающийся усилением подкупа среднего класса, привели к кризису старого комдвижения. Какая-то часть наших товарищей (пожилые рабочие аристократы) продолжала тупо гнуть старую линию за возврат к советской империи; какая-то часть (молодые рабочие аристократы), погрязнув в шовинизме и вообще в мещанстве, отошли от политики. Мы же, несколько молодых пролетариев, встали на позиции интернационализма. Газеты оппортунистов распространять было не просто глупо, а прямо-таки преступно – они просто провоняли шовинизмом. Сначала мы провели несколько акций против полицейщины и за свободу Чечни – и незамедлительно попали «под пресс», причём формально – совсем не за политику (детали я здесь выкладывать не буду по понятным причинам). Стало ясно, что надо менять тактику. Мы занялись серьёзным изучением марксизма-ленинизма, сопровождая его хождением в пролетариат, к самым беднейшим слоям населения, молодёжи, вели агитацию. Нас частенько травили и, бывало, колотили – да-да, тот самый «народ» (но, разумеется, было и горячее сочувствие). Сама жизнь, практические потребности заставляли нас учиться проводить деление народных масс (рабочих, уголовников, интеллигентов, молодёжи, женщин и др. «частей» народа) на пролетариат и средний класс. Это нужно было уже для того, чтоб не застучали полиции, не побили, чтоб найти настоящую поддержку, а не просто вялое поддакивание и т.п. Опыт показал, что средний класс оказался шире, чем мы сначала предполагали. В него, как мы убедились, входят не только большинство рабочих крупных предприятий и интеллигенции, но и большинство рабочих «мужских» отраслей, мужчины, привилегированные физической силой, девушки, привилегированные красивой внешностью, и даже какой-то процент гастарбайтеров; что мелкобуржуазное сознание очень «инертно», и свойственно многим людям старшего поколения, несмотря на их пролетарское бытие (ибо полжизни они прожили более-менее сносно, либо в деревне).
Всё это я рассказываю, разумеется, не для того, чтоб похвастаться «Ах, какой я, какие мы». Нет, я признаю, что наш, мой практический опыт хождения в пролетариат – это частный опыт, в чём-то, возможно, однобокий. Но несомненно то, что если с ходу идти к неподготовленным пролетариям с кустарной газетой и раздавать её всем подряд, агитируя при этом – толку мало (по причинам, которые я выше указал). Нужно не только учить, но и учиться, нужно присматриваться и искать «умников», а с ними уже работать, и через сеть таких «умников» связываться с массой. В 1990-е гг., в момент кризиса, умников было не так уж сложно найти. Сейчас, в период затишья – тяжелее, понятное дело. Но тяжело – не значит невозможно.
Я считаю, что надо мечтать о том, чтоб представители интернационалистского крыла, которые уже создают свою организацию (пусть и со страшным «скрипом») в ходе Интернет-дискуссий с оппортунизмом, создали в Интернете «армию» энергичных, предприимчивых, беззаветно преданных делу пролетариата последователей (хотя бы несколько тысяч человек), эта «армия» пошла бы в пролетариат, нашла бы там «умников» (хотя бы по несколько человек каждый), воспитала бы их, и через этих «умников» мы бы организовали под своим ленинистским руководством пролетарскую массу.
Тов. НКВД пишет: мол, Гачикус в своей статье «С чего начать?» ничего не говорит об организаторах, а именно с этого и надо было начинать. Как понимать эти слова тов. НКВД? Ведь я же пишу о 1-м круге партии – теоретиках, имеющих опыт борьбы с оппортунизмом (а не просто о кабинетных теоретиках). Это разве не организаторы? Из данного возражения следует, что тов. НКВД в экономистском духе принижает роль теории.
Вспомним, что писал теоретик военного искусства Клаузевиц. С одной стороны, он цитировал Наполеона, что труд полководца сродни труду учёного, Ньютона или Эйлера. С другой стороны, Клаузевиц подчёркивал, что хороший теоретик военного искусства, кабинетный учёный, может оказаться плохим полководцем по причине своей непрактичности. Разве я не учёл оба этих аспекта? Нет, учёл. Здесь лишь добавлю слова Ленина о профессиональных революционерах, о «ядре», что это должны быть люди, наученные искусству конспирации в деле борьбы с полицией. Насчёт себя хвастаться не буду – но разве Ревфронт со своей кустарной газетой показывает образец конспирации? Ведь, если говорить без дипломатии, что спасает газету Ревфронта от провала – так это её содержание, не очень-то и опасное для режима; если бы содержание было бы идейно выдержанным – провал был бы, наверное, неминуем.
Действительно, давайте рассмотрим последний номер «Политпросвета». С одной стороны – осуждение полицейщины, солидарность с борьбой народов Северного Кавказа за независимость. С другой стороны – фразы, что до фашизма в России ещё не дошло, лишь происходит скатывание в него – фразы шапиновых, кагарлицких, тарасовых и прочих мелких буржуа. Любой пролетарий вам скажет, что власть в стране – фашистская (почаще ходите в пролетариат, товарищи!). И это - «Политпросвет»! Вам самим не мешало бы просветиться у тех, кого Вы собираетесь просвещать!
В газете много говорится о выступлениях рабочих на ВАЗе, других крупных предприятиях – но ни слова о том, что это – рабочая аристократия (в другой статье тов. НКВД называет пролетариями рабочих ЗИЛа!), что эти выступления – экономические, не выходящие за рамки капитализма. А ведь подчёркивать это необходимо – не для того, чтоб махнуть рукой на этих рабочих, на их борьбу (как делают это маоисты в отношении американской белой рабочей аристократии), отказаться от их поддержки (их, разумеется, надо поддерживать, как и мелких буржуа автовладельцев, проводящих антиправительственные акции), а для того, чтоб отучать пролетариат от иллюзий, что интересы данного слоя рабочих выходят за рамки капитализма, что данный слой рабочих является до конца революционным. Хороши были бы большевики, которые, выступая в союзе с крестьянством, забыли бы мелкобуржуазную сущность крестьян и объявили бы «социалистической» борьбу крестьян за частнособственнический раздел помещичьих земель!
В газете даётся слово отпетому шовинисту Мистеру Зет (да его пинками под зад гнать надо!), шипящему на исламскую революцию; печатается дискуссия, где Мистер Зет шипит на исламскую революцию, а его оппонент поддерживает её за то, что она борется с Америкой, т.е. спорят 2 шовинистские точки зрения, 2 великорусских социал-патриота. Причём оппонент Мистера Зет «защищает» исламскую революцию тем доводом, что «всё равно Халифат не будет построен». Что это, как не каутскианское «боритесь, но не смейте побеждать», как не либеральное приравнивание понятий «Халифат» и «средневековье», которое сродни либеральному приравниванию понятий «Советская власть» и «отсталое прошлое»?
В этой же дискуссии один из участников утверждает, что Франция – не полицейское государство, а США – только стремится к полицейщине. Это – вопиющее непонимание ленинского учения об империализме. Почитали бы это французские подростки из беднейших семей, которых избивает и убивает полиция во главе с Саркози, считающая их за «отбросы»!
Такая вот мешанина. К чему печатать такие точки зрения, к чему путать пролетариев? Ведь то же самое, что Вы пишете, мог сказать пролетариату любой серенький мелкобуржуазный интеллигент, и «просвещённее» от этого никто бы не стал. К чему пускать на конференции таких как Мистер Зет, если известно, что он представитель полицейского социализма? Где же Ваши организаторские способности, если Мистер Зет смог проникнуть на Вашу конференцию? Газета, рассчитанная на широкие круги, должна публиковать на своих страницах не дискуссии с оппортунизмом (дискуссии эти должны вестись в Интернете), из которых, к тому же не видно, кто прав, а кто не прав, на чьей стороне редакция газеты – а идейно выдержанную, чётко определившуюся точку зрения. Почему, товарищи, когда я пишу об исламизме и халифате, Вы не поддерживаете дискуссию, лишь отделываетесь фразами, что я не прав (если я не прав – объясните, почему не прав), тем самым играя на руку режиму, замалчивающему, тормозящему свободное развитие данной дискуссии, развитие интернационалистского крыла – и в то же время даёте в газете дискуссию 2 шовинистских точек зрения на этот вопрос?
Хоть газета и объявляет одним из своих принципов борьбу с центризмом, на деле она мало отличается от других центристских газет, от той же «Культурной революции» маоистов. В своё время Гоголь говорил о Тарасе Шевченко: «слишком много яду». Так вот у Вас в газете «яду» слишком мало (под «ядом» я, разумеется, понимаю не леваческую крикливость, а идейность, выдержанность в пролетарском духе).
Нет, нам нужна более серьёзная газета.
16 ноября 2009 г.
А. Г.
P.S. В своей работе «Развитие исламизма…» я допустил в одном месте некоторую неточность. В главе о Кутбе я, приводя цитату из его «Вех», неправильно перевёл её. Я пишу:
«…после того, как большинство вступило в его движение и дало ему лидерство, и после того, как он добился контроля над меньшинством богатых, Мухаммед – мир ему – смог тогда использовать своё положение и власть для навязывания веры в единственность бога»
Тогда как правильный перевод - мог бы использовать своё положение, но не использовал, т.к. сначала под руководством Мухаммеда было уничтожено угнетение человека человеком, установлено общество без эксплуатации («власть Аллаха», выражаясь религиозным языком Кутба) в материальном мире, а уже потом народ принял «власть Аллаха» в духовном плане (я цитирую здесь не дословно). Смысл данных слов Кутба – то, что «настоящий» ислам не является религией, а является руководством к действию, что на первом месте стоит переворот в материальном мире, а не в духовном (эти мысли Кутба, как я уже писал, перекликаются с мыслями Маркса, высказанными им против немецких мелкобуржуазных философов в «Немецкой идеологии» и «Тезисах о Фейербахе»).