Одно короткое лето. Две хрупкие жизни

Регина Ибрагимова
Пыль поднялась над головами и улетала при каждом порыве ветра к белоснежной выстиранной простыне. Мальчишки, спрыгнув с измученных поездками по горным тропам, ведущим к реке, велосипедов, оспаривали первенство единственным известным им способом – на кулаках. Они беззаботно кружились по утоптанной пыльной площадке перед домом и громко по-звериному кричали на понятном только двоим языке. Небывало жаркие дни стояли уже третью неделю, казалось, что они никогда не кончатся. А запах дождя был стерт из памяти безоблачным небом и круглым белым диском солнца. Все, что окружало братьев, как будто стало моложе в эти летние дни. Отец, иногда проходя мимо мамы, позволял себе ущипнуть ее за какую-нибудь выдающуюся часть тела. Мама при этом по-детски взвизгивала и шлепала «обидчика» влажной кухонной тряпкой, после чего дом сотрясали четыре различные тональности смеха. Даже крашенные стены столетнего деревянного загородного дома становились моложе, бледнели под лучами солнца. Полы начинали поскрипывать как-то радостно тихими ночами, дополняя сверчков под лестницей. Все вокруг подчинялось музыке лета, песне солнца. Тем летом все было именно так. Тем летом, утопленным под грузом двадцати пяти лет, все были счастливы, щедро улыбались и не скупились на нежные объятия.

Десятилетний Антон всегда задирал восьмилетнего Артема, тот злился и пинал свои игрушки от досады, на что мама сердилась и запирала его дома для уборки в комнате. Антон рассуждал, как ему казалось, по-взрослому: Пусть жизни учится, надо быть сдержаннее. Антон с рождения был мальчиком земным, умным, быстро поддавался учению и влиянию извне, никогда не желал большего, чем ему могли дать родители, был усидчив и упорен, а еще ангельски красив. В моменты когда он улыбаясь говорил маме, что он раскаивается и что не хочет ее огорчать, не простить его было невозможно. Полной его противоположностью был его младший братик. Артем витал в облаках, был вспыльчив, считал, что может все на свете лучше всех. Он напевал только что сочиненные песенки и рисовал непонятные каракули, а после придавал им ажурные словесные очертания и формы, но учеба давалась с трудом, потому-что усидеть на одном месте больше десяти минут было самой сложной математической задачей. Хотя в красоте он уступал своему старшему брату, все же в его чертах лица с первой же секунду общения можно было увидеть тонну зарождающегося мужского шарма.
 
Лето скоро закончилось, холодные косые дожди разрезали воздух на множество частей. Наступила осень. Школа разделила братьев на разные классы, работа родителей на разные миры. События проносились с молниеносной скоростью, словно поезда с неисправным тормозом, пролетающие мимо станции так быстро, что стоящие на перроне пассажиры не успевали сосчитать вагоны. Дети оказались пассажирами жизни с неисправными тормозами. Папа осенью перестал щипать маму, она же перестала заливисто смеяться и замахиваться кухонной тряпкой. Антону чудились по ночам жалобные всхлипы, доносящиеся из родительской спальни. Он вставал, осматривал Артема, укрывал его до подбородка и возвращался в свою кровать. Долго лежал, дыша в подушку громко, стараясь своим сопением заглушить мамин плач. Антон скучал по родителям, молчаливо жалел маму и сердился на отца. Артем же ничего не понимал и никого не жалел. Он смиренно ждал лета, ждал когда весь происходящий кошмар прекратится и расколовшийся мир снова приобретет любимые очертания, как на той картинке, которую он нарисовал в последний день пребывания за городом, а по возвращению в город повесил на освещаемую половину стены детской. На желтоватом листе картона читались жаркие солнечные дни, гора и река, на водной глади, держась за руки и смеясь, стояли мама, Антон, Артем и папа.

Но мир склеиваться не хотел. Весной мама уехала. Куда и насколько - братья не знали, а папа отказывался отвечать на любые вопросы о маме. В квартиру к ним переехали бабушка с дедушкой. Отца они почти не видели, потому что он всегда отсутствовал. Даже если находился дома, то в состояние полного отсутствия, а точнее, сильного алкогольного опьянения. Следующее жаркое время года, как впрочем и последующие, дети провели на школьном дворе вместе с другими мальчиками, у которых были семьи наполовину.
 
А перед началом нового учебного года вернулась мама. Двор сотрясли два детских голоса, кричавшие наперебой бесчисленное количество раз: Мама приехала! Эти звонкие голоса были слышны до тех пор, пока мальчики не узнали, что мама вернулась ради официального приглашения на свою свадьбу. А после, с чувством выполненного долга, уехала, оставив на маленькой кухне три чашки с недопитым сладким чаем и три кусочка торта, к которым так никто не притронулся. Только младший Артем успел слизнуть розочку из масляного крема, украшавшую торт. После этого дня папино временное моральное отсутствие или алкогольное присутствие стало более шумным, истеричным и жестоким. Мальчики закрывались в своей комнате или убегали на школьный двор от всего, что раньше было ими любимо. Окружающие чужие люди стали их жалеть, участливые бабушки, перешептываясь давали мальчикам конфетки, а всякие проступки прощались.

Так пролетело несколько одинаковых лет. Мальчики росли и становились злее ко всему миру, к тем, у кого была семья, к тем, у кого дееспособность отца заключалась не в рукоприкладстве, к тем, у кого любовь матери была слышна не только по телефону один раз в месяц, к тем, кто их жалел и считал несчастными, брошенными детьми. Но они оставались общительными мальчиками и быстро сходились со своими сверстниками, учили домашних деток курить не только сигареты, пить не только вино, преподавали правила уличной жизни и азы воровства. В школе оба брата пользовались абсолютным авторитетом. Девушки, вздыхая, проходили мимо них по коридору, мальчики торопились первыми поздороваться. Мало кто догадывался о семейной драме, о маме и папе, о невыраженных чувствах, недодаренной и недополученной нежности. Школу оба закончили с оценками чуть выше среднего, отгуляли выпускной и выбросив в сторону надоевшие портфели, почувствовали доселе скрытый от них аромат свободы. Ровно год они наслаждались жизнью без учителей, без оценок, без необходимости рано вставать и рано ложиться. Деньги на свободу доставали сами, единственным способом, которым успели овладеть в совершенстве. Ровно год они зло улыбались миру, чувствуя вседозволенность, безнаказанность. Они были супергероями друг для друга, защищали от посторонних, все делили пополам, даже подружек… Пока Артем не был задержан на месте преступления и оказал сопротивление органам правопорядка. Суд состоялся быстро. Кража со взломом, лишение свободы сроком на 5 лет.

Антон, в отсутствие младшего брата, изменился до неузнаваемости, выходить из дома стал только ради новой дозы. Теперь в подъезде круглосуточно пахло уксусом, посещавшие его друзья были все как один худые, грязные, от всех одинаково пахло "кислой", у всех были пустые как стекло глаза и кожа цвета первого, чуть подтаявшего, снега. Увидев их, хотелось стать невидимым, слиться с подъездной стеной, страх окутывал тело, плечи прятали голову, а колени поджимались. Бабушка умерла быстро, кажется что-то с сердцем, но интересоваться причиной никто из соседей не стал. Жизнерадостного и улыбчивого дедушку, ветерана нашей Великой войны, через год парализовало. Отца часто видели в горячке бродящего по улице совершенно голого и выкрикивающего нецензурные ругательства. В таком аду жила семья, точнее то, что от нее осталось все пяти лет. Как-то Антон привел домой девушку, ожидавшую, кажется, его ребенка. Варить нужно было уже на двоих, тогда из дома исчезли остатки книг, телевизор и другие никому ненужные вещи, а так же стали пропадать с балконов соседей банки с запасами и мокрое белье. Ребенок умер, не сделав первого вздоха и не открыв слипшихся глаз. А та, что должна была стать его матерью, исчезла так же бесшумно и незаметно, как и появилась. Антон впал еще в большее отчаянье.

Артем, освободившись, застал родных в ужасающем состоянии. Дедушку положил в больницу, брата в клинику, отца в психиатрическую лечебницу. Он устроился на работу, навел в квартире порядок. К нему стала приходить девушка, его сослуживица, и даже мама один раз приехала в гости со сводной сестрой.
Все кажется стало налаживаться, дедушку врачи выходили после ряда инсультов и он мог уже самостоятельно доходить до кухни, сидеть на стуле, говорить и как прежде улыбаться, только правой половиной лица. Брат вышел через год. После клиники Антон не сказал ни слова, только иногда, встретившись с ним взглядом, можно было в глазах прочесть то, что он отчаянно просит прощения и помощи. Отца отпустили через полтора года, похудевшего и отрешенного. Четверо мужчин стали пробовать жить одной семьей, одной жизнью. Артем радовался, рассказывал об успехах соседям - тем самым бабушкам, что когда-то угощали конфетами.

Но однажды Антон пропал. Артем искал его по всем друзьям, дворам и притонам, нашел в бессознательном состоянии от большой дозы героина. Отец воспользовался тем, что Артем занят поисками, зашел к одинокому соседу и остался у него на три дня. Только дедушка, как и прежде, сидел на табурете в кухне и улыбался правой половиной лица. Артем  не оставлял попыток собрать семью и склеить ее, как разбитую вазу на клей «Момент». Во время его отчаянных попыток, девушка, испугавшись сложностей, деликатно попросила отсрочку в отношениях.

Это случилось два года назад, 31 декабря. Артем вечером решил встретить новый год в ванной, вместо закусок взял с собой острое лезвие, вместо шампанского наполнил ванну водой до краев. Нашел его отец 10 января, который вдруг решил умыть лицо. Именно такие показания занесет с его слов участковый. Отец долго стучался, не сразу понял, что дверь заперта изнутри. Выбив ее ногой, он умылся, вызвал милицию и ушел к одинокому соседу…