Ну вот я и познакомилась с настоящим охотником, по совместительству пилотом, а также в свободное от хобби время директором одной молочной фабрики по выпуску йогуртов, масла и сметаны.
Сразу скажу, что Принц не мой, жаль, конечно, но он принадлежит другой Принцессе. Почему? Мы просто слеплены из разного теста, у нас совсем разные интересы, разный уровень эмоционального восприятия мира. Насчет интересов хочу пояснить, что это не значит, что мне не интересно, чем он занимается; нет, конечно, мне все очень интересно, и если я в своей жизни встречаю человека с увлечениями, профессией, с которыми я ещё никогда в жизни не сталкивалась, я с удовольствием знакомлюсь. Любопытсво и жажда познаний и открытия нового и интересного у меня в крови, и я могу засунуть голову в пасть льву, если познакомлюсь с дрессировщиком, чтобы испытать на собственной шкуре, а что же это, собственно говоря, такое. Просто его мало интересует то, чем я занимаюсь, чем я хочу заниматься, В его жизни очень мало места и времени, чтобы пустить к себе ещё какой-то новый мир – допустим, мой, с моей музыкой, жаждой активной деятельности, всяческими идеями, желанием поучиться, быть на людях.... Ему нужен человек, который скорее разделит его интересы, нежели привнесет свой новый мир. Опять же я не говорю, что я бы не разделила его страсть к охоте или небу, но мой мир тоже будет всегда со мной.
Ну ладно, все по порядку.
В пятницу я не работала – закупилась, чтобы ребенок не помер с голоду в мое отсутствие, потом почистила перышки, покидала кое-что в сумку, пребывая в некоторой расстерянности, так как подходящей экипировки для охоты у меня не нашлось, и я все задумывалась, а что же такое одевают на охоту? Ничего лучшего, как джинсы, кроссовки и непромокаемая куртка, я не нашла. Захватила также кое-что, чтобы выйти в свет, если случится, ну и так, пару маек, летние брюки, ах, ну и купальник. Он (назовем его Эрнст) мне сказал, что у него там в двух шагах какое-то озеро, куда он меня будет каждое утро отсылать до завтрака. А так как я обожаю плавать, то эту идею я нашла ну просто исключительно привлекательной! Ещё год назад в одном отеле на отдыхе я каждый день плавала в бассейне по 40 минут до завтрака! Ни с чем не сравнимое удовольствие! Но, дорогие мои – красивое озеро и даже очень красивый бассейн различаются между собой ну как, скажем, акт любви и процедура искусственного оплодотворения....
Я припарковала машину в одном из переулков около вокзала, десять раз проверив, можно ли ее здесь надолго парковать, так как мне не хотелось испытать шок по возвращении в Дармштадт, не обнаружив мащины. Сев в автобус до аэропорта, я ещё раз вспомнила, что ровно полгода назад я также отправлялась в Париж, но там было совсем другое, предскафзуемое, а здесь ждала какая-то неизвестность. Но я была в прекраснейшем настроении, в отличнейшей форме, с жаждой новых впечатлений и ощущений. Подойдя к окошке Люфтганзы, я нашла там свои билеты – да, все было оплачено, билеты на мое имя. К сожалению, рейс задержался почти на час, за это время я успела познакомиться с одним молодым человеком моего возраста, живущим, как оказалось, недалеко от меня, которого я все время просила посторожить мою сумку, бегая то в туалет, то попить кофе, то покурить. И вот, наконец, посадка, и через 45 минут я была уже в Берлине.
Конечно, он меня ждал, и я его узнала сразу. Во-первых, по росту, так как он очень высокий, 195, это уже для меня предел, так как без каблуков общаться не представляется возможным – нужен либо рупор, либо телефон, ну аж о том, чтобы поцеловаться...... нужна табуреточка.... с моими 162 см, к которым я во всех профайлах прибавляю ещё 2, да простят меня мужчины.... с надеждой, что меня не будут сразу же замерять и ставить на весы. А вообще я честная . Ну и, конечно, лицо. По сравнению с теми фото, которые он мне прислал, он похудел, хотя больших отклонений оригинала от фото не было. Кривая улыбка, просто от того, что лицо очень несимметричное, ну и потом, на всех фото он был какой-то неулыбчивый и хмурый, надо сказать, что такой он и в жизни, что меня где-то разочаровало. Конечно, он улыбался мне, но это для него, как я поняла, исключение. Я вот улыбаюсь почти всегда и обожаю смеяться. Но от всего его образа веяло мужественностью, силой и в целом он был мне приятен – его прикосновение, как он пахнет, все это меня очень успокоило. Я всегда при встрече с кем-нибудь думаю – ну только бы снюхались, иначе ничего вообще невозможно. В общем, в физическом плане было все ОК, теперь надо было разобраться во всем остальном.
До деревни, где у него дом, надо было ехать ещё час, где-то около 100 км на север, мы увлеченно разговаривали, рассказывали о себе, своем прошлом, своих встречах, привычках, увлечениях.
Эрнст работает директором молочной фабрики в Ерфурте – это от меня 280 км, и каждые 2 недели ездит в свой дом, который находится под Берлином, от Ерфурта это где-то тоже 350 км, а в Эрфурте он просто снимает квартиру. Он мне ещё рассказывал, что у него очень много недвижимости в самом Берлине, которую он всю сдает – вложение капитала, деньги на старость. Раньше он ездил охотиться в Россию, а также в ГДР, а после воссоединения Германии он быстро подсуетился и купил там большие угодья, как он мне сам говорил – около 600 гектаров по бросовой цене где-то 12 пфеннингов за квадратный метр. Сейчас все это стоит не меньше чем 50 центов. В деревне неподалеку он купил дом, который сам полностью реставрировал и переделал под себя. Дому уже где-то лет 100. Все это он мне рассказывал, пока мы с ним ехали к нему. Также он высказал свое мнение насчет брачного контракта, причем сам, так как я тему брака и тем более контракта не затрагивала вообще. Он сказал, что не хотел бы подписывать никакого контракта, так как это ему претит. Это с одной стороны. Поэтому, если он женится, то он должен быть ну очень уверен в своей половине. С другой стороны, у него много капитала, и в случае развода было бы обидно из-за какой-то ошибки отдавать свое добро. Я прекрасно все это понимаю и не против брачного контракта как такового. Никто не может дать гарантию, что будет через 5 или 10 лет. Но он должен иметь плюсы для каждой из сторон, а не быть однобоким. Об этом неприятно говорить молодым, не обжегшимся, ещё страдающим максимализмом, а тем, у которых за плечами уже не один брак или связь, это не коробит уши. Да, я считаю, что это нормально, когда его и ее материальный уровень сильно разнятся. Если они стоят на одной ступени, то он может быть излишним.
Первый раз я была в Восточной Германии, и это меня тоже где-то волновало, так как у нас много пишут о различиях между Зап. и Вос. Германией. Конечно. Сразу бросилось в глаза то, что домики уже не те, не такие ухоженные и игрушечные, как это, например, у нас в Гессене или в Баварии, очень много просто кирпичных домов с простой треугольной крышей, ну как в России. В деревне, где его дом, около 1000 жителей, и все они, в основном занимаются сельским хозяйством и охотой. Пробыв там 2 дня, я полностью успела погрузиться в будни и нужды села. Узнала, что в этом году просто потрясающий урожай, который может принести дополнительной прибыли от среднестатической около 100%, узнала, что популяция кабанов на их территории очень высока, и они наносят значительный ущерб фермерам, поэтому охота на них разрешена круглый год, также как и на енотов, которых толпы на каждом углу. Круглый год можно охотиться и на лисицу. Оказывается, кабаны очень любят пастить на кукурузе – плечом они валят этот высокий толстый стебель, иногда до 3 метров высотой, надкусывают плоды, но не съедают их полностью, а валят дальше, то есть по принципу «не съем, так поднадкусываю». А пшеницу, рожь и ячмень они просто вытаптывают. Услышала много охотничьих рассказов про то, как на прошлой неделе была охота на кабанов с собаками. Собачники ждут не дождутся, когда их охотники на это дело позовут, так как собаки у них специально обученные и им тоже практика нужна. Подстрелили 4 кабанов, но при этом четыре собаки сильно пострадали и сейчас лежат в лазарете. Ещё один рассказывал, как он стоял и ждал кабанов, и тут прям метрах в 10 штук 7-8 енотов к ручью подошли. Ну скуки ради подстрелил он одного, а другие хоть бы что – дальше пасутся, он ещё одного подстрелил, а другие и ухом не ведут, 5 штук принес домой, а у енотов, наверно, тоже свой принцип – «нам больше достанется».
К дому мы подъехали уже часов в 9 вечера. Дом стоит прямо напротив церкви и недалеко от кладбища. В России меня бы это напугало, а тут такое кладбище уютненькое и красивое, столько красивых цветов, памятников, какое-то светлое, а не гнетущее чувство меня охватывало, когда я уже на следующий день и позже прогуливалась мимо кладбища к озеру, находящемуся ну в 3-х минутах ходьбы от дома. Дом из кирпича с этой же крышей, очень высокий, метров 5 высотой. Внутри там есть два уровня, но не везде. Только треть дома разделена на 2 этажа с винтовой лестницей в углу залы. А так все открыто, много воздуха и пространства, так как потолок уходит ввысь под треугольную крышу, где все отделано очень красивыми балками. На всем первом этаже нет никаких дверей и комнат, а есть просто большая кухня, немного огороженная стеной, далее каминный уголок с большим диваном, телевизором и камином. За спиной дивана огромный письменный стол, где как бы начинается кабинет. Чуть дальше стоит огромный несгораемый шкаф-сейф, в котором, как оказалось, хранится его коллекция ружей и ножей. Я с нескрываемым уважением и восхищением осмотрела все это богатство, гордо заявив, что у моего дедушки была вот такая двустволка, и я из нее тоже стреляла. Смеха ради он дал мне подержать одно ружьишко, которое я с трудом подняла и трясущимися от напряжениями руками приложила к плечу. Мда........ долго бы я так не простояла, рухнула бы вместе с ружьишком прежде кабана. На кухне на комоде стояло чучело какого-то грызуна, я спросила, кто это, а он попросил меня угадать. Бобр – не бобр, нет, у бобра хвост лопатой, но зубы грызуна, ну какой-то суслик или сурок.... Он мне что-то назвал по-немецки, но мне это ни о чем не сказало. Наверху, кроме огромной спальни, был ещё угол, где так же стояла кровать и шкаф – это как бы для гостей. Зайдя в спальню, он увидел на самом верху на окошке висящего огромного черного паука, которого тут же пристукнул. Я содрогнулась и спросила, а много ли у него таких, на что он ответил, что иногда с улицы заползают. С другой стороны окна висели ещё два толстых и волосатых.
Идти куда-то в ресторан есть было уже поздно, он налил нам вина, сделал всякие бутерброды и мы расположились на диване перед телевизором, я зажгла на столе свечки. Эрнст хотел ещё для пущей романтики зажечь камин, но было душно, также и от того, что дом был полностью закрыт 2 недели, и мы даже открыли входную дверь, чтобы его проветрить. Мы сидели, пили вино и мило беседовали, я видела, что ему нравлюсь, смеялась и кокетничала. Недолго спустя к нам пришли гости – бывший бургомистр с сыном. Там у них все запросто, Эрнста в деревне очень уважают и любят, и когда он приезжает раз в 2 недели, все ходят запросто к нему, и даже без стука. У него для всех открыты двери. Мы посидели ещё с этим экс-бургомистром и его сыном, они рассказывали, что произошло в деревне за 2 недели, потом договорились, что завтра утром они идут на охоту. Мой охотник посмотрел на меня, подмигнув, и спросил: «Пойдешь?» Я сказала, что подумаю, так как время уже было около 11, а мы спать и не собирались, а вставать надо было в три, так как в полчетвертого уже была забита стрелка. Позже я страшно пожалела, что я не пошла на охоту, так как потом меня уже не брали – слишком было мокро и болотисто, а у меня не было сапог и подходящих штанов. Но в тот момент я понимала, что для меня это почти смертельно – поспать 2 часа, встать и куда-то в ночь брести.... Нет, я уже не молода для таких марш-бросков. Вот если бы мы легли спать пораньше..... а в тот вечер мы легли спать только в полвторого ночи. Не обошлось, конечно, без любовных игрищ, что мне очень понравилось. Ладно, эротические романы не мой конек, поэтому эти сцены я опускаю.
Во время нашей беседы с гостями в дом влетело нечто.... Мои собеседники как-то радостно отметили: «Ах, Хорнисса (прощу прощения, ЭТО называется как-то похоже, но не так, но пусть у меня будет Хорнисса) прилетела» И тут я вспомнила, что мои родственники в Ашафенбурге рассказывали мне какие-то басни про огромных ос по 10 см длиной, которые имеют огромный как бы нос клюв, которым они собирают нектар, за что их называют колибри. Мне говорили, что если ужалит, то будет очень больно.... смутно я понимала, что это будет больнее обычной пчелы или осы. Эрнст сказал, что 7 укусов – смертельный исход. Хорошо, что она не с подружками, - приободрившись, подумала я. Потом она где-то затихла, а когда гости ушли, то оказалось, что она никуда не улетела, а спокойно сидит метрах в 2 от меня. Эрнст тихо взял пылесос и стал к ней подкрадываться, но его охотничьий маневр не удался, Хорнисса взмыла в воздух, а Эрнст принялся гоняться за ней с пылесосом... Несчастная Хорнисса уворачивалась и пыталась найти защиту в моем окружении. Подобное доверие меня отнюдь не вдохновило, и я тоже бегала и прыгала с визгами по всему дому - я впереди, Хорнисса за мной, и сзади Эрнст с пылесосом. В конце концов опыт охотника взял свое, и ее удалось засосать. С недоверием глядя на пылесос, я спросила, сможет ли она оттуда выбраться.... Как потом мне сказал Эрнст, эти насекомые даже занесены в красную книгу.
Спать было просто классно, постель была огромная, уютная, воздух – обладеть! Пока не зазвонил жуткий будильник. В качестве побудки он играл какой-то безумный марш, который на непроснувшегося человека действовал как красная тряпка на быка, будильник хотелось разнести вдребезги. Мой охотник достаточно быстро поднялся, не забыв поцеловать меня, и сказал мне: «Прислушайся!» И действительно, снаружи слышался какой-то треск, постукивание.... «Это – аисты» Ах, как все было романтично! Там рядом с домом стоит огромный красивый витой столб, на самом верху которого гнездо аистов. Птенцы уже большие, и на целый день вся семья улетает, а вечером они спят в гнезде, и рано утром они устраивают такие игры – запрокидывают головы и щелкают клювами.
Он ушел, а я снова сладко уснула. В семь утра он вернулся, сказал, что сегодня никого не подстрелили, и лег досыпать.
Уже в 11 мы встали, позавтракали, Эрнст позвонил куда-то и спросил насчет самолета, так как мне был обещан полет, что и сыграло решающую роль в моем согласии с ним встретиться, ну так же как и охота, в которой я, к сожалению, не приняла участие, причем по собственной же вине. Все складывалось очень удачно, свободные самолеты были, и мы выехали по направлению к частному аэродрому. Над Берлином мы решили не летать, я подумала, что мне достаточно и просто полетать для начала, также можно было осмотреть его угодья.
Аэродром был км в 30. Как мне рассказал мой пилот, раньше это было одно из месторасположений советских войск. Я обратила внимание на жуткие казармы и подумала, были ли они такие и в то время, или только сейчас стали так страшно выглядеть, как хрущовские пятиэтажки. Мы проехали к летному полю. Эрнст вышел к начальнику, а я как шпион, все пыталась что-то сфотографировать, понимая всю важность момента. Я даже примостила фотоаппарат на машину, поставив на замедленную съемку, чтобы запечатлеть себя... уж не знаю, что там запечатлелось. Начальник полетов разрешил нам въехать на поле и попросил нас подъехать к одному ангару. Ангар выглядел так, как будто к нему уже лет 100 никто не подходил. Вдруг наш начальник нажал какую-то кнопку, и ворота поехали, открыв зев ангару, в котором стояли 3 маленьких самолетика. Наш был первый, Чессна. Да простят меня знатоки самолетов и просто авиалюбители, не знаю, уж какой номер, но в кабине 4 места. Крылья располагаются над туловищем, ну кабиной, представляя собой одну сплошную линию, к которой снизу как бы прикрепилось туловище. От туловища к крыльям также отходят диагональные подпоры. Впереди пропеллер, три колеса – одно спереди, два сзади. Мы вытащили самолет из ангара, он был удивительно легким! Развернули его, и вот тут началось самое интересное.
Эрнст с руководителем полетов что-то подключали к коробке между сиденьями, одевали наушники, «контакт, есть контакт», потом вроде бы контакт наладился. Тут меня растерзали сомнения, что надо было мне взять с собой мою сумку, а не оставлять ее в машине, у меня же там все, и если что случится, все это мне может пригодится.... на что Эрнст сказал: «Да, особенно пудренница и помада». Но сумку я все-таки забрала с собой, сбегав к машине. Мы забрались в малюсенькую кабинку, которая только что и обхватывала нас, и я понимала, что через пару минут вокруг нас будет только небо, и ощущение будет совсем другое, чем если лететь в большом пассажирском самолете. Эрнст протянул мне наушники, я дрожащими от восторга руками и улыбкой безумца на лице стала натягивать их на себя. «Нет, Алекс, не так, микрофон должен находится слева, у тебя же нет рта на затылке» - я медленно представляю себе эту картину со стороны с микрофоном на затылке.... Одев правильно наушники, мы ещё попереговаривались , хорошо ли слышно, пристегнулись аж два раза, потом я надела на шею ещё свой фотоаппарат, он завел мотор, вытянув какие-то ручки на себя и повернув ключ.... пропеллер закрутился, и мы тронулись по направлению к взлетной полосе. Мы запросили взлет, нам ответили, что после посадки одного самолета мы можем взлетать.
И вот..... даже не слишком сильно разбежавшись, мы повисли в воздухе. Я поняла, что мы набираем высоту, так как все предметы на земле стали уменьшаться в размерах. И тут я увидела! Оказывается, этих ангаров там было как грибов – видимо-невидимо, замаскированных под холмики, они напоминали мне те самые ДОТы. Быстро оправившись от шока, я стала заправски щелкать фотоаппаратом. Потом самолет встал на крыло, у меня странно защекотало в солнечном сплетении, но как ни странно, потери равновесия я не почувствовала. А какие открывались виды! Сколько красивейших озер, видела один канал с шлюзами и потом долго соображала, как же они функционируют. Подумала, что когда приземлимся, надо обязательно спросить, а потом забыла. Одно озеро было очень большое – с прогулочными корабликами, яхтами, серфингами. На коленях у меня стоял прибор GPS, определяющий наше местонахождение по спутникам в любой точке земного шара, и я все время поглядывала в него, где прочерчивалась вся траектория нашего полета с момента взлета. Иногда Эрнст что-то мне комментировал, что я, несмотря на связь через наушники и микрофон, все равно с трудом понимала, было шумно из-за мотора. Мы взяли курс на его деревню. Как раз в этот момент там проходил спортивный праздник. Решив поприветствовать своих односельчан, мой пилот стал быстро снижаться, сердце у меня уже билось где-то в глотке, но я героически молчала, и только когда мне показалось, что мы вот-вот заденем верхушки сосен, тихо ойкнула. Как потом мне сказал Эрнст, мы были менее чем в 100 м от земли. Мы покачали крыльями, снизу нам помахали, и сделав ещё один такой заход, мы плавно стали набирать высоту. Надо сказать, что эта кастрюля, в которой мы летели, реагировала на любое движение воздуха – болтанка была почти всегда, и турбулентные потоки я чувствовала очень хорошо. Эрнст тоже говорил, что погодные условия были не самые оптимальные для полета, но если обещано то обещано. Я продолжала щелкать фотоаппаратом – щелкнула церковь, его дом, потом его угодья, надеюсь, что хоть что-то получилось, так как самолет качало, и все может получиться смазано.
Глядя на прибор, я наблюдала за нашей траекторией, которая представляла собой какие-то витиеватые кружева, от нашего аэродрома мы удалились прилично и решили, что пора возвращаться. Самолет мы брали на один час. Время от времени мимо нас на разных уровнях проносились такие же спортивные маленькие самолеты и вертолеты, я поняла, что движение в воздухе тоже насыщенное, также как и на земле, и что при дальнейшем развитии воздухоплавания придется размещать в небе светофоры.... подумав про них, мне стало смешно, представив себе, как мы останавливаемся как вкопанные перед красным. Один раз нам даже пришлось совершить резкий вираж, дабы уйти от опасной близости траектории движения другого самолета. Внизу вдали уже показалось наше поле, мы обошли его справа, развернулись и попросили посадку. Нам ее разрешили, и мой пилот почему-то слишком резко, как мне показалось, стал снижаться. «А не рано?» - встряла я со своим советом. Он только глянул на меня и я замолкла. Земля приближалась, вот уже перескочили ограждение, едва его не задев, вот вот земля стукнет нас снизу.... ну, ну.... самолет раскачивает, нос уходит то вправо, то влево, крылья тоже кивают, я понимаю, что что-то не получается, но героически молчу, вот впереди уже виден конец полосы, штурвал на себя и мы с превеликим трудом вновь набираем высоту. «Что, сделаем второй круг?» - весело спросила я, пытаясь разрядить атмосферу. Эрнст объяснил мне, что очень нелегко с таким ветром сажать, стоит пропустить момент, тут подует ветер и самолет сразу заносит, и тогда при контакте с землей он может либо перевернуться, либо начать скакать.
Мы опять обошли аэродром справа и снова запросили посадку. Когда самолет стал снижаться, надо честно сказать, мне стало не то что страшно, но «Отче наш» я прочитала два раза.. на втором «аминь» мы не очень мягко коснулись земли и уже всеми колесами покатили по взлетной полосе. Мы подрулили к ангару, я поцеловала своего пилота, бурно выражая свой восторг от полета и от того, что мы благополучно приземлились. Мы выключили мотор, сняли наушники, отключили все приборы, вылезли из кабины. Во время полета мне пришлось менять пленку в фотоаппарате, и готовая выпала у меня из рук на пол. Я долго шарила по полу, наконец нашла ее, высунула голову из самолета и, резко шагнув вперед и не глядя, со всего размаху вписалась в эту диагональную перекладину прямо центром лба. «Есть контакт» . подумала я, первые 5 секунд не видя ничего перед собой, кроме летающих звездочек. Потом я стала тереть лоб, на котором обнаружила вмятинку, и которая тут же стала преобразовываться в шишку. Уж не знаю, как мой спутник не слышал этого удара, мне казалось, что я разбила самолет. Но все было не так страшно, как мне показалось в начале, и кроме небольшой шишки даже без синяка, ничто не напоминает о моем контакте с самолетом.
Мы вернулись домой, Эрнст очень устал и сказал, что ляжет поспит. Он хотел ещё и вечером пойти поохотиться, сказал, что не может уехать отсюда, не подстрелив ни одной свиньи. К нам снова зашел экс-бургомистр, и они договорились на полдевятого. Эрнст был вообще какой-то мрачноватый, хотя как я поняла это его нормальное выражение лица, мне просто было трудно привыкнуть, было ощущение, что это из-за меня, где-то было не очень приятно, но я знаю, что я с этим иногда перебарщиваю, и ищу трупы там, где их нет. Мой охотник вынул из холодильника замороженное мясо, и я спросила: «Ты что, сейчас будешь готовить?», а он ответил: «Это уже не мужское дело». Тяжко вздохнув и мило при этом улыбнувшись, я сказала, что пусть он идет спать, я тем временем пойду на озеро, а мясо будет размораживаться.
Переодевшись в купальник, взяв полотенце, фотоаппарат и мобильник, я пошла к озеру. Было полшестого вечера, и на озере не было не души. Красота была неописуемая! Озеро было огромное, оно ещё как-то вытянуто вдоль, и действительно очень большое, я видела это с воздуха. На небольшом пляжике была детская площадка с великолепным песком, у берега тоже было огорожено мелководье для детей. А справа и слева высились камыши, на другом берегу были и деревья и камыш, и я угадывала, что там тоже есть места, где можно выйти на берег. Я разделась, прошла на мостки, села, болтая ногами в воде, и снова оглянулась вокруг, пытаясь впитать в себя этот мир и покой, эту красоту и гармонию. Рядом кругом плавали утки, а вдалеке я заметила семейство лебедей. Я уже не помню, когда мне было так хорошо! Отпуски, море с пляжами, заполоненными отдыхающими, или Москва река в Строгино с ее разливами, но грязноватая и с кучей бритоголовых с килограммовыми цепями и странными наколками, означающими принадлежность к той или иной группировке.... везде хотелось получить какой-то кусочек природы, своей природы, своего понимания ее. А здесь вся она целиком и только мне одной! И ни одной души рядом! В этом было что-то божественное, и с этим хотелось навсегда слиться и породниться. Мне хотелось плакать, но не от грусти, а от того, что мне было очень хорошо.
Я сделала два заплыва; вода была мягкая, не очень холодная, но освежающая.... прозрачная, но глубокая, темная. На берегу было уже прохладно, солнце медленно клонилось к горизонту, и я стала подумывать о том, что мне надо бы домой, готовить мясо своему охотнику перед охотой.
Вернувшись, я стала исследовать кухню на предмет наличия всякой утвари, а также соли, перца и прочих вкусовых приправ. В общем, пришлось просто пожарить мясо, гарнир он никакой не хотел, и я потом ещё запекла его с сыром в микроволновке. Жаль, что не было никаких овощей. Эрнст уже проснулся, достал ружье с оптическим прицелом и собирал ещё кое-какие вещи. Наскоро поев, так как напарники уже ждали на улице, он наспех поцеловал меня, сказав, чтобы я не скучала, открыв себе бутылку красного вина и устроившись перед теликом. Я ответила, что я никогда не скучаю и всегда найду, чем заняться.
Я ещё убралась на кухне и потом смотрела телик, уютно устроившись со свечками перед камином, открыв себе холодного пива и закурив сигарету. Мой охотник пришел даже раньше, чем обещал, так внезапно нарушив мое уютное времяпровождение. Он пришел расстроенный, сказал, что ничего они не видели и пойдут снова завтра утром... опять в полчетвертого утра. Я вновь заикнулась о том, что хотела бы тоже пойти, но он сказал, что это нереально, так как я вообще не оснащена, а без сапог там делать нечего. «А пострелять?» - спросила я. Он сказал, что мы завтра сможем выйти в лес пострелять, но надо мне взять самое легкое ружье, а то я себе все плечо снесу. А ещё лучше револьвер. При слове «револьвер» я почувствовала себя чуть ли не Матой Хари и стала клянчить мне его показать. Ах какое прелестное оружие! Как лежит в руке! Какой приятный ствол, прохладный, что-то во всем этом есть эротичное. Я прицелилась в какую-то точку на стене и с усилием стала давить на курок, пытаясь произвести выстрел.... Наконец, чуть не вывернув палец, мне это удалось.... а Эрнст уже повалился рядом от смеха – «Так надо же с предохранителя его снять! Ты же так никогда в цель не попадешь». Я обиженно посмотрела на него и сказала: «Ну я же не каждый день револьвером пользуюсь! Откуда мне знать!». Второй раз получилось просто супер, мягко, и револьвер даже не дернулся в руке. Вот бы попробовать с патронами! И в предвкушении следующего дня я отправилась спать.
Утром будильник опять играл этот безумный марш, и Эрнст сразу не вставал, а снова и снова нажимал кнопку... и марш играл через, наверно, каждую минуту. Я прошептала ему, что ещё раз, и будильник замолчит навсегда. Бедному пришлось вставать на охоту, а я, сладко потянувшись, снова погрузилась в свои дремы и мечты.
Он вернулся уже только в восемь, сказал, что подстрелил одну кабаниху под 70 кг, и очень довольный собой проспал почти аж до двенадцати дня. Тут опять пришли фермеры, и мы долго сидели и слушали их рассказы об урожае, о том, что опять лисица потаскала кур, что кто-то на мотоцикле попал в аварию и сломал ногу, и много ещё всего. Потом он начал убираться, и меня ещё раз потрясло то, какие же все мужики здесь чистоплотные и аккуратные! У него и так было не грязно, но он сказал, что один раз в два приезда он здесь все досконально убирает. Я предложила ему помощь, но он категорически отказался. Не особенно расстроившись, я переооделась в купальник, взяла полотенце и мобильник и сказала, что пойду на озеро. Погода была просто замечательная, я целое лето так и не выбралась к воде, и была просто счастлива, что смогу несколько часов провести у воды и в воде.
Вот я оторвалась! За 4 часа я, наверно, наплавала км 5! Была горда и довольна собой чрезвычайно, так как программа по физкультуре была за выходные просто перевыполнена. Я сплавала несколько раз на другой берег, где обнаружила несколько прекрасных выходов из воды – и везде был приятный песочек, нигде ни глины, ни скользких камней, ничего неприятного. Сидя на пляже и глядя на местных, которых было очень мало, только молодежь, я думала о том, что каждый день бы ходила сюда плавать вместо бега – намного полезнее для здоровья! Думала об этом и сгорала от зависти, что у них, живущих здесь, есть такая возможность, и я не думаю, что они ее пользуются. Мы никогда не ценим то, что имеем под боком, это уж в человеке заложено природой.
Когда я вернулась, было уже поздно идти стрелять, да я уже достаточно получила впечатлений и великолепно отдохнула. Эрнст домывал полы, мои вещи уже были собраны.
Через час с лишним мы были уже в аэропорту. Он спросил меня, не пожалела ли я, что приехала. «Нет, все было просто замечательно! Мне все безумно понравилось» - ответила я. «Встретимся ещё?» - снова спросил он. «Мне показалось, что ты где-то разочарован» - сказала я. «Нет, совсем нет, ты мне очень нравишься, и если хочешь, приезжай через 4 недели. Через 2 недели у меня будут гости, ты слышала сегодня разговор.»
Я сказала, что я, конечно, с удовольствием приеду...... ведь я ещё не была на охоте и не стреляла из револьвера... но это я подумала про себя. Он ещё попросил, чтобы я ему сообщила из дома, как я долетела.
По дороге домой ничего особенного не произошло, полет был просто раз плюнуть после этого кукурузника, машина стояла там, где я ее поставила. Добравшись домой, я позвонила Эрнсту, что все в порядке. Он сказал, что тоже уже дома и позвонит мне завтра.
Вот такая была охота.
Август 2004