Октябрин решил никому не рассказывать про письмо и человека с пропеллером. Он пошел в магазин и купил себе лыжи для завтрашнего похода к лесному товарищу. Учительница, увидев его с лыжами, очень обрадовалась:
- Поехали вместе по лесу кататься, а то я только вокруг детей круги наворачиваю, - пожа-алуйста, возьми меня с собой кататься!
На следующий день, выгуляв и отправив обратно в бункер детей, Октябрин и учительница встали на лыжи и закрыли люк, оставив Октябрина-старшего караулить внутри до их возвращения. Люк снаружи не открывался. Он представлял из себя единый металлический блок, невероятно плотно прилегавший к стенке. Поверх многолетней ржавчины поверхность двери была разрисована аэрографом. Безвестный мастер написал на нем все слова, которые знал - «адидас», «Цой», «ЛСД» и «спорт».
Под ними слабо просвечивали облупившиеся буквы времен строительства бункера «Не входи - убьет» и аккуратно нарисованные через трафарет череп и кости.
- Вот она, бригада им. Хлебникова, - подумал Октябрин, - Все бы им запреты по стенкам вывешивать.
Послышалось слабое гудение пропеллера, и из леса выкатился вчерашний знакомец. Он резко остановился перед учительницей и сказал:
- Женщинам туда нельзя!
- Куда нельзя? - уточнила учительница.
- Ну, я очень прошу, не надо туда, - вдруг заныл человечек с пропеллером.
- Иди домой, - велел Октябрин учительнице.
Человек включил пропеллер, Октябрин поехал за ним, но остановился и проверил, что учительница вернулась в бункер. Они помчались через лес, и Октябрин все время отставал от человека с пропеллером и всю дорогу жалел, что вышел без фонарика. В лесу начинало темнеть, и возникла опасность просто выколоть глаз невидимым в темноте сучком. Он все время задевал палкой за какие-то ветки, и на него валились мокрые шапки снега.
- Приехали, - крикнул человек с пропеллером из темноты, остановившись далеко впереди. Октябрин подъехал к нему, два раза промахнувшись мимо лыжни.
Из небольшого холмика между елок шел дымок, растопив вокруг себя черный кружок.
- Вот здесь я и живу, - сообщил человек с пропеллером, проворно снял лыжи, разгреб какие-то ветки, спустился в нору и пригласил Октябрина войти. Внутри оказалось не так уж и плохо. Прямоугольное помещение с земляными стенами и полом освещалось несколькими допотопными керосиновыми лампами и с треском отапливалось печкой-буржуйкой, на которой изо всех сил кипел черный чайник.
Из стен торчали корешки и зелененькая травка. Четко выделялись слои глины, песка и земли. Местами стена начинала сыпаться, и была закреплена досками. Потолок равнялся нормальному человеческому росту, но все равно хотелось пригнуться. В помещении имелся грубо сколоченный стол, пеньки вместо стульев, а единственным украшением служил женский портрет на стене в рамке из засохших цветочков. Женщина получилась на фото очень умной и потрясающе некрасивой.
- Раз ты тоже под землей живешь, то тебе не привыкать к такой роскоши, - сказал хозяин землянки, снимая пропеллер и приглашая садиться на пенек.
- Нормально, - сказал Октябрин.
Человек налил чай с запахом сена в консервную банку и протянул гостю:
- Надо все время пить, чтобы не замерзнуть, - порекомендовал он очень серьезно.
Но Октябрину пить совершенно не хотелось, он все ждал, когда ему расскажут обещанную информацию и, не выдержав, сам начал разговор.
- И давно ты тут живешь?
- С тех пор, как жену увели! - человек громко отхлебнул из банки.
- Ну, знаешь, это еще не повод, чтобы уйти в лес и мерзнуть тут в темноте! - сказал Октябрин. – Ушла - так ушла, ей же хуже!
- Нет, ты не понимаешь, ее в лес увели, лесные люди. Если они сегодня выдут, я тебе в щелочку покажу.
Октябрин задумался: «Ну вот, еще один сумасшедший».
-Ты не думай, что я свихнулся, - угадал мысли гостя хозяин землянки, - Я тебе расскажу все по порядку. Моя жена работала в зоологическом институте, изучала вопрос существования лесных людей.
- Ети, что ли? - спросил Октябрин.
- У них много имен, каждый народ их по своему называл, - продолжил человек, - И вот, моя жена много ездила в Сибирь и находила там следы, и записала много рассказов местных жителей, и даже разговаривала с потомками лесных людей.
- А они умеют разговаривать? - заинтересовался Октябрин.
- Потомки - умеют. Они же среди людей родились. Лесные люди вымирают и знают это. Поэтому они уводят в лес под гипнозом человеческих женщин, и женщины потом возвращаются и рожают детей. Эти дети почти как настоящие, только у них очень большие руки, особенно - левая. Некоторые из потомков имеют необычные способности, хорошо поют и умеют лечить болезни, а большенство просто спиваются в своих деревнях. Ну вот, я дальше про жену буду рассказывать. Ей удалось заснять несколько кадров в северном предгорье Урала, как лесные люди в лесу сидят на пенечках. И еще ей удалось выбить командировку на Аляску, оттуда она тоже привезла уникальные артефакты. Но в институте у моей жены нашлись враги, которые объявили все кадры и артефакты подделкой, и моя жена оказалась без работы. Я-то мог ее содержать, я тогда хорошо зарабатывал, дальнобойщиком был. Но она говорит - не могу без своих исследований, и все тут. И показывает мне карту со стрелочками - я рассчитала пути миграции лесных людей, я уверена, что у нас в лесопарке они тоже есть. Буду, - говорит, - их в нашем лесу караулить. Я ей говорю, а если они тебя уведут в лес? Как тех женщин в Сибири? А она в ответ кокетничает - ой, ну что ты, я же такая некрасивая! Я ей говорю – красивая, не красивая, но я – то тебя люблю! И пошел с ней. Мы стали вместе сюда ходить, все лето ночевали с палаткой, и следили, не появятся ли лесные люди. Лежали в засаде с биноклями сутки напролет. Здесь место довольно дикое, болото, и комаров много, так что ни разу не то что лесного, просто человека не встречали. Однажды, когда уже всякую надежду потеряли, ночью, в три часа, первого июля, как сейчас помню - идет по опушке лесной человек. Два тридцать в холке, шерсть гладкая, в темноте поблескивает. Идет широкими, большими шагами, такая туша, а легко идет, будто танцует. Челюсть – огромная, и зубы в темноте кажутся белыми-белыми, плечи - волосатые, мускулистые, движутся в такт шагам. Прошелся так, будто нам специально показался. Развернулся передом, жена аж покраснела. Я – отвернулся. А он обратно в лес пошел.
Октябрин посмотрел внимательно на рассказчика - тот разогрелся чаем и снял грязную шапку, обнажив редкие курчавые волосики над невысоким лбом с поперечными морщинками. Под грустными глазами легли жалобные мешки, как у некоторых пород собак с большим количеством кожи. На безвольном подбородке выступало некое подобие бороды. Человек сидел, опустив плечи под изношенным ватником, и рассматривал обручальное кольцо на обветренной потрескавшейся руке. Другой рукой он машинально разглаживал на коленке шапку.
Октябрин представил рядом с ним того лесного человека из рассказа. Сравнение было явно не в пользу хозяина землянки. Тот глубоко вздохнул и продолжил:
- Жена так радовалась, мол, я теперь им всем докажу! Утром, говорит, отдам фотографии в печать и всем докажу! Мы всю ночь радовались, праздновали, я уже не помню, как и когда уснул.… Проснулся в девять утра, а жены нет. Только следы огромные на траве и проход через бурелом протоптан… Три года с тех пор прошло, я вот работу бросил, землянку вырыл, снег на огне топлю и все жду-жду, когда ее отпустят…
- Знаешь что, - осторожно начал Октябрин, - А если она не хочет возвращаться? По твоему рассказу получается, что она ради своего исследования так называемого может всем пожертвовать? И тобой, и собой, - Октябрин посмотрел на хозяина землянки, не обиделся ли тот на это предположение.
Хохяин землянки часто закивал головой:
- Да, я тоже так начинаю думать. Именно так, если не хуже. И поэтому я тебя позвал. Я смотрю, ты тоже здесь живешь, и женщина с тобой. Поэтому, мы с тобой заодно.
И ты должен знать – лесопарк будут вырубать, очень скоро, может быть уже завтра, наши домики сравняют с землей. Но это не так важно, как то, что лесные люди, и с ними моя жена, уже окружены автомобильными дорогами, и если вырубят этот лес, они все погибнут! Здесь будут строить большие, огромные магазины, каких мы с тобой отродясь не видели, и будет еще больше дорог. Где будут жить лесные люди? Куда они пойдут? Мы с тобой должны что-то придумать.
- Хорошо, очень хорошо, что ты мне это рассказал, - поблагодарил Октябрин, - Я теперь пойду.
- Ладно, - сказал хозяин землянки, - Я тебя провожу.
- Только пропеллер не включай!
- Как скажешь!
И они вылезли из норы, и встали на лыжи. Ехали молча, думали о своем, и шаг за шагом добрались до бункера.
- Ты поезжай домой, дальше я сам,- попросил Октябрин.
- Еще увидимся, - попрощался человек, включил пропеллер и умчался в лес. А на том месте, где он скрылся, среди деревьев как из ниоткуда возникли два силуэта – один черный, огромный, больше двух метров, и рядом - маленький, будто закутанный в шкурку, и, как показалось Октябрину, в больших очках.
Октябрин почувствовал беззвучный сигнал, и он был похож на просьбу о помощи. Силуэты растворились, люк, наконец, открылся, и замерзший в ожидании отец выругался, что редко с ним бывало.
- Ладно, пойдем спать! – миролюбиво предложил Октябрин-младший.
- Там учительница в истерике бьется, хочу тебя предупредить, - сказал отец.
В два часа ночи Октябрин поужинал с зомби-Машей, которая почти никогда не спала.
– Что-то ты толстая стала, - сказал ей Октябрин вместо благодарности за отличную еду, - Много, что ли, ешь?
- Учительница плачет, - вместо ответа сказала зомби.
Октябрин пошел в комнату учительницы на третьем ярусе, где давно спали дети. Он стал стучаться, и она открыла, она не спала, и не такая уж прямо была заплаканная.
- Меня прогнали, будто я зомби! - сказала она, - Я только на лыжах хотела покататься…
Октябрин сел на ее кровать и сказал:
- Мне в лесу такую историю рассказали…
- Про что? - спросила учительница.
- Не поверишь! Про любовь, – ответил Октябрин. И он спросил себя - если даже уродливая женщина в очках любит волосатого Ети в диком лесу, то почему они с учительницей, такие замечательные и красивые, живут как монахи? А учительница тоже что-то для себя решила, но гораздо раньше. И Октябрин остался ночевать у учительницы.