- Странно, чертовски странно, - пробурчал Легоста.
Нахмурившись, он вгляделся в приборы. А потом, как бы не доверяя собственным раскосым глазам, встал и протёр экран тряпкой.
- Нет, ничего не понимаю. Тут новое дело, капитан. Планета с обратной силой тяжести. То есть…с обратно-пропорциональной. Первый раз такое…За счёт чего?.. М-м-м…
Он приподнялся, пожал плечами, попытался что-то сказать, помычал снова, но только развёл руками. И вопросительно посмотрел на меня.
А я что?.. Ну да, я – капитан. И между звёзд поплавал, но такого тоже пока не встречал. Поэтому оглядел команду с присущей мне строгостью, качнулся на каблуках и, развернувшись, двинулся на мостик.
А остальные - с опаской - за мной.
В общем, мы так и не смогли приземлиться. И ландшафт - чудный, немного пугающий и, конечно же, неземной - расположился над нами, радуя глаз разноцветной мозаикой, состоящей из оттенков белого, алого и зелёного. Сгрудившись на смотровой площадке, мы устремили взгляды вверх, не в силах оторваться от прекрасного пейзажа.
И поверьте, там было на что посмотреть.
С поверхности, скрытой в клочьях тумана, поднимались лиловые скалы - кутались в ковёр из вьющихся трав. Меж ними бесшумно парили алебастровые шары, будто сотканные из паутины. А в глубине зелёных ущелий во множестве зажигались и гасли яркие рубиновые огоньки, издали смахивающие на цветущие розы.
И всё это великолепие находилось прямо у нас над головами, не более чем в трёхстах метрах. Право, тут было от чего разинуть рты.
- И что будем делать, капитан?
Это спросил Фернандес. Нарушил величие момента.
- Как водиться, - не позволив себе раздражения, невозмутимо ответил я, - возьмём пробу воздуха. И если всё в порядке, высадим десант. Не зря же мы сюда…
- И разберёмся с аборигенами? - с надеждой проронил Мбану – свирепый крепыш, суровый потомок венерианских отщепенцев.
- Отчего же,- сказал я, - можно и разобраться. Коль таковые существуют.
И мы двинулись к анализатору. А Фил, как всегда, вышел за дверь, считая, что ему нипочём чужая, неизвестная науке среда, какой бы агрессивной она не была.
Ну и команда у меня подобралась! Орлы! Герои! И дополняют друг друга так, что любо-дорого. Вот, например, Фил - Филипп Корро - он инопланетянин. С Денеба. То есть: с его окрестностей. Природа сотворила нашего друга из керамики и титана, так что бояться ему практически нечего. Даже кислота ему нипочём. Как-то попал он в одной дальней галактике под такой дождик - что и камни плавиться принялись. А ему – хоть бы хны! Покрылся смазкой – и на корабль…
-В атмосфере – кислород, вода и… почему-то кремний, - бормотание Легосты оторвало меня от мыслей.
- А дышать можно? – спросил я.
- Вряд ли. Захлебнёмся.
Пальцы Андрея исполнили на клавиатуре какой-то зажигательный народный танец.
- Так что делать?
- Не может быть, чтобы это была вода, - подал голос Рассел, - ведь атмосфера газообразна.
- Тогда - это пар.
- Минутку,- произнёс задумчиво Легоста, - посмотрите.
Он, наконец, обнулил тест и достал из аппарата склянку.
- Что это? - спросил я. В лёгком недоумении.
- Это проба воздуха.
- Проба чего?
В склянке плескалась вода.
- Э… Не знаю. Ведь если конденсат…
- А кто знает? - моё ангельское терпение стремительно подходило к концу.- Кто, чёрт возьми, знает?!
Этот отнюдь не риторический вопрос повис без ответа. Все только жали плечами и чесали в затылке.
- Забросим пробник ещё раз и поглубже,- сказал наконец Легоста.
Что ни говори, а он не зря ест свой хлеб.
Но ничего забрасывать не пришлось, потому что в это время вернулся Фил. С какой-то грязной посудиной в руке.
Нашему керамическому другу, конечно, прогулка никак не повредила. Он даже раскраснелся.
- Ну, и где ты был? - поинтересовался я.
- Сначала поплыл по воздуху вниз – к планете. Или вверх?.. Тяготение тут странное… А потом, когда добрался - пошёл по земле. И, знаете, голова закружилась. Будто - вверх ногами.
- Ну и что там?
- Реки… Скалы…- протянул Фил.- А ещё животные. Всякие. Или рыбы… А вот и проба. Из реки.
Он протянул мне банку, наполненную мутной жидкостью. Вернее: массой.
- Это из реки?
Я было собрался задать ему взбучку, по поводу нарушения карантина и возможного распространения на борту патогенной микрозаразы, но поморщился и передумал. Пора уже было на что-то решаться.
- Да, - коротко ответил Филипп.
- Но это же… Глина?..
- Не знаю, шеф. Это из реки.
- Да что вы заладили: «не знаю, не знаю»?! - рявкнул я.
Вид у Фила был обескураженный. Кажется, он не врал. Но что это значило?
Я нажал кнопку общего сбора…
- Ну что ж, парни,- проговорил я, когда все собрались,- пора, пора что-то делать. Выходим на поверхность. Рассел, Фернандес и Ли остаются на корабле. Доктор – за главного. Остальные – за мной!
Я знал, что на доктора Рассела – Джона Чёрное Перо - положиться можно. Как на самого себя. Субъект он замкнутый, неразговорчивый, но дело своё знает туго. А Фернандес ему поможет. Если что…
Мы облачились в лёгкие скафандры. Включили индивидуальное защитное поле. Взяли лучемёты и карманные парализаторы, а так же большой запас твёрдого воздуха.
- Идём,- сказал я. И направился в шлюзовую камеру, где стоял наш потрёпанный дисколёт.
- Шеф, шеф!- услышал я за спиной.
Кенг Ли бежал следом, держа в руках пластину фиксатора.
- Мы получили «радио», - выдохнул он, запыхавшись.
- Откуда?
- Не знаю.
Как хорошо, что у Ли реакция боксёра! Импульс моего парализатора ударил в воздух прямо над его ухом.
- Ребята, - укоризненно качая головой, проговорил я,- если кто-то ещё разок скажет «не знаю», это будет последнее, что он скажет.
Команда дружно закивала. И правильно. В гневе я опасен.
Нацепив на нос очки (фамильная реликвия!), я взял пластину и вслух зачитал: «Небо начало плавиться и медленно стекать на землю. Люди превращались в рыб и всплывали наверх. Они тянулись в космос. Но там не было воздуха и тогда они ныряли обратно – в мерцающую прохладу городов, где в уютном мраке предавались размышлениям и печали. Холодные и жёсткие реки, прямые, как стрелы, стали извечными спутниками и недругами людей. Артерии вод тянулись от полюса к полюсу, словно щупальца гигантского спрута. Снова и снова люди объединялись и, уповая на милость богов, пытались повернуть реки вспять, дабы обратились они из враждебного людям вечного проклятия в послушное их орудие. Но – тщетно! Каждая новая попытка становилась лишь очередной, но не последней схваткой между тягучими водами рек и человеческим родом…»
Сообщение было написано на чистом русском языке.
- Что это? - спросил я.
Все молчали. Впрочем, не удивительно.
- Тогда - вниз?
- Да, шеф, конечно, - воодушевлённо подхватил экипаж.
И мы загрузились в дисколёт.
Ровно три минуты спустя аппарат достиг поверхности планеты. Преодолевая непредсказуемое тяготение, он пыхтел, выбрасывал клубы дыма, но со своей задачей всё же справился.
- Выходим,- произнёс я как можно увереннее, большей частью для того, чтобы успокоиться самому. И первым ступил на поверхность планеты.
Перед нами расстилалось обширное каменистое плато, усеянное какими-то минералами, тускло блестящими в свете красноватого солнца.
- Алмазы? - с надеждой произнёс Мбану, надевая маску. Влажность была просто невероятной.
- Посмотрим,- ответил я, следуя его примеру. И пытаясь справиться с головокружением.
Однако убедиться в достоверности сего заманчивого предположения – о драгоценностях валяющихся под ногами - нам не удалось. Потому что мы увидели: из-под земли выбирается нечто. То ли зверь, то ли гуманоид. Росточка он был невеликого – не более альтаирского гнома, но на всякий случай наш отряд мгновенно защёлкал затворами лучемётов, направив их на туземца.
- Я не зверь,- издалека крикнул тот, замахав руками.
- Ты что: говоришь по-русски?- удивился я, опуская оружие.
- Да хоть по-китайски.
«О, чёрт!- подумалось тут же,- даже я не могу по-китайски. А откуда же на далёкой планете, где никогда не было людей, взялся этот?.. Э… Кто?.. Который может… »
- Меня зовут Рва. Точнее, Уа Рва, - сказало существо, подходя ближе и протягивая руку, которую мы с опаской пожали.
- Хорошее имя, - проговорил кто-то из нас.
- Так себе, - с сожалением бросил тот.- У людей имена получше. Но я - рыба. Да ещё, из касты жрецов. Выбирать не приходится. У жрецов же, сами понимаете, имена должны быть старинные, даже древние.
- Ты рыба? - переспросил я, поймав себя на мысли, что обратиться к рыбе на «вы», не получилось.
- А что, не похож?
Голова его, и правда, была рыбья. Остальное же – руки, ноги – казалось вполне человеческими.
- А почему ты… вы… на суше?
- Эволюция, - со вздохом проговорил Уа. - Но каждый день я должен засовывать голову в аквариум, чтобы хорошенько отдышаться.
- А люди? Они, что - тут были?
- А как же! Раньше вся планета принадлежала им. Мы тогда жили, как полагается, в воде. В первобытном состоянии… А вы, глазам не верю, пришельцы, небось?
- Да, мы люди с планеты Земля, - гордо проговорил я, приосанившись.
А Легоста вытащил из планшета голограмму галактики и ткнул пальцем в Солнце.
- Мы отсюда, - пояснил он.
- С периферии, значит, - кивая головой, как бы в знак того, что всё про нас понял, промолвил Уа. - А планета ваша, говорите, Песок?
- Земля.
- Ну да, конечно. Как же ещё назвать землю? Только Землёй. Можно бы и «Почвой»…
«Спокойно, спокойно»,- проговорил я про себя, не забыв бросить на Мбану (уж больно он бывает горяч), красноречивый взгляд..
- Надеюсь, ты не смеёшься над нами?
Это сказал Фернандес.
- Нет, нет, - торопливо проговорил Уа. - Я так, сам с собой, вслух… Дело в том, что подобное название весьма характерно для людей. Они всегда ухитряются совместить невероятную прямолинейность с самой витиеватой изощрённостью. Это их и губит.
- С чего ты взял?- поинтересовался я. Как-то меня покоробило это «губит».
- О, уж поверьте. Кому, как не мне – жрецу, этого не знать. Ведь у нас в храме хранятся все книги людей. Вся их, так называемая, «мудрость». Извините, я не хочу вас обидеть. Но только людей и погубила эта самая «мудрость». И не только тех, что изначально жили на Воде.
Видя наше недоумение, он уточнил:
- Вода – так люди называли нашу планету. Как видите, тоже незамысловато. А потом… Лет пятьсот назад прилетали другие… тоже люди,- продолжил он,- такие же, как вы, и как наши, но с центра и, что вы думаете?- ничего у них не вышло. Образовали они колонию, ну это у них, то есть у вас, - поправился он, - первейшее дело… А потом опять затеяли свою «мудрость». Начали двигать горами и реками. Переставлять небо и землю, укорачивать время, раздвигать материю. Ну, и доигрались.
- Как, доигрались?
- Исчезли. С сотню их осталось. Не больше. С людьми всегда так. Делают они что-то, делают, а потом – раз! И – нету! Сколько раз уже было тут всяких людей, а всё одним кончалось.
-Ну, ни черта себе! – почти задумчиво проговорил Легоста.
- А вы? - спросил я.
- Ну а мы, видя такие дела, быстренько развились. Отрастили руки-ноги, отбросили хвост, привели в соответствие воздухообмен, ну и ещё кое-чего по мелочам. Так и живём. Одно плохо…
- Что же?
- А то, что и среди нас появляются такие, кто не прочь уподобиться людям.
- И что они?
- Делают что-то, думают. Да – каждый по-своему. Придумывают разных богов, всякие науки. И ещё… некоторые говорят, что те, кто произошёл, скажем, от щуки, должны образовать свою партию, или даже, отгородиться в отдельную страну. Дальше – больше. Социальные вопросы… Речь идёт о неравенстве классов и полов. Акулы хотят прийти к власти, а пескари и ерши обещают поднять бунт. Или, не дай Бог, и того пуще: революцию устроить. Вот так-то… Вы уж летите отсюда, пожалуйста. Ничем хорошим ни для вас, ни для нас это не кончится…
Вот такой разговор вышел у нас с рыбьим жрецом; оставил в душе, честно сказать, тяжёлый осадок. Мне следовало принимать решение. И как можно скорее. Тем более что вечером мы ожидали делегацию водян…
В кают-компании весело потрескивал плазмо-камин, настроенный на запах еловых шишек и свежего кофе. Было тепло и уютно. Но расслабляться – увы – мы права не имели.
-Говорите, ребята!- добродушно, как истинный демократ, проворчал я, решив дать слово экипажу.
- Мало ли что там наговорил этот рыбий царь! – немедля воскликнул Мбану. - «Люди - не люди», «мудрость – не мудрость»… Полагаю: нечего его слушать! Оторвать ему башку, как придёт, и дело с концом!
- Мысль хорошая,- пробурчал Фернандес,- но несвоевременная.- Он был, как всегда мягок и осторожен.- Я вот думаю: нужно поговорить с ними обстоятельно, выведать какие-нибудь, скажем, секреты. А там видно будет.
О Стивене (это который, Фернандес), – о нём тоже следует сказать особо. Стив всегда осторожен, пунктуален, аккуратен. Даже, как бы, изыскан. И ногти у него всегда такие чистые и ухоженные, что ими впору позывные подавать – солнце в отполированную поверхность ловить и – зайчиками – на другую планету. Надо б про такую возможность не позабыть, коль, вдруг, без связи останемся… Шутка, конечно. Хотя…
- Что ж, - я встал с места, - так и поступим. Потолкуем, пораскинем мозгами, а там – посмотрим.
В дверь постучали. Я отправил Фила открывать, а с Люка взял слово сидеть тихо и не пытаться оторвать что-нибудь от рыбьих послов.
Во главе с маленьким, горбатым, и каким-то «седоглазым» старым окунем, рыбы вошли в зал и, поздоровавшись, расселись в кресла, на которые я указал им жестом - как можно более учтивым. Уа Рва пришёл так же. Я отчего-то чувствовал к нему симпатию, да и он, судя по всему, отвечал нам тем же. Чего нельзя было сказать об остальных послах. Они глядели сурово, насколько это позволяла ограниченная рыбья мимика. Но допустить враждебности между сторонами я не мог. Потому что я – капитан и, следовательно, дипломат.
- Друзья! - воскликнул я воодушевлённо, глядя рыбам прямо в немигающие глаза.- У нас есть к вам несколько вопросов, на которые мы бы хотели получить искренние, правдивые ответы. Если они не овеяны какой-либо тайной.
- Людям верить нельзя! - гаркнул, вставая, один из послов – здоровяк, напоминающий мурену. - Но вы – гости. Спрашивайте.
Я мысленно досчитал до пяти, предостерегающе зыркнул на Мбану, сделал вид, что пропустил этот неуместный возглас мимо ушей, и тихо произнёс:
- Мы бы желали разобраться в вашей атмосфере. Дело в том, что мы взяли пробу и…
- Вместо воздуха – вода? Вместо воды – земля?- договорил за меня один из водян.
- Да, совершенно верно.
- Это устроили люди. Первая разумная раса планеты,- ответил за всех Рва.- Они что-то ускорили, что-то замедлили. Переместили.
- А сила тяжести? Получается, что река течёт в небе над землёй…
- Тоже они.
- Но зачем?!
- Чтобы планета стала более удобной для их существования. Очень многое им мешало. Природа, видите ли, ошиблась. И они принялись исправлять.
- Но куда ж они делись? Люди?
- Исчезли. Уничтожили сами себя,- встрял здоровяк – мурена.- Они постоянно делились на группы. По цвету кожи, по форме ушей, по национальности, вере, социальному статусу и всяким, так называемым, убеждениям. Очередное разделение стало для них роковым.
- Но что они не поделили последний раз?
- Кто их знает… Мы в ту пору влачили жалкое, дикарское существование. Архивы же весьма противоречивы,- вступил в разговор «седоглазый».
- Ещё вопрос, - не совсем удовлетворённый их ответами, произнёс я.- Мы получили странное сообщение. Словно отрывок из летописи. И там говорится, как раз, о людях. Вот оно…
И я зачитал рыбам полученное «радио». Воцарилось молчание. Мы терпеливо ждали ответа, но его не последовало. Потому что рыбы, переглянувшись, встали, вслед за «седоглазым» отвесили нам церемонные поклоны и двинулись к дверям. Мы не знали, что и подумать.
- Господа! - выкрикнул я вдогонку, но никто, за исключением нашего утреннего знакомца Уа, не обратил на это внимания. Он чуть притормозил, бросил на своих косой взгляд и, схватив меня за рукав, быстро прошептал:
- Улетайте! Ради всего святого! Иначе – нам несдобровать!
И торопливо двинулся прочь.
После ухода гостей мы ещё некоторое время совещались, но решения так и не приняли. И, отложив всё на завтра, пошли спать.
В результате меня всю ночь мучили кошмары. Снилось, что нас захватили рыбы и тащат на костёр, чтобы сжарить. При этом они плясали вокруг пламени ритуальный танец и кричали, что давно пора восстановить справедливость и отомстить людям, которые много тысяч лет питались рыбой без зазрения совести. «Возмездие!» - кричали они, застывая в угрожающих позах, закатывая в экстазе глаза и расправляя зловещие острые шипы спинных плавников… В общем, было чертовски жутко.
Когда я проснулся, то сразу вспомнил вчерашнюю встречу с послами. Почему они так неожиданно ушли? Чем их встревожило, а может, и напугало, зачитанное мною странное сообщение? Те же немые вопросы я разглядел в глазах моих подчинённых.
- Я думаю, что наш долг – во всём разобраться,- сказал Кенг.- Вдруг тут кому-нибудь нужна наша помощь. А мы, как трусы, всё бросим и убежим.
- Я тоже так думаю, - произнёс Рассел.
- И я, - вставил Мбану.
- Ладно, - подытожил я, - остаёмся.
- Браво, капитан! - вскричала команда,- мы верили в вас!
Мне аплодировали стоя…
«Я, Иван Кострома, астронавигатор 1 класса и, Божьей милостью, капитан
«Виктории», данной мне властью постановляю: мы остаёмся на С-альфа-4 до тех пор, пока не выясним всё до конца, и пока Господь благоволит нам. И нас бережёт».
Такую полушутливую запись я вывел в бортовом журнале на следующее утро. Вода очень напоминала Землю, и смена дня и ночи соответствовала нашему жизненному ритму.
Мы стартовали и, пару раз облетев вокруг планеты, совершили вылазку в другом месте. Как нам показалось, в более глухом. Там не было скал, покрытых зеленью и полупрозрачных белых шаров, безмолвно парящих в воздухе. Только жёлтая земля. И ничего более.
«Виктория» зависла на высоте трёх километров от поверхности, а мы собрались на совет. Вопросов к обитателям Воды у нас накопилось превеликое множество. Например, о тех же белых шарах. И о том, как, всё-таки исчезли люди. Да и самих людей найти б не мешало…
Но тут мы получили ещё одно «радио». Видимо, наше перемещение не прошло незамеченным. Кто-то знал, что мы здесь.
Я взял протянутую пластинку и прочитал: «Помогите! Я – человек! Мне нужно встретиться с вами!»
- Ага! - воскликнул Кенг,- я же говорил!
- А вдруг это ловушка?- тут же усомнился Фернандес.
- На борт его не пустим. Кто-то должен пойти вниз,- решил я.
- Я пойду, - сразу же откликнулся Ли.
- И я, - подхватил Джон.
- Пойдём вместе,- вымолвил я, обуреваемый сомнениями. Но я – капитан, а значит, должен быть впереди. Не мог же я показать, что испугался.
Спустя полчаса мы стояли на скале, покрытой чахлой буроватой травкой и оглядывались по сторонам. Ожидание вышло недолгим. Из пещеры, расположенной неподалёку, показалась голова человека. Несколько мгновений он пугливо озирался, а потом, приметив нас, вылез из норы и торопливо засеменил к нам.
Подойдя и, видимо не зная, как поступить, он отвесил подобие средневекового поклона, а после, явно робея, проговорил:
- Меня зовут Роман Петрович. Это я слал вам письма. В надежде…
Мы пожали ему руку и назвали наши имена.
- О, вы – русский, - сказал он мне, а когда я кивнул, прибавил, доверительно глядя в глаза:- я, знаете ли, тоже.
- Отлично, - ответил я, решив все расспросы отложить на «потом». И, желая его подбодрить, похлопал по плечу.
Но Роман не отреагировал, а потупился и замолчал.
- Ну же, старина, - как можно мягче и вкрадчивей произнёс я, - смелее! Поведайте нам всё без утайки. Расскажите, что случилось. А то мы теряемся в загадках. И мы вам поможем.
- Мы многое сделали,- со вздохом, промямлил, наконец, Роман. - Мы строили, благоустраивали и…- он замялся.- А природа постоянно противоборствовала. И чем больше мы переделывали…
- Уничтожали, - буркнул Ли.
- Ну, по сути, да – уничтожали. И чем больше мы…э…тем больше становилось препятствий. А ещё реки… Они как бы жили сами по себе. И не хотели меняться. И тогда один учёный…его звали… да, впрочем, неважно… Так вот, он предложил слегка изменить генетику человека, чтобы не было нужды приспосабливать к себе реки, а, чтобы, наоборот, человек, как бы слился с окружающим миром. В частности, с реками. Вот тут всё и началось… Точнее: закончилось.
Роман замолчал; мы увидели слёзы на его глазах.
- И что началось? – поинтересовался Рассел.
- Одни страны начали перестройку организма, другие – нет. И люди окончательно перестали понимать друг друга. И началась война. Те, кто выжил, а их было немного, под действием радиации совсем забыли следовать обычаям человека. То есть внешне мы, вроде бы, люди, а внутри!.. Мы не можем даже нормально размножаться. И белые шары, что вы видели – это место, где развивается зародыш. До тех пор пока не вылупится…то есть, не родится.
- Ужас какой! - покачал головой Кеннет.
- Да, ужас, - охотно согласился Роман.- А после младенца пересаживают в бутоны. Ну, красные такие, большие. Как цветы… На сохранение…
Мы, не сговариваясь, вздохнули, покивали. Я потёр подбородок. Легоста– макушку. Доктор потеребил мочку уха.
- Да, дела…- протянул я, и чуть, для приличия помолчав, продолжил:- А почему, вернее, откуда тут, за миллионы световых лет от нас - точно такие же люди, как и мы?
- Как почему? - удивился Роман, искренне обрадовавшись перемене разговора.- А вы, что, не в курсе? У людей всегда так. Где бы они не жили. Вы что, не посещали другие миры? Да нет же… Ведь вы у нас. Почему же не знаете?
Мы переглянулись, а водянин, оценив глубину нашего невежества, продолжил:
- Сколько мы не путешествовали по вселенной, везде находили таких же людей, как и мы. Это – закон природы. А вы, простите, что: не встречались с людьми? На других планетах? - Нет,- промолвил я, несколько колеблясь, - сомневаясь в том, что словам аборигена можно верить
- Вам, наверное, не везло,- грустно сказал водянин.- Очевидно там, куда вы прилетали, эпоха людей или уже закончилась или ещё не начиналась. А те, кто там обитал либо не знали, либо не хотели говорить. Да и здесь вы захватили нас на самом краю. Мы ведь чудом остались. Мы, так сказать, «постскриптум». Наш период уже прошёл.
- А раньше? - не преминул поинтересоваться я.
- О, тут были города и страны. Всё, как положено. Москва, Париж… Россия, Америка, Франция, Китай… Да вы и сами знаете. Но теперь всё рухнуло.
- Как печально,- проговорил Рассел.
- Невероятно печально,- подхватил водянин.- Но вы же нам поможете?
Он с надеждой заглянул мне в глаза.
- А как? - спросил я.
- Ну, тут я вам не советчик… Это вы летаете за миллионы световых лет. Значит ваша цивилизация на гребне. Вам, как говорится, и карты в руки.
- Уничтожить рыб я не могу, - задумчиво произнёс я, - это антигуманно.
- Анти…что? - переспросил Роман.
- Я хотел сказать: противоречит человеческой этике и представлениям о добре и зле.
- Хорошо,- с некоторым сожалением согласился водянин. - Уничтожать кого-либо – это…действительно не согласуется с тем, что человек привык считать правильным. Но… Решайте сами. Мы не вправе требовать, а можем только просить.
- Вы бы хотели привести в соответствие с природными законами свою генетику?- спросил я.
- Может быть… Наверное…- протянул Роман.
- У нас есть специалист по генной инженерии и клонированию. Превратитесь в полноценных людей. А там, скорее всего, сами додумаетесь, как обойти рыб на очередном витке развития.
- Сами? - с сомнением произнёс абориген. Эта мысль явно поставила его в тупик. - Сами? - повторил он и почесал в затылке.
Мы смотрели на него, ничего не говоря, лишь ожидая, когда он созреет. Я видел: моя мысль одобрена представителями команды. И гордился.
- Чёрт возьми...- наконец вымолвил водянин.- А сможем?
- Но вы же люди! – воскликнул Рассел.
- Люди! - словно проснувшись, проговорил Роман. - Попробуем. Давайте!
И дело завертелось. За неделю мы облетели Воду, работая не покладая рук. Нынешнее поколение уже было обречено, но мы трудились во имя будущего. Под руководством и при непосредственном участии Рассела, мы провели около полутысячи операций. И девяносто процентов из них должны были дать положительный эффект. Так люди Воды получили второй шанс.
Рыбы, естественно, прознали о наших действиях. Но, охваченные замешательством и противоречиями, никак не вмешивались в происходящее.
Однажды на связь с нами вышел Уа. «Я знал,- писал он,- что владычество рыб на Воде недолговечно. Нам суждено вновь уйти в глубь рек и озёр, морей и океанов. А поверхность вернуть людям – законным владельцам суши. Что ж… Там, под толщей вод, мы построим наши новые города и постараемся не конфликтовать со старой расой, возрождённой из небытия. Жаль, что у нас не вышло. Прощайте!»
Мы двигались по планете методично и размеренно, стараясь как можно лучше выполнить свою задачу. Думается, это нам удалось.
Как-то раз нас попытались атаковать. Воинственный конгломерат ершей выпустил по «Виктории» ракету, но мы сдержались. Единственно, поставили защитный экран и ощетинились пушками, продемонстрировав наш немалый потенциал. На этом всё и закончилось.
Когда же наш труд был завершён, мы вновь встретились с Романом. Он так и сиял.
- Спасибо, спасибо вам, - восклицал он, пожимая нам руки. - Прилетайте ещё. Всегда на Воде будете как дома!
- Конечно,- сказал я.
- Обязательно, - произнёс Люк.
- Может быть, - проговорил Фернандес.
И через несколько минут, стартовавшая «Виктория» уже уходила за пределы Воды. Или С-альфа-4, как она называлась в «Звёздном каталоге».
Мы не договаривались о нашем дальнейшем пути. Но я решил, что наша следующая остановка - Земля. Я чувствовал – родная планета ждёт нас. Мы ей нужны. Ведь там – на краю галактики – древнюю людскую колыбель захватили коварные бездушные минералы. А мы, команда «Виктории», являлись лишь беглецами, жалкими осколками давно уставшего от беспрестанных побед человечества. И позорно бежали, не имея перед собой иной цели, кроме спасения собственной шкуры.
Но теперь мы возвращались. Сплочённые как никогда. Отважные до безрассудства.
Мы не хотели, чтобы нас воспринимали, как забавный и совсем необязательный постскриптум. И верили, что именно нам предначертано вступить с камнями в борьбу, и вернуть свой утраченный мир. Для себя и наших потомков. И всего человечества.
Мы неслись среди звёзд и знали, что это нам по плечу. Потому что мы – люди. А это значит, что среди наших достоинств есть (и вечно будет!), такая штука, как человеческая гордость.