Как обычно, я сегодня проснулся рано, на постели валятся мне не хотелось. Сладко потянувшись, я не торопливо поднялся и вышел во двор. Утро было солнечным настроение было хорошим, и день по всей видимости обещал быть таким же. Я подошёл к бочке с водой, открыл кран и долго полевал на себя со шланга дождевую воду. Приняв душ, я присел на скамейку и закурил. Я с удоволь-ствием прислушивался к пению птиц. Выкурив сигарету, я от не-чего делать, послонялся по дому, после недолгих раздумий решил поехать в центр. А в центре нашего посёлка, кто ни знает, нахо-дится, центральный рынок, универмаг, и несколько коммерческих магазинов, так сказать, наша районная достопримечательность. Ну и конечно наш административный «белый дом» как мы его в шутку называем. А расположился «белый дом» напротив дворца культуры, раньше дом культуры называли (домом культуры) наверное потому, что он действительно походил на дворец. Сейчас такие дворцы строят новые русские ну и те, у кого нет затруднений в финансовом плане. Но в прошлом году дворец перестроили и обновили, и вот он заслуженно теперь называется дворцом. Такой же кстати дворец находится и в посёлке сахарников, наш посёлок за последние десятилетие заметно преобразился он вырос и обновился. Но мой рассказ не об этом, я отклонился от темы, что поделать люблю всё красивое и новое. Наверно многие жители нашего посёлка согласятся со мной. В Раевке стало на много лучше жить, да и приятнее смотреть на новостройки, чем на ста-рое облезлое строение. Жители посёлка настоящие труженики, это они и никто другой, перестроили наш посёлок, так сказать да-ли вторую жизнь селу. Ну хорошо, отложим эту тему, как я уже говорил вам, мой читатель, я выехал в центр. Да кажется, я уже подъезжаю к центральному рынку. Как всегда я припарковал свой авто возле магазина «краски» и всё такое, и пошёл бродить по рынку. Настроение было приподнятое, и омрачить его было не возможно. Я невольно вспомнил те времена, когда однажды, я со своим приятелем по бизнесу торговал здесь на рынке. Мы тогда с другом получили лицензию, это был 94 год. Ни он, ни я не знали не черта, чего брать и чего продавать, я вспомнил сейчас и то, как нас в Москве одурачили. Пожалуй, я не отклонюсь от темы, если расскажу вам, как всё это произошло. Собрал я тогда все деньги, продал всё, что было ценным и нужным, как говорится поскрябал по сусекам. И вот на следующий день мы махнули с другом в столицу нашей Родины в Москву. Приехали значит в столицу, а куда нам путь держать, конечно же не знали, как говорится «язык до Москвы доведёт». Ну раз мы были уже в столице, то стали спрашивать у прохожих, как нам проехать на какой-нибудь ры-нок. А народ в Москве я вам скажу, не очень-то любит приезжих. Вот одна пожилая тётка, взглянула на нас тучно, с призрением, и показала на метро:
-«Понаехали со своими чемоданами, вон на метро идите, там спросите куда вам дальше»! –сказала она и оставила нас в полном изумление.
-Старая кошёлка, ты посмотри на неё, вот змеюга! -растрогался мой друг, от её приветствия. Но что делать мы по-следовали её совету. Я не стану рассказывать вам, как мы добра-лись до олимпийского. Но когда мы вышли с метро и направились на рынок, нас сходу вычислили предприимчивые продавцы. Я шёл с большим чемоданом, намереваясь складывать туда товар, а друг мой с рюкзаком. Вид, конечно у нас был тот, нас с другом сразу вычислили. К нам подбежали трое девиц, и буквальном смысле, нас чуть не расцеловали. Несколько молоденьких симпотяжек, на ломаном русском языке стали нам торопливо объяснять. Мы с их разговора поняли одно, что они торопятся на самолёт, а самое главное, товар у них дешёвый, и при этом самый лучший. Девицы, взахлёб говорили нам, что, «самолёт вот-вот, улетит без них, а им как вы понимаете надо распродать остаток товара». Девушки с великим удовольствием нам уступали свой товар, и всё потому, что мы из деревни. Они дали понять, что они очень сильно уважают тружеников села, такое обращение к нам, если честно сказать растрогало до глубины души. Такое внимание нас обрадовало, и мы чуть не прослезились. Ну и конечно никаких сомнений не было в том плане, что нас облапошат. Они завели нас за угол и распахнули свои большие сумки, от разношёрстных расцветок стало приятно глазам. Сумки были набиты кофточками самых разных расцветок, такое изобилие товара мы никогда не видели с другом. Как только они нас не охаживали, лепетали на своём языке, кстати, я до сих пор, так и не понял, что это был за язык, и какому народу он принадлежал. Мы слушали красавиц разинув рты, а девчушки всё говорили и говорили, что это кофточки чисто ангорский пух. И таких кофточек на рынке, да ещё по такой цене, по которой они нам предложили, нам в жизни не найти. Очаровательные брюнетки тем временем всё лепетали, и порхали вокруг нас. И наконец развеяли последние сомнение сказав нам, что товар отдают вместе с сумками, тут мы сдались и решили приобрести товар. Мы после с другом долго гадали, что эта за птица ангор, и где эта птица обитает. А самое главное нас подкупило то, что они сказали нам, чтобы мы не таскались с чемоданами, как деревен-ские и вели себя, как подобает городским. Мило улыбаясь, и кокетничая с нами, красотки предложили забрать товар вместе с сумками, этим они окончательно вошли к нам в доверие. Мы с другом, конечно обрадовались, чего нам колхозником нужно, знаете! Нам нужно элементарное внимание и доброе отношение к нам. Тогда мы можем купить у них туже ангорку в небе. Так при-мерно и получилось, на большую часть наших общих денег мы приобрели эти бесценные кофточки. Я говорю бесценные потому что, мы эти кофточки купили по такой цене, что когда приехали в Раевку, что мы увидели, привёло нас к шоку. Точно такие же коф-ты в магазине «Армо» лежат по полторы тысячи рублей. Мы же их в Москве прикупили по девять тысяч за каждую, вы наверное представляете выражение наших лиц. Но это ещё не всё, дальше было полный отпад. Друг мой имел при себе, личные деньги, он хотел что-то купить для себя и семьи, но видимо не нашёл чего нужно. А пустить деньги в дело, наверное пожадничал скорее всего, но как говорится «бог шельму метит», вот что произошло в Москве. Мы были уже на Казанском вокзале, вдруг мы увидели тех наших продавцов, они не сказано обрадовались нам. Друг об-радовано помахал им рукой, трое симпотяшек сходу обступили нас со всех сторон. Девицы, также как и мы обрадовались повтор-ной встречи, они вновь стали предлагать нам кофты, но цену на одну тысячу скинули. Глаза у друга разгорелись:
-У меня есть деньги, я наверное куплю эти кофточки, -сказал он. Я конечно удивился, я и не мог подумать, что он купит всё. Если честно сказать я позавидовал ему в тот момент, и мысленно по-считал, на какую сумму он снимет навар. И вот когда я увидел стоимость этих кофточек, конечно же, я был шокирован. Но меня радовало и то, что друг мой точно не станет богаче меня. Я пока-тился со смеху, меня трясло от смеха, я до сих пор помню выра-жение лица моего друга. Он стоял и нервно улыбался, он купил тогда столько ангорки, сколько мы брали на двоих. Но как бы-то не было, мы эти кофточки продали, что купили пополам, а лично свои кофты он долго ещё продавал. А после ангорок, мы вляпа-лись ещё в одну историю. Помню, приехал к моему другу това-рищ из Чишмов, как оказалось он также, как и мы промышлял тряпками. Тот видимо откуда-то услышал, что друг стал занима-ется тряпками, вот и решил посетить его, за одно ему барахло подбросить. За бутылкой самогона мы разговорились, и он пред-ложил нам женские ретузы и плавки, аж трёх сортов. Мы с дру-гом чего-то не домыслили, товар товарища, конечно, был ходо-вой, панталоны с начёсом были у старушек в деревнях, в боль-шом ходу. Но их нужно было продавать женщинам, а никак ни нам, двоим здоровым мужикам. Следующий день был базарный, мы с другом разложили свой интимный товар на капоте своего авто. Как только товар был разложен, вдруг мой друган, попятился от меня и встал рядом с Алексеевым, который продавал запчасти к Жигулям. Алексеев в те не далёкие времена начинал свой бизнес с запчастями на капоте своего «жигуля». Тогда дорогой читатель торговали именно так, не было прилавков, да и рынок наполовину был меньше. Так вот я оглянулся и увидел знакомых нам женщин, что работали на заводе. Они прямиком направлялись к нашему авто, я тут же заскочил в кабину своего автомобиля. Женщины долго выбирали и прикидывали наш товар, они меня не могли видеть, так как я товар разложил и на лобовом стекле. Женщины размахивая трусами стали звать продавца, мой друг совсем ушёл в глубь рынка и я видел, как смеясь он подглядывал за мной. Я не живой не мёртвый смотрел на него, и готов был завести машину и уехать подальше от этих покупателей. Ну делать было нечего, мне пришлось выйти на радость покупателям, краснея и бледнея, я в тот день продавал эти ненавистные мне ретузы. А рядом мо-лоденькая Наташа со своим мужем продавали на капоте своей машины свой товар. Они весь день смеялись надо мной, и подка-лывали по тому, или иному поводу. В последствии нам часто приходилось торговать рядом. Но это и понятно мы знали друг-друга ни первый год. Когда я работал на сахарном заводе, она пришла после окончания школы и устроилась в лабораторию, с ней я был знаком очень давно, только вот мужа её не знал совсем.
Мы в те времена ездили торговать в Трунтаишево и в Шафрано-во, и эта парочка, как не странно всегда оказывались рядом. И как-то я спросил её:
-Какого хрена вы постоянно ошиваетесь возле нас, вам, что место мало на базаре? На что они с мужем отвечали:
-С тобой весело торговать, и товар хорошо уходит рядом с вами! Вспоминая и улыбаясь, я уже подошёл к выходу из рынка, как вдруг увидел Наташу, ту самую о которой я только что рас-сказал вам. Передо мной стояла среднего роста красивая брюнет-ка, хоть прошло столько лет, я Наташу узнал сразу:
-Наташа, ты ли это!? Сто лет будешь жить честное слово, я только что тебя вспоминал! Она вглядывалась в мои глаза, по её глазам я понял, она меня узнала, но что-то мешало ей признаться в этом:
-Ты только не говори мне, что не узнаёшь меня, Наташа я тебя узнал сразу, хоть ты очень переменилась и выглядишь не той девчонкой, которую я знал раньше:
-Я узнала тебя, привет, если честно я меньше всего хотела бы тебя встретить! Если тебе не трудно помоги мне, вон ту ко-робку домой довести, ты наверное на машине.
-Ты что же прикидывала, в своей голове, не узнавая ме-ня, думала, достоин я ту коробку отвезти, или нет? Пошутил я, она немного смутилась:
-Ну ты поможешь мне? Или.
-Я не дал ей договорить, я подошёл коробке поднял её и понёс к своей машине. Несколько секунд проехали молча, Наташа нарушила первой молчание:
-Ты хоть знаешь куда вести, я утвердительно качнул го-ловой, она улыбнулась мне:
-Я давным-давно там не живу, мы продали квартиру, ты поезжай на Пушкино, там я дом снимаю. Через несколько минут я остановился возле её дома, если можно было назвать его домом. Полуразвалившийся домик весь покосился от времени, и казалось он уже на половину утоп в болоте, выворочиное крыльцо прида-вали дому особый вид, напоминая нам, что всё не вечно. По дво-ру, и из-под крыльца, доносились кваканье лягушек:
-Ты посмотри Наташа, как они обрадовались нашему приезду, как они галдят, как квакают! Она тем временем молча открыла дверь и пригласила войти:
-Если не брезгуешь таким жильём то проходи, если хо-чешь, я тебя чаем угощу. В её глазах я прочёл смущение и стыд. Мне почему-то подумалось, что она вот-вот расплачется сейчас, я принял её предложение и зашёл первым в дом. По чисто убран-ной комнате можно было понять, что проживает здесь аккуратная хозяйка. Я сел на старенький диван, Наташа включила мне теле-визор, а сама ушла на кухню. Вскоре она вернулась и села напро-тив меня на табурет:
-Вот я здесь и живу, она попыталась мне улыбнуться, в гла-зах была печаль, и улыбка у неё получилась какой-то усталой и не естественной:
-Наташа, а где муж твой, у вас же, по-моему был ещё и ре-бёнок? Она опустила голову, я увидел, как на её юбку упали не-сколько слезинок, она торопливо вытерла слёзы, извинилась и снова вышла на кухню. Я был озадачен, мне стало неловко, я смотрел на занавеску, что отделяла комнату от кухни:
-А ты что же, нечего не слышал, что произошло с нами!? Она вернулась и села снова на табурет, я отрицательно покачал головой, я попросил её объяснить мне, что же всё-таки произош-ло. Она собралась с мыслями вытерла свои слёзы, в этот момент в телевизоре мелькнула реклама, о чудесных свойствах «Битнера»:
-Выключи, пожалуйста! я терпеть не могу эту рекламу, мне кажется, виноват во всём этот «Битнер» всё началось с него.
-Я выключил телевизор и приготовился слушать, она сму-щённо шмыгнула носом, после взглянула на меня:
-С чего начать даже ни знаю, мне всегда охота было с кем-то, вот так, поговорить и рассказать ему о своём несчастье. Ну, ты сам понимаешь, первому попавшему человеку не откроешь свою душу. У меня на этом свете никого нету, мама умерла пять лет на-зад, когда всё это началось, а родственников у нас не было, мама была с детдома. Ты должен помнить, мы тогда переехали в Стеле-тамак, квартиру в Раевке продали, на вырученные деньги решили расширить свой бизнес. Вначале я сама торговала, один раз в не-делю ездила за товаром. Ну, а после дела пошли в гору, я наняла сначала одного продавца, а после взяла ещё одну продавщицу, с 98 года сама почти не торговала. А когда приходилось самой тор-говать, всегда выпивала этот чёртов «Битнер», Как ты понима-ешь, я была постоянно в разъездах, то уезжала в Москву, то в Ка-зань, или в Челябинск. Ты ведь сам знаешь, как это бывало, с ус-талости всегда брали бутылку, да за одно и обмывали, что бы хо-рошо продавалось. Я сама не знаю, как так получилось, сама того не замечая, я потихоньку спивалась, этот «Битнер» был со мной всегда, и от холода согревал, и тоску разгонял. А муж мой Аль-берт, всё это время гулял и жил с одной из моих продавцов. Я ко-нечно догадывалась, мне говорили, что он изменял мне, но мне всё было не до этого, мы копили деньги на новую квартиру. И потом, я думала, всё-таки он мужчина, и за ребёнком он смотрит, подумаешь, пошалит немного, от него не убудет, тогда я думала так, или вернее казалось мне, что я прощаю ему его шалости. Ты теперь вот знаешь, почему я сейчас терпеть не могу, эту рекламу про этот чёртов «Битнер»? Я молча смотрел в её глаза, Наташа ни много смутившись продолжила:
-Ты конечно знаешь, как неохота вставать рано утром, ну раз встал надо взбодрить себя, по утрам я добавляла себе в кофе не-много этого «Битнера». А на рынке чтобы не замёрзнуть, всегда пили водку, а я мешала водку с «Битнером» мне больше нрави-лось, мешать его с водкой. Я знала конечно, что слишком много пью спиртное, но ведь все так пьют, иначе замёрзнешь, и потом рядом всегда подруги такие же, как и я. Я вот сейчас вспоминаю то время, а я ведь пыталась бросить пить, но без сто граммов тор-говля не шла, и потом это было для меня, -она затруднялась отве-тить. Я вставил реплику:
-В виде допинга наверное, она криво улыбнулась мне, и кивнула головой:
-Да наверное как допинг, а самое главное мой муж Альберт всё видел, и не запрещал мне пить, а скорее наоборот. Он стран-ным образом всегда находил повод выпить, то за обедом, то за удачную торговлю, или чтобы я удачно съездила за товаром, про-вожая меня, всегда меня напаивал. Одним словом повод он всегда находил, но я и сама была не против, пропустить рюмку другую. Мне сейчас смешно, я только потом поняла, что он меня попросту спаивал, а сам тем временем готовил документы. Вот представь себе! Однажды меня на рынке забрали в мед-вытрезвитель, прошло около месяца после первого задержания, и меня вновь забирают в трезвяк. Это я потом поняла, забирали меня его знакомые милиционеры. Он приходил и освобождал меня, я даже спать не успевала там лечь. А после каждого задержания там остаётся протокол, что я была доставлена в нетрезвом виде. Наш сын жил у матери Альберта, я теперь горько каюсь, что не настаивала на том, чтобы сын жил при нас. Муж всегда находил повод, чтобы я не виделась с сыном, ссылаясь на то, что я выпимшая, и якобы от меня пахнет, как от пивной бочки. Я сколько раз требовала, чтобы он отвёз меня к сыну, но он всегда находил тысячу причин, а я сама не могла одна ехать к его матери, отношение были с ней никудышними. Когда я начинала нервничать и скандалить, он сволочь такой, открывал бутылку и наливал, выпив, я успокаивалась, и тем боле он всегда обещал мне при этом. «Что завтра обязательно отвезёт меня к сыну», или привезёт его к нам. Я как наивная дура верила ему, я и не думала тогда, что он напоив меня всегда уходил к нашей соседке. Я отрубалась быстро, мне хватало нескольких рюмок, а он это знал, и пользовался моей слабостью. К кому он бегал по ночам, была нашей соседкой, когда-то я сама пригласила её к нам в гости, а после приняла и на работу. Она была разведёнкой, детей у неё не было, да и работала она отлично, претензий к ней никогда не возникало, если не считать того, что гуляла с моим мужем. Но я об этом не задумывалась, у меня была цель накопить денег, и купить наконец себе приличное жильё. Как я и говорила, я всегда была в отъезде, мне приходилось по два раза за неделю мотаться в Москву, и ещё бог знает куда. На воспитание сына, и тем боле устаивать слежку за мужем, у меня просто не было времени, и если честно сказать и желание тоже не было. Я думала перебесится, всё-таки всё было на нём, и торговля и сын, я надеялась на него и верила в него, как самой себе. А он кобель проклятый всё спланировал и всё рассчитал. В один из майских дней Альберт устроил на квартире настоящий сабантуй. Наташа замолчала и закурила торопливо сигарету, от волнения у неё заметно тряслись руки. Я понял, тема её рассказа подошла к основной кульминации:
-Он назвал гостей, я всех почти знала, кроме одного прият-ного обаятельного парня, который всё время вертелся у меня под ногами. Он помогал мне на кухне и танцевал только со мной, я высоко оценила его способности, он классно меня охмурил. На-таша глубоко затянулась дымом от сигареты и продолжила:
-Тут конечно я сама виновата, мне просто нужно было сесть и подумать над тем, что происходит, а случилось вот что.
Когда все гости танцевали, я увидела то, что привело с начало меня в бешенство. Я видела своими глазами, как мой Альберт нежно целуя свою, то есть соседку, вывел её на балкон и жарко её стал целовать. Я до сих пор содроганием вспоминаю эту сцену, я решила отомстить. Дальше я плохо помню, что было, помню только, я выпила два полных фужера водки и стала танцевать с тем парнем. Этот парень, этот мерзавец! Приятель моего мужа сумел меня уговорить уединится с ним в спальне. Там нас и обна-ружили, муж со всеми гостями, я не видела ничего и не помню тот момент. Он после этого подал на развод, предоставил все бу-маги парочищее меня, там было всё, как я побывала в вытрезви-тели, и свидетельские показание гостей. Одним словом он всё предусмотрел. Альберт требовал развода и лишение меня роди-тельских прав. Наташа вытирая слёзы ушла на кухню, и я услы-шал она стала умываться, вскоре она вернулась и снова села на табурет:
-Представляешь! Как я унижалась перед ним, я просила его чтобы он не бросал меня, я согласна была на всё, я готова была стать его любовницей, если он пожелает. Но только не лишал возможности видеть моего сына, и быть рядом с ним, он цинично рассмеялся мне в глаза, и назвал проституткой и алкоголичкой. Я после суда не находила себе места, меня он выселил с той кварти-ры, отобрал и обобрал меня до нитки. Я осталась без копейки де-нег, без семьи и без надежды, что когда нибудь всё изменится. Я не могла во всё это поверить, я не пила в тот день, я пришла с на-деждой в сердце, что это просто какая-то шутка. Я дождалась их, когда они приедут домой, я почти нахально ворвалась к ним в квартиру, и упала перед ним на колени, я просила их дать мне хо-тя бы жильё и работу. Он снова стал надо мной потешаться, он толкнул меня ногой в грудь, и сказал, чтобы я убиралась. Когда я упала на пол, то увидела под раквиной маленький топор, я схва-тила его и ударила топором его по ноге. Дальше я провалилась куда-то, я впала в какую-то спячку, пришла в себя в Уфе в палате для душевно больных, через пол года я выписалась из психушки, у меня была только одна цель увидеть своего сына, его я никак не могла забыть. Я вернулась в Стелетамак и первым делом пошла к его матери навестить своего сына. Когда я увидела их, они гуляли на улице. Нечего не могла с собой поделать, обезумев, я бросилась к сыну и стала его обнимать. Эта старушка видимо пыталась меня оттащить, откуда-то появился Альберт и сразу ударил мне по лицу. Я как львица набросилась на него и стала его кусать и царапать, потом меня увезли в милицию, в конечном итоге я оказалась на скамье подсудимых. Он старался из-за всех сил, чтобы упрятать меня за решётку, и ему в конечном итоге это удалось. После был суд, и на два года меня сослали в женскую колонию. Наташа встала, и осторожно ступая подошла к столу, налила себе давно остывший чай, сделала несколько глотков:
-Если хочешь, я подогрею чайник. Я отказался от чая, мне не-стерпимо хотелось услышать продолжение. Она поняла меня по моему ожидающему взгляду, молча закурила, села на табуретку закинув ногу на ногу, продолжила свой рассказ:
-После суда я и вовсе сломалась, мне было абсолютно без-различно всё, я нечего не хотела слышать и видеть. У меня в го-лове зарождались разные планы мести, я не спала ночами, не хо-дила на прогулки, а однажды, будучи ещё под воздействием суда и всего прочего попыталась бежать. Но куда убежишь от собак, срок правда не накинули, но лишили всего, тогда я почти месяц провела одна в шизо. Спасибо воспитателю и отрядной, они по-няли меня и не трогали до тех пор, пока я сама не попросилась на работу. Моё спокойствие и мой сон зависели от работы, чем больше я работала, тем больше я уставала, и ночью спала спокой-но нечего мне не грезилось и мысли о побеги оставляли меня. Я отсидела почти весь срок, освободилась по амнистии. Когда я вернулась в Стерлетамак, я с ужасом для себя узнала, что Альбер-та и сына нет в городе. Они в тот же год продали квартиру и уе-хали, а мать его не за какие деньги не сказала бы мне, где они проживают. Я устроилась продавцом в продуктовый рынок, но после перебралась на вещевой, я каждый день думала и не теряла надежды, найти их. И однажды бог услышал мои молитвы, он помог мне, как-то в разговоре с одним приятелем я случайно ус-лышала имя мужа, и спросила его, о ком он говорит. Этот при-ятель рассказал мне, что видел их в Уфе и даже адрес их написал. На следующий день я была во дворе их дома, я увидела своего сына, но на этот раз, как раньше я не потеряла своей головы, что мне стоило тогда себя удержать, я до сих пор ни знаю. Только тут у меня созрел план мщения, и я целеустремлённо последовала этому плану. Мне нужны были деньги, я устроилась к своей быв-шей подруге по колонии, попросту сказать я стала проституткой, мне плевать было на мораль и стыд, я твёрдо решила вернуть сво-его сынулю. Наташа приободрилась, в её глазах засверкали зло-вейшщие искорки зла, я невольно поёжился, она в упор смотрела в мои глаза, и сверлила меня синими глазами, в тот момент взгляд суров и проницателен, я невольно поёжился, Наташа с суровым лицом продолжила свою исповедь
-С того дня все мои усилия и все мои труды были направ-лены на восторжествование справедливости, я решила воспользо-ваться тем же оружием против него. Я не навязчиво стала искать встречи с ним, сначала мы, как бы случайно встретились, погово-рили и разошлись, я беспечно попросила его чтобы он поцеловал нашего сына. Вторая встреча состоялась через несколько дней, и снова всё произошло случайно, я одевалась по последней моде, денег на это не жалела, и спасибо подруге она меня выручала с вещами. Третья встреча состоялась снова как бы случайно, но по-сле этой встречи я поняла, он хочет меня и готов изменить своей жене. Я шла на всё, в постели я устроила ему такой дисбаланс, что он был просто шокирован моими знаниями. После первой встречи последовали и вторая и третья, я как-то напросилась к нему в гости, его жена на тот момент отсутствовала, там я и встретилась с сыном. Он уже не посмел его отгораживать от меня, и он сказал тогда сыну, что я настоящая его мать. Представляешь, я была на вершине счастья, когда я вышла замуж я не настолько была счастлива, как в тот день. Жена его тем временем была в отъезде, мы встречались каждый день, у меня были далеко идущие планы. Наташа сидела напротив, и при спокойно курила сигарету, она с не срываемым удовольствием смотрела на меня, но глаза её, меня не видели, глаза её смотрели сквозь меня куда-то в даль. Наташа в этот момент была где-то далеко от меня в своём победном дне:
-Я не собиралась прощать их, мне важно было разлучить их и уничтожить каждого по отдельности. Я через свою подругу вышла на торговцев наркотиками, я пошла на всё, понимаешь! Мне нужны были деньги, я стала приторговывать наркотой, а за-одно подсыпала Альберту в вино не большое количество, таким образом мой друг, я приучила его пить вино с наркотиками, а од-нажды я дала ему понюхать кокаин. Его жена почти месяц была на лечение, у этой лохудры не было детей, она всё пыталась вы-лечится от бесплодия, теперь уж их точно у неё не будет, Наташа истерично расхохоталась, мне стало жутко и не по себе, она заме-тив это успокоила меня:
-Я не сошла с ума ты не волнуйся, я уже умная, меня выле-чили тогда на Владивостокской, хотя знаешь друг мой. Каждому нормальному человеку не помешало бы провести там, ну скажем хотя бы месяц. Только там начинаешь осознавать, зачем твоя ис-тинное предназначение на этом свете, там точно узнаешь цель своего визита в этот грешный мир:
-Наташа, а без Владивостокской больницы нельзя понять, зачем ты живёшь?
-Может и можно, но в моём случае мне он оказал не мысли-мую услугу, это он меня заставил выбрать этот путь.
-Тебя что там били, или обращались не лучшим образом?
-Нет! что ты! Там всё было прекрасно.
-Тогда я не пойму тебя, что ты хотела мне сказать теми сло-вами, почему дурдом сделал тебя таким, я так и не понял.
-Наверное, я не правильно выразилась, ты извини меня, там тебе точно делать нечего. Я расхохотался, она улыбнулась:
-Ну не будем философствовать, слушай дальше, когда прие-хала его жена мы продолжили свои отношения, Альберт к тому времени уже не мог без наркотиков. А однажды я, как-то заяви-лась к ним в гости, угощала их вином, и не заметно подмешивала своё зелье в вино, его жена хоть и была насторожена, но нечего не заподозрила. Так прошёл месяц, мы теперь дружили так, что водой не разлить, каждый день после обеда я бежала в школу встречать своего сына. Его родителям было уже не до него, мы вечерами все вместе гуляли, а я как бут-то случайно узнав о её проблеме, пообещала достать ей лучшие лекарства. Она к тому времени верила в меня, как когда-то я верила в них, я приводила её, как бут-то бы к знахарке, а там её всегда обрабатывала моя подруга. Когда она засыпала под воздействием наркоты, её насиловал приятель моей подруги, а я всё снимала на видео. Я хотела показать плёнку её мужу, но так и не показала, вскоре его жена и не заметила, как стала наркоманкой, и при этом ещё «СПИД» подхватила. Ладно хоть меня подружка просветила в это, ато бы и сама залетела. Но об этом позже. Да и Альберт ждал уже не меня, а дозу наркоты, которую я приносила этому вырод-ку.
-И ты всё это проделала без тени сожаления?
-Представляешь! Не разу моя совесть не восстала против меня, я просто возвращала своё, мне чужого не надо! Они две подлые душонки, растоптали меня, унизили, и отняли самое до-рогое, был бы сын со мной, я клянусь я бы забыла их навсегда, как дурной сон, поверь мне я не лгу тебе. Наташа замолчала, глаза её снова погрузились в тоску. Она помолчала с минуту, попросила бокал с чаем, я подал, она отпила немного и вернула бокал:
-Может это и жестоко, но я нечего не могла поделать с со-бой, в моей груди кипел вулкан, и он требовал мщения за мои страдания. После небольшой паузы, она заговорила еле слышно:
-Через несколько месяцев, я забрала себе их бизнес, всё про-делала по закону, я скупила всё, что им принадлежало. Они оба стали моими, я могла вить с них верёвки, но я похоже перегнула где-то палку, я чего-то не доглядела. Парень что насиловал её, оказался носителям «СПИДА» не вича, а именно «СПИДа» Аль-берт оказался тоже заражённым, это не входило в мои планы, они на глазах моих сохли, однажды я заговорила с ним о сыне, чтобы он дал согласие на моё материнство. К моему огромному удивле-нию он быстро согласился, я всеми правдами и не правдами оформила нужные мне документы, одним словом я пришла к фи-нишу. Вдруг зазвонил телефон, Наташа приложив телефон к уху вышла на кухню, я слышал лишь обрывки её разговора. Она вер-нулась в комнату, она улыбалась, как в те далёкие дни:
-У тебя есть время, давай доедем до Яна-аула.
-А чего ты там потеряла?
-У меня там дом достраивается, строители звонили сейчас, просили меня, чтобы я подъехала, ну что поедешь?
-Раз нужно собирайся поехали, я встал и вышел из дома, Наташа заперла дверь, она было уже дошла со мной до калитки, как чего-то вспомнила:
-Ой я совсем забыла накормить свою живность, ты заводи пока, а я курей накормлю. Наташа ушла за дом. Я всю дорогу молчал, под впечатлением её рассказа разговаривать не хотелось, до её дома доехали быстро. Наташа вышла из машины, и напра-вилась в строящейся дом. А ей навстречу шел азиатского проис-хождения работник. Я неторопливо обошёл двор заглянул в шпальный сарай, после направился к свежесрубленной бане, к моему удивлению огород был весь засажен. Ровненькими грядка-ми были высажены огурцы, рядом росли помидоры, я заметил яр-ко жёлтую помидору и сорвал её. Рядом стоящей бочке с водой, я помыл его и с аппетитом стал есть. Из головы не выходил её рас-сказ, я воотчаю представил двоих молодых людей, ожидающих свою смерть. У меня по спине пробежали мурашки, в голове не укладывалось всё это, я пытался оценить степень вины, каждого героя исповеди. Но чем больше я думал об этом, тем меньше ос-тавалось сомнений, виновата во всём сама Наташа. И тут же в го-лову лезла другая мысль, а они, что сделали с ней, как они могли так поступить, значит, их настигла заслуженная кара. От всех этих раздумий отвлекла меня Наташа:
-Ты что приуныл, не хочешь дом посмотреть? А то пошли покажу, может чего не так делаю, дашь дельный совет. Я строю всё спонтанно, без проекта и без подсказок, вот первого тебя прошу, думаю ты разбираешься в строительстве.
-Ну пойдём глянешь, чего там я понастроила, я направился за ней, вскоре мы оказались внутри дома:
-Мне всё нравится, молодец хороший домик получился, не большёй и аккуратный, а когда ты его успела построить, ты что же давно в Раевке живёшь?
-Почти два года, я когда купила этот участок на нём кроме груды камней, и фундамента ничего не было, вот потихоньку, по-тихоньку и построилась, она улыбалась, и улыбались её глаза, Наташа осторожно и нежно погладила стену:
-Я всю жизнь мечтала о своём доме, вот здесь мы будем жить вдвоём с сыном, я буду работать, а он учится, жить мы бу-дем счастливо с сынулей.
-А замуж не хочешь больше, трудно будет одной управлять-ся с таким домом, я смотрю вон и сарай построила огромный. На-таша улыбнулась впервые счастливой улыбкой:
-Я сама стала мужиком, мне больше никто не нужен, помо-гать у меня сын есть, он уже взрослый, а насчёт постели, это не проблема сам знаешь, вот тебя приглашу на рюмку чаю, неужели откажешь бедной женщине! Я вместе с ней расхохотался:
-Мне трудно и тяжело было тогда, когда я была одна, а те-перь нас двое, и мне не какие трудности не страшны, я тебе не рассказала, что было потом, если хочешь, я расскажу тебе по до-роге.
-Кокой ещё дороге? –искренне удивился я.
-Если я тебя попрошу, ты не откажешь мне?
-Смотря чего ты будешь просить.
-Давай сына моего навестим, он в лагере находится в Чехо-ве, я бензин заправлю, я бы на своей поехала машине, но он в ав-тосервисе, чего-то там забарахлило..
-Конечно же поехали, как я могу такой красивой женщине отказать, она снова улыбнулась и придала своей улыбке всё своё обаяние, она взяла меня под руку и мы так и вышли с ней к ма-шине.
-Всё хотела спросить тебя, твои детишки наверное взрослые уже, когда я устраивалась на сахарный завод я была ещё не заму-жем. Именно в тот день, младшему сыну я помню, ты купил тогда велосипед детский.
-У тебя хорошая память Наташа, дочь у меня замужем дав-но, я имею внука, а сын пока ещё со мной.
-Даже так! Подумать только ты дедушка, а по тебе не ска-жешь, да время летит, я и сама не заметила, как переступила три-дцати летний рубеж.
-Ты не волнуйся подружка, ты ещё очень привлекательная, как говорится всё при тебе, не будь я женатым, я бы приударил за тобой, она звонко рассмеялась.
-А что попробуй, тряхни стариной, я тебя помню ещё с тех пор, как ты на заводе работал, и как работал! Она снова рассмея-лась, я смущённо закашлялся:
-Да ладно тебе чего застеснялся, все мы люди, -сквозь смех проговорила она. Я открыл дверь машины и помог ей сесть:
-Сперва давай на вокзал заедем на базарчик, я куплю гос-тинцев сынуле, а после двинем в Чехово, я молча завёл машину, лишь согласно кивнул ей головой. До санатория Чехова она не заводила разговор о продолжении своего рассказа, и я не настаивал о продолжении. Вели разговор на всякие темы, она рассказывала о своём сыне, как строила дом, и многом другом. Я понял её, Наташа видимо не хотела омрачать своё и моё настроение перед свиданием с сыном. Мы приехали в лагерь, когда все дети спали, в лагере был тихий час, мы с Наташей долго бродили по парку, после сидели на скамейки, где я рассказывал ей свежие анекдоты. Так не заметно пролетело время, вдруг мы услышали весёлый шум и гам проснувшийся обитателей лагеря. Наташа извинилась и ушла за сыном, её не было около двадцати минут. Вот она появилась вместе с белокурым мальчиком с выразительными синими глазами, мальчику на вид было лет одиннадцать:
-Здравствуйте! меня Антоном зовут, он подал мне свою ру-ку, так я познакомился с сыном Наташи. До позднего вечера мы провели с Антоном, ходили купаться, потом поднялись на гору и посидели в беседке. Там же в беседке мы поужинали вместе, Ан-тон рассказывал о своих новых друзьях, и просил мать чтобы она оставила его ещё на один заезд. Я сидел напротив них и любовал-ся ими, это невозможно передать всю нежность и любовь с кото-рым она смотрела на своего сына. У меня тоже есть дети, и у дру-зей моих дети тоже имеются, но я не когда не видел такого взгля-да и отношение к своему чаду, с каким вниманием и любовью общалась Наташа. Всю дорогу до дома никто из нас не затронул тему продолжения, в Раевке мы купили бутылку вина и поехали к ней в гости. Мы так и не смогли поговорить с ней вечером, лишь поздно ночью, или вернее сказать ранним утром собираясь домой, я вспомнил, и попросил рассказать дальше:
-Я тебя не буду рассказывать сейчас, расскажу после, если захочешь, Наташа поцеловала меня на прощание. Я целый день проспал, встал только вечером, на улице стояла не выносимая жа-ра, из дома выходить совсем не хотелось. Я включил вентилятор и стал наслаждаться холодными потоками воздуха, вдруг неожи-данно зазвонил телефон. Я поднял трубку:
-Привет! Это я узнал меня?
-Привет Наташа, конечно узнал.
-Там жена твоя нас не услышит?
-Не волнуйся она у дочери в гостях, а сына дома нет, мо-жешь говорить спокойно.
-Ты хотел продолжения узнать, если хочешь, то можешь даже посмотреть, у меня основной герой моего рассказа сегодня ночью помер. Мне нужно попасть в Стерлетомак, он у матери скончался.
-Наташа ты собирайся я через минут десять подъеду. Ната-ша вышла из дома в платье тёмного цвета, в руках держала чёр-ную косынку, она ещё раз поздоровалась и села ко мне в машину:
-А я думал, ты его уже похоронила! Она грустно улыбну-лась:
-Я любу похоронила первой, как только она узнала, что больна, в тот же день повесилась у себя в ванной, а Альберт всё ещё жил. Наташа отвернулась к окну и молча заплакала, она не вытирала своих слёз и не стыдилась их, они ручьём текли с её красивых глаз. Она всю дорогу молчала и смотрела в окно куда-то в даль. Когда въехали в город, она немного пришла в себя, вы-терла лицо и накрасила губы:
-Езжай на автомобильный рынок дальше я покажу, -сказала она и снова замолчала погрузившись в свои мысли. Я не о чём не спрашивал, и старался понимать её по взгляду, я понимал её, сей-час ей очень тяжело. Она показала дорогу, и вскоре я остановился возле девятиэтажного дома:
-Пойдём пожалуйста со мной, если конечно тебе не трудно, я молча закрыл дверь и последовал за ней, мы поднялись на тре-тий этаж, дверь была натешь открыто. От не приятного запаха меня чуть не стошнило. Наташа поняла это и дала понюхать на-шатырного спирта, я только сейчас заметил, она держала откры-тым флакончик:
-На возьми себе, как только почувствуешь себя плохо бу-дешь нюхать, я согласно кивнул и забрал флокончик себе. В двух комнатной квартире было несколько старушек, гроб с телом стоял по середине зала, тело и лицо были закрыты белым покрывалом. Наташа открыла лицо долго всматривалась в некогда близкого ей человека, она осторожно нагнулась и поцеловала покойника в лоб, я подошёл и взглянул на лицо Альберта, я его не узнал, в гробу лежал совершенно не знакомый мне человек. На вид покойнику можно было дать лет восемьдесят, голова наголо острижена, кожа на голове и лице была пожелтевшим и сморщаным. Одним словом передо мной лежал скелет обтянутый кожей, и трудно было сказать, что покойнику всего тридцать пять лет. Я отошёл к открытому балкону и встал возле двери, за мной неотрывно следила пожилая женщина лет пятидесяти пяти. Она с ненавистью глядела прямо в мои глаза, я понял это мать покойного, и ещё я понял, что она приняла меня за любовника её бывшей снохи. От неприятного взгляда я решил уйти, я как наблудивший кот, с низко опущенной головой выходил из квартиры. В коридоре я тоже не остался, а спустился на площадку между этажами. За мной следом вышла Наташа, не успела она нечего сказать, как за ней вышла та женщина, и полушёпотом прорычала:
-Ты что же сука такая, на похороны явилась со своим ё….ем! стыда у тебя нет, как тебя земля носит. Наташа даже не поверну-лась и не удостоила её взглядом, она молча закурила и спустилась ко мне на площадку. У женщины гнев перерос в ярость, она уже во всё своё лужёное горло прокричала:
-Ты зачем приехала сюда одна, где мой внук подлая!? Ната-ша сохраняла олимпийское молчание, она всё ещё стояла спиной к бывшей свекрови, а та расходилась не на шутку, её начали ус-покаивать старушки. Но свекровь никого не слушала, она пыта-лась вырваться и спустится к нам:
-Может спустимся вниз Наташа? Мне это совсем не нравится, по всей видимости у неё башню заклинило, возьмёт сейчас чем-нибудь запустит в нас, не будем её травить, пойдём в машину. Наташа грустно кивнула головой, мы не спеша пошли на первый этаж, я помог ей сесть в машину. Наташа заметно нервничала, я заметил, как у неё тряслись кончики пальцев. Она вновь закурила и глубоко втянулась дымом:
-Вот эта паскуда с первого дня меня невзлюбила, и я отвечала ей тем же, я её и сейчас ненавижу, всем нутром, -выпуская дым проговорила она. Но я стерплю, я провожу его до могилы, видит бог, я не хотела этого. Если он есть, бог, то он должен был видеть, как я страдала, а он в то время веселился с новой женой. Чего теперь говорить, мне с этим жить всю оставшуюся жизнь, я сама себя наказала, я сама себе судья, это бог решил их убить, а не я, я просто хотела развести их. Наташа заплакала и отвернулась от меня. Прошло около получаса, Наташа успокоилась, она полулежала на переднем сиденье с закрытыми глазами, между её пальцев тлела сигарета, она изредка затягивалась дымом и снова молчала. Я сидел рядом уставившись взглядом в одну точку впереди себя, говорить не хотелось, ни мне не Наташе. После были похороны, были угрозы, в том числе и мне, пообещали оторвать голову. Ни я, ни Наташа не реагировали на всё это, мы просто молчали, каждый думал о своём.
Так же молча мы ехали домой, но перед самой Раевкой Наташа порвала, наконец, это гнетущее молчание:
-Ты знаешь, мне до самой смерти не забыть этого, я не оправды-ваюсь, конечно же, я сама виновата. Она замолчала, я видел в зеркало, с красивых её глаз бежали слёзы, она их не замечала, и не вытирала. Я, также молча, взглянул на неё, но нечего не сказал, лишь сбавил скорость. На медленной скорости, мы въезжали в посёлок.