Прозрачностью голубого шёлка стелилось Небо по Своему необъятному склону, утекая плащаницей Своей за горизонт. Воздушными складками перистых Своих облаков орошало Небо смуглое лицо земли, наблюдая с высот Своих за живущими.
Вот, видит Небо чистотою глаз Своих чудесный сад. Аромат и благоухание сада этого приятным фимиамом достигали небесных высот, радуя глубину Его сердца. И видит в саду том Небо среди прочих три дерева.
Одно из них произрастало в самой сердцевине того сада, хотя вид имело то древо весьма убогий. Листочки, росшие на сморщенных старостью и многими невзгодами ветвях корявого приземистого того древа были очень редкими, меленькими и какими-то невзрачными. Издалека можно даже было подумать, что дерево это вовсе лысое...
Два же других дерева, на которые взирало Небо с высот Своих стояли чуть поодаль, переговариваясь друг с другом шелестом богатых своих крон, сплошь поросших сочной крупной листвою:
-Какая вопиющая несправедливость! - шумело молодое дерево другому, подобному себе, - Ты только взгляни на это уродство! - массивной своей ветвью, полной здоровья и сил, указало молодое растение на невзрачное древо, растущее в сердце сада, - И оно тут, в самой сердцевине прекрасного мира!.. В нём же ничего нет! - негодовало дерево, - Совсем ничего в нём не осталось - кожа да кости... Ему в огонь давно пора, а оно всё торчит тут как бельмо на глазу... И куда только Небо смотрит? О чём Оно мыслит, пролетая над этой убогостью?.. Пора уже нас, молодых и сильных, чей лист зеленеет и чьи ветви клонятся к земле, исполненные живительной влаги, посадить туда, вместо той рухляди...
-Да, - кивало другое молодое дерево крупными своими листочками, соглашаясь с надменностью первого, - несправедливо! Пора, пора старое это древо выкорчевать и сжечь, ибо его время давно ушло... Пора, пора нас - молодых и сильных, посадить в центре сада, ибо за нами его будущее!
Долго ещё эти двое шелестели, глумясь над прародителем своим безмолвным. Долго они негодование своё возносили к Небу, безмолвно наблюдавшему с Высот Своих на пустой шелест листвы юных тех деревьев и ронявшему слёзы Свои от боли за их гордыню...
Но вот минула тёплая пора беззаботной жизни чудесного того сада. Солнце стало жадным на тепло и скупым на свет. Ветра обозлились, как волки. Каждый Божий день они нападали на садовые деревья, жестоко кусая зелёные их шкуры. Небо же, наблюдая увядание, чаще рыдало, оплакивая легкомыслие молодых деревьев.
Настала осень златотканая. И вот, лишившись зелёных своих листьев, стояли молодые деревца совсем нагие. Их хрупкие ветви, ничем не утяжелённые, трещали и ломались под натиском озверевших ветров. И только ветвям старого дерева, росшего в сердце сада, злые ветра те не сумели причинить никакого вреда. Ибо старые его ветви, усыпанные сплошь крупными сочными плодами так, как весной ветки молодых деревьев были облеплены листвою, склонялись под их тяжестью до самой земли и ветра не могли поколебать его ветвей...
Посмотрели молодые деревья на прародителя своего, на богатые плоды его жизни, и сокрушились юными сердцами своими, ибо поняли они в чём сила и смысл жизни каждого дерева...
Была зима. За нею весна не минула прийти. Весною, пробудившись от холодного сна, молодые деревья вместо того, чтобы шелестеть богатой своей кроной, работали корнями своими, дабы не остаться осенью без плода. И не были усилия их напрасны, ибо когда пришла осень, их тонкие ветви принесли плод и злые ветра, воя голодными волками, покинули чудесный тот сад ни с чем.
Небо же, глядя с высот Своих дивных на раскаявшихся детей Своих, сияло, объемля каждого из них тонким своим одеянием...
/15.11.209г., г.Наро-Фоминск, СаЮНи/