Он вышел на улицу. Резкий порыв ветра распахнул внутреннюю дверь подъезда и она жалобно застонала… «Жи-и-и-ить» послышалось ему. Голову стянуло стальным обручем боли и неожиданно подступила тошнота. Он дошел до фонарного столба. Прислонился.
Вчера ему стукнуло пятьдесят пять. Он открыл бутылку виски, включил Beatles и когда зазвучала мелодия любимой песни, рюмка полетела в стену. Ему хотелось, чтоб стекла разлетелись мелкими осколками хрусталя, как его жизнь. Но рюмка упала на толстый ковер целой и невредимой. Машка. Маша Мишина. Мишель. Мягкая и податливая , как ее имя. Мишель... Щекотало внутри. Мишель... Копна рыжих волос, разметавшихся по подушке, лукавый взгляд незабудковых глаз. Мишель... Тонкое запястье с пульсирующей голубой жилкой. Он задохнулся от воспоминаний. Пил, заглушая боль . Мишель.... Ее «мы счастливы» воткнулось в сердце. Мы счастливы. Счастливы. Счастливы . Сейчас.. Ты там, а я здесь. Ты счастлива без меня. Он лег, закрывая сердце ладонью.
- Вам плохо? – он не сразу сообразил, что старушка трясет его за рукав пальто. Оттолкнувшись от столба дошел до машины. Сел. Руки предательски дрожали. Он закрыл глаза. В десять совещание. Захлопнул дверцу и вышел на шоссе.
Подошла маршрутка. Краем глаза прочитал станцию метро. Сел на переднее сиденье, лицом к водителю.
- Женщине нужен дом. Я хочу варить тебе борщи, ждать тебя с работы, подавать тебе чай , когда ты болеешь. Мне надоело ездить с подругами отдыхать.
- Мишель…ты же понимаешь, что это невозможно, - он достал трубку… Она любила запах табака.
- Понимаюююю, - ее тонкий пальчик рисовал рожицы на горсточке соли, рассыпанной из солонки. Смайлики ее были грустными. Она стирала, рисовала снова. Опять стирала.
- Мишель, я все понимаю. Я буду рад если ты встретишь достойного человека.
- Маргариту, - она взмахнула официанту рукой и нарисовала две улыбающееся рожицы. Взяла перец и посыпала одну. Потом передумала и нарисовала грустную.
- Мне было с тобой хорошо. Нам было хорошо, - он смотрел в ее глаза, пытаясь угадать в них ответ.
- Тебе, тебе было хорошо, - она провела резкую черту - теперь каждый был сам по себе. Улыбающийся смайлик с перцем и огорченный смайлик. Она опять все стерла. И нарисовала один.
Он накрыл ее руку своей. Она резко одернула и встала.
- Мне пора, - она наклонилась к его уху и коснулась его своими губами. На длинной цепочке болталась улыбающаяся рожица, его подарок.
Он смотрел как она пересекает зал, открывает дверь и уходит в дождливый вечер. Заказал себе виски, выпил и пошел бродить по мокрому городу.
Больничная палата . Десятки датчиков. Кома. " Держитесь. Мы не можем ничего сказать. Держитесь." Он держался уже год. Сын успокоился и смирился. А он все воевал, пока не встретил Мишель.
Он взглянул на часы. На совещание успевает. Пробка.
За год он потерял двух любимых женщин . Нестерпимо хотелось курить. Он достал трубку и увидел недоумевающий взгляд напротив. Убрал.
Ее телефоны не отвечали. В агентстве сказали, что она взяла отпуск. Окна ее квартиры пугали безжизненностью.
- Мужчина, Вам плохо? Мужчина… Водитель, остановите машину, я – врач.
Глухие голоса доносились до него издалека…он проваливался… обрывки воспоминаний…. автомобильная авария… окровавленное лицо жены.. больничная палата...звонкий колокольчиковый смех Мишель…мама, укладывающая бутерброды в его ранец…огорченный смайлик из соли…
…отдаленный скрип подъездной двери жалобно и тоненько скрипел «жи-и-и-ить»………….