14. Жила себе и жила, особенно не заморачиваясь. Вокруг, рядом все так живут. Временами бунтовала, сходила с привычной колеи. Потом виновато возвращалась в неё. Барахталась в этом болоте жизни, не находя основания.
И вдруг, как вспышка, как молния - что же я делаю, как можно со своей жизнью проделывать такие эксперименты?! Алекс - вот мое основание, открыл мне глаза на себя саму. Многому научил, прежде всего уважать себя. Как я буду жить без него? Слишком близко я подлетела к огню, крылышки опалила и скорей в укромное место приходить в себя.
Последний рубеж, собственно для этого я и приехала в эту даль - взятие Нового года. Прибыли на место встречи, которое отменить нельзя. Очень милое местечко - у берега списанный речной трамвайчик, закованный во льдах. С виду впечатление не производит, а внутри, наоборот, смотрится добротно. Столики друг от друга отгорожены невысокими барьерами, посетители вроде бы все вместе и, между тем, в некотором уединении.
Встречать Новый год принято в семейной обстановке, это семейный праздник. Но сколько раз я его именно так и встречала. По одному и тому же сценарию. И ни один не запомнился. Ни один. Все были рядовыми. Бывший муж не пытался разнообразить его и мои попытки всячески пресекал.
Теперь же я была не только в новой для себя обстановке, я была с другим человеком - любимым, дорогим моему сердцу. И, оно, это сердце щемило, потому что, как только наступит Новый год, нам предстоит разлука. А пока мы вместе - будем веселиться. Как, я еще не представляла.
На сцену вышла певица и негромко запела романс. Тихая домашняя атмосфера и где же обещанное веселье?
- Тебе нужны шум - гам, это по-твоему веселье? Тогда надо было идти в обычный ночной клуб. Я думал, тебе нужна тихая гавань, вот сюда и привел.
- Ладно - ладно, не сердись, здесь очень уютно.
Никакого ведущего не было и в помине, никто не призывал поднимать бокалы, было заметно, что все здесь присутствующие были не новичками и вполне обходились без него. Собрались компаниями и веселились каждый на свои лад.
Сольное пение сменил квартет. Под слаженные композиции можно было танцевать. Мне казалось, если бы я вытащила Алекса в ресторан, он бы к танцам, как говорится, и не притронулся, но так, как инициатива исходила от него, я, как его гостья, могла расчитывать на его гостиприимство и танцевать ему было просто необходимо.
К моему удивлению танцевал он довольно-таки хорошо и не просто топтание на одном месте, а вальс. Кружиться с ним, когда он умело вел, было одно удовольствие.
- Ты хорошо танцуешь.
- Ну надо же мне соответствовать, приглашая даму. Надо быть для нее всем.
- Ты меня все больше и больше поражаешь. Как я буду существовать без тебя?
- Так же, как и раньше. Спокойно и размеренно.
- Как прежде не получится.
Заводя этот разговор на что я рассчитывала, что Алекс скажет: "Оставайся"? Он может и скажет, но останусь ли я?
Разрушить свою, пусть и не такую уж совершенную, жизнь и, ослепленной любовной эйфорией, броситься в неизвестность? Какими же мы стали осторожными, выверяя каждый шаг! Как-то раньше с этим было проще.
Если что-то решили, то на все махнули рукой и будь, что будет. А теперь прежде всего интересует, а что будет?! Соломки бы подстелить для начала.
Вечер, тихо начавшись, плавно перешел в более шумную стадию. Народ заметно повеселел, уже как-то сдружились, нашлись общие тосты, за которые дружно пили.
Алекс, умеренно выпивая, тоже вел себя более раскованно. Он все крепче меня прижимал к себе в танце и без, и горячо шептал мне на ухо:
- Я тебя никуда не отпущу, так и знай.
- Конечно, не отпустишь. Мы с тобой так и жить будем, полгода здесь, полгода там.
- Где - там?
- Где я живу.
- И что я там буду делать?
- Ничего. Меня любить.
- И все? Нет. Я так не умею. Лучше ты оставайся. Навсегда. Боишься?
- Боюсь. Боюсь тебе надоесть.
- Тогда, как разорвать напополам душу, которая срослась с твоей. Я боялся этого и это случилось.