… Возле молоденького, круглощёкого дуба, среди пёстрой луговой травы, появился удивительный цветок… Высокий, крепкий стебель так уверенно тянулся к солнцу, что даже трава, стремящаяся обогнать незнакомца, однажды смирилась с поражением и, склонившись, наблюдала за преображениями цветка. А он, согретый всеобщим вниманием, раскинул в стороны длинные бутоны, и, немного потомив зрителей, раскрыл белоснежные лепестки!
… Она! Это была она! Лилия! Гордо поднятые головки цветов, бархатистые лепестки и раскосые тычинки-глаза на тонких, длинных ножках. Как она была недоступно хороша!
Никто не смел заговорить с незнакомкой, и лишь молоденький дуб, взволнованно шелестел, смущенный игривым ветром. Его волнистая шапка, всегда такая аккуратная и круглая, растрепалась, и он, робкий и нерешительный, замер в восхищении.
Лилия же, вежливо раскланявшись со всеми, обратилась в сторону молоденького дерева, чьи листья вновь затрепетали, и, весь он, казалось, вытянулся.
Ах, как он был нерешителен... И как она была далека!
…А на огромном цветочном лугу жужжали трудолюбивые пчёлы, шептались травы и невесомые бабочки, касаясь бутонов, стряхивали сладкую пыльцу. И только красавица-лилия и молодой дуб не замечали ничего вокруг…. Ни приближающейся тучи…. Ни затянутого серостью неба. Ни попрятавшихся цветов. Лишь сильный порыв ветра, запрокинув головку цветка, закрутил вихрем безумной страсти неприступную лилию. Молоденькое деревце бросилось на помощь цветку. Его ветки, дрожа в негодовании, заламывались, теряя листву. Ещё не окрепший ствол, сломавшись под ураганом…, надёжно укрыл цветок, даря его лепесткам первые и последние ласки.
Грянул гром….
Дождь не скупился на слёзы.
А среди примятой луговой травы гордо стоял прекрасный, нежный цветок, хранящий на своих лепестках память необыкновенной любви.