НАОБОРОТ НАОБОРОТУ 7
Иван встал в траве в полный рост. Иван взвалил на плечо какую-то корягу. Уронил. Поднял.
- Готов.
Карл встал на дороге в полный рост. Карл сжимал в кулаках камни. Уронил. Поднял.
- Готов.
Карл кричит готов. Иван кричит готов. Карл кричит готов. Иван кричит готов. Карл кричит готов. Иван кричит готов.
Телефон умолк. Возможно навсегда.
Иван смотрит на Карла. Карл смотрит на Ивана.
- Что ты об этом скажешь?
- Сорвалось.
- Точно. Почти висело на крючке. Он был в наших руках. Что-то почувствовал.
- Что он мог почувствовать?
- Ты ничего не почувствовал?
- Нет. Тут нечего чувствовать. Кто-то мог его предупредить.
- Кто?
- Тот, который увидел твою корягу.
- Как тебе коряжка?
- Подходящая. Тот, который увидел корягу, предупредил того, который прятался. С помощью глухого телефона. Они делают это с помощью глухого телефона. Звонящий телефон отвлекает внимание, а глухой телефон используется в подрывных целях. Два телефона. Один слышимый, другой тайный. Схема такая. Звонит телефон, ты, ничего не подозревая, берёшь корягу, я, ничего не подозревая, хватаю камни, а в это время подпольно работает глухой телефон. Как тебе это нравится?
- Он и теперь глуше всех глухих.
- Самое противное, его не слышно ни когда он работает, ни когда он не работает. Сейчас он работает?
- Вполне может работать.
- Тот телефон, который звонит, слышно, но он совершенно бесполезен. Он звонит для отвода глаз. Тот телефон, который не звонит, полезен, но его совершенно не слышно. Молчащий, глухой телефон не слышно из-за звонящих телефонов, звонящих для отвода глаз. Так же и молчащего человека не слышно из-за говорящих людей, говорящих для отвода глаз. Отвод глаз людей – вот, что важно. Отвод глаз людей звонящими телефонами от молчащих, глухих телефонов и отвод глаз людей говорящими людьми от молчащих людей. Не менее важен привод глаз молчащими, глухими телефонами от телефонов звонящих. Так же привод глаз молчащими людьми от людей говорящих. Привод после отвода или отвод перед приводом.
- Вполне может работать. При том, что он глуше всех самых глухих. Я, лично, никогда не слышал ничего более глухого.
- Никогда?
- Нет. Глуше глухоты. Я его слышу как полную глухоту. Вот как я его слышу. Как глухоту после взрыва. У меня эта глухота достигла абсолютного значения. Абсолютный ноль глухоты. У меня два абсолютных ноля. Абсолютный ноль глухоты и абсолютный ноль слуха. Полные ноли.
- Скажите, пожалуйста.
- Что будем делать с корягой?
- С ней надо что-то делать?
Карл смотрит на корягу. Иван смотрит на корягу.
- Смотрю я на неё и думаю.
Иван смотрит на корягу и думает. Карл смотрит на корягу и думает.
- О чём ты думаешь?
- Эта коряга та ещё штучка. Большая штучка.
- Можно бросить её в реку.
- Река далеко.
- Водяная река далеко. Бросим её в другую реку. Наша дорога, дорога нашего пути, чем тебе не река? Непрерывная, направленная стихия, то мчащаяся за горизонт мощным, клокочущим потоком, то застывшая и успокоившаяся, словно уснувший ребёнок в куче мягких игрушек. Бросим корягу в реку дороги нашего пути. Бросим в реку, сядем на неё и поплывём. Если разобраться, дорога лучше нас знает, куда она нас ведёт. Мы не знаем, что ждёт нас за очередным поворотом или бугром, какие там кусты, канавы и прочие ориентиры на местности. Где есть деревья, а где их совсем нет? Сколько дыр в ограде встретится за время дневного или ночного перехода? Вспомни дорожную разметку. Мы её не нашли. Там, где ползал жук, ты искал дорожную разметку. Найти её не удалось, насколько ты помнишь, не было её там во время нашего поиска. Только дорога знает, где и когда стоит искать дорожную разметку. Сядем на корягу и поплывём в нужную сторону. Ты готов?
- Я хочу рулить. Можно мне рулить?
- Можно. Тащи корягу к дороге.
Иван тащит корягу к дороге.
- Вставай на обочину. Берём и бросаем.
Иван с Карлом взяли корягу и бросили на дорогу. Коряга упала, подняв облако пыли.
- Криво упала. Так она не поплывёт.
- Тащи на обочину.
Иван тащит корягу на обочину.
- Берём и бросаем.
Иван с Карлом взяли корягу и бросили на дорогу. Коряга упала, подняв облако пыли.
- Так поплывёт?
- Ты сильно замахиваешь свой край. Не замахивай сильно.
- Я не замахиваю.
- Как не замахиваешь? Замахиваешь.
Иван тащит корягу на обочину.
- Берём и бросаем.
Иван с Карлом взяли корягу и бросили на дорогу. Коряга упала, подняв облако пыли.
- Откуда здесь столько пыли? Как на Луне.
- Теперь слабо замахнул. В замахе должна быть равномерность. Чтобы коряга легла ровно вдоль дороги.
- Пыли тут как на Луне. Даже больше.
Иван тащит корягу на обочину.
- Мы бы уже всю рыбу распугали, если бы бросали корягу в водяную реку.
- Давай немного отойдём.
Иван с Карлом взяли корягу, и пошли по обочине вдоль дороги.
- Вдвоём легче нести. Четырьмя руками, четырьмя ногами и двумя торсами.
- Есть люди, которые ничего не могут нести.
- Маленькие?
- Маленькие само собой. Есть большие как маленькие. Совсем ничего не могут нести.
- И как они выходят из положения?
- Не носят ничего.
- Корягу не могут нести?
- Нет.
- Даже пять или шесть человек?
- Нет.
- Восемь должны нести. У них будет шестнадцать рук, шестнадцать ног и восемь торсов. Даже если один окажется больным, этого количества хватит. Конечно, если все восемь больные, то тогда нужны другие восемь.
- Передохнём?
- Пожалуй.
Иван с Карлом положили корягу на обочине дороги и сели на неё.
- Восемь тоже не смогут нести, будет там больной или не будет.
- Должно же этому быть какое-то разумное объяснение? Чтобы ни шесть, ни восемь без больного не могли нести?
- А как ты думаешь, что легче, спускаться с поднимающейся горы, или подниматься на опускающуюся гору? Нырять в засасываемую воду или выныривать из выплёвываемой воды? Заворачивать в заворот или выворачивать из выворота?
- Выворачивать из выворота?
- Выворачивать из выворота.
- Ты выворачивал?
- Приходилось. Было дело.
- И как?
- Каждый раз, по-разному. В основном. Только два раза было одинаково, без особых, существенных отличий. Два раза без отличий, остальные с отличиями. Где больше отличий, где меньше. Если бы те два выворота были водой, то можно было бы сказать, не погрешив против истины, что я два раза вошёл в одну и ту же воду. Если бы вывороты были водой. Но они не вода.
- На коряге удобно сидеть.
- Ты тоже заметил?
- Та ещё коряжка.
- Лежать нельзя, а сидеть можно.
- Мы уже достаточно отошли? Если бы распугали рыбу в водяной реке?
- Лучше ещё немного пройти. На всякий случай.
Иван с Карлом взяли корягу, и пошли по обочине вдоль дороги.
- Рыбы одни из самых не предсказуемых существ. В водяной реке водяные не предсказуемые рыбы, в не водяной реке, не водяные не предсказуемые рыбы. Они не могут ничего предсказать. Я пытался как-то заставить что-нибудь предсказать одну водяную рыбу, но она ничего не предсказала. Маленькая, чёрная, водяная рыбка.
- Давай попробуем не водяную.
- Её надо поймать. Сама она не выпрыгнет из дороги. Тогда у меня была удочка и жуки. Жуками я приманивал рыбку.
- Жук был на дороге, там, где не оказалось дорожной разметки.
- Пойдёшь за жуком?
- Пойду.
Иван с Карлом опустили корягу, и Иван пошёл по обочине вдоль дороги в обратном направлении.
- Ушёл. Не потеряется? Лучше пойти с ним.
Карл пошёл по обочине вдоль дороги в обратном направлении.
- Подожди.
Карл догнал Ивана.
- Здесь легко потеряться. Если перепутаешь направление, пойдёшь совсем в другую сторону.
- Ничего. Я уже много раз терялся и находился. Миллион раз терялся и находился.
- Всё равно. Так мне будет спокойней. Иди, будто идёшь один. Я буду красться незаметно. Можно считать, что меня почти нет.
Иван пошёл по обочине вдоль дороги. Карл незаметно крадётся за Иваном.
- Ты крадёшься так незаметно, кажется, что тебя нет. Ты есть?
- Есть.
- А сейчас?
- Есть.
- Можно оглянуться?
- Оглянись.
- Не вижу. Ты где?
- За бугорком.
- Не вижу.
- Поднимаю руку. Видишь?
- Руку вижу. Это твоя рука?
- Моя.
- Никогда не думал, что у тебя такая рука. Покажи ещё что-нибудь.
- Что?
- Ногу.
- В башмаке или без башмака?
- В башмаке. Потом без башмака.
- Смотри, в башмаке. Смотри, без башмака.
- В башмаке лучше.
- Иди дальше.
Иван пошёл по обочине вдоль дороги. Карл незаметно крадётся за Иваном.
- Я знаю, что ты есть.
- Я тоже знаю, что ты есть.
- Почему ты так тяжело дышишь?
- Тащу за собой корягу. Ты не можешь идти медленнее?
- Так?
- Ещё медленнее.
- Так?
- Так.
- Помочь тебе тащить корягу?
- Тогда я перестану быть незаметным.
- Твоя незаметность заметно тормозит наше движение. Заметность будет тормозить не так заметно.
- Коряга за всё цепляется. За все кочки и все вмятины. Жука ещё не видно?
- Нет.
Иван идёт по обочине вдоль дороги. Карл с корягой незаметно крадётся за Иваном.
- Где-то здесь ползал жук. Вот на этом самом месте.
- Теперь его нет.
- Следы есть.
- Следы жука?
- Очень похоже на следы жука.
- Ты понимаешь в следах жука?
- В некоторых понимаю, в других нет.
- Куда он ушёл?
Иван с Карлом присели на дороге, изучая следы.
- Очень запутанные следы.
Трудное это будет дело. Возможно, их было двое. Они пришли с юга. Повернули на восток. Здесь ели мух. Или не мух? Не совсем понятно, кого они тут ели. Всё крайне запутано. Кто-то пятился задом. Дальше не видно. Я не знаю, куда он ушёл.
- Если бы он ездил на колёсиках, было бы легче.
- Жук на колёсиках? Это невероятно. На колёсиках и с трубочкой.
- Невероятно, но возможно. Легко познать то, что есть. Гораздо труднее познать то, чего нет. Между тем, в жизни часто бывает, что размышление берёт верх над противящимся чувством при рассуждении и споре с самим собой. Всего этого нельзя отрицать. Окинь непредвзятым взором своё прошлое, когда ты познавал познаваемое, и ты увидишь, созвучно ли оно и в какой степени твоему настоящему, когда ты познаёшь непознаваемое. Я читал об этом, когда читал Фейербаха, но я читал об этом и когда не читал.
- Я тоже читал, когда не читал. Срывая с божества его таинственность, Фейербах полагал, что человеческое мышление, как таковое, обладает самостоятельным бытием. И я готов с тобой поспорить, друг Карл. Видеть божественное начало в не божественном начале, и видеть небожественное начало в божественном начале. Видеть начало в конце, и видеть конец в начале, не это ли и есть само по себе божественное и небожественное в один и тот же момент бытия?
- Начало в конце? Хитро завёрнуто. Видеть начало в конце и потом не видеть. Друг Иван.
- Друг Карл.
Иван помолчал. Карл помолчал.
- Бывают жуки, которые могут закопаться в землю. Они могут залезть в норки и сидеть там достаточно долго. Очень трудно найти такого жука. Мог наш жук забраться в норку?
- Спроси, что по легче.
- Что спросить?
- Да или нет.
- Да?
- Нет.
- Можно послушать землю. Если жук в земле, можно послушать землю с жуком.
Иван с Карлом легли на дорогу и прижались головами к земле.
- Слышишь жука?
- Нет.
Иван с Карлом лежат на дороге, прижавшись головами к земле, и слушают.
- Землю слышу, жука нет.
- Я тоже слышу землю.
- Шорохи.
- Не водяные рыбы могут съесть нашего жука.
- Надо его позвать, чтобы он быстро выходил.
- Выходи жук.
- Выходи жук.
Иван кричит выходи жук. Карл кричит выходи жук. Иван кричит выходи жук. Карл кричит выходи жук. Иван кричит выходи жук. Карл кричит выходи жук. Иван кричит выходи жук. Карл кричит выходи жук.
Выходит жук.
- Он стал больше.
Следом за жуком выходит не водяная рыба.
Карл хватает жука и бросается на обочину дороги. Иван бросается следом. На обочине они переводят дух.
- Еле успели.
- В последний момент.
- У жука колёсики отвалились. Одно осталось.
- Это не тот жук. Тот был без колёсиков.
Не водяная рыба смотрит на них из дороги страшными, холодными глазами.
- Надо её отогнать.
Иван с Карлом берут корягу и бросают в не водяную рыбу. Коряга падает на дорогу, подняв облако пыли. Когда пыль осела, не водяная рыба пропала.
Карл посмотрел на жука. Жук пытается сбросить последнее колёсико.
- Она хотела тебя съесть.
Жук посмотрел на Карла.
- Нет, эта рыба не ест жуков.
Иван посмотрел на Карла.
- Говорящий.
Карл посмотрел на Ивана.
- Пойдём отсюда.
Иван с Карлом посмотрели последний раз на жука, тому всё никак не удавалось сбросить колёсико, и пошли по дороге прочь.
- Можно ли познавая непознаваемое забыть познанное познаваемое?
- Ты расстроился из-за жука? Или из-за рыбы?
- Расстраиваясь из-за расстраиваемого и не расстраиваясь из-за не расстраиваемого, не расстраиваясь из-за не расстраиваемого и не расстраиваясь из-за расстраиваемого. Какие необычайные возможности таятся в расстраивании и не расстраивании. Слыханное ли дело? Какие то фардебассные войны.
- Фардебассные?
- Фардебассные.
- Это откуда такое?
- Помнишь влегласовы пиры?
- Нет.
- В трубке говорили. Был такой Влеглас. Постоянно пиры устраивал. Из-за этого никто не мог с ним воевать. Только начнут войну, сразу пир. Так вот. Влеглас устраивал пиры, а Фардебасс устраивал войны. Только и делал, что воевал. То с одним воевал, то с другим, то с третьим, то с четвертым, то с пятым, то с шестым, то с седьмым. И далее. Со всеми воевал по отдельности и со всеми воевал вместе. Без остановки. Супервоин мирового значения.
- Такое случается.
- Замечательно в этих войнах было то, что все эти фардебассные войны заканчивались влегласовыми пирами. Постепенно такие войны стали называться фардебассово-влегласые войны, а пиры, которыми они заканчивались, стали называться влегласово-фардебассные пиры.
- К чему ты это клонишь?
- К тому, что расстройство из-за расстраиваемого, это как фардебассово-влегласые войны, а не расстройство из-за не расстраиваемого, как влегласово-фардебассные пиры. Примерно.
- Вот как. Теперь понятно.
- Точно. Я это понял, когда смотрел на жука. На его сломанное колесико.
- Какое колесико?
- Сломанное колесико жука.
- Не было никакого колесика.
- Было.
- Бусинка была. Янтарная бусинка или жемчуг. Просто одна из бусинок стала жуком. Стала или могла стать. Такое возможно?
- Маловероятно. Скорее это было колесо на жуке. Крутящееся на жуке колесо.
- Я бы мог с тобой согласиться, но скажи, зачем жуку крутящееся колесо. Ответь на простой вопрос. Просто поставленный простой вопрос.
- А бусинка жуку зачем? И чем колесо хуже бусинки? Сам ответь на простой вопрос. Просто поставленный простой вопрос.
- Отвечай первый.
- У меня была машинка с такими колесами. Снизу большие колеса, а сверху маленькие колесики. Одно маленькое сломалось. Папа наступил.
- Не было никакого колесика.
- Нет, было.
- Не было.
- Было.
- Не было.
Иван ударил Карла. Карл ударил Ивана. Иван снял башмак с ноги Карла и ударил Карла башмаком Карла. Карл снял башмак с ноги Ивана и ударил Ивана башмаком Ивана. Иван бьет Карла. Карл бьет Ивана. Иван бьет Карла. Карл бьет Ивана.
- Постой.
- Что такое?
- Зачем мы друг друга бьем?
- Сам не знаю.
- Ну и дела.
Иван с Карлом надели свои башмаки и крепко задумались.
- Жук тут ни при чем.
- Самый обычный жук с колесиком.
- Что же это такое делается.
- Я один фильм смотрел. Так там было то же самое.
- Фильм смотрел?
- Фильм.
- Я уже забыл, как это делается.
- Нет ничего проще. Можно сесть и смотреть, будто это фильм такой. Фильм фильмов.
- Фильм фильмов.
- Да. Это наш фильм фильмов.
- Садись. Где коряга? Куда подевалась коряга?
- Сядем так.
- Садись. Нет, не сюда. Сядем симметрично.
- Так симметрично?
- Симметрично.
Иван с Карлом сели симметрично.
- Что ты видишь?
- Ничего особенного.
- Подожди. Скоро должно начаться.
Иван с Карлом сидят симметрично. Скоро должно начаться.
Иван зевает. Карл зевает. Иван зевает. Карл зевает.
- Сидеть не очень удобно. Спина затекает.
- Кресел нет, вот спина и затекает. Где тут взять кресла?
- Негде взять.
- Нет мягких, удобных кресел.
- Развернемся и прижмемся спинами друг к другу.
- Спина к спине. Голова к голове.
Иван с Карлом развернулись и прижались спина к спине, голова к голове. Совершенно неожиданно, спина Ивана оказалась больше спины Карла. Зато голова Карла оказалась больше головы Ивана. Руки сцеплены в локтях – не разорвать.
- Долго еще сидеть?
- Откуда мне знать?
- Тогда расскажи что-нибудь.
- Что рассказать?
- Откуда мне знать?
- Идет кто-то.
- Где?
- Нет, показалось. Думал, идет, но никто не идет.
- Да где показалось то?
- Там, у дерева.
- У этого?
- Нет, у другого. Да и какая разница, у этого или у другого, если там никто не идет.
- Если у этого никто не идет, то мне хорошо смотреть, а если у другого – смотреть плохо.
- Смотри у этого, а слушай у другого. Когда ближе подойдет, будет слышно.
- Кто бы мог к нам подойти в данный момент?
- Любой, который способен передвигаться в данный момент, может к нам подойти. Рано или поздно.
- Чтобы не было поздно, могли бы мы к нему подойти, если бы знали, где он.
- Мы не можем. Мы должны сидеть и смотреть фильм фильмов. Если мы сами пойдем, мы окажемся внутри фильма, как это уже было много раз. Если не пойдем, мы окажемся снаружи фильма, что тоже случалось. Наблюдая с места, мы видим фильм снаружи внутрь. В противном случае, мы видим фильм изнутри наружу. И наоборот.
- Это понятно, но надо же что-то делать. Как-то ускорить процесс.
- Можно раскачиваться.
- Раскачиваться. Как это?
- Да, раскачиваться. Вперед-назад. Вперед-назад.
- Давай раскачиваться.
Иван с Карлом сидели на дороге. Спина к спине, голова к голове. Спина Ивана больше спины Карла. Зато голова Карла больше головы Ивана. Руки сцеплены в локтях – не разорвать. Иван с Карлом сидели на дороге и раскачивались. Вперед-назад. Вперед-назад. В тот момент, когда Иван наклонялся вперед, Карл откидывался назад. И наоборот. В тот момент, когда Карл наклонялся вперед, Иван откидывался назад. Фильм фильмов изнутри наружу. Камера подъезжает ближе и показывает серьезное лицо Ивана. Еще ближе. Вспотевший лоб Ивана. Еще ближе. Вытаращенные глаза Ивана. Еще ближе. Зрачок глаза Ивана. В зрачке отражается камера. Камера отъезжает. Иван с Карлом сидят на дороге и раскачиваются. Вперед-назад. Вперед-назад. Они очень похожи на каких-то странных, таинственных гребцов. Камера подъезжает ближе и показывает серьезное лицо Карла. Еще ближе. Вспотевший лоб Карла. Еще ближе. Вытаращенные глаза Карла. Еще ближе. Зрачок глаза Карла. В зрачке отражается камера. Ерзая на одном месте, они существенно вкопались в дорогу, заменяя сущность недр своими телами. Часа два длилось это захватывающее зрелище. Кончилось тем, что Карл повалился на бок, увлекая за собой Ивана. Еще некоторое не продолжительное время они извивались на боку. Потом затихли.
- Чувствую себя передовиком производства.
- Мне кажется, мы существенно приблизились к Абагуру.
Где-то в кустах закричала птица. Потом зазвонил телефон.
- У нас раньше не было телефона. Всем соседям установили телефоны, а нам – нет. И сверху установили, и с боку установили. Даже где-то в подвале, где картошку сваливают. Зачем там телефон? Так обидно было. Представлял себе, что телефон есть. Алло. Кто говорит? Ах, это ты. Что новенького? Вот как. Я тебе тоже звонил. Хорошо, когда можно спокойно поговорить. Пока. До встречи. Завтра позвоню. Целый день мог себе представлять. Сижу и представляю. Иногда в школу не ходил, чтобы представлять телефон. Потом еще лучше придумали – улицу переименовали. Был переулок депутатский, стала улица имени 50 лет рудника. Всего три двухэтажных дома и деревянные сараи. В одном свинья жила. Ходили слушать, как она хрюкает. Хрю. Хрю. Собака еще была, но ее милиционер застрелил из пистолета. Два дня собака умирала, но не умерла. Как поправилась, убежала куда-то от нас. Зачем переименовывать? Потом долго ходили люди, искали переулок депутатский, а его нигде нет, везде улица имени 50 лет рудника. Только табличка осталась. Я её на дверь квартиры прибил. Переулок депутатский, дом 2. Или 1. Не помню уже. Многое стало забываться.
- Они ещё любят города переименовывать. Даже целые страны. Был один город, просыпаешься, бац, уже совсем другой город. Была одна страна, просыпаешься, бац, уже совсем другая страна. Потом ходят люди, ищут, где такой город. Нет города. Ищут, где такая страна. Нет страны. Осталось материки все с континентами переименовать, планеты и звёзды все.
- Лучше без телефонов жить, чем без материков.
- Без материков мы все станем рыбами.
- Без материков мы все станем рыбами и птицами. Одни станут рыбами, другие птицами. Некоторые, возможно, станут рыбо-птицами.
- А вот интересно, до Абагура быстрее рыба доплывёт, или птица долетит?
- Давай расцепим локти.
- Давай.
Иван с Карлом расцепили локти. Карл лёг на живот и вытянул локти по швам.
- Так я похож на рыбу?
- Сдвинь обе ноги вместе.
Карл сдвинул обе ноги вместе.
- Ну, как?
- Я смотрю.
- Смотри лучше.
- Я смотрю.
- Долго смотришь.
- Сравниваю пропорции. Зафиксировал в голове пропорции средней, обобщённой рыбы и сравниваю с твоими.
- Сходится?
- Не совсем. Имеются существенные различия.
Карл встал. Поднял одну ногу и замахал руками.
- Так я похож на птицу?
- Перестань махать руками.
Карл перестал махать руками.
- Ну, как?
- Я смотрю.
- Смотри лучше.
- Я смотрю.
- Долго смотришь.
- Сравниваю пропорции. Зафиксировал в голове пропорции средней, обобщённой птицы и сравниваю с твоими.
- Сходится?
- Не совсем. Имеются существенные различия.
- Вот как.
- Подпрыгни.
Карл подпрыгну.
- Подпрыгни ещё раз.
Карл подпрыгнул ещё раз. Башмак слетел с ноги Карла.
- Нет, не получается. Рыба не получается и птица тоже не выходит.
- Неужели рыбо-птица?
- Вполне возможно. У меня нет в голове пропорций средней, обобщённой рыбо-птицы. Рыба есть. Окунь, карась, щука, мурена. Птица есть. Ворона, дятел, сова, синица. Гриф какой-то противный. Кто ещё есть?
- Ещё есть колибри, журавль.
- Про журавля совсем забыл. Завертелся. Но даже если подставить журавля, всё равно не получится.
- Жаль. Очень жаль. Хорошая птица.
- Что в ней такого хорошего?
- Много хорошего. Все крупные специалисты утверждают в один голос, что очень хорошая птица. Одна из лучших. По многим параметрам.
- Журавль в небе и журавль на земле. Двойственность, как обычно. Не может быть журавля без неба и не может быть земли без журавля.
- Земля может быть без журавля. Смотри, сколько кругом земли, а журавля нет. Тут земля. Журавля нет. И тут земля. И тут журавля нет. И там земля, журавля нет и там. Туда земля. Нет туда журавля. И туда земля. Нет и туда журавля.
- Кричат они хорошо. Курлы-Курлык-Куль. Курлы-Курлык-Куль. Курлы-Курлык-Куль.
- Курлык-Куль?
- Курлы-Курлык-Куль.
- Курлык-Курлык-Куль.
- Не Курлык первый раз, а Курлы. Курлы-Курлык-Куль.
- Курлы-Курлык-Куль.
- Курлы-Курлык-Куль.
Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль. Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль.
Прилетели журавли. Один другого краше. Посмотрели молча на Ивана с Карлом кричащих изо всех сил Курлы-Курлык-Куль. Походили задумчиво вокруг. Взмахнули дружно крыльями, разбежались по дороге, подняв облако пыли и улетели в синее небо.
- Видел?
- Видел.
- Ну, как?
- Ничего. Впечатляет.
- Все крупные специалисты утверждают в один голос, что журавль впечатляет. По многим параметрам.
- Я не успел рассмотреть параметры. Давай ещё покричим.
- Давай.
- Курлы-Курлык-Куль.
- Курлы-Курлык-Куль.
Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль. Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль.
Прилетели журавли. Один другого краше. Посмотрели молча на Ивана с Карлом кричащих и последних сил Курлы-Курлык-Куль. Походили задумчиво вокруг. Взмахнули дружно крыльями, разбежались по дороге, подняв облако пыли и улетели в синее небо.
- Успел?
- Нет.
- Давай ещё покричим.
- Давай.
- Курлы-Курлык-Куль.
- Курлы-Курлык-Куль.
Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль. Иван кричит Курлы-Курлык-Куль. Карл кричит Курлы-Курлык-Куль.
Долго кричали Иван с Карлом. Очень долго. Не прилетели больше журавли.
- Я ничего не понимаю.
- Я тоже ничего не понимаю.
- Раньше много понимал. Потом всё меньше и меньше.
- Странная штука.
- Что?
- Всё.
- ?
- В том числе и понимание, являющееся другой, обратной стороной непонимания. Обычно мы находимся где-то посередине, но можем свалиться как в ту, так и в другую сторону. Если бежать по треугольной крыше, легко свалиться как в одну, так и в противоположную сторону. Сейчас ты упал в непонимание, вскарабкался, побежал. Потом упал в понимание. Вскарабкался, опять побежал. Слева – понимание, справа – непонимание. Или наоборот. В этом деле очень трудно разобраться. Представь. Ты бежишь по треугольной крыше. Слева от тебя будет понимание, справа – непонимание. Или наоборот. Навстречу тебе бежит по той же самой треугольной крыше кто-то другой. Я бегу или ещё кто бежит. Не знаю. Где у него понимание и где у него непонимание? Там же, где у тебя? Или с противоположной стороны? Неизвестно. Очень мало известно. Тут вы сталкиваетесь. Бац! Со мной или не со мной, бац! Падаете. В разные стороны. Или в одну и ту же сторону. Первый раз – в разные, второй раз – в одну и ту же сторону. Вскакиваете и бежите в одну сторону или в противоположные стороны. Где теперь понимание и где теперь непонимание? С какой стороны? А на встречу ещё кто-то бежит. И сзади уже догоняют. У одного и того же бегущего вперёд или бегущего назад, понимание и непонимание окажутся с разных сторон. Значит, понимание-непонимание зависит от направления вектора движения. Падая в одну яму, ты выпрыгиваешь из другой ямы. Спускаясь с одной горы, ты поднимаешься на другую гору. Вползая в одну трубу, ты выползаешь из другой трубы. Покидая одно место, ты попадаешь в другое место. Уходя из одного времени, ты приходишь в другое время. Если же поменять направление вектора движения на противоположное, всё будет то же самое, только в другую сторону.
- Странная штука.
- Что?
- Всё.
- Если поменять направление вектора движения на противоположное направление. Выпрыгивая из одной ямы, ты падаешь в другую яму. Поднимаясь на одну гору, ты спускаешься с другой горы. Выползая из одной трубы, ты вползаешь в другую трубу. Попадая в одно место, ты покидаешь другое место. Приходя в одно время, ты уходишь из другого времени. Ныряя в самую глубокую глубину, можно оказаться на самой поверхностной поверхности, так же, выныривая на самую поверхностную поверхность, можно оказаться в глубочайшей из глубоких глубин. Освещая темноту, можно затемнить свет, так же, затемняя свет, можно в то же время осветить темноту. Слушая музыку, можно не слышать музыки, и не слушая музыку, можно услышать музыку. Я люблю не слушать музыку. А ты?
- Что?
- Ты любишь не слушать музыку?
- Все только и ждут, чтобы произошло что-нибудь этакое. Обескураживающее.
- Другой важной особенностью, помимо направления вектора движения, является скорость колебания направления вектора движения. Когда скорости колебания направления нескольких векторов движения совпадут, происходит резонанс. Имеется соответствующая формула резонанса. Формула для случая резонанса. Отдельно взятая формула для отдельно взятого случая. Для совместных случаев имеются совместные формулы.
- Записать формулу?
- Запиши.
- Отдельную или совместную?
- Запиши две. Первая – отдельная переходящая в совместную, вторая – совместная переходящая в отдельную.
Иван указательным пальцем пишет на дороге формулы. У него такой фломастер.
- У меня такой фломастер.
У него десять таких фломастеров.
- У меня десять таких фломастеров.
И все разные.
- И все разные.
Иван пишет разными фломастерами.
- Пишу разными фломастерами.
Может писать сразу двумя.
- Могу писать сразу двумя.
Или тремя.
- Или тремя.
- Дай, я тремя попробую.
Карл берёт три пальца Ивана и пишет формулы. Потом берёт другие три пальца Ивана и пишет другими фломастерами.
- Этими лучше выходит.
Постепенно дорога покрывается непонятными формулами. Всё гуще и гуще. Иван с Карлом ползают между интегралами, факториалами и матрицами.
- Тут у тебя пропущено деление.
- Я не помню, как делить.
- Деление, это более сложное вычитание. Становится меньше, чем было.
- Вычитание помню. Деление – нет.
- Вычитание – горизонтальная палочка. А если горизонт более сложный? Если дошли до горы? Шли, шли по ровному месту, и дошли до горы. Палочке нужно в гору. Что делает палочка? Правильно, палочка приподнимается одним краем.
- Гениально.
- Мне так в школе учитель объяснял. Хороший был учитель, только из буйных.
- А я учителей совсем не помню. Буйные они были или нет?
- Кто его знает. Их сразу не разберёшь. Сейчас он тихий, а на перемене уже буйный, гоняется за кем-то по коридору. В начале урока буйный, к середине успокаивается. Сложно составить расписание. У меня никогда не получалось, как ни старался. Все силы на это расписание потратил. Самые лучшие ученические годы.
- Да. Одно большое общее дело не делаем.
- Будешь писать деление?
- Можно твоими фломастерами?
- Можно.
Иван пальцами-фломастерами Карла пишет формулы.
Карл пальцами-фломастерами Ивана пишет формулы.
Иван пальцами-фломастерами Ивана пишет формулы.
Карл пальцами-фломастерами Карла пишет формулы.
Иван пальцами-фломастерами Карла пишет формулы.
Карл пальцами-фломастерами Ивана пишет формулы.
Иван пальцами-фломастерами Ивана пишет формулы.
Карл пальцами-фломастерами Карла пишет формулы.
- Ты что?
Иван плачет, закрывая лицо пальцами-фломастерами.
- Я опять не помню, как делить.
- Перестань, мы больше не будем делить.
- Правда?
- Слово даю.
- Давай.
Карл пальцами-фломастерами Ивана написал на дороге слово.
Иван засмеялся. Карл засмеялся.
Иван пальцами-фломастерами Карла затёр на дороге слово.
Карл засмеялся. Иван засмеялся.
Карл пальцами-фломастерами Ивана написал на дороге слово.
Иван засмеялся. Карл засмеялся.
Иван пальцами-фломастерами Карла затёр на дороге слово.
Карл засмеялся. Иван засмеялся.
У Ивана нет башмака на левой ноге. У Карла нет башмака на правой ноге. Они сидят на дороге в Абагур Лесной. Сидят и смеются. Скоро они перестанут смеяться. Скоро они встанут на ноги. Двое встанут на ноги и пойдут по каменистой дороге. У одного нет башмака на левой ноге. У другого нет башмака на правой ноге. Они уйдут, оставив на дороге странные формулы. Формулы жизни. И формулы смерти. Так им казалось. Впрочем, никакие это не странные формулы. Не формулы жизни. И не формулы смерти. Если хорошенько присмотреться, среди множества лишних, отвлекающих букв и знаков, можно разобрать надпись – Иван и Карл были тут сего /2020/ года, года продолжения фардебассных войн всех со всеми. Надпись на дороге просуществует ровно до того момента, пока по ней не промчится красивый автомобиль с белыми лентами и помятым, видавшим разные виды бампером. Странно, что Иван с Карлом никогда не видели красивого автомобиля с белыми лентами.
Прошло десять лет.
Двое идут по каменистой дороге. У одного нет башмака на левой ноге. У другого нет башмака на правой ноге.
- Будем переобуваться?