вот и пришла пора для публикации под шапкой «На десерт --5» ещё одного отрывка о шести генеральских смертях из романа «Проконтра». И попервоначалу намеревался автор безрассудно зазывать: “Вперёд, читатель!”. Но, как в басне дедушки Крылова о вороне, где присутствуют слова: “…да призадумалась” - призадумался. Да как же ляпнуть:».Вперёд, читатель!» - когда будет это прямым перекликом с тем, что огласил недавно миляга-фигляр по фамилии Берлуспони:»Форца, Италия!» - и в переводе оно означает:»Вперёд, Италия!»
И ныне (пусть дожидается теперь суда за беззастенчивый плагиат и покусительство на авторские права) Д.Медведев публикует труд (труд?) «Вперёд, Россия!» А здесь, помимо подсудного и неприкрытого плагиата, видится для России, огузка окочурившейся империи, пребольшая опасность. Это куда - вперёд? Каковской дорожкой? Если той, что начертали для страны неудавшийся комбайнер, свердловский алкашок и два санкт-ленинградских карапуза - ах, какие негожие предвиденности стоят за этим «Вперёд!». Открывается впереди грандиозная фекальная яма, куда и сверзится, обрызгав нечистотами всю планету, проблемная держава по имени Азиопа. И просто я в скрежете зубовном и неведении: почему при написании «Вперёд, Россия!» не было рядом с Медведевым В.Суркова, нынешнего кремлевского М.А.Суслова, зачем не предостерег Медведева, чтобы, обезьянничая, не перенимал у Берлуспони «Вперед!», а написал бы «Вбок» или, того лучше - « В обход!»
За Берлуспони тревоги нет. Когда дооформится непременный пшик из его опереточного «Вперёд!» - без работы он не останется. И те же российские возглавители ОЭС, ОЭГ (не путать с ОПС, что есть организованное преступное сообщество, не путать с ОПГ, что есть организованная преступная группа. У нас «Э» обозначает слово «эстрадный») - Петросян или Дубовицкая с радостью примут Берлуспони в свои ряды. Согласитесь: он органично вписался бы в компанию с Винокуром, лицедейкой Воробей или с теми же Цекало и Ваняткой Ургантом.
А не реализуйся «Вперёд!» у Медведева? Куда идти тогда юристу, кому нести печаль свою?
Нет, слишком много ответственности стоит за всяким «Вперёд!». А ворон ворону глаз не выклюет, и не обидится на меня из мира потустороннего Михаил Афанасьевич Булгаков, который «Вперёд!», да ещё и обращаясь к миллионам, ответственно не употреблял никогда. А адресовался исключительно и деликатно к индивидуумам:»За мной, читатель!»
В манере этой повторю и я: за мной, читатель.
Х Х Х
Можно как угодно относиться к коммунистам, но отчасти бывают они и правы: ничего хорошего от Запада нам ждать не приходится. «Абсанс», граждане - это наше, что ли?? Нет, это французское слово. И обозначает это слово «отсутствие». Ну, отсутствие и отсутствие, вроде бы ничего настораживающего. Но - к эпилепсии относится это страшное иноземное слово. Казалось бы, здесь человек, вот он стоит, овеществлен, можно пощупать, - а он целиком отсутствует.
И поныне живёт в Москве респектабельная, с незапятнанной репутацией дама, значимый научный авторитет в фармакологии - и является жертвой абсанса, височной эпилепсии с автоматизацией действий. И прилюдно, хоть во время доклада на международной конференции, может с нею статься такое: замрёт, остолбенеет, потом подол классического покроя юбки поднимет до талии, снимет с себя панталоны - и несколькими шагами через них переступит.
Ну, вы знаете в Москве улицу Сретенку. Довольно охальный народ проживает исстари на этой улице. Вот на этой улице однажды, средь бела дня случился с нашей дамой височный эпилептический казус. И что? - заулюлюкала, зашлась от хохота Сретенка? Ничуть не бывало! Самых разных сословий и образованности мужчины посуровели лицами, отвернулись и поспешили отдалиться, а женщины - тоже самых разных сословий - без всякого сговора сомкнулись в кольцо вокруг больной, покуда не кончилось это - абсанс. И уж злые, истрёпанные жизнью тетки были при том, но не созлословил по поводу происшедшего никто и ничего. Большая часть очевидцев про абсанс и слыхом не слыхивала, но общее отлилось понятие: всё, что только что видели мы - страшное, и смеху не подлежит.
Многолик абсанс, и в Туле оружейному гравёру Клочкову по наследству досталось умение не только виртуозно владеть штихелем, но и миоклония. И сидит наш гравёр за штучным ружьём для самого Ебордея Гордеича (у нас все генеральные Ебордеи Гордеичи в Кремле - отчаянные охотники и стрелки), вырезает по стали токующего тетерева - и вдруг бэц! - без видимых причин выпал штихель из рук художника по стали Клочкова. Абсанс, граждане. Эпилепсия.
И сынок гравёра Клочкова Коля тоже: бросают ему сверстники мячик, он поймает - да вдруг и уронит. Очень злой народ - дети. Но ни-ни, никогда не шпыняли Николку на улице за роняния, не дразнили «Коля бу-бу, насрал в трубу» И в семейном и уличном доборе вырос вполне славный парень. И от этого, видимо, добра угнездилось в нём много достойных качеств, а главное - может быть, даже не наше, не атеистическое, а прямо-таки апостольское представление о справедливости.
На наших просторах представление это может очень и очень поковеркать жизнь человеку, но здесь пронесло. И с красным дипломом окончил Николка техникум радиолокации, имел бессчётно друзей и любимую девушку Катю. И здесь-то Николая Клочкова тяганули в призывную комиссию. Да, ощупан он был, ощупан сперва за мошогнку, на предмет крипторхизма, однояйцовости. Но нет. полный комплект этих принадлежностей у призывника. Так что враг, если как следует выцелит, одно яйцо у рядового Клочкова может отстреливать спокойно, а наш Клочков к воспроизводству всё равно будет годен. Ощупали и мышцы: мышцы рельефные. Упитанность в норме, костяк прочный, задний проход призывным параметрам соответствует. Но всплыли затем слова: абсанс, эпилепсия, миоклония.
-Ну. это смотря какая форма, - сказал главный заправила врачебной комиссии. - Теперь у эпилепсии форм наберётся под сто. Так что годен Клочков, послужит родине. У него всего-то смазанная миоклония.
И всё, и забрили лоб Николаю Клочкову. Он же, надо сказать, и не отбояривался от военной службы, и только наседал на товарища военкома, чтобы его, краснодипломника в электронике, направили служить в авиацию.
-Ты про это, Николай, даже и не тревожься, - подвёл черту военком. - Специалистами мы не разбрасываемся. В локационном деле очевидно ты башковит. Потому не просто в авиацию мы отправим тебя, а дальнюю стратегическую бомбардировочную. Не посрами этой высокой чести!
Однако, попавши в часть, не обнаружил тут Клочков взлётно-посадочных полос, ангаров, не стоят нигде, распластав краснозвёздные крылья, атомные ракетоносцы. Словом - обманули дурака на четыре кулака. В самой что ни на есть в царице полей, в пехоте оказался Клочков. И не то что флейцевую добротную кисть дали в руки Клочкову, а вульгарнейший растрёпанный квач и отправили красить боевые машины пехоты. Чтобы от и до солдат загрузить работой - уже восьмой раз за два года красили солдаты машины. И, может быть, натовские канониры могли бы прострелить броню на этих машинах пехоты, но уж слои краски - шалишь!
Вот по названным выше причинам, потому что был Николай Клочков справедливцем до мозга костей, и возникло в солдате роптание: какую же пользу приношу я тут родине? И, выходит, военком - полковник! - не моргнув глазом - меня обманул? Как же можно верить теперь отечественным командирам? Нет. не достойны они доверия!
Понятно. как круги на воде - расходились слухи о таких безобразных высказываниях солдата. И особое внимание было уделено его письмам на родину. И был выдернут он не к кому-нибудь, а самому замполиту подполковнику Мещерякову. А обладая ещё совершенно бессовестным чувством собственного достоинства - безо всякого трепета и дрожания в коленках рядовой Клочков (а по территории воинской части только бегом, бегом!) пересёк плац, отрегулировал в штабной двухэтажке дыхание и отрапортовал:
-Товарищ подполковник! Рядовой Клочков по вашему приказанию явился.
Тесен от гнева стал подворотничок подполковнику, испепеляюще обозрил он никудышного рядового и рявкнул:
-Явился? Являться, пащёнок, ты будешь к Дуньке своей! А ко мне ты будешь прибывать. При-бы-вать!
И яростную отповедь гнилым нравственным установкам солдата закатил подполковник Мещеряков. В гвардейском полку, знамёна которого овеяны боевой славой, путь которого пролёг от Магнитогорска до Кёнигсберга - и тебе , вонючке, служить не с руки?
Но вот ведь рядовой Клочков - ему хоть кол на голове теши. Ему бы унасекомиться, пришипиться, сделать руки по швам - а он всё своё: я радиолокационщик, меня заверяли…
-Обещанного три года ждут! - уже утратив всякое терпение, бабахнул кулаком по столу замполит. И мысли взвихрились у него в голове: три дня гауптвахты вклеить этому высерку или уж пять? Но возобладал здравый смысл в подполковнике: ну. что проку в гауптвахте? Нет. на внеполковые работы надо продать этого Клочкова, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
А где нынче военачальники не торгуют солдатами? Да везде подторговывают! И был продан рядовой Клочков на близлежащую пилораму, где постоянно ворочали брёвна, штабелевали доски и стаскивали в курганы горбыльный топливник человек десять солдат. Спали они тут же, в опилках, а немудрёное питание поставляли владельцы пилорамы..
Ну, а деньги-то. деньги за ненормированный рабочий день десяти крепостных, деньги-то капали кому? А им, командиру полка и его замполиту. А уж с кем из дивизионного начальства делились они - то есть тайна, покрытая мраком.
И вполне уповало полковое начальство, что двух недель каторги хватит на исправление и осознание рядовому Клочкову. И станет он как шелковый, и все свои человеческие устремления бросит на упражнения в строевом шаге - «тяни носок!», и на подметание плаца, на покраску девятым слоем боевых машин пехоты, из десяти которых , случись агрессия врага, при подталкивании в задний борт, с ходу заводятся три.
И что же? Нет, закоренел в своих предрассудках Клочков, и на первом же полковом построении растолкал впередистоящих, покинул строй, выбежал на середину плаца и голосом, каким на баррикадах кричат защитники баррикад, закричал:
-Я не верю российским командирам! Вместо радиолокационных войск по моей специальности…
Ну, продолжить вредную свою пропаганду он не успел. Двое расторопных сержантов, Шепенок и Гуцько (один потом за расторопность удостоился возвеличения в старшие сержанты, а другой обласкан десятидневным отпуском на родину), набежали, вывернули руки Клочкову и уволокли его лицом вниз на склад с пищевым и фуражным снабжением. Здесь бросили они Клочкова на мешки с перловкой, Гуцько сел Клочкову на голову, а Шепёнок вошёл в рассуждение, что раз уж Клочков - такой радиотехнический человек, то и бить его надо не ремнём, а электрическим кабелем.
И, скорее всего, образумили они Клочкова, обратили в лоно пехоты. Стал он тихий. Клочков, только постоянно подергивается, и лицо - спокойное, понимаете ли, лицо, разве что по щекам постоянно катятся слезы. Ну - слезы. У нас и Москва слезам не верит, а уж периферийные гарнизоны и вовсе. Так, вполне вероятно, и дотянул бы свою ненавистную пехотную лямку Клочков до дембеля, да на беду в порассветье затеял полковник Тертышный проинспектировать полковые казармы.
-Это куда же годится, - сделал замечание Тертышный на цыпочках сопровождающим его комбатам и комротам. И вот что озаботило полковника: старослужащие, кто по второму году службы - те уже втянулись, у тех всё в порядке. А первогодки - им всё ещё снится дом, гражданская вольница, неупорядоченные половые контакты с подружками. И от этого определённое возбуждение происходит в организме солдата, и возбуждаемость эта во сне, что давно уже отмечено и медицинской наукой, переворачивает мужчину на спину.
-Вы глядите, - нацелил полковник Тертышный комбатов и остальных, - вон у скольких херы торчат в поднебесье! А это что значит? А это значит, что поднявшийся хер стягивает одеяло с ног солдата и оголяет ступни. Тогда как в «Науке побеждать» чему нас учил Суворов? «Держи голову в холоде, живот в голоде, ноги - в тепле». С головой и с животом у нас полный ажур, а что же с ногами? Майор Черевченко, вот пощупайте оголённые ступни этих пяти солдат - теплы ли?
Омерзительно было майору Черевченко щупать мосластые и вонькие, в мозолях и потёртостях от неумелости в накрутке портянок ноги солдат своего батальона, но пощупал он ноги и правдиво доложил: холодные, товарищ полковник.
-Холодные, - огорчился командир полка. - А отсюда простуды, истечения из носа личного состава, всё такое прочее и сбоку бантик. Стало быть, чтобы соблюсти суворовский завет и держать ноги в тепле, чтобы солдаты к утру не стягивали херами с ног одеяло, надо всем первогодкам вкатить уколы антистоина.
И, заметим, существует в армии варварская эта практика. Иногда замаскируют её под какую-нибудь вакцинацию, а чаще - не околеете! - ширяют уколы впрямую.
Тут, когда загнали первогодков в коридор медсанчасти, жалобным голосом попросил рядовой Коля Клочков рядовых Струмскиса. Кужегетова и Элиаву: пацаны, пацаны, вы скажите фельдшерам, - мне нельзя делать уколы, эпилептик я, мне нельзя!
Не подкачали они, рядовые Кужегетов, Элиава и Струмскис, протиснулись в кабинет к военфельдшерам, всё как есть разъяснили.
-Епилептик! - возрадовался белобрысый фельдшер. - Еще не было у меня епилептиков. Где епилептик?
И выскочивши в коридор, намётанным глазом сразу отличили армейские медики самого забившегося в угол солдата,, схватили, втащили, распростерли - и радостно вкатили ему по первое по число дозу антистоина..
Тишина некоторое время была в медсанчасти, потом же в щепы разлетелись филёнки дверей фельдшерского кабинета. То выбил их сапогом рядовой Клочков, выпал из дверей и обрушился на пол. Здесь, на полу, стало свивать рядового то в жгут, то до распрямленья в струну. И голова при этом колотится об пол. И наподобие футболистов, которые валят наземь и сверху от радости кучей-малой гукаются на голеадора, забившего гол, - так обрушились на Клочкова его друзья по отделению Кужегетов, Струмскис и Элиава, да и ещё человек пяток. Но с такой нечеловеческой силой, с таким хрустом перенапрягшихся сухожилий гнуло под ними Клочкова, что только чрез полминуты стал затихать он - и вовсе затих.
-Это ничё, он живой, - сказал военфельдшер, большим пальцем заголил солдату верхние веки и глянул в глаза. - Епилептик, а? Красна девица, а? Оклемается!
Верно. Оклемался Клочков, под руки спокойненько довели его до казармы. И совсем тихий сделался человек, и про неверие армейским командирам больше не заикался. Одно тревожно: вовсе какая-то помертвелость и бессловесность одолели солдата. И слезы всё так же текут по лицу. Здесь отлучить бы его от службы да показать психиатрам - уж не менее трёх страниц на своём мудрёном языке накатали бы они на Клочкова. Но надвигались для пехотного полка тактические учения, а в связи с этим всё затмившие хлопоты, проверки на скорость разборки и сборки оружия.
Вот за этими хлопотами и не заметил никто, как обломком рессоры оторвал Клочков стальную полосу, замыкающую ротный оружейный шкаф, первый попавшийся, не свой взял оттуда самозарядный скорострельный карабин системы Симонова да с ним и вышел на белый свет. Тут, естественно, старшинско-сержантскому составу, офицерам, что сновали тут и там по расположению части, придти бы в недоумение: отчего бы не состоящий в карауле, без разводящего, неуставным образом волоча карабин за антабку идёт в сторону контрольно-пропускного пункта солдат? Но как-то не вникли в это, у всех своих хлопот полон рот.
А в полусотне метров от КПП, с одним продухом-амбразуркой у самой земли - стояла заброшенная каптёрка. Кирпичная сараюха, и вход в неё через вырванную дверь со стороны молодого леска. Сюда и занырнул рядовой Клочков, а внутри полумрак и по щиколотку то самое, во что перерабатывается баланда внутри солдат.
…В Читинское же нашей области есть закрытый и, как считается властью, вполне засекреченный город Краснокаменка. Там днём и ночью исполинские механизмы наковыривают урановую руду для нашего успешного противостояния Западу. И уже восемь сезонов трудился в Краснокаменке электриком балалаечник-виртуоз Пётр Егорович Ряжских И жена его Оксана Евстафьевна уже год теребила мужа: вон, Петя, у тебя глаза завидущие, руки загребущие. Ведь скопили мы денег в этой вредной зоне, и разрешение есть от КПСС и правительства: таким как мы - препон не чинить, а разрешать селиться и строиться в южных мягкоклиматических зонах. Так пора бы нам уже сматывать удочки, вострить лажи отсюда: заслужили, оттрубили стаж. Иначе - сгорят ведь у нас организмы!
-Эх, баба! - говорил на это балалаечник-виртуоз и электрик. - Сплошное ты есть неразумие. Ведь ты рассуди: Пашку и Нинку родили мы с тобой еще задолго до выезда на уран. Стало быть, с малых лет они ураном не тронутые. А мы с тобою на пятом десятке ещё будем рожать детей? Не будем, по законам природы такое дело у нас не выгорит. А что до отъезда отсюда - так у нас, у электриков на уране, такой распорядок: если полез ты новую лампочку в патрон ввинчивать, а потом со стремянки спрыгнул и яйца отпали - значит, приспела пора уезжать. А я, Окся, со стремянки спрыгиваю - и покуда ничего с меня на пол не шмякается.. Значит, можно мне ещё тут работать, и будем ждать возвращения из армии Пашки. Нам в четыре-то мужичьи руки куда ловчее скарб в контейнеры загружать.
И очень дожидались отец с матерью Ряжские возвращения сына со службы. Во-первых, потому что передовиком и «маяком» состоял при добыче урана Петр Егорович Ряжских. В ознаменование его заслуг и имел он от родины разрешение на покупку автомобиля УАЗ-469, который легально и приобрёл. Что касается лампочек и проводов - то на урановом своём производстве, для которого страна ни на что не скупится, запас этого товара столько Пётр Егорович, что хватит и правнукам. И нету в тайном запасе для вывоза в южные местности лампочек какого-нибудь раздрызганного отечественного завода «Электросила», а всё »Филипс» и «Дженерал Электрик». И провода в нужном месте у электрика припрятаны бухтами. Сожалительно - отечественной выработки провода, но уж никак не алюминиевая лапша, а сплошь провода многожильные, медные, квадратуры большой, а есть и с посеребрением, которые перепадают руднику от космической отрасли.
Одна забота - автомобиль УАЗ. Он, понято, новьё, как говорят в России, ещё и муха на нём не сидела. Но истый хозяин должен смотреть далеко вперёд. В армии на чём перемещается всё штабное начальство? А как раз на них, на УАЗах. А лихой-разлихой ефрейтор Панька Ряжских, военно-учётная специальность №26, что значит - шофёр, он служит где? А состоит он личным доверенным шофёром самого командира полка полковника Тертышного. Поэтому ориентировал в парочке писем отец сына: ты, Панька, мотай на ус, что у нас тоже УАЗ. И надо сказать, военная цензура ни разу не была шокирована словом «воровство» из этих писем. Грубое это слово в России, надо заметить, вообще малоупотребимо. И все страны мира, пусть даже и вскладчину, не наберут столько замен слову «своровать», сколько есть их в России. Где всегда приглаженно и иносказательно скажут: тяпнул, слямзил, скоробчил, стырил, помыл, навернул, подснял, засадил, приделал ноги, ухопил, скоммуниздил, пиз..нул, приговорил, спёр, слимонил, свистнул, залепил, спроворил, подкрямзал…
Ну, и нынешним погожим утром весело чеканил шаг - сапоги на нём не кирзовые, а яловые, ремень на нём не из кожзаменителя, а из натуральной, да ещё и под лак кожи, подворотничок целлулоидный - штукарь и весельчак ефрейтор Ряжских. Потому что скоробчил он этим утром в автопарке две дефицитнейшие железки, две крестовины к карданному валу УАЗа. И в настоящий момент нёс их в карманах, надеясь вечером сплавить на сеновал близживущей преклоннолетней крестьянке Дудаевой У каковой на сеновале хранил Панька уже почти полный в разборе УАЗ, включая даже такие многопудовости, как новенький блок цилиндров и задний мост. Пожилая же крестьянка Дудаева благоволила Паньке Ряжских за то, что похож он как две капли воды на её племяша, а также раз от разу помогает Панька старухе забросить мешок приусадебной картошки на рынок.
Но никто уже больше не вернётся в урановый Краснокаменск к папке и мамке, никто не переймёт балалаечного папкиного мастерства, а крестьянка Дудаева по незнанию и бесхозности отдаст за бесценок осиротелую груду металла залётному камазовцу-дальнобойщику.
Во всём мире гадают психологи: отчего оно так? Везде человек с оружием в руках стреляет в назначенного к подстрелению по тулову, и только в России стрелок всегда метит жертве в голову. Не учили этой национальной особенности Колюню Клочкова, но взял он по идущему надлежащее упреждение - и точно в кадык вошла пуля по всем статьям славного ефрейтора Паньки Ряжских. Вошла в кадык, а сзади вынесла мозжечок и его окрестности. И ни за понюшку табаку полёг старослужащий Панька Ряжских.
И тишь, гладь и уставная благодать в расположении полка. Только через минуты две вышел из учебных помещений старший лейтенант Кучма. Да, заинтересован он был позой, в которой почему-то валяется личный водитель полковника Тертышного, вразвалочку подошёл и склонился.
Вот тут бы и сказаться миоклонии, когда предмет на время выпадает из рук эпилептика. Возьми да выпади из рук Коли Клочкова карабин системы Симонова - так ведь не выпал! В затылочную ямку - тыц! - вонзилась пуля, и снова на вылет с основательным куском лобной кости. И крест-накрест легли тела - старшего лейтенанта и ефрейтора.
Что ж, и опять не возникло тревоги, амбразурка маленькая, и загаженный подвальчик гасит звук выстрела.. Но, наконец, подошла развязка. Ещё старший лейтенант, Лукащенко, решил проследовать к врытым в землю цистернам горюче-смазочных материалов, замерить, наконец, сколько бензина и солярки скоммуниздил он сам , а сколько прикарманили транспортная рота и прочие.. И едва статный, под два метра ростом Лукашенко обрисовался в проё ме двери на КПП - тыц! - и над перносицей у него красненькая точечка, как индуистский кастовый знак, а уж что со стороны затылка - поберечь надо публику и умолчать.
С грохотом поверглось назад тело гэсээмщиика Лукашенко - и тут уж засверлили сирены тревоги. Тут уж, когда налицо три мертвяка, взыграл здравый смысл в военачальниках, немедля вычислили они сектор обстрела и где эта клятая огневая точка, и взломанную оружейную пирамиду нашли, и без переклички и построений определили: нету солдата Клочкова. В каптёрке - Клочков!
Сразу, чтобы законопатить амбразуру, ГАЗ-66 подкатил к каптёрке. В колесо его выпалил Коля Клочков, и спустилось пробитое колесо, боком завалился вездеход на каптёрку, но стрельбе дорогу закрыл. И двое каких-то капитанов, залегши у КПП в зарослях лебеды с автоматами, стали держать на мушке обращённый к лесочку дверной проём.
Тут-то и вбежал к полковнику Тертышному замполит Мещеряков. Скрадком он держал в правой ладони гранату Ф-1, «лимонку», а чека на гранате выдернута.
-Ты чего с гранатой? - заволновался Тертышный.
-А того, Вениамин, я с гранатой, - пояснил замполит, - что только и есть в ней наше спасение. Иначе до трибунала нам недалечко. Представляешь, что навсплывает, если этот Клочков живым попадёт в руки следствию, если заговорит? Тогда. Веня - красивой жизни точка. Затерзает нас военная прокуратура. Так что этих двух мудил, что залегли с автоматами в лебеде - мигом оттуда сними, пусть охраняют КПП с внешней стороны. А ты бери один автомат, будто лично блокируешь дверь из каптёрки, а я подползу леском - и в этот подвал гранату. И взятки гладки. Мол, внезапно сошедший с ума солдат, осознав безвыходность своего положения, покончил с собой гранатой.
-Ну, замполит, - прекратив царапать на себе портупею, сказал полковник Тертышный. - Ты - голова!
И пары куплетов из нашего гимна не успело бы спеть Всесоюзное радио, как рвануло возле КПП, и смолкли сирены, а полковник Тертышный объявил отбой боевой тревоге, сообщив, что преступник самоуничтожился взрывом гранаты. И облегченно вздохнул весь личный состав, отличники боевой и политической подготовки. Только начальник полковой разведки, бросив быстрый и никем не замеченный взгляд на замполита, отметил, как много белесых, выцветших за зиму кленовых носиков набилось спереди под портупейные ремни подполковника, а единственные на весь гарнизон два клёна растут как раз рядом со старой каптёркой. Однако, ни про кленовые носики, ни про припачканные свежей землей колени на галифе замполита никому ничего не сказал начальник разведки, а предпочёл в одиночку, как то принято на Руси для снятия нравственных терзаний, до зелёных чертей напиться.
Ясно, не пустяк,но не такая уж и утрата для армии - два офицера, ефрейтор и рядовой. Тем не менее, лично возглавил следствие генерал военной прокуратуры Семён Витальевич ЯгОда, знатный мастер по разгибанию вопросительных знаков в восклицательные. Без волокиты провёл он следствие и вынес вердикт: полк и его безукоризненный командир полковник Тертышный в происшедшей трагедии не виноваты!! Да, внезапно накатившее сумасшествие подтолкнуло рядового Клочкова к страшным деяниям с последующим самоубийством. Следствием установлено, что и сыном он был так себе, и за всё время от призыва не удосужился написать ни одного письма в город Тулу папе и маме, такожде и девушке Кате, сокурснице по техникуму радиолокации, проживающей там же. (А были четыре такие письма, и благополучно сгорели, не отправленные и просмотренные, в пепельнице замполита Мещерякова.) Что же касается обнаруженных на спине трупа Клочкова параллельных рубцов, то получены они при отбросе тела разрывом гранаты на арматурные сетки, складированные в подвале. (Да, и вовсе это не рубцы от избиения Клочкова электрическим кабелем. Но позвольте, если спина так изуродована об арматурную сетку - то и гимнастёрка солдата со спины должна была расползтись с сохранением рисунка, а гимнастерка, извините - цела. Значит, прижизненно, а не посмертно возникли рубцы?)
Но малозначительным признал этот факт генерал Ягода, а отработанный вещдок - гимнастёрку - велел уничтожить ввиду окровавленности и антисанитарного фекального запаха после падения тела на загаженный пол.
Ещё на трупе обнаружено было посинение левой стопы с трещиной кости большого пальца. Хотя не явилось это последствием выбивания ногой двери в медсанчасти рядовым Клочковым после укола антистоина.. И вообще тут не делали никаких уколов, а детально допрошенные рядовые Кужегетов, Струмскис и Элиава дали солидарные показания, что прижизненно рядовой Клочков был как бы не от мира сего, рассеян, по свидетельству Элиавы - «считал ворон в небе») и, скорее всего, споткнувшись обо что-то тяжелое - получил пораженье стопы.
…Дернись он в разоблачительном порыве единожды - не упомянул бы автор этого факта. Но аж четырежды дергался начальник полковой разведки, чтобы предстать перед генералом Ягодой, сорвать маски с полковника Тертышного и замполита Мещерякова, самосудно убившего гранатой доведённого до умопомешательства солдата, чтобы самим уйти от правосудия. Но за ужином жена Рая положила чуткую руку разведчика на свой живот - и с высшими отцовскими чувствами начальник разведки ощутил под рукой толчки и торканья новой жизни. А значило это, что, может, вместо восьмиметровки в общаге дадут разросшейся семье, возможно, даже восемнадцатиметровую комнату! И под это дело лучше обо всём остальном молчать в тряпочку.
…Так закрылось дело, и ещё через малое время, следуя за «волгой» военной прокуратуры, на одной из подмосковных грунтовок образовался КамАЗ. С толком и под завязку была загружена эта машина. И хотя в препроводительных документах, лежащих на данный момент в атташе-кейсе генерала Ягоды, значилось, что везёт КамАЗ четыре кубометра некоего топливника и древесных отходов - было в кузове пять кубометров белоснежно-медвяных шестиметровок. Да ещё три куба полового шпунтованного бруса, да четыре куба обрезной шпунтованной липы. Ну-ка, всякая новорусская шваль, чем обшиваете вы изнутри свои финские бани? Еловой, сосновой доской, дурачьё вы набитое! А из этих досок в жарком банном воздухе вытекает смола, вот вам и канцер, вот вам и ураганный смертельный круглоклеточный рачок каких-нибудь внутренних органов. А у светоча нашего, у Ебордей Гордеича во всех его резиденциях чем внутри обшиты все финские бани? Липой, граждане, исключительно ароматной и целебною липой! И у генерала Ягоды тоже будет липа, знай наших. Вот что было загружено на КамАЗ, и венчали всё это несметное богатство два куба брусовых прожилин из лиственницы, сечением сто на сто.
И что же вы думаете, в виде грубой взятки за закрытие дела о рядовом Клочкове умыкнул древесный дефицит генерал Ягода у полковника Тертышного, продающего солдат в лесопильное рабство? Нет. таких простецких ходов не делают умные и сторожкие люди. И вовсе не генерал Ягода оформлял грузовик с древесиной у лесопильщиков, которые связаны с полком Тертышного, вовсе это другие распиловочники. И вовсе не генерал Ягода покупал как бы топливник, а гражданка Элеонора Сурвилло.
…Хотя… хотя, дай Бог памяти - Элеонора… Элеонора Сурвило! Так ведь это одна из тех шести харьковских авантажных сучек, что сводным отрядом ворвались в Москву для залучения здесь в мужья жирных административных котов! Да, тудыт и растудыт, это именно она, неотразимая Элеонора, увела генерала Ягоду от его грымзы жены! И это именно она в стильном кимоно с райскими птицами выбежала сейчас на дачное крыльцо встретить мужа. И владелец соседней дачи Отто Августович Шмидт, председатель Общества с ограниченной ответственностью «Лакмус», сдвинув в сторону занавесочку, пребывает просто в смятении, на чём ему задержать свой взгляд: то ли «сквозь чугунныя перила ножку дивную продень», то ли на КамАзе в рассуждении, откуда генерал Ягода смог спереть столько добра.
В одночасье, сияя улыбкой, и спорхнула с крыльца Элеонора Сурвио, запечатлела поцелуй на лице генерала и приоткинулась, чтобы взглянуть на генерала обзорным планом, какой он у неё молодец и добытчик - и в этот миг…
Вот уж, верно, не райская птица с кимоно Элеоноры Сурвио спикировала на генеральский погон военного прокурора и пробойным клювом ковырнула звезду на погоне. Оранжево-желтая бездымная вспышка на миг устранила все дворовые тени, грянул взрывной раскат - и укороченное на длину головы тело генерала Ягоды повалилось на щетинку газона. И кабы этим ограничилось дело! Ведь едва отстранилась после поцелуя с любимым Элеонора - и беспощадной взрывной волной высадило как верхние, так и нижние зубы новоиспечённой москвички и генеральши.. При этом стоит только порадоваться, что весь этот лом зубной шрапнели, продрав левую щеку, пал на гравий дорожки. Нет худа без добра, а если бы этот стоматологический лом понесло в дыхательные пути или же пищевод? Увы, покончено с незамутнённой красотой, и мало надежды, что пластические наши хирурги сумеют прирастить Элеонору щекой к её собственной ягодице, чтобы сродственно-нежной плотью впоследствии залатать зияние в щеке.
Вот об этом на лубянские антенны прилетело очередное сообщение и ещё ожидались другие. Финита ля трагедия, как ни кинь. И только отпетая ревнивица, жена Отто Августовича Шмидта, вздохнула с облегчением. Что соседская авантажная шалашовка больше не будет шармёрствовать с её любвеобильником и сладострастником Отто. И только закоренелый негодяй и стяжатель Отто Августович Шмидт, всё так же сквозь раздвинутость штор наблюдая подворье соседей с так и не въехавшим в ворота КамАЗом, позволил себе брякнуть гадость:
-А досок себе на гроб он завёз многовато!
Ах, Отто Августович, злонравный и недобрососедский субъект! Ну, ввиду научных изысканий Ольги Евсеевны Соковниной принял почти фронтовую, почти боевую смерть генерал Ягода. Но была ли на то недобрая воля Ольги Евсеевны? Не было таковой и в помине, и лишь при вмешательстве слепых сил природы произошла трагедия. И при дьявольском вашем нюхе и интуиции, Отто Августович, не злословить бы вам по поводу обезглавленного генерала Ягоды, а провидеть бы вам, какой ужасающей кончиной по воле мужа Ольги Евсеевны, Романа Сергеевича Троетраха, начальника Главного управления крытых рынков и комиссионторга при… вам вскоре придётся завершить своё земное существование - да и дунуть бы. сберегая себя, сей же момент, на какие-нибудь спасительные Фолклендские острова или Гебриды. Но не сработала на сей раз хвалёная интуиция, и на личном автомобиле «татра» отбыл Отто Августоович навстречу кончине, в своё процветающее учреждение «Лакмус». Навстречу небывалой во человечестве кончине, которая поставил в неразрешимый тупик криминологию всех шестнадцати бывших братских республик.