(Из "Записок Белой Вороны", 7-09)
Думаю, что душа есть не только у отдельного живого существа, но и у более сложного образования. Это образование состоит из множества человеческих существ, соединившихся вместе на основе общей идеи, а иногда и просто живущих в одном историческом времени. В эзотерике его называют эгрегором - общим энергетическим полем, созданным группой сходно мыслящих людей, которое ведет их в определенном направлении. Эгрегоры бывают большими и маленькими, сильными и слабыми, но они, несомненно, реальность, которую нельзя не учитывать.
В нашей стране эгрегор общества чаще всего формирует человек, стоящий у его руля. Он не всегда формально назначенный или избранный руководитель страны, - скорее тот, кто в настоящий момент реально осуществляет власть и определяет состояние «души» общества. В данном случае я имею в виду наших действующих премьеров. При больном Президенте и часто сменяющихся Председателях правительства именно они создают общее настроение. Что касается меня, то я мало разбираюсь в тонкостях политических интриг и, хотя и слежу за основными информационными передачами телевидения, но чисто по-женски улавливаю не политический курс, а, скорее, «аромат» общественного настроения - состояния души общества в бытность каждого конкретного премьера. Любой аромат вообще трудно описать словами, хотя именно он оставляет в нас наиболее сильное эмоциональное воспоминание.
При Черномырдине мы жили относительно сытно, но безрадостно. Я, хотя и жаловалась тогда на свою нищету, но, как оказалось, именно в эти времена каким-то образом умудрилась обновить бытовую технику в доме, купить современный телевизор и даже положить в банк пусть и смехотворные, но все же - сбережения... Общий «аромат» тех лет отдавал дорогим одеколоном «новых русских», импортными невкусными продуктами в красивых упаковках и тошнотворным, белозубым, американским образом жизни, глядящим на нас со всех телеэкранов. Черномырдин вызывал уважение своей относительной добропорядочностью, то есть, производил на меня такое впечатление своим внешним видом в сравнении с окружавшими его другими политиками.
Молодой Сергей Кириенко, неожиданно пришедший к власти, показался симпатичной игрушкой в руках Президента. Против него лично всем сказать было нечего – образован, умен и хорошо воспитан, но… он явно не вписывался в свое окружение. Он чем-то напоминал Гайдара, от ума которого большинству было одно только горе – в чисто русских классических традициях! От Кириенко несло благоуханием талантливой провинции, которая, раз прорвавшись наверх и вкусив там известности и достатка, уже никогда сама от власти не отказывается. Подобные ему заезжие гости Москвы - «молодые реформаторы» Ирина Хакомада, Борис Немцов и Анатолий Чубайс, пугающе «пахли» жесткими переменами к худшему. «Духи» были дорогими, практичными и правильными, но благоухали не по-нашему. Они завлекали картинами красивой, но жестокой западной жизни, к которой мы были не приучены и пока не могли стать ей причастными.
С появлением во власти Примакова большинство людей почувствовало себя спокойно. Запахло детством, молодостью, привычными способами мироощущения и сладковатой «Красной Москвой» – старинными и любимыми духами наших бабушек. Примаков ни с кем не ссорился, вызывал всеобщее уважение и, умело разыгрывая роль демократа и продолжателя реформ, с ними не торопился. Незаметно, но твердо он начал отучать страну от роли бедного родственника и заискивающего друга «прогрессивного Запада. По телевизору все чаще стали показывать отечественные фильмы и рассказывать о наших достижениях, снова входили в моду патриотизм и гордость за собственную нацию. Появилась надежда, что скоро нам будет не так обидно за державу, как ныне. Даже в разбитую американскими бомбами Сербию мы, несмотря на все пережитые унижения, тогда все-таки вторглись в качестве миротворцев. Чисто по-нашему вторглись - с кандачка, без спросу, но прочно - в нужное место и время.
Ликования по поводу этой странной победы были недолгими. Президентский ветер подул в другую сторону, и страна перешла в ведение нового премьера - бывшего петербуржца Сергея Степашина. Новые «духи» показались горькими. Не столько всем не нравился Степашин, сколько жаль было Примакова: так бывает жаль свою внезапно нахлынувшую третью молодость, которая не может продолжаться вечно. Внешне казалось, что в стране ничего не изменилось, ничего не убавилось и не прибавилось. Те же лозунги об укреплении отечественной экономики, те же обещания отдать долг пенсионерам. Но наши западные благодетели вдруг снова согласились помогать нам деньгами, а американский Билл снова стал «другом Биллом». Чем пах Степашин мы так и не поняли. Лучший запах - это отсутствие запаха, к тому же, история отвела этому дисциплинированному, интеллигентному и симпатичному премьеру всего три месяца. Ему на смену неожиданно пришел Владимир Путин.
Еще раз убеждаюсь, что истинная ценность человека - его дела, а не внешние проявления. Петербуржец Путин в прошлом ставленник Анатолия Собчака. К тому же – «преемник» Президента, названный так на его беду самим Президентом. По оценкам журналистов - продолжатель демократии и реформ. Казалось бы, в воздухе должно было повеять дорогой, сладковато-пряной туалетной водой импортного происхождения - запахом после перестроечной «дерьмократии». В действительности же я этого совершенно не ощущала.
Лучший индикатор того, что происходит в обществе - тип транслируемых телевизионных передач. Американских фильмов при Путине не убавилось, но зато чаще стали показывать наши, старые фильмы. Неожиданно начали изображать с экрана жизнь страны, включая и ее достижения, передавать концерты исполнителей патриотических, задушевных песен на стихи хороших поэтов, а не только шлягеры модных композиторов в исполнении обласканных всеобщей любовью «звезд», красиво поющих не сердцем, а животом. Важным знаком стало и присвоение звания заслуженного артиста России очень молодому певцу Юлиану, который действительно стоял на голову выше всех прочих популярных исполнителей мелодичных, но пустых по содержанию «хитов». Как это ни казалось странным, но в воздухе снова запахло временем Примакова, но только более молодого, самостоятельного и решительного.
Сорокасемилетний Путин - с бесцветной, но породистой внешностью петербургского жителя, взвалил на себя тяжелый груз начавшейся войны с Чечней. Войны до победного конца, как уверял сам Путин. И большинство его в этом поддержало. Можно говорить о своей любви ко всей природе, но при этом совсем не обязательно позволять полчищам тараканов размножаться в своем доме. Рано или поздно их придется уничтожить. К сожалению, вседозволенность и бандитизм определенной группы чеченцев в последние годы перешли все разумные границы. Этот маленький и несчастный народ, с начала перестройки ставший почти полностью безработным, уже много лет жил, не платя в общую казну налогов - воруя и превращая в рабов людей других национальностей, грабя, вооружаясь и все больше настраиваясь против России. По крайней мере, так рассказывали нам о Чечне журналисты.
Пока предвыборные кланы Лужкова и Ельцина во всеуслышание обливали друг друга грязью, Путин, ни во что не вмешиваясь открыто, руководил правительством, вел войну и, как мог, пытался навести в стране порядок, по-мужски беря на себя ответственность. Это было непривычно и очень приятно. Даже жесткость его действий и возможная жестокость в случае его окончательного укоренения во власти почему-то не пугала, а скорее радовала: наш народ издавна уважал крепкую дубину и скучал по ней.
Мне очень нравится наш новый премьер. Принятый всеми достаточно равнодушно - как новая прихоть Президента, Путин оказался настоящим мужчиной и самой яркой личностью среди всех его предшественников. Людское мнение на удивление переменчиво. Совсем недавно весь политический мир клеймил Президента за войну с мятежным чеченским народом, угрожая ему за нее «импичментом». Прошло совсем немного времени, и вот уже Путин заявляет во всеуслышание: «плохо не то, что мы тогда ввязались в войну, а то, что не довели ее до конца, что упустили все возможности навести порядок в этой республике, за что сейчас расплачиваемся». Бандитизм, сказал он, надо подавлять в зародыше, а не разыгрывать на нем свой политический имидж демократа, доводя дело до того, что на нашей территории безнаказанно скапливаются силы, действующие против России.
Итак, Путин высказал вслух то, что думали почти все, устав от этой странной демократии, которая на деле оказалась хуже «коммунизма». Его слова радостно подхватили журналисты всех каналов вещания и политики всех мастей - на этот раз все дружно решили, что воевать не только можно, но и нужно. Интересно, не будем ли мы спустя какой-нибудь год после завершения этой войны снова обвинять тех, кто ее поддерживал?
История - самая непостижимая и парадоксальная наука. Она ежечасно меняет свои взгляды на настоящее и даже на прошлое и принципиально не способна обозначить одну истину - слишком много разных, абсолютно правильных взглядов и мнений существует одновременно в каждом историческом моменте, - точь-в-точь как в нашем собственном, личном бытии, что соткано множеством совершенно несхожих, но реально существующих персон!
* * *
В последние дни золотой осени 1999г Петербург хоронил академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Именно он лучше всех дал определение самому непостижимому человеческому качеству - интеллигентности. Она ведь тоже, как аромат, ее словами не выразишь, а спутать с чем-то другим сложно. Лихачев говорил, что почти любому человеческому качеству можно умело подыграть. Можно прикинуться умным, воспитанным, образованным, честным и смелым. И только сыграть роль интеллигентного человека, не будучи интеллигентом, невозможно.
С уходом Дмитрия Сергеевича, похороненного без пышных почестей на кладбище в Комарово, недалеко от могилы Анны Ахматовой, из нашего города ушло что-то невосполнимое. Этот скромный, благородный во всех своих проявлениях, пожилой интеллигент, наверное, и был самой душою Петербурга. Что же нас, потерявших душу, ожидает дальше?