Петр Петрович много пил. В затяжные запои, вроде, не уходил, горячкой не болел, но близким причинял страх и слёзы. Несколько раз напивался в дупель так, что с топором бросался на надоедливых подростков, чьё ржанье эхом разносилось по подъезду; однажды не узнал дочь и получил ****юлей от незнакомого мужика, который из сочувствия довёл его до дома, за что Петр Петрович обозвал того мудаком.
Как-то в руки Петру Петровичу попал книга Иванова. Система Иванова заключалась в обливании холодной водой на свежем воздухе. Повествование и примеры из книги озадачили и впечатлили Петра Петровича. Надо же, проклятые фашисты схватили Иванова, пытали, поливая его голого в 30-градусный мороз ледяной водой из шланга. А Иванову хоть бы хны.
Пётр Петрович решил попробовать. Собственно, потенциал был у него всегда.
Вечерами, когда рано темнело и прохожие практически не попадались, Пётр Петрович выходил на улицу с полным ведром. Скидывал халат и обувь, обращал на мгновенье взор к небу и, мысленно пожелав всем и себе здоровья, опрокидывал на непокрытую голову поток воды. Дыханье вначале перехватывало, но потом случалось чудо – внутри во всех чреслах рождалось живительное тепло, которое мгновенно разрасталось и, переродившись в драконий жар, вырывалось неудержимым потоком пара.
Пётр Петрович пристрастился к этому. Он уже не надевал халат. Выходил во двор просто в трусах и шлёпках. В каждой руке по ведру. И шапочку не забывал. Он одевал её после обливания – уходить с улицы совсем не хотелось. Пётр Петрович не спеша прогуливался, позволяя лёгкой метелице ласково обнимать его тело.
Пётр Петрович бросил пить, курить. Дела тоже пошли в гору.
Однажды он проходил привычную процедуру. Когда последняя капля коснулась его кожи, Пётр Петрович испытал такое глубокое чувство единения с космосом и самим собой, такое блаженство… он стоял и как бы дымился, обволакиваясь крыльями пара в умиротворённой тишине. Пушистые снежинки убаюкивающе спускались по кристаллизованным ступеням воздуха на его веки.
Но тут что-то изменилось. Пётр Петрович почувствовал чужое присутствие. Он открыл глаза. Перед ним стояли две женщины. Одна воскликнула: «Посмотри, здоровье так и пышет!» А вторая, мелко кивая, приблизилась к оцепеневшему Петру Петровичу и поцеловала его в плечо. Затем они, пятясь, удалились и скрылись в рое снежинок. Их лиц он не запомнил. Немного озадаченный, Пётр Петрович вернулся домой.
Поразмыслив, Пётр Петрович стал заниматься обливанием в более глухом месте – в логу, возле замёршего прудика. И вот в один день он залез в прорубь и вновь почувствовал, как волна радости и блаженства охватывает всё его естество. Вылезать не хотелось вовсе. Откуда ни возьмись, на берегу очутились два мужика. Один воскликнул: «Посмотри, здоровье так и пышет!» Пётр Петрович испугался, когда второй ступил на лёд и направился к прямо нему. Он успел лишь перевести дыхание, как второй уже склонился над ним, похлопал его по плечу и поцеловал в лоб. Пётр Петрович замотал головой, закричал и зажмурился. Но рядом уже никого не было.
С тех пор Пётр Петрович стал бояться воды, да и охота отпала. Он снова начал пить. И болеть. Со временем та попытка новой жизни стала казаться ему просто сном.